Огненное море

Глава 39. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ

— Проклятие, сартан! Что, разрази тебя гром, ты собрался делать?

Рука сильно встряхнула его за плечо.

Альфред поднял голову и огляделся, кажется, не слишком-то понимая, что с ним. Он лежал на полу, ожидая увидеть окровавленные белые одежды и ноги толпы, готовой растоптать его, но вместо этого увидел стоящих над ним пса и Эпло. Но он слышал голоса, крики и топот ног. Толпа. Толпа приближалась. Но нет, толпа уже приходила…

— Нужно… охранять стол… — Альфред пытался подняться на ноги.

— Больше нет времени на твои шуточки! — прорычал Эпло. — Ты слышишь? Солдаты уже близко!

— Да, толпа… нападает…

Эпло сгреб его за грудки и сильно тряхнул:

— Брось свою магию и сосредоточься на том, как нам выбраться отсюда!

— Я не понимаю… пожалуйста! Скажи мне, что происходит! Я… я действительно не понимаю!

Патрин настороженно взглянул на дверь; в отчаянии он выпустил Альфреда, который мешком осел на пол.

— Почему я не удивляюсь?.. Ладно, сартан. Во время того «представления», которое ты для нас устроил…

— Я не…

— Заткнись и слушай! Наша герцогиня как-то умудрилась погасить священные огни и привести в действие руны, открывающие дверь. А ты сделаешь то же самое с вон той дверью, — Эпло указал на дверь, находившуюся под прямым углом относительно первой, — когда я тебе скажу. Ты можешь идти?

— Да, — с некоторой запинкой ответил Альфред. Пошатываясь, он поднялся на ноги и тут же ухватился за край стола. Он был растерян до крайности; у него было ощущение, что он находится в двух разных местах одновременно, и в одном из них он хотел остаться, несмотря на опасность. Ощущение мира и покоя… ощущение того, что он обрел нечто давно утраченное… и потерял снова…

— Не знаю, почему я спросил об этом, — проговорил Эпло, бросив на Альфреда угрюмый взгляд. — Ты вообще не способен нормально ходить. Пригнись, будь ты проклят! Со стрелой в глотке ты мне ни на что уже не сгодишься. А если ты вздумаешь свалиться в обморок, я тебя брошу здесь!

— Я не упаду в обморок, — с достоинством ответил Альфред. — И моя собственная магия теперь достаточно сильна, чтобы защитить меня от… от нападения, — упавшим голосом закончил он.

«Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты…»

«Я исполнил ее волю. У меня не было защитной магии. Эпло знал это. Он знал это, потому что был там со мной! Он был рядом со мной! Он видел то же, что и я… но что мы видели?..»

За дверью послышался глубокий, сильный голос. Он звучал в отдалении, но шум утих — мертвые солдаты угомонились.

— Клейтус, — угрюмо проговорил Эпло. — Нужно быстрее убираться отсюда!

Он подтолкнул сартана вперед, заставил обойти кучу костей на полу, поддержал, когда тот в очередной раз споткнулся.

— Джонатан! — Альфред пытался обернуться в надежде увидеть герцога.

— Я позабочусь о нем, — послышался за его спиной голос.

Кадавр принца Эдмунда следовал за ними, ведя за руку ошеломленного и растерянного молодого герцога.

— Твое заклятие сработало, — фыркнул Эпло. — Этот дурень несчастный не понимает, где находится!

— Это вовсе не было мое заклятие! — возразил Альфред. — Я ничего не…

— Заткнись и пошевеливайся. Побереги дыхание — тебе еще нужно дверь открыть.

— Что нам делать с Джерой?..

Лазар стоял у открытой двери. Глаза кадавра были неподвижно устремлены вперед. Дух витал вокруг тела, временами выглядывая из глаз. Мертвые губы шевелились, произнося слова, — Альфред осознал, что все это время он слышал их, слышал с тех самых пор, как очнулся.

— Живые держат нас в оковах. Мы — рабы живых. Когда живых больше не будет, мы будем свободны.

