Огненное море

Глава 36. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ

Стоя перед аркой, нелепый, нескладный сартан в слишком коротком черном облачении начал танец.

Он не мог пройти и десяти шагов, не споткнувшись, но сейчас ступал грациозно, медленно и плавно, плетя сложные фигуры танца. Лицо его было серьезным и торжественным, он весь был поглощен музыкой — он сопровождал свой танец медленным, печальным пением. Руки его чертили в воздухе руны, ноги повторяли тот же рисунок на полу. Эпло наблюдал за этим странным танцем, пока не осознал, что какая-то часть его существа очарована этой странной красотой.

— Как долго это продлится? — спросил он резко. Альфред не обратил на него ни малейшего внимания, но вскоре после того, как Эпло задал вопрос, пение и танец прекратились. Багровый огонь охранных рун потускнел, мигнул и угас вовсе. Альфред встряхнулся, глубоко вздохнул, словно вынырнул с большой глубины, взглянул на исчезающие руны и снова вздохнул — на этот раз тяжко и печально.

— Теперь мы можем войти, — вытирая пот со лба, проговорил он.

Они прошли под аркой безо всяких происшествий, хотя Эпло с трудом справился с внезапно возникшим нежеланием входить, а кожа у него неприятно зазудела.

«Если бы я был в Лабиринте, я бы внял предупреждению».

Он миновал арку последним; за ним трусил пес. Почти в тот же миг руны вспыхнули снова, их свет озарил туннель.

— Это остановит любого, кто последует за нами, или, по крайней мере, задержит их. Большинство сартанов забыло древнюю магию, но я не рискну сказать того же о Клейтусе…

Эпло умолк и нахмурился. С обратной стороны дверей по обе стороны от арки горели красным руны.

— Что это значит, сартан?

— Это другие руны, — опасливо и тихо ответил тот. — Рунная вязь с той стороны была создана для того, чтобы не позволять войти сюда. А эти руны, — он обернулся, вглядываясь во тьму, — призваны не выпускать что-то наружу.

Эпло устало прислонился к стене туннеля. Патрины не отличаются воображением и изобретательностью, но Эпло и не требовалось особо ни того ни другого, чтобы представить себе кошмарных монстров, быть может, обитающих в недрах этого мира.

«А у меня сейчас не хватит сил даже для того, чтобы справиться с разозленным домашним котом».

Он почувствовал на себе чей-то взгляд и быстро поднял глаза.

Лазар следил за ним. Мертвые глаза — пустые, пристальные, лишенные выражения. Но глаза духа-призрака, временами выглядывавшие из этих мертвых зрачков, смотрели внимательно, и было в них яростное безумие.

Бледная улыбка скользнула по голубоватым губам лазара.

— К чему бороться? Ничто не спасет вас. В конце концов вы придете к нам. Страх впился во внутренности Эпло — не тот страх смерти, который появляется на поле боя и наделяет человека невероятной силой, выносливостью, заставляет не замечать ран. Нет, это был страх, подобный страху ребенка перед темнотой: страх перед неведомым, обессиливающий страх перед тем, чего он не знал, а не зная, не мог и управлять этим.

Пес, ощутив угрозу, зарычал, вздыбил шерсть на загривке и встал между лазаром и своим хозяином. Джера опустила глаза, и чары ее пугающего взгляда мгновенно рассеялись. Альфред «шел вниз по коридору, тихо бормоча про себя руны; голубая рунная вязь снова вела их вперед. Кадавр принца Эдмунда следовал за ним. Его призрак снова отделился от тела и витал теперь за спиной кадавра, словно разорванный шелковый шарф.

Потрясенный Эпло остался сидеть, прислонившись к стене, пытаясь прийти в себя, пока свет рун не померк. Голос, раздавшийся из темноты, заставил патрина вздрогнуть. Эпло мгновенно оказался на ногах.

— Как вы думаете, все мертвые нас так ненавидят? Голос — измученный, тихий, полный невыразимой боли — принадлежал Джонатану.

Все это время Эпло не обращал внимания на герцога, не знал о том, что тот рядом. В Лабиринте подобная небрежность стоила бы патрину жизни! Проклиная на чем свет стоит себя, туннель, яд и Альфреда, Эпло проклял заодно еще и Джонатана, потом схватил за локоть злосчастного герцога и потащил его за собой по коридору.

Туннель был широким, сухим, воздуха хватало. Каменный пол покрывал толстый слой пыли: никаких следов — ни ног, ни когтистых лап, ни извилистых следов, которые оставляют, проползая, змеи и драконы… Ни одна руна не была сколота или стерта, указывающие путь знаки сияли ярко, уверенно ведя их к неведомой цели.

Эпло прислушивался, вглядывался, вдыхал воздух, пробуя его на вкус, принюхивался. Он пристально следил за рунами на своей коже, за всем, что могло предупредить его о надвигающейся опасности.

Ничего.

Все было спокойно.

Если бы это не звучало так странно, он сказал бы, что даже в воздухе тут были разлиты покой и мир. Ощущение это было необъяснимым, не имело под собой основания, а потому только злило Эпло.

Впереди не было опасности, но он ясно чувствовал погоню позади.

Туннель вел прямо вперед, безо всяких поворотов и ответвлений. Они прошли несколько арок, но ни над одной не было охранных рун, как над первой. И тут внезапно путеводные руны оборвались, словно впереди была глухая стена.

Как увидел Эпло, поравнявшись с Альфредом, именно так оно и было.

Черная гладкая стена возвышалась перед ними; на ее поверхности виднелись еле различимые знаки.

Руны, руны сартанов, понял Эпло, приглядевшись к ним повнимательнее. Но в рунах этих было что-то странное даже для него.

— Как странно! — пробормотал Альфред, вперившись взглядом в стену.

— Что? — спросил Эпло. Нервы его были напряжены до предела и напоминали натянутые струны, готовые оборваться в любой момент. — Пес, следи, — приказал он, жестом отправив пса охранять коридор, по которому они пришли. — Что странно? Это что, тупик?

— О нет. Здесь есть дверь…

— Ты можешь ее открыть?

— Да, конечно. Даже ребенок мог бы ее открыть.

— Тогда давай найдем ребенка, и пусть он ее откроет! — язвительно и нетерпеливо бросил Эпло.

Альфред смотрел на стену с интересом, словно на любопытную рукопись в библиотеке.

— Рунная вязь здесь очень несложная, какая бывает на дверях спальни в доме, но…

— Но — что? — Эпло с трудом подавлял в себе желание свернуть тощую шею сартана. — Кончай болтать попусту!

— Здесь две рунные цепочки, — Альфред показал пальцем. — Разумеется, ты это видишь.

Да, Эпло видел это и понял, что именно эта странность его и поразила с самого начала.

— Две рунные цепочки, — продолжал Альфред, разговаривая скорее сам с собой, чем с Эпло. — Одна из них появилась позже… много позже, сказал бы я… и она начертана на более старой.

Сартан наморщил высокий выпуклый лоб, седые брови сошлись над переносицей в раздумье.

Пес пролаял один раз, явно о чем-то предупреждая.

— Можешь ты открыть эту проклятую дверь? — повторил Эпло, сжав зубы и стиснув кулаки, пытаясь совладать с собой.

Альфред рассеянно кивнул.

— Так сделай же это. — очень тихо проговорил Эпло, хотя ему хотелось заорать во всю мощь легких.

Альфред обернулся к патрину с чрезвычайно несчастным видом:

— Я не уверен, что должен это делать.

— Ты не уверен, что должен?.. — Эпло потрясенно уставился на него. — Почему? Что, на этой двери написано что-то настолько потрясающее? Еще какие-нибудь охранные руны?

— Нет, — признался Альфред, нервно сглотнув слюну. — Руны… руны святости. Это место священное, благословенное место. Разве ты этого не чувствуешь?

— Нет! — резко ответил Эпло — и солгал. — Я чувствую только, что Клейтус наступает нам на пятки! Открой проклятую дверь!

— Святое… благословенное. Вы правы, — прошептал Джонатан. В голосе его звучали почтение и страх. Его лицо обрело более естественный цвет, он огляделся по сторонам в изумлении. — Интересно, что здесь было? Почему никто не знал, что тут, внизу, есть подобное место?

— Знаки очень древние, почти что времен Разделения. Охранные руны, должно быть, не впускали сюда никого, и за века люди забыли о том, что подобное место существует.

Охранные руны были начертаны над дверью для того, чтобы никого не пускать внутрь… Мысль эта чрезвычайно не понравилась Эпло, и он попытался прогнать ее.

Пес снова гавкнул, развернулся, бросился к своему хозяину и замер у его ног, напрягшись, тяжело дыша.

— Клейтус идет. Открой дверь, — повторил Эпло. — Или стой здесь и жди смерти.

Альфред испуганно оглянулся, с неменьшим страхом посмотрел на дверь перед собой. Со вздохом он коснулся руками камня, пробежал пальцами по рунной вязи, тихо напевая руны. Под его пальцами камень начал таять, и внезапно, стремительно в стене открылся проход — арка, по которой бежала вязь голубых путеводных рун.

— Отойди! — приказал Эпло. Он прижался к стене, вглядываясь во тьму за дверью, готовясь к тому, что перед ним появится чудовище с острыми когтями, смертоносными клыками или еще чем похуже.

Но за дверью ничего такого не было — только пыль. Пес принюхался и чихнул.

Эпло выпрямился и скользнул сквозь дверной проем во тьму. Он почти надеялся на то, что кто-нибудь бросится на него, кто-то из плоти и крови, с кем он мог бы сразиться.

Его нога наткнулась на что-то. Он осторожно толкнул этот предмет, и тот покатился по полу со стуком.

— Мне нужен свет! — бросил патрин через плечо Альфреду и Джонатану, которые все еще стояли в дверях.

Альфред поспешил вперед — ему пришлось пригнуться, чтобы пройти под аркой Его руки снова взлетели в воздух, запорхали, чертя руны; он запел их (Эпло ощутил, как от этого пения у него начинают ныть зубы). Из покрытого рунами шара, висевшего под высоким куполом свода, полился мягкий белый свет.

Прямо под сферой-светильником стоял длинный стол, выточенный из светлого, почти белого дерева, — стол, который явно был сделан не в этом мире. Семь закрытых дверей в стенах, несомненно, вели к семи туннелям, подобным тому, через который прошли Эпло и его спутники. Все эти туннели вели к одному — к этой комнате. И, несомненно, все они были защищены смертельно опасными охранными рунами.

Стулья, несомненно, когда-то стоявшие вокруг стола, валялись на полу. А среди всего этого беспорядка…

— Сартан милосердный! — задохнувшись от ужаса, прошептал Альфред, прижав руки к груди.

Эпло опустил взгляд.

Тот предмет, который он толкнул ногой, оказался человеческим черепом.