Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни.

Глава 20. Торговля в городе

Въезжая в ворота города, моя голова вертелась во все стороны. Хоть был уже поздний вечер, почти ночь, но как-то умудрялась высмотреть ориентиры для себя.

На страже стояли трое. В темных одеждах один из высоких и крепких мужчин принял документы и внимательно вчитывался. Другой принимал бандитов, что напали на нас в лесу, а третий пошел вдоль каравана и останавливался на какое-то время у каждых саней.

Я высунулась. Под ногами у стража мелькали маленькие черные тени. Только уж длинные больно. Куч завозился и свесил голову с борта, вынюхивая черным носиком неизвестные запахи. Задняя часть щенка подпрыгивала, отчего жопка весело потряхивалась. Неожиданно, он оперся задними лапами о тюки и перемахнул на снег. Рыча и припадая на передние лапы, Куч прыжками устремился к стражнику. Я прыгнула за ним. Ну почти. Ноги за несколько часов пути занемели и подкосились, когда я только встала. Поэтому просто выпала топориком в снег. Не правда ли, я грациозная кошечка?

Рыки и тявканья меня приподняли и понесли на выручку моему питомцу.

— Куч, стой! Нельзя! Тебя обидят, стой!

— Девушка, вы бы не мешали осмотру. — страж смерил меня оценивающим взглядом и махнул рукой на тени — Служебные псы никогда не тронут вашего зверя без моего приказа.

Я уставилась под ноги. В свете фонаря я увидела двух черных такс. Самые обыкновенные таксы в вязаных кофточках. Божечки, какая прелесть! Руки сами потянулись потискать это чудо.

— Вы бы руки не тянули, — предупредил страж. — Могут вцепиться.

— Вы же сказали, что без вашего приказа они не тронут.

— Животных не тронут, а насчет людей я ничего не говорил.

— А что вы вынюхиваете? В смысле, что собаки ваши вынюхивают, а вы высматриваете… То есть, что вы…

— Олена, забери свою собаку и сядь в сани. — подошел ко мне Виктор и пихнул в руки Куча.

— Мне же интересно! Чего мешаешь общаться с умным человеком? — пнула я его валенком.

Вот бы берцы прикупить, дабы мои слова были прикреплены легким физическим замечанием.

Страж фыркнул и пояснил для меня:

— Контрабанду. Батон обучен определять наличие запрещенных товаров по запаху, а Длинный найдет любое животное.

— Какие у вас умные собаки! — восхитилась я и, присев на корточки, засюсюкала — Батончик, Длинненький, какие вы красивенькие, умненькие, гладенькие… Тьфу — фу! Куч, прекрати!

Щенок заревновал и принялся вылизывать мое лицо. Видя такой поворот, такса Батон бросился на меня и повалил на снег спиной вперед. Весело перетявкиваясь, эти животные втроем протоптали меня во всех местах и зверски зализали руки и лицо. Поднял меня Виктор. За воротник тулупа. Некрасиво как!

— Сядь в сани. Или мне тебя унести?

Сзади подошла Велея и томным голосом поинтересовалась:

— Милый, мы еще долго будем стоять? Я вся замерзла.

Виктор молча смотрел мне в глаза не отпуская воротник.

— Милый, — начала я говорить с придыханием, отчего у парня брови улетели под капюшон — Тебя зовет ржавая. Отпусти меня, обернись и обогрей красавицу.

Вместо того, чтобы оставить меня и кинуться в объятия Велеи, этот гад ухмыльнулся и прижал меня к своей груди.

— Ну что ты! Красавица здесь только ты! — и прошептал на ухо — Делай что хочешь, только избавь меня от ее домогательств!

— Разбежался! — так же тихо прошептала я. — Моя подруженька сейчас вся на вздохи изойдет, а потом сожрет меня вместе с портками. Так что ты уж как-нибудь сам! Чай не грудничок уже.

— Сама напросилась!

Этот гад подхватил меня под колени, забросил себе на плечо и потащил к саням. Там забрался, уселся на сено, усадил к себе на колени и закрыл мне рот. Моей же варежкой!

