Огни мёртвого города

Глава 28, в которой герой выслушивает жертву обстоятельств

Чтобы разыскать Ильдара им понадобилось менее получаса. Его они обнаружили среди небольшой кучки пленных полицаев, которые сидели на корточках, освещенные фарами УАЗика.

Костя с трудом узнал своего спасителя, ибо у того лоб был перевязан бинтом.

Вскоре несостоявшийся партнер Кости, сидел в их кабинете на табурете, держа на коленях скованные наручниками руки. Начальники заняли место за столами, а Костя примостился на стуле, сбоку от стола Славика.

— Ладно, Ильдар, — кашлянув в кулак, сказал Иваныч. — Ты, по виду, парень умный. Сам должен понимать, зачем тебя позвали. Поэтому, сам знаешь, что нам от тебя надо.

Бросив быстрый взгляд на Костю, пленник сказал:

— Тут вот какие дела, мужики. История у меня длинная и не сильно добрая, но я вам сейчас всё расскажу. Так сказать, как на духу.

— Давай, — с показным энтузиазмом откликнулся Иваныч. — Мы тебя внимательно слушаем.

— Я не буду вам тут всю свою биографию рассказывать, скажу коротко. Короче, я окончил академию ФСБ и работал в спецслужбах. Поработать успел недолго, поскольку очень быстро в говно вляпался. Там наши ребятишки накосячили сильно и решили меня крайним сделать, хотя я вообще там не при делах был. Я тогда был молодой и тупенький, верил во всякую байду про «боевое братство» и прочую чепуху. Ну, и уговорили меня на себя вину взять и присесть на не совсем короткий срок. Хоть у меня к тому времени жена должна была родить скоро, я согласился. Да и кто бы не согласился? Мне там ведь «золотые горы» наобещали. Клялись, что отсижу срок в хороших условиях, жене помогут, а как выйду, пристроят меня на хорошее местечко, в какую-нибудь фирму и бабла у меня будет завались. Шептали, что к тому времени те уроды, которых я прикрыл, дорастут до «больших погон», ну и будут мне обязаны. Замучу потом свой бизнес, а они меня прикрывать будут, ну и вообще, буду, как сыр в масле… Фирма своя будет, контракты муниципальные, крыша фээсбэшная, то да сё… Я и поверил.

— Сел и только через пять лет вышел. И что я получил? Хрен лысый! Жене кое-как помогали, конечно, но это скорее не помощь была, а подачки. А как я вышел, все бывшие коллеги морду начали воротить. Сказали, сиди тихо, жди, тебя пристроят. И я сидел. Как дурак, почти полгода ждал. А потом понял, что меня тупо кинули и про меня забыли. Вот такие дела.

— А потом подвернулся мне некто Шота Тбилисский. Причем мне его подогнали ребятки, с которыми я за колючкой познакомился. Вот на этого Шоту я и работаю сейчас. Слышали вы про такого?

Иваныч и Славик отрицательно покачали головами.

— Это крупный бандит, — сказал Ильдар. — Вор в законе. Купил, конечно, титул. Да и он не грузин даже, а турок вроде.

— Чем он занимается? — спросил Иваныч.

— Да разными делами. С наркотой работает. Людей на органы похищает. Разных полулегальных коммерсов на бабло кидает. И это еще самые невинные его шалости. Там есть и покруче дела. Я тут не буду из себя строить девочку невинную, но скажу, не по своей воле я к нему пришел. Я ведь тогда только вышел. Полгода дурак-дураком сидел на попе ровно, пока не понял, что мои «боевые братья» про меня «забыли». Ну и стал крутиться, как мог. Нет, всёлегально. И таксовал и грузчиком работал. А потом встретил «дружков по зоне», тоже из нашей Конторы, и вот они предложили с этим Шотой свести. А куда деваться было? Жена работала за копейки. Я тоже нет-ничего приносил в дом. А тут дочка заболела. Операция ей нужна и не одна. А цена только за одну такая, что одуреешь. Я таких денег сроду в руках не держал. А там ещё лекарства, да всякие реабилитации. Хотел почку продать, да куда там. Даже десятой части не покроешь. И тут Шота этот подвернулся. Узнал, что я в Конторе служил, ну и предложил быть типа телохранителя. Он ведь тогда сразу все операции дочке оплатил, зарплату хорошую мне положил, но с условием, что я на него десять лет, как пёс, вкалываю и прямо под пулю иду, если что. Ну, я и согласился, да и как не согласиться было?

