Огненное море

Глава 37. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ

Череп лежал там, куда его отпихнул Эпло. Он откатился к куче иссохших костей. Комнату наполняли черепа и кости; их было столько, что и сосчитать было нельзя. Весь пол был устлан костями. Хорошо сохранившиеся в сухом воздухе подземелья, скелеты лежали здесь века и века — никто никогда не тревожил покой мертвых.

— Как они умерли? Что их убило? — Альфред озирался по сторонам так, словно в любой миг ожидал появления убийцы.

— Расслабься, — ответил Эпло. — Ничего их не убивало. Они сами друг друга перебили. И некоторые из них даже не были вооружены. Вот, посмотри хоть на этих двоих.

Рука скелета сжимала рукоять меча — светлый клинок не заржавел за века в сухом жарком воздухе Неподалеку валялась голова, отсеченная этим самым мечом.

— Один клинок, два тела.

— Но кто тогда убил убийцу? — спросил Альфред.

— Хороший вопрос, — признал Эпло.

Он опустился на колени, чтобы тщательно осмотреть мертвых. Вторая рука скелета охватила рукоять кинжала, вонзенного в его собственную грудную клетку.

— Похоже, убийца сам убил себя, — проговорил Эпло.

Альфред отшатнулся в ужасе. Эпло быстро огляделся по сторонам и увидел, что от своих собственных рук в этой комнате умер далеко не один человек.

— Массовое убийство. — Он поднялся с колен. — И массовое самоубийство.

В глазах Альфреда стоял ужас.

— Это невозможно! Мы, сартаны, чтим жизнь! Мы бы никогда…

— Так же, как вы никогда не практиковали некромантию? — кротко поинтересовался Эпло.

Альфред прикрыл глаза, ссутулился и закрыл лицо руками. Джонатан тихо вошел в комнату и остановился, растерянно озираясь по сторонам. Кадавр принца Эдмунда неподвижно застыл у стены, не проявляя никакого интереса к тому, что его окружало. Это не был его народ. Лазар скользил среди останков, его глаза, то мертвые, то внезапно оживающие, внимательно оглядывали комнату.

Эпло то и дело косился на Джеру. Он быстро подошел к Альфреду, бессильно прислонившемуся к стене.

— Возьми себя в руки, сартан. Ты можешь закрыть эту дверь?

Альфред поднял к нему искаженное страданием лицо:

— Что?

— Дверь закрыть! Ты можешь закрыть эту дверь?

— Это не остановит Клейтуса. Он прошел через охранные руны.

— По крайней мере, это его задержит. Да в чем дело, пропади ты пропадом?

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал? Мы хотим… оказаться запертыми здесь?

Эпло нетерпеливым жестом махнул в сторону остальных шести дверей.

— О да, теперь понимаю, — пробормотал Альфред. — Я полагаю, что все будет в порядке…

— Полагай все, что тебе вздумается. Но закрой эту проклятую дверь! — Эпло отвернулся, оглядывая остальные двери. — Должен быть какой-то способ вычислить, куда ведут эти двери. На них должны быть знаки…

Его прервал какой-то звук; дверь за ними начала закрываться.

Ну, и на том спасибо, собирался было съехидничать Эпло, но в это время увидел лицо Альфреда.

— Я этого не делал! — Сартан расширенными глазами смотрел на каменную дверь, медленно, но верно закрывавшую единственный выход из комнаты.

Внезапно безо всякой видимой причины Эпло ощутил, что не желает оставаться запертым в этой комнате. Он прыгнул вперед, пытаясь втиснуться между дверью и стеной.

Массивная каменная дверь закрывалась, грозя расплющить его.

Он толкнул ее изо всех сил. Альфред, оказавшийся рядом, тоже вцепился в дверь — его пальцы скользили по камню.