— …мы будем свободны… — шептало эхо.

— Сартан благословенный! — Альфред содрогнулся.

— Ага, — проговорил Эпло. — Она многих еще привлечет на свою сторону. Может, Клейтус наложил на нее какое-то заклятие…

— Нет, — возразил принц Эдмунд. — Это не чары. Она видела то же, что и я. Но она не понимает.

«Ты видел это! И я видел это! Только я ничего не видел! — Альфред с тоской оглянулся на стол. Он слышал за дверью топот, шарканье шагов мертвых, приказы… Нужно только открыть дверь. Священные огни погасли, ее можно открыть. Но слова застряли у него в горле. — Если я останусь, если я побуду здесь еще немного, я вспомню…»

— Давай же, сартан! — прошипел Эпло сквозь стиснутые зубы. — Если Клейтус возьмет меня живым, с нами… с нашими народами, с нашими мирами будет покончено!

Две силы раздирали душу Альфреда. Надежда людей, погибель людей — все здесь, в этом чертоге! — Если я уйду, я утрачу одну из возможностей навсегда. Если я останусь…»

— Смотри, что мы нашли, Понс. — В дверном проеме возникла высокая фигура в черных одеждах, рядом еще одна, поменьше ростом — Клейтус и его советник.

— Ты видишь перед собой Чертог Проклятых. Любопытно было бы узнать, как эти несчастные обнаружили его и как им удалось снят!» охранные руны. К несчастью, мы не можем позволить им прожить достаточно долго, чтобы узнать это.

— Чертог Проклятых! — Голос Понса звучал тихо, казалось, он едва способен говорить. Он оглядел комнату, взглянул на останки, устилавшие пол, на белый деревянный стол…

— Так он действительно существует! Это не легенда!

— Разумеется, существует. И проклятие существует тоже. Стража, — жестом Клейтус подозвал солдат. — Убейте их.

«Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты…»

Альфред пытался вспомнить руны, открывающие дверь, но слова старой женщины звучали в его ушах, путая рунную вязь. Он смутно осознавал, что Эпло стоит рядом с ним, что патрин, измученный болезнью, обессиленный, все же собирался драться — если не для того, чтобы спасти свою жизнь, то хотя бы для того, чтобы его тело стало бесполезным для Клейтуса. Но солдаты вовсе не собирались сражаться.

— Вы слышали приказ? — гневно спросил Клейтус. — Убейте их!

Мертвые солдаты стояли, натянув луки и подняв мечи, но не пытались напасть. Их призраки; едва видные, похожие на тающие клочья тумана, колыхались, словно под порывами жаркого ветра. Альфреду даже показалось на мгновение, что он слышит их шепот, ощущает его, словно прикосновение ветра.

— Они не станут подчиняться тебе, — проговорил лазар. — Это священное место. Зло обернется против чинящего зло.

— …чинящего зло… — прошептало эхо. Клейтус обернулся. Глаза его сузились, он сдвинул черные брови. Понс задохнулся от ужаса при виде женщины и отшатнулся, пытаясь спрятаться за спины мертвых.

— Откуда ты знаешь, что думают мертвые? — спросил король, пристально глядя на лазара.

Руны, лихорадочно твердил про себя Альфред, пытаясь представить себе нужные знаки. Да, все верно. Рунная вязь на дверях загорелась неярким голубым огнем.

— Я могу говорить с ними. Я понимаю их мысли, их чувства и желания.

— Ха! Мертвые не думают! Они не чувствуют! Им нечего желать!

— Ты не прав, — проговорил лазар тем мертвенным голосом, от которого Понса снова прошиб пот. — Мертвые хотят одного: свободы. Мы получим свободу, когда наши угнетатели будут мертвы.