Слушая своего спасителя, Костя сразу подумал, что, скорее всего, эту слезливую историю Ильдар рассказывает, дабы втереться в доверие и показаться этакой жертвой обстоятельств. Возможно даже, что эти его жена и дочь, равно как и академия ФСБ, выдуманы им на ходу. Как бы там ни было, наверняка пудрит мозги. Посмотрев на товарищей, парень увидел, что те смотрят на рассказчика внимательно и непонятно, верят они ему или нет?

Ильдар между тем продолжал свое повествование.

— Когда всё это началось, мы с Шотой в области были, у его друга. Потом назад, в Волгоград кинулись, но нас на подходе патрули задержали. Менты нас в городищенский лагерь сопроводили. Там ничего не ясно, куча слухов, про китайцев, про мародёров и прочее. А у Шоты куча паспортов, он легко мог бы улететь куда угодно. Но документы в городе. Ну и деньги тоже там. У него ведь куча квартир и домов по всему городу. Не знаю, чего у него в голове творилось, но он явно какую-то комбинацию замыслил. Мы узнали, что в этом, царицынском лагере, ходоков куча. И тут вроде бы надежней дело, нежели ходока в Городище нанимать. Вот он и направил меня сюда.

— А сам он, там остался? — спросил Иваныч.

— Да. А я сюда поехал не один, а в паре с напарником, Гришей. Он должен был нанять ходока, а я должен был приглядеть за Гришей. Причём, дело тут не простое. Квартира эта в Ворошиловском районе, в доме на улице Циолковского. Там дверь с секретом. Даже имея ключи, открыть её нельзя — секрет надо знать.

— И ты его знаешь? — спросил Иваныч.

— Да, — кивнул Игнат. — Но про это я дальше расскажу. Главное тут то, что этому ходоку и дали такое идиотское задание — сфотографировать квартиру. Я так понимаю, Шота нас послал, чтобы узнать, как там квартира? Если её разграбили, то ходок войдет внутрь и предоставит фотки. Это значит, квартира потеряна. Если же ее не разграбили, то ходок открыть её не сможет и вернется назад с фотками запертой двери. И Шота будет знать, что бабло на месте, в сохранности. Не знаю, что он там планировал, но вот такое вот задание у нас было тут.

— Понятно, — кивнул Иваныч.

— И вот мы несколько дней назад приехали. Гриша нашел одного типа, Олегыча.

— Вот он его знает, — Ильдар кивнул на Константина. — Тот пообещал выполнить. Я видел, как вчера Олегыч, он вот, и ещё ходок усатый, пошли из лагеря. А вечером Олегыч один вернулся. Грише он сказал, что ходок утром придет.

— Утром Олегыч опять ушел, а вернулся с ним, — рассказчик кивнул на Костю. — Гриша пошел поинтересоваться новостями и ему, у меня на глазах, ласты скрутили.

— Тогда я стал за парнем наблюдать, — в очередной раз Ильдар кивнул на Костю. — Того пасти стали, а потом и его скрутили. Ну, понял, я, что дела совсем тухлые стали. Решил Олегыча прижать, но не было возможности. Только к вечеру я проник к ним на территорию. Случайно заметил, как парня в подвал потащили. Завалил одного мента, и, пока переодевался, увидел, как Олегыч в подвал идет. Ну и накрыл там их всех.

— Занятная история, — подал голос Иваныч. — Ясно всё с тобой. Но вот мне…

— Погоди! — перебил его Ильдар. — Я ещё не закончил.

— Слушаю.