— Магия! Используй магию! — приказал Эпло. Альфред отчаянно выкрикнул руну. Дверь продолжала закрываться. Пес бешено лаял на нее. Эпло попытался воспользоваться своей магией, чертя руны на каменном блоке, грозившем расплющить его.

— Это не сработает! — крикнул Альфред, оставив бесплодные попытки снова открыть дверь. — Ничего не сработает. Магия слишком сильна!

Эпло был вынужден согласиться с ним. В последний момент он успел отскочить в сторону, а потому избежал участи быть раздавленным. Дверь захлопнулась. Движение воздуха взметнуло облако пыли, шевельнуло иссохшие кости.

«Итак, дверь закрылась. Этого я и хотел. Так почему я ударился в панику? — гневно спрашивал себя Эпло. — Это сама комната, те чувства, которые она вызывает. Что заставило этих людей убивать друг друга? Убивать себя? И почему тут эти охранные руны, которые призваны никого не впускать сюда и не выпускать отсюда?..»

Мягкий бело-голубой свет затеплился в комнате. Эпло вскинул голову и увидел, как наверху, там, где гладкие стены начинали образовывать купол свода, загорелись руны, обежавшие всю комнату и замкнувшиеся в кольцо.

Альфред судорожно втянул воздух.

— Что это? Что они говорят? — проговорил Эпло, стараясь взять себя в руки.

— Это место… священно! — В голосе Альфреда звучал священный ужас, он, не отрываясь, смотрел на руны, озарявшие комнату ярким светом. — Мне кажется, я начинаю понимать. «Если кто придет сюда, неся зло… зло обратится против него и падет на него!» Вот что тут написано.

Эпло вздохнул с облегчением. Он-то уже начал было представлять себе, как люди, запертые в этой комнате, замурованные в ней, задыхаются или сходят с ума.

— Это все объясняет. Эти сартаны начали сражаться между собой, магия начала действовать, чтобы положить этому конец, — так все и случилось.

Он подтолкнул Альфреда к одной из закрытых дверей. Совершенно неважно, куда она ведет. Эпло хотел только выбраться отсюда. От сильного толчка сартан едва не врезался в дверь.

— Открой ее!

— Но почему эта комната священна? Чему она посвящена? И почему, если это место священно, оно так охраняется? — Вместо того, чтобы читать начертанные на двери руны, Альфред задумчиво оглядывал комнату.

Эпло сжал кулаки:

— Она будет посвящена твоему трупу, сартан, если ты не откроешь дверь!

Альфред с вызывающей отчаяние медлительностью приступил к осмотру двери, касаясь руками камня. Он пристально вглядывался в рунный узор, почти беззвучно произнося руны. Эпло стоял рядом, следя за тем, чтобы сартан не отвлекался.

— Это прекрасная возможность бежать. Даже если Клейтус сюда и дойдет, он не будет знать, куда мы направились…

— Здесь нет призраков, — раздался вдруг голос лазара.

— …нет призраков… — прошептало эхо.

Эпло огляделся по сторонам и увидел Джеру, переходившую от одного скелета к другому, и кадавра, медленно бредущего к стоящему посередине комнаты белому деревянному столу.

«Интересно, это только мое воображение, или дух принца действительно обретает облик?»

Патрин моргнул и принялся протирать глаза. Виноват этот проклятый свет, в котором все выглядит не так, как на самом деле!

— Мне очень жаль, — тихо проговорил Альфред. — Она не открывается.

— Что ты хочешь этим сказать — не открывается? — требовательно спросил Эпло.

— Должно быть, дело в этих рунах, — проговорил сартан, указывая на круг рун под потолком. — Пока действует их магия, вся остальная магия не срабатывает. Ну конечно! Причина, — продолжал он с глубоким удовольствием, словно человек, решивший сложнейшее математическое уравнение, — в том, что они не хотели, чтобы кто-либо мешал их работе.

— Но помешали ведь! — заметил Эпло, пинком отбрасывая в сторону череп. — Или они тут все с ума посходили и набросились друг на друга.