— …угнетатели будут мертвы…

— Видишь, Понс, — с недоброй улыбкой проговорил Клейтус, пытаясь говорить небрежно, хотя ему приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы сдержать дрожь в голосе. — Она стала лазаром. Вот что происходит, когда мертвых воскрешают слишком рано. Теперь ты понимаешь, сколь мудры были наши предки, учившие, что тело должно оставить в покое до той поры, пока дух полностью не покинет его. Мы поэкспериментируем с ее кадавром. Книги говорят, что в подобных случаях тело нужно снова «убить». Хотя мы не вполне уверены… — Король помолчал, потом пожал плечами. — Но у нас еще будет время разобраться в этом вопросе. Стража, взять ее.

На синеватых губах лазара заиграла страшная улыбка, и Джера запела. Призраки, витавшие подле своих кадавров, внезапно исчезли. Мертвые глаза ожили. Мертвые руки потянулись за оружием, вскинули клинки — но не против лазара. Мертвые глаза смотрели на Клейтуса и его Лорда Канцлера — мертвые глаза обратились к живым.

Понс вцепился в черные одеяния короля:

— Ваше Величество! Это проклятая комната! Уйдем отсюда! Закройте ее! Замуруйте! Пусть они все останутся запертыми внутри! Пожалуйста, государь!

Руны Альфреда сияли ярким светом; дверь начала приоткрываться. Наконец! Он хоть что-то сделал правильно!

— Эпло…

Краем глаза заметив какое-то движение, Альфред обернулся.

Клейтус выхватил лук у одного из стражей.

Нападавший поднял лук; стрела была нацелена в сердце Альфреду. Лицо лучника было искажено страхом и гневом, родившимся из страха. Альфред не мог пошевелиться. Он не смог бы сейчас поставить магическую защиту, даже если бы и хотел.

— Не причиняйте зла!

Человек натянул тетиву. Альфред стоял неподвижно, готовясь встретить смерть. Не героически, печально признал он, а скорее глупо.

Сильная рука схватила Альфреда за плечо, рванула — он падал…

Пурпурное сияние наполнило комнату — ослепительное, ослепляющее, выжигающее мозг. Альфред упал на пол и пытался теперь подняться на четвереньки, чувствуя, как кто-то спотыкается о него, наталкивается на него, ощущая тепло живого тела — тела пса, прижавшегося к нему. Кто-то схватил его за ворот, рывком поднял на ноги.

— Теперь мы квиты, сартан! — прокричал ему на ухо резкий голос. Та же рука швырнула его вперед, в дверной проем. Судя по звуку, дверь снова закрылась.

— Беги, разрази тебя гром!

Альфред рванулся вперед. Он бежал сквозь огонь и дым. Вокруг него все пылало, охваченное пламенем: принц Эдмунд, Джонатан, Эпло, пес, каменные стены и пол, двери — все горело, горело…

Эпло прыгнул в дверной проем, увлекая за собой Альфреда. Сартан с трудом протиснулся между стеной и каменной дверью, но в тот же миг его сердце больно сжалось. Позади он оставлял что-то чудесное, бесценное, что-то…

— …только когда живые умрут! — кричал лазар. Альфред взглянул сквозь пламя. Сталь вспыхнула кроваво-красным в мертвой руке герцогини. Кинжал глубоко вонзился в грудь Клейтуса.

Его гневный рык перешел в стон боли. Лазар вырвал окровавленный клинок из раны и ударил снова.

Клейтус взвыл в агонии и вцепился в Джеру, пытаясь вырвать у нее кинжал. Она снова ударила; теперь к ней присоединились мертвые стражи. Король упал, исчез в вихре стали и взлетающих мертвых рук.

Эпло рванул Альфреда за руку так, что едва не вырвал ее из сустава. Сартан с размаху врезался в патрина, успев еще уловить отчаянный вопль агонизирующего человека — Лорда Канцлера.

Дверь захлопнулась. Но все в темном туннеле продолжали слышать голос лазара, доносившийся сквозь толщу стен или же отдававшийся в их сердцах:

— Теперь, король, я покажу тебе, что есть истинная власть. Мир Абарраха будет принадлежать нам, мертвым. И ее эхо повторило:

— …мертвым…

Лазар возвысил голос — Джера запела руны воскрешения.