— Дело вот какое. Я с вами не враждую, да и у вас, думаю ко мне претензий быть не должно. Поэтому предлагаю взаимовыгодную сделку.

— Какую же? — поинтересовался Славик.

— Ставлю на кон ту квартиру, что на Циолковской. Вот он, — Ильдар в который раз кивнул на Костю. — Он знает, где от неё ключи. Я же вас отведу туда, открою входную дверь и сейфы.

— И сколько там? — спросил Иваныч.

— Честно говоря — понятия не имею. Но деньги есть и не маленькие. Как минимум пол-лимона баксов. Это минимум. Плюс рубли и, может быть, какая-то другая валюта. Я не знаю, что у вас, партизан, за цели, но наверняка вам деньги нужны и пол-лимона баксов будет не лишними. Верно ведь?

— Вообще-то, — с сомнением проговорил Иваныч. — Пол-лимона — деньги не маленькие, но мы тут суммы и покрупнее уже видели.

— Это понятно, — кивнул Ильдар. — Вы тут, в городе, любые банки можете ошмонать. Но моё бабло всё равно — не мелочь. К тому же, не забывайте о простоте. Если отбросить опасность пути, то надо просто — подобрать у трупа ключи и пройти в квартиру. Если завтра утром выйти, то к обеду вернемся с баблом сюда.

Слушая его, Костя поражался ситуации, которая практически один в один копировала то, что час назад происходило в подвале для пыток. Тогда он пытался выжить, пудря мозги палачам. Сейчас же, то же самое делал этот тип. Однако, как ни крути, резон в словах Ильдара был. В той квартире, в отличие от выдуманной на ходу мифической тётки с миллионами, скорее всего, действительно были какие-то ценности.

— А твоя какая выгода? — спросил Иваныч, пристально глядя на пленника.

— Выгода простая. Отпускаете меня и даете немного баксов. Тысяч сто мне вполне хватит. К тому же, я вам, в придачу, дам ещё подробные адреса шести квартир и домов Шоты. Там, конечно, вам придется взломом заняться, но еще лимонов пять, а то и десять, только так подберёте. Интересно это вам?

— Интересно-то интересно, — сказал Иваныч. — Но вот, что это за квартиры такие, «золотые» у тебя тут? Зачем Шоте столько?

— Да ладно мужики! Вы чего? Такие квартиры есть у каждого уважающего себя рвача. На случай шухера они у каждого, кто с мозгами, есть. И у бандита и у крупного мента. Чтобы скрыться, подобрать документы, бабло, стволы. Можно там внешность сменить, побриться или перекраситься. Ну и «когти рвать». Или же отсидеться несколько дней. Вы чего, первый раз про такое слышите что ли?

Партизаны молчали.

— Вот, а Шота был весьма продуманный и поэтому у него адресов столько.

— А ты сам, — спросил Славик. — Что дальше делать собираешься?

— Бежать отсюда, в Ростов, а там дальше, к семье.

— Она где у тебя?

— В Казани.

— А зачем тебе в Ростов?

— Как зачем? Отсюда, до Казани почти тысяча километров, по прямой. Не пешком же мне идти. Тут и на машине не доедешь. Доберусь до безопасных мест, огляжусь, а потом и буду думать, как своих туда вытаскивать. Всё-таки, какие-то деньги будут.

В комнате воцарилось молчание, которой нарушил Иваныч.

— Понятно, — сказал он. — Предложение у тебя весьма интересное и, скорее всего, мы его примем. Но мне всё-таки надо с начальством посоветоваться. Сейчас, Ильдар, пойдем со мной.

Он кивнул Славику и они, вместе с пленником, поднялись на ноги.

— А ты побудь тут, — кивнул командир Константину.

После чего партизаны и Ильдар покинули комнату. Оставшись в комнате один, Костя призадумался.

«С одной стороны, — думал парень, — дело вроде наладилось. В смысле, что я сейчас уже не в руках палачей, а среди друзей. Это хорошо!»