«Что, впрочем, очень похоже на правду. Мне нужно выбраться отсюда!»

Эпло задыхался. Какая-то неведомая сила словно бы вытесняла из комнаты воздух. Свет стал невыносимо ярким, больно ранил глаза.

«Я должен выбраться отсюда прежде, чем ослепну, прежде чем задохнусь! — Его знобило, ладони были мокрыми от пота. — Я должен выбраться отсюда!»

Эпло оттолкнул Альфреда и ударился всем телом в запертую дверь. Он начал чертить на камне руны — руны патринов. Его руки дрожали, он едва мог очертить в лихорадке страха и нетерпения те знаки, которые знал с детства. Руны вспыхнули красным, потускнели и угасли. Он совершил ошибку. Глупую ошибку. Выругавшись, патрин стиснул зубы и начал все сначала. Он чувствовал, не осознавая этого, что Альфред пытается остановить его. Эпло снова отшвырнул сартана, отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Бело-голубой свет разгорался все ярче, жег нестерпимо, как палящие лучи полуденного солнца…

— Остановите его! — пронзительно вскрикнул лазар. — Он уходит от нас!

— …от нас… — повторило эхо. Эпло начал смеяться. Он никуда не уходил и сам прекрасно знал это. В его смехе слышались истерические нотки. Он сознавал это, но ему уже не было до этого дела. Умрем. Мы все умрем…

— Принц! — раздался голос Альфреда и одновременно с этим — лай собаки.

Совершенно измученный душой и телом, больной, усталый, изрядно напуганный, Эпло увидел, что по крайней мере один из них нашел-таки выход из проклятой комнаты.

Кадавр принца распростерся на столе, чудовищное подобие жизни покинуло его. Дух-призрак Эдмунда шел прочь от останков, бывших его тюрьмой, обретая облик высокого статного человека с царственной осанкой — такого, каким был принц при жизни; лицо его выражало крайнее изумление. Руки кадавра бессильно лежали на поверхности стола. Призрак протянул руки, шагнул вперед, пройдя сквозь твердое дерево, словно оно было туманом. Еще шаг. И еще. Дух покидал свое тело.

— Остановите его! — Живое-мертвое-призрачное лицо лазара было обращено к Эпло. — Без него вы никогда не получите назад свой корабль! Уже сейчас его люди пытаются разрушить рунную вязь на бортах корабля. Балтазар собирается переплыть Огненное Море и напасть на Некрополис.

— Как, черт побери, вы это узнали? — заорал Эпло. Он понимал, что кричит во все горло, но ничего не мог с этим поделать. Он терял власть над собой.

— Голоса мертвых вопиют ко мне! — ответил лазар. — Изо всех уголков мира я слышу их. Остановите принца или ваш голос присоединится к их хору!

— …присоединится к их хору… — прошелестело эхо. Все это больше не имело смысла. Это было похоже на какой-то безумный сон, ночной кошмар. Эпло бросил обвиняющий взгляд на Альфреда.

— Я ничего не делал! — взмахнув руками, проговорил Альфред. — Нет… не в этот раз! Но это правда. Он уходит!

Призрак принца, протянув вперед руки, прошел сквозь стол и приблизился к центру круглой залы. Теперь его облик был явно виден; безжизненное тело начало сползать на пол. Куда он шел? Что гнало или звало его прочь?

Что может вернуть его?

— Ваше Высочество, — воскликнул Джонатан дрожащим от напряжения голосом.

— Ваш народ! Вы не можете оставить их. Вы нужны им!

— Ваш народ! — присоединился к уговорам и лазар. — Ваш народ в опасности. Теперь вместо вас им правит Балтазар, и он ведет их на войну — на войну, которую они не сумеют выиграть.

— Он слышит нас? — спросил Эпло.

Призрак слышал. Он замедлил движение, оглядел стоящих вокруг. Выражение удивления сменилось сомнением и печалью.

