Огни мёртвого города

Глава 38, в которой герой узнаёт, что он козырной валет

Борис кивнул, призывая подойти, и Костя двинулся к нему.

Мужик вдруг протянул ему автомат:

— Возьми!

— Да зачем?.. — опешил парень.

— Бери!

Без всяких мыслей, Константин принял в руки автомат.

— Если считаешь, что я не прав, убей меня! — Борис стоял спокойно, держа руки на виду.

— Да, ну… Чего-то ты… — пробормотал Костя, думая о том, что либо в автомате патронов нет, либо ещё какой секрет, который не даст ему выстрелить, либо же Борис совсем псих.

— Скажи прямо: ты считаешь, что я зря убил их?

— Ну да… Они мудаки, конечно, но как-то ты их, резко…

«Не то я говорю, не то! — билось в голове. — Непонятно, что этот Борис затеял…»

— Сейчас я тебе всё объясню, — пообещал Борис, забирая из рук парня свой автомат.

— Ствол возьми, вон тот, — он показал на автомат Длинного, — он поновее вроде.

Беспрекословно Костя снял автомат с убитого и закинул себе на плечо.

Борис же сделал шаг к телам, прицелился и выстрелил каждому в голову.

— Идём, — сказал Борис и положил руку на плечо парня. — У меня разговор к тебе важный, Костя. Но не тут же.

На крыше рядом действительно было ветрено, то и дело налетали порывы пыльного и вонючего ветра, да и ещё не рассеявшиеся грибы от взрывов сильно угнетали.

Вернувшись в будку и спустившись по лестнице на девятый этаж, Костя направился к лестнице, но Борис окликнул его:

— Погоди, секунду.

Вместо четырех дверей тут были только две двери в разных концах вытянутой площадки. За ними скрывались самодельные тамбуры перед двумя квартирами. Борис зачем-то подошел к каждой двери, дергая ручку на себя и убеждаясь, что двери заперты.

Пока он это делал, Костя стоял у лестницы и даже мельком подумал — не рвануть ли ему бегом вниз, ибо не ясно, что тут ожидать. Но тут же пришло в голову, что Борис всё-таки не выглядит психом и убийство двух дурней не такое уж и грешное дело. К тому же, Костя был уверен, что Борис его не убьет.

«Смысл ему делать это? — стараясь, успокоиться, думал он. — Если бы он хотел меня шлепнуть, то положил бы меня рядом с теми дебилами наверху».

— Пойдём, — сказал вернувшийся Борис.

Они начали спуск вниз, но дойдя до первой же площадки между этажами, спутник опять попросил Костю подождать, а сам легко сбежал по ступенькам вниз, на восьмой этаж, опять проверяя двери.

Оставшись один, Костя осмотрелся. К межэтажной площадке примыкал небольшой закуток, в котором располагался мусоропровод. Но почему-то здесь просто проходила голая труба, а ковша для мусора не было. В закутке довольно чисто и только лежат на полу две пачки пожелтевших газет.

Окон, как таковых, в подъезде не было. Свет на лестницу и в закуток с мусоропроводом попадал через множество щелей, размером с кирпич, которые были сделаны в виде квадратиков, а также горизонтальных и вертикальных прорезей, в которые были вставлены стёкла. Эти прорези напомнили Косте фигуры в игре «Тетрис».

Приблизив лицо к одной из щелей, парень посмотрел наружу через грязное стекло.

Внизу справа виднелась крыша пятиэтажки, что примыкала к их дому. Напротив, на другой стороне двора, ещё одна пятиэтажка. За ней зеленели верхушки деревьев. За ними, метров через сто или дальше, виднелась девятиэтажка из белого кирпича. Правее неё, и далее, над частным сектором высилась знакомая высокая труба недостроенной котельной. Также хорошо видна девятиэтажка, где день назад он со Славиком и Серегой тоже сидел рядом с мусоропроводом, но в более просторной комнате.

Парень отвернулся от окна и ещё раз обвёл тупым взглядом мусоропроводный закуток с пачками газет на полу. Накатило чувство нереальности, и он подумал, что всё это: взрывы, мёртвые ублюдки на крыше, да и сам этот закуток, просто не могут быть на самом деле, и всё это порождение воспалённого мозга и он сейчас спит и вот-вот проснётся в своей уютной спаленке… Не может же быть, чтобы вся эта бредовая херня, что творилась с ним последние дни, происходила на самом деле!