Но, в целом ситуация не очень радовала. Если раньше он болтался, словно щепка в унитазе, то сейчас попал в некое целеустремленное течение. Но вот куда оно его несет?

Вот работа эта со Славиком и Иванычем… Ну, вот сходят они в квартиру Ильдара, заберут там деньги? А дальше что? Опять вылазка в следующую квартиру? Вторую, третью… десятую? Всю жизнь, что ли, придется лазить и искать заначки, сделанные казнокрадами и прочими бандитами? Ведь бред же!

Ситуация аховая! Вот еда, к примеру. Пока что, тут, в лагере, используют пищу, оставшуюся «со старых времен». Но когда она кончится, тогда что? Ну, выгребем мы миллионы из тайников и что? Что мы на них сможем купить? Где Иваныч со Славиком собираются еду покупать?

И ведь и посоветоваться ни с кем! Дядя Юра в недосягаемых далях. А «коллеги»… Неясно, то ли они знают многое, то ли просто, как фанатики, сосредоточились на своей работе, чтобы не думать о происходящем в мире…

Тут же мозг парня кольнула страшная мысль. Он вспомнил про Никитича. Ведь старика взяли из-за него, и кто знает, может он до сих пор в той тюрьме? Кто знает, может сейчас, в суматохе, про этих пленников совсем забыли!

Костя вспомнил яму с липкими стенами и в возбуждении поднялся на ноги. Надо кому-нибудь сообщить про узников! Но кому?

Не в силах сдержаться, он открыл дверь, шагнул в коридор и остановился пораженный. Навстречу ему шел… Никитич.

Старик был одет в свой неизменный пиджак и спортивное трико. Увидев парня, Никитич кивнул и, словно изначально направлялся к нему, свернул, заходя в комнату.

Оглядев обстановку, он присел на стул, на котором во время допроса сидел Константин. Парень же, присел за стол напротив. Присаживаясь, он заметил, что у старика на поясе, под пиджаком видна кобура с пистолетом.

— Так что, Никитич, — спросил Костя. — Тебя в партизаны, что ли, взяли?

Старик усмехнулся в сторону.

— Да я в партизанах с первого дня.

— Это как? — не понял Костя.

Старик опять усмехнулся.

— Ну, конечно, сразу-то нас партизанами не называли. Мы там уже в первый день поняли, что дело дрянь, и к вечеру немного организовались. Поняли, что надо либо вместе держаться, либо сразу подыхать. Вот на второй день я с зданием на юг шел. В Советский район. Центр хорошо прошел, патрулей избежал. Вышел на железку на Голубинской, а на «строительном» меня патруль и тормознул. Вот там мы с тобой и встретились.

Из этого объяснения Костя понял, что тот вышел на железную дорогу в том месте, где он сам собирался с нее сходить, дабы обойти вокзал. Это всего в сотне метров от того места, где его и узколобого тормознули фээсбэшники.

— А потом что, Никитич? — сам, не зная зачем, спросил парень.

— А что, потом? — хмыкнул старик. — Потом в лагерь с тобой приехал. Ночью сбежал. До Спартановки добрался. Там, повезло, наших быстро нашел. Быстрова, Мельгунова и других. Получил задание. Опять в лагерь вернулся. Там направили в эти края. Тут вот с тобой спалился, но это я сам виноват, полез не оглядевшись. Хотел тебя к нам привлечь…

От рассказа старика у парня пошла кругом голова.

«Вот тебе и старик, — думал он. — Пока я там по лагерю бродил, он, в своем драном трико, сбежал и до дяди Юры добрался. А я же ходил там, да всё прикидывал…»

У парня просто голова закружилась от происходящего и от осознания своей собственной никчемности.

— Ты-то как тут?.. Расскажи, — попросил старик.

— Да чего я? — досадливо откликнулся парень.

Очень сжато он описал свои приключения за последние несколько дней.