— Кажется, жалость зовет его вернуться, — пробормотал Альфред.

Эпло мог бы отпустить по этому поводу пару саркастических фраз, но у него не было на это сил. Кроме того, что его чрезвычайно злило и раздражало, он и сам думал так же.

— Вернитесь к своему народу. — Лазар звал призрака назад к его телу, уговаривая его, словно ребенка, стоящего на краю скалы. — Это ваш долг. Ваше Высочество. Вы всегда были в ответе за свой народ. Вы не можете сейчас думать только о себе, вы не можете оставить их, когда вы так нужны им!

Призрак словно бы истаивал, снова обращаясь в туманный образ, каким был и раньше, а потом и вовсе исчез.

Эпло зажмурился, подумав, что проклятый голубоватый свет снова играет недобрую шутку с его зрением. Он моргнул и огляделся по сторонам — не заметил ли кто того же, что и он.

Альфред растерянно смотрел на белый деревянный стол. Джонатан помогал подняться возвращенному к жизни мертвецу.

Заметит ли кто-нибудь, если среди бела дня на улице появится человек без тени?

— Мой народ, — проговорил кадавр. — Я должен вернуться к моему народу.

Те же слова — но иной тон. Голос кадавра изменился еле заметно, почти неуловимо. Он больше не произносил слова механически, нет — теперь Эдмунд, казалось, размышляет над ними. И Эпло понял, что не может больше думать об Эдмунде только как о кадавре, как о чем-то неодушевленном. Незрячие глаза прозрели. Принц смотрел на лазара, и в глазах его скользнула тень сомнения. И тогда Эпло понял, куда девался дух Эдмунда. Он снова воссоединился с телом.

Бросив взгляд на лазара, он понял, что Джера видела то же, что и он, и вовсе не была довольна этим.

Эпло не знал, почему, да ему и не было до этого дела. Странные вещи происходили в этой комнате. Чем дольше он был здесь, тем меньше ему это нравилось, да и с самого начала он не слишком хорошо чувствовал себя здесь. Но ведь можно же хоть как-то погасить эти проклятые голубые огни…

— Стол, — внезапно сказал Альфред. — Стол — это ключ.

Он подошел к столу, осторожно обходя мертвецов. Эпло зашагал рядом с ним, нога в ногу.

— Ты только посмотри! Те, что лежат вокруг стола, упали ногами к нему — как будто защищали его!

— И именно они не были вооружены, — прибавил Эпло. — Священные руны, стол, который эти люди пытались защитить… Если бы это были менши, я бы сказал, что стол был их алтарем.

Он встретился глазами с Альфредом и прочел в них тот же вопрос, который сейчас задавал себе.

Сартаны считали себя богами. Чему они могли поклоняться?

Они с Альфредом теперь стояли возле стола; Джонатан, присоединившись к ним, изучал его поверхность. Он сдвинул брови и протянул руку.

— Не трогайте его! — вскрикнул Альфред. Герцог отдернул руку:

— Что? Почему?

— Руны. Разве вы не можете их читать?

— Не слишком хорошо, — герцог покраснел. — Это древние руны.

— Очень древние, — серьезно подтвердил Альфред. — Магия имеет отношение к связи.

— Связь? — Эпло был разочарован. — И это все? Альфред начал медленно разбирать переплетение знаков.

— Это древний стол. Очень древний. Он не из этого мира. Они принесли его с собой из старого мира, из того, который был разделен. Они принесли его сюда и установили здесь, и это было первым, что они построили. С какой целью? Что было первым, что попытались сделать эти древние сартаны?

— Установить связь! — проговорил Эпло, разглядывая стол с большим интересом, чем прежде.

— Установить связь. Но не между собой, не между теми, кто жил в этом мире, — это можно было сделать с помощью магии. Они попытались установить связь с иными мирами.

— И им это не удалось.

— Не удалось? — Альфред разглядывал столешницу. Он провел раскрытыми ладонями над столом.