— Позовешь потом на свадьбу. — донесся до меня смех стража.

Пока совершался обход, гад меня так и держал. Даже когда тронулись и подъезжали к трактиру, то не отпустил. Папа, по-моему, вообще не обратил никакого внимания на произвол соседского внука. Лишь остановившись у крытого ангара, я почувствовала, как хватка парня ослабла, чем и не преминула воспользоваться. Вывернулась из рук, повернулась лицом к Виктору и что же я увидела? Он спал! Просто взял и уснул!

— Разбуди его. — Василена потрепала меня за рукав. — Замерзнет ведь.

Я посмотрела на безмятежное лицо парня и залюбовалась. Хорош. Мысленно надавала себе подзатыльников. С каких это пор я на внешность ведусь? Никогда такого не было и вот опять! Чай не весна, дак какого рожна гормоны меня так подставляют?!

Увидев что Велея вылезла из саней и зло смотрит в мою сторону, я хотела ее позвать, но не успела. Глаза Виктора открылись и замутненно уставились на меня.

— Даже не думай!

— Я вообще ничего не сделала!

— Но хотела.

— Недоказуемо!

— Все, что касается дочери купца, у тебя на лице написано.

— Ты спал! Как ты мог что-то разглядеть?

— Значит я прав? — подловил он меня.

Поднимаясь с его колен, я намеренно попыталась отдавить парню ноги, но он этого даже не заметил.

Ангар был очень большой. Наш караван с легкостью поместился под крышей и даже место осталось. С двух сторон от него стояли два трактира. Один, как видно, побогаче, а другой эконом класса. Первый был обколочен досками светлого дерева и имел большое крыльцо с резными перилами. Второй был темный, но от него шел аромат свежеприготовленной еды.

Купцы со свитой прошли в богатый дом. Папа смотрел на меня и Василену и предложил нам выбрать куда идти. Не сговариваясь, мы ткнули руками во второй. Хотелось есть сильно, а наличие или отсутствие резных наличников на аппетит никак не влияло.

Внутри было также, как и в трактире в Речном. Может только просторнее, но это неважно. Хозяин стоял за стойкой и ждал постояльцев. Ну мы и прошли к нему ближе и сели за стол. Папа ушел договариваться о ночлеге и пропитании, а я оглянулась. Дед Митяй с пасечником и тремя мужиками расселись за одним столом. Я с Василеной за другим. Итого — восемь человек из пятнадцати остановились в эконом-классе. Еще шесть охранников остались у ангара и пока не определились с местом ночевки.

Поедая горячее рагу, папа провел для нас инструктаж. Девочки занимают трехместную комнату, а он с мужиками останется в большом зале с кучей коек. Ночью нигде не шляться, к другим постояльцам не приставать и, если что-то понадобится, то обратиться к папе напрямую. И все это было сказано глядя только на меня.

— Папочка, ты мне что, не доверяешь? — прищурилась я.

— Ну почему же? — хмыкнул он. — Я просто изложил небольшие правила.

— Для меня. По-твоему, я по ночам колоброжу, пристаю к людям и в чем-то нуждаюсь?

— В чем ты нуждаешься? — подсел ко мне Виктор, нагло сместив в центр скамьи.

С другой стороны присела Ясмина, вжав меня в плечо парня.

— В свободе и доступе воздуха. — просипела я.

Он смерил меня тяжелым взглядом и буркнул:

— Потерпишь.

— Утром мы поедем занимать места в торговых рядах. — продолжил папенька. — В центр соваться нет смысла. Товара у нас не так чтобы много. Поэтому встанем с краю, так легче будет развернуться и ехать обратно.

— Мы тут на день? — уточнила я.

— Завтра торгуем, а послезавтра утром в обратный путь. — кивнул папа.

— Постарайся не влипнуть ни во что. — вставил свой медяк Виктор.

— Тебя забыла спросить.

— Лучше бы спросила.

— Морду вареньем не намазать?

— Олена! — тихо возмутился папенька.

— Ну а вдруг ему надо, а спросить стесняется. — пожала я плечами.