— Тоже, неплохо, — задумчиво протянул старик, когда Костя закончил рассказ. — И я вот, что скажу тебе, парень. Послушай меня внимательно. Продолжай в том же духе! Это я тебе «без дураков» говорю. Слушай, что начальство велит, и делай, как…

— Подожди, Никитич! — перебил его Константин. — Ты объясни мне, что тут вообще происходит? Ну, вот, взяли мы этот лагерь. А дальше что? Мы же тут какое-то дело делаем и как я понял, бежать ни в Ростов ни в Воронеж не собираемся. Так ведь? Тогда как мы тут дальше-то жить будем?

Старик некоторое время смотрел на парня, а потом медленно сказал:

— Ты хочешь, чтобы я тебе расклад объяснил?

— Ну да!

— Дело в том, Костя, что ни я, ни твой начальник, ни даже Лучник с Мельгуновым, тебе этого не объяснят. Да! Такая вот, на текущий момент «правда жизни» у нас. Никто этого не объяснит, ибо не знает!

— Тогда как же?..

— Никак! Задача не имеет решения. Слышал такое выражение?

— Ну, погоди же…

— Я вот смотрю, ты парень вроде умный, небось, с компьютерами работал?

Костя кивнул.

— Вот, — тоже кивнул старик. — Не бери в голову. Если начнешь задумываться — плохо дело кончится. Перегоришь только так. Не забивай себе голову и делай свое дело. Ты вот, сказал, тут у тебя командиры есть. Вот и выполняй их задания! Будь лучшим!

— Ну, подожди, Никитич! Я вот о чем тебе… Раньше, в первые дни, я думал, что буду, как и остальные — уеду отсюда или еще что. А теперь как? Какой план у нас, у партизан?

— План пока простой. Вот лагерь взяли, много народу спасли. Даже больше, чем нужно! Сейчас они хотят тут всё снять на видео и миру показать, чего тут творится. По слухам, только в этом лагере уже под сотню тысяч утилизировали. Вот они тут и собираются все тут заснять, задокументировать и этим ткнут в рожу, так сказать, мировому сообществу.

— Ну, а дальше что? — спрашивал Костя. — Назад в город вернемся что ли? Сами назначим мэров и жить дальше будем, как прежде?

— Послушай, Костя, я тебе, о чем тут талдычу… Не бери в голову. Я таких людей ещё до этого видел, годы еще назад, и они понимали, что будет вот как тут…

Старик кивнул на темное окно.

— И всё это плохо кончалось. Кто в петлю полез, кто спился, кто в окно вышел. Видишь, какое дело? И всё начиналось, как у тебя, вопросики такие, вроде правильные, но если над ними задуматься, то жить не захочешь… Понял? Поэтому, не думай, парень! Просто выполняй приказы, а как тут немного разгребёмся, наши начальники сами всё объявят.

— Ну, Никитич, — разочарованно протянул парень. — Я думал ты…

В этот момент на улице захлопали-затрещали выстрелы. Раздались крики. Костя похолодел от страха. На ум стразу пришло, что кто-то опять напал на лагерь.

Никитич быстро поднялся со стула, и, выхватив из кобуры пистолет, устремился к окну. Прижавшись к стене, старик осторожно выглянул. Увидев, что он убирает пистолет, Костя подошел к окну и тоже выглянул на улицу.

Там трещали выстрелы. Трассеры били почему-то вертикально вверх. По вспышкам у земли, также было видно, что все почему-то стреляют в небо. При этом слышались крики «Ура!»

В коридоре тоже закричали.

Никитич быстрым шагом подошел к двери и резко её распахнул.

— Чего орешь? — спросил он кого-то в коридоре.

Тут же в комнату ввалился мужик в камуфляжной форме и с красным, разгоряченным лицом.

— Мужики! — крикнул он. — Новости пришли! Наша северная группа только что взяла ГЭС! Выбили китаёз из города! Понятно вам??? Ура!!!

— Ура!!! — донеслись крики из коридора.

— Ну, Ура! — сказал Никитич. — Ура, конечно!

— Ура! — сказал Костя и задумчиво потер рукой подбородок.

За окном продолжали стрелять в ночное небо.