На лестнице послышались шаги возвращающегося Бориса, и Костя отвернулся от окна.

— Проходи, — кивнул на закуток Борис. — Присаживайся.

Немного напрягшийся Костя сделал несколько шагов вглубь закутка и присел на корточки возле стены. Борис же присел перед ним, спиной к лестнице.

— Да я тут просто двери проверил, на всякий случай. Поговорить мне с тобой надо серьёзно, Костя.

— О чем это?

— Да о многом. Понимаешь, Костя, какое дело… Я ведь не отморозок какой. А эти уроды — просто биомусор. Ты же видел вчера, какие они идиоты? Да и сегодня, вот до этого всего, слышал бы ты, какие разговоры они вели! Как этот Рудик тебе?

— Я не позволю какому-то зайцу мной командовать! — передразнил он мертвого толстячка.

— Если честно, — сказал Костя, — то, если бы не ты, он мог меня стрельнуть.

— Ну да! Вполне мог. Дурак ведь. Я вчера, когда за ними наблюдал, то думал, что они просто шизики. Но оказалось, что эти мелкие паразиты не так безобидны, как казались на первый взгляд. Вот скажи мне: ты когда последний раз ел?

— Да вообще-то вчера в обед. Я жрать хочу — умираю!

— С этим разберёмся. Чуть позже. А представь себе, эти два урода вчера вечером, прогуливались там, на улице, и их отвели в лагерь, ну на подстанцию, и там выдали пять порций ужина. На них, на тебя, на меня и на того типа, вороной клюнутого. И эти две хари всё слопали, а нам даже не сказали. Представляешь? Я это только сегодня утром, на завтраке узнал. Спрашиваю, чего вчера не кормили, а они мне «как же не кормили?» Вот так вот!

Услышав это, парень только развел руками. Мертвых придурков ему и раньше не было сильно жалко, но сейчас, он понял, что Борис в общем-то правильно сделал, что их шлёпнул. Особенно это казалось злого толстячка, который вообще, что угодно мог отчебучить и в дальнейшем много зла окружающим причинить.

— Ладно, Костя, хрен с ними. Давай про нас покумекаем.

— В смысле?

— В смысле, что мы вчера с тобой не договорили. Я, признаюсь тебе, сегодня утром, когда ты уходил, то жалел, что не удалось с тобой по душам поговорить. И мне сам, наверное, понимаешь, не просто языком потрепать охота, а кое-что сообщить тебе надо!

— Что именно? — удивился парень.

— Сейчас узнаешь. Но сперва, скажи мне вот что…

Борис начал расспрашивать парня о его приключениях в момент кризиса. Костя удивился и пытался напомнить, что он уже рассказал ему все вчера, но собеседник убежденно говорил, что все это очень важно и продолжал расспрос. Неизвестно, что повлияло на парня, то ли обстановка, то ли накатившее ощущение нереальности, но отвечая на вопросы, он сам, удивляясь своей откровенности, проболтался про дядю Юру и рассказал довольно подробно про работу их отдела, возглавляемого Иванычем. Причем, выдав эти секретные сведения, он почему-то не сильно расстроился и только заметил, как заблестели глаза у Бориса.

— Вот, Константин! — сказал тот, закончив расспрашивать. — Я ещё вчера тебе сказал, что ты не то, что эти идиоты. Ты один из очень немногих нормальных людей, что я встретил за эти дни.

— Да что толку-то? — хмыкнул Костя. — Мы тут сейчас все, как живые трупы…

— Ну-ну! Ты не говори! А послушай меня внимательно! Дело в том, что еще за годы до всего этого дерьма, многим людям было ясно, к чему дело идет. Ты же помнишь, как было? Страна в тартарары катится, а по телевизору сплошные бравады о победах и достижениях, в которые почти никто и не верил, кроме совсем уж тупых.

— Однако люди так устроены — держатся за свой мирок и пытаются убедить себя, что все как-нибудь наладится и обойдется. Но, как видишь, не обошлось и даже те, кто ждали худшего, сейчас офигивают. Но были, представь себе, люди, которые не ждали, а готовились! Люди, которые понимали, что этот сраный бордель скоро развалится, и на его обломках нужно будет строить нормальную страну! И вот я, Костя, как раз из этих людей.

В голову парня вдруг пришла странная мысль, и он сказал вслух:

— Погоди, Борис. А ты мне про свою семью вчера рассказывал…

— Я тебе наврал! — собеседник посмотрел ему в глаза. — Да, Костя, признаюсь тебе — соврал! Нет у меня дочек и даже жены нет. Но! Историю эту я не выдумал. Она, так сказать, основана на реальных фактах и событиях. Мне её один тип рассказал, которого партизаны из городищенского лагеря спасли. Совсем он плох был, сейчас, наверное, крыша у него конкретно уже поехала, да и может, уже в живых его нет…

— Вот я и взял эту историю, так сказать, на вооружение. Зачем? Тут долгая история. Надо было, чтобы партизаны меня за лошка приняли.

— Подожди, — пробормотал Костя. — Так ты, значит не один, у вас там организация какая-то?

В голове парня появился небольшой интерес. Странное поведение Бориса начинало получать объяснение.

— Совершенно верно! — говорил собеседник. — У нас организация, которая сейчас активно работает, дабы разгрести всё это.

— Так чего вы делать собираетесь-то?

— Сейчас объясню, Костя. Важно, чтобы ты все понял, ибо дело тут и простое и сложное одновременно. Вот скажи мне, слышал ты про такое понятие, как «Великий Туран»?

— Нет, вроде…

— Это у турок такой бзик есть. Ты, наверное, слышал, что и среди русских есть дурики, которые мечтают Советский Союз воссоздать и опять загнать туда бывшие республики?

Парень кивнул.

— Вот! — сказал Борис. — У турок тоже подобные мечты есть и называются они «Великий Туран». Хотят они все тюркские народы объединить в одну империю. Понял? То есть, чтобы кроме самой Турции туда Крым, Кавказ, вся Средняя Азия, Казахстан и большая часть Сибири, вплоть до Чукотки, вошла. Как тебе такое? С одной стороны — такая же дикость, как и создание «Нового СССР». Но есть и отличие. Если у нас об этом «Новом СССР» мечтают в основном маргиналы разные, то об этом «Тюркском мире» грезят весьма высокие чины в Турции и это там, считай, официальная идеология уже много лет!

— А зачем ты мне это сейчас говоришь-то? — не смог удержаться от вопроса парень.

— А затем! Что наш Волгоград, по их мыслям, занимает довольно серьёзное стратегическое положение. Всё, что за Волгой, по замыслам этих турок — это и есть их будущая территория, так что мы тут с тобой как бы на границе их будущей империи. И как я уже сказал, они не просто так мозги себе дрочат этими делами, а давно уже действуют! Это у нас тут «наверху» идеология — украсть как можно больше и сбежать в Европу на пенсию, а турки серьёзные ребята. Они много лет они этими делишками занимаются и бабло не воруют, а вкладывают в эти дела. И у нас в стране шустрят они уже давно! Они сперва сделали тут «ячейку» из своих землячков, но те быстро спалились. Потом еще были попытки неудачные, пока турки, наконец, не додумались русских себе в агенты взять. И вот тут дело наладилось! И главное, Костя, что те русские ребята, кто на эту туретчину начали работать, это не какие-то отморозки и предатели, а самые что ни на есть патриоты России!

— Это как?

— А вот так! Они ещё раньше сами тут организацию подпольную создали и когда на одного из них турки вышли с предложением работы, то сразу же начали на них работать, но с умыслом: за турецкий счет создать крепкую организацию, куда войдут достойные люди, которые и построят новую Россию!

Слушая это, Костя вдруг начал понимать, куда клонит товарищ.

— Слушай, Борис, а ты что, тоже что ли?..

— Верно! — собеседник поднял палец вверх. — Ты всё на лету схватываешь Костя! Я ещё вчера поднял, что ты башковитый парень!

— Но подожди… Так значит ты…

— Подожди! Я сейчас всё объясню! Меня в это дело один друг втянул. Я его с детства знаю и он мне несколько раз, можно сказать, жизнь спасал. И я тоже, как и ты, когда услышал про эти дела с турками, то глаза на него вылупил. Начал лепетать «да как же вы так? Да как можно?» Но он мне всё объяснил и я сразу же в это дело включился. Присоединился к ним. И тебе сейчас так подробно рассказываю, чтобы ты, для начала, хотя бы самую суть понял!

— И суть эта проста: под турецкой «крышей» создать организацию патриотов, собрать силы, и как укрепимся, надавать туркам по сусалам и начать, наконец, строительство новой России, которая будет настоящей страной, а не проходным сортиром, как раньше! Как тебе такие планы, а? Только я тебя прошу, Костя, если считаешь нас идиотами, то так и скажи.

— Ну, почему? — хмыкнул парень. — Только скажи мне, сколько у вас народу?

— Не сильно много, но и не мизер. Основной костяк — человек пятьдесят. Но это те, которые, что называется: насмерть стоять готовы! А со всеми сочувствующими и прочими примкнувшими — почти две сотни.

— И это всё, Костя — результат многих лет упорной работы!

— Когда всё это только-только начиналось, — Борис кивнул головой, показывая на улицу, — Когда до нас дошли слухи о падении китайского самолета и о китайском десанте на ГЭС, то мы, главное руководство, сразу собрались и стали думать, что это, уже «началось» или ещё нет? Уже электричество вырубили, но у нас генераторы, тарелка спутниковая и там уже сразу стало ясно, жопа на страну опускается! Ну и турецкое «начальство» сразу по спутниковой связи сообщило, что пора действовать, хотя мы это и без них поняли.

Борис усмехнулся.

— И вот мы тогда сразу начали свою мобилизацию. Меня как раз в северные районы направили. Я там всех активистов и сочувствующих обходил. Многие, конечно, обделались и «в кусты сиганули», но хороший такой процент сразу понял, что дело дрянь, и чтобы выжить — надо «в строй» становиться. Я должен был создать там свой штаб, но не получилось, и я всех наших направлял на наши точки сбора. Ну, и другими делами занимался. Потом немного накосячил, на партизан нарвался и прикинулся лошком, который семью потерял, они меня мобилизовали и вот, отправили наш отряд с Тракторного, прямо сюда… Когда тут вчера бой начался, я хотел ноги сделать, но, как лох, под окно попал — спину порезало. Думал, невезение, а вот, как оказалось, наоборот! Тебя встретил! И ты пойми, Костя, что с нами будет дальше — не ясно, но сейчас мы ещё сильны! У нас все есть: стволы, запасы еды, связь, бойцы и прочее…

— Подожди, Борис, — парень прервал собеседника. — Скажи мне вот что. Чем вы от партизан отличаетесь? Вы ведь примерно одно дело делаете! Вам бы объединиться, а ты от них бежать собрался.

— Вот, Костя! — чуть не воскликнул товарищ. — Ты опять в самый корень смотришь! И я тебе сейчас объясню всё!

Борис сплюнул в сторону лестницы и сказал:

— Да, ты прав, мы, считай, одно дело делаем. Но знаешь в чем наше отличие? В том, что они сами по себе, этакая вольница-самодеятельность. Зачатки государственности есть, то, что они отдел этот ваш создали, который ценности воровские ищет, это просто отлично! Есть там умные головы! Но главная их проблема в том, что они сами по себе! Нет у них политической «крыши»! Вот представь себе, устроят они тут мини-государство. Разобьют огороды, мастерские заведут, заводики и прочее. Начнут жить-поживать. А потом, какая-нибудь недострана, какая-нибудь Румыния, пошлет самолётик и он тут всё разбомбит. Что? Не может такого быть? Ещё как может! И никто в их защиту не пискнет!

Костя молчал, понимая, что собеседник полностью прав.

— У нас же есть «крыша», — объяснял Борис, — в лице турков. Если нас попытаются разбомбить, то Турция «впряжётся» за нас. Да и вообще, даже такие серьёзные игроки, как США, зная, что у тутошних людей «турецкая крыша» вряд ли так вольготно будут здесь бомбить. Понял теперь? И мы хотим с партизанами объединиться — предложить им себя, как некую силу, но, самое главное — предложить им «крышу», чтобы объединиться и окрепнуть и далее связь с другими патриотами по всей стране наладить. А когда достаточно окрепнем, то этих турков «лесом пошлём»!

— Я понял, — кивнул Костя. — Но я все-таки не пойму… Почему вы до сих пор-то не объединились? Ведь вам сразу надо было объединяться — с самых первых дней!

— Да мы бы рады! — поморщился Борис. — Но не так это просто! Надо же ведь знать к кому идти! Если будет простой командир, то он, если узнает про турок, может и к стенке поставить. Поэтому нужно, чтобы тот человек, с кем переговоры начнем, не обычный вояка был, а ещё и политик. Чтобы умел договариваться и мыслил стратегически, на годы вперед. Как такого найти, знаешь? Вот и я не знал, пока тебя не встретил!

— Но теперь, с твоей помощью, дело, возможно, сдвинется с мертвой точки! Скорее всего, «наверху» у партизан умные люди! И твой отдел это доказывает. И явно твой командир, Иваныч, имеет выход «на самый верх». Ну и то, что Мельгунов твой родной дядя — это вообще классно! Сразу у нас на переговорах козырь появляется. Пусть не туз, но, как минимум, козырной валет, в твоём лице! Если ты нам поможешь, то возможно уже завтра, а то и сегодня к вечеру, мы объединимся! Представляешь, какие возможности у нас всех откроются?

Если честно, то тут Костя немного не понял, о каких возможностях говорит Борис. Но, что касается его самого, то тут и правда «возможности появлялись».

«А что? — думал он. — Ведь дело и правда интересное, и не идет вразрез с моими прошлыми мыслями. Помогу партизанам объединиться, сыграю на переговорах „роль козырного валета“, приобрету определенный „вес“. А как ситуация немного устаканится, и начнется, так сказать, строительство мирной жизни, то тут я и выйду со своими предложениями на счет создания оффшорной конторы программистов. Учитывая мои заслуги, практически гарантированно они согласятся, и… здравствуй новая жизнь где-нибудь в Дубае или еще на каких зелёных островах. Конечно, с какой-то стороны некрасиво будет уезжать, но я же не развлекаться поеду, а бабло зарабатывать на житье-бытьё для наших. Так что всё должно получиться в лучшем виде!»

— Так что скажешь, Константин? — вопрошал Борис. — Если считаешь, что это бред, то так и скажи. Я тебе прямо скажу — клянусь тебе, если не хочешь мне помогать, то можешь идти, я тебе прямо это говорю. В спину стрелять не буду. Клянусь!

— Да ты что! — фыркнул Костя. — Я, конечно, не великого ума, но тут-то… Дело ведь стоящее и тебе надо к нашим. Я тебя с Иванычем сведу только так, а вот что до дяди Юры, то я сам пока до него добраться не могу.

На лице товарища он увидел явное облегчение.

— Отлично, Костя! Я так и знал, что ты всё правильно понимаешь! Сделаем вот как.

Борис встал и повернулся к окну, глядя в одно из квадратных окошек, в левую сторону.

— Посмотри, вот! — позвал он Костю.

Подойдя и заглянув в оконце, по указке Бориса, тот увидел, что слева, где-то в полукилометре, на возвышенности, виднеется ряд шестнадцатиэтажек.

— У нас тут, неподалеку, на Дар-горе, над церковью, опорный пункт есть, — пояснил Борис. Все эти дни я там не бывал, но думаю, там всё в порядке. Заглянем туда, перекусим, новости узнаем. Потом я там с нашими свяжусь, отправлю главному шифограмму, и отчет напишу. А потом сразу рванем в твой лагерь. Согласен?

— Конечно!

Эти понятия как «шифрограмма» и «отчет» окончательно убедили Константина, что Борис и правда, представитель какой-то серьёзной организации. Обычные бандиты о подобных вещах и понятия не имеют, да и никогда не будут заморачиваться подобным.

— Идём! — сказал Борис, направляясь к лестнице, ведущей вниз.