Перед тем, как войти в комнату на втором этаже, Ясмина проверила все. От законопаченного окна, до задвижки на двери. Девушка осталась с нами. Виктор же осматривал зал и остановился там.

Спать улеглись быстро. Также быстро наступило и утро.

— Олена, надо собираться. — знахарка бережно провелась ладонью по моей щеке.

— Погоди, — пробормотала и повернулась на другой бок — Я сейчас притоплю в болоте гада и пойдем. Буль-буль-буль…

— Просыпайся. — рассмеялась Василена.

Я открыла глаза и потянулась.

— Такой хороший сон! Вещий небось.

Ясмины уже не было в комнате. Я, быстро умывшись холодной водой, окончательно проснулась. Затем приоделась в более нарядное шерстяное платье (черное и просто украшенное вышитыми снежинками по подолу) и переплела косу. Знахарка сидела уже собранная и перебирала мензурки.

Внизу уже все собрались и ждали завтрак. Папа сидел и переговаривался с Виктором и Ясминой. Знахарка прошла и села с рядом с ним. Я прошла следом и намеревалась сесть рядом, но была развернута и усажена также, как и вчера. Пыхтя и ерзая, ткнула локтем в бок Виктора, а Ясмине отдавила ногу. Меня сжали с двух сторон еще крепче.

Завтрак из яичницы с помидорками быстро пропадал в желудках сотрапезников. Мой же стоял нетронутым.

— Тебя покормить? — заметил мою полную тарелку Виктор.

— Руки мне освободите!

— Чего ж ты раньше не сказала-то? — уточнила Ясмина.

— Вы меня сдавили совсем. Вроде бы не толстые, а сколько места занимаете!

— Может быть это ты слишком тощая? — хмыкнула подружка.

— Была бы рада потолстеть, да только боюсь, что потом на одной скамье втроем не поместимся. — съехидничала я.

Пока я препиралась с воительницей, то не заметила коварный маневр Виктора. Тот схватил кусок булки и запихнул мне в рот. Сердито жуя, я пыхтела как бешенный ежик.

— Попить надо? Или сама возьмешь?

Вежливый голос и участливый взгляд парня никак не вязался с его действиями. Вроде бы рот заткнул, но при этом накормил и даже крошки со щеки убрал ласковым касанием пальцев.

Со стороны входа послышались голоса. Виктор с Ясминой встали и вышли к остальным охранникам.

— Папуль, — я наконец-то принялась за еду самостоятельно — А чего это гад в охрану каравана подался? Понизили чтоль?

— Нет. Он сейчас в увольнительной.

— Ну дак и сидел бы с бабулей и дедулей. — буркнула я.

— Отбивались от бандитов, между прочим, под руководством Виктора. — укорил меня папенька.

— Что-то не слышала его голоса.

— А ты была слишком занята.

— А нам нужно было сидеть и лапки сложить?

— Прекратите, пожалуйста, оба. — мягко остановила нас знахарка. — Мы опаздываем.

Мужики стали собираться и покидать таверну. Я быстро всосала в себя остатки завтрака и запила согревающим отваром. Вышли мы последними. Рассаживаясь по саням, все переговаривались и договаривались о завтрашнем отъезде домой. На мой вопрос "а куда остальные денут излишки товаров", мне ответил Пронька:

— Мы всегда по снегу приезжаем только на день. Остаток бочек сдаем в трактиры. Полагаю, что так поступают все. На ярмарке продают подороже, а потом оптом и чуть дешевле.

Ярмарка проходила на главной площади и вытягивалась в длину в сторону въезда в город. Каменные дома, по сторонам от главной дороги, возвышались аж на три этажа. По первым этажам располагались кондитерские лавки, посудные магазинчики и швейные мастерские. Это только то, что я успела разглядеть.

Ехали мы последними. Как папа и сказал, встали в конце и прямо на санях красиво расставили табуреты. Затем собрали небольшой столик и я разложила шесть вязаных комплектов и восемь куколок с пуговичными глазками. Волосы я им сделала из ниток (самая трудоемкая