— Положим, пытаясь установить связь с иными мирами, они вместо этого услышали что-то… или кого-то другого?

«Сила, противостоящая нам, — древняя и могущественная сила. С ней нельзя бороться, ей нельзя противостоять. Слезы не тронут ее, и все наше оружие бессильно против нее. Слишком поздно признаем мы ее существование — и склоняемся перед ней…»

Эпло вспомнил эти слова, но никак не мог сообразить, где же слышал их. В ином мире. На Арианусе? На Приане? Мысленным взором он увидел сартана, произносящего эти слова, но ведь он никогда не говорил ни с одним сартаном, кроме Альфреда, по крайней мере, до того, как попал на Абаррах. Бессмыслица какая-то…

— Там говорится, как нам отсюда выбраться? — спросил Эпло.

Альфред, услышав недобрые нотки в голосе патрина, помрачнел:

— Один из нас сам должен попытаться установить связь.

— С кем?

— Я не знаю.

— Хорошо. Все, что угодно — только бы все это кончилось. Нет, погоди, сартан. Я тоже приму в этом участие, — сумрачно обронил Эпло. — Все, что слышишь ты, услышу и я.

— А вы, Джонатан? — Альфред обернулся к герцогу:

— Вы — представитель этого мира.

— Да. Быть может, я узнаю, как помочь… — Джонатан взглянул на свою жену и умолк. — Да, — тихо повторил он.

— Я буду охранять дверь, — предложил лазар и встал возле закрытых дверей.

— В этом нет особой необходимости. — Альфреду было тяжело смотреть на женщину. Он пытался, но невольно отводил взгляд. — Никто не может войти в этот Священный чертог.

— В прошлый раз вошли, — сказал лазар.

— …вошли… — прошептал ее призрак.

— Верно! — Альфред облизнул сухие губы и тяжело сглотнул.

— Мы не можем сейчас раздумывать над этим, — резковато проговорил Эпло. — Что нам делать?

— Положите ваши… э-э, положите ваши руки на стол. Вы увидите — там показано, куда. Вот так: ладонями вниз, пальцы веером, большие пальцы соприкасаются. Эпло, последи за тем, чтобы ни одна руна на твоей коже не соприкасалась с деревом. Пусть твой разум станет чистым…

— Думать, как сартан, верно? Я с этим справлюсь.

Эпло последовал инструкциям Альфреда. Осторожно положил ладони на стол. Невольно напрягся, ожидая удара, боли… чего, он и сам точно не знал. Но ничего не произошло. Он коснулся дерева — прохладного, гладкого и твердого.

— Предупреждаю вас, я не знаю, что произойдет, — проговорил Альфред, кладя дрожащие руки на стол.

Джонатан, стоящий напротив них, сделал то же.

Альфред начал петь руны. Мгновением позже, после некоторого колебания, герцог присоединился к нему — правда, говорил он неуклюже и неуверенно. Эпло сидел неподвижно и молчал. Пес свернулся калачиком на полу подле хозяина.

Вскоре все трое не слышали уже ничего, кроме пения Альфреда.

Потом они не слышали даже этого.

Лазар стоял у дверей, безмолвно следя за живыми. Он видел, как Альфред повалился вперед, как опустилась на стол голова Эпло, как Джонатан приник лицом к белому прохладному дереву столешницы. Глаза пса сонно моргнули и закрылись.

Тогда лазар возвысил голос и заговорил:

— Идите ко мне. Идите на мой зов. Не бойтесь охранных рун. Они для живых. Они не имеют власти над мертвыми. Придите ко мне. Придите в этот чертог. Они откроют вам двери, как когда-то уже сделали это, и впустят свою судьбу. Живые сотворили это с нами.

— …сотворили это с нами… — шепнуло эхо.

— Когда живых не станет, — медленно проговорил лазар, — мертвые будут свободны.

— …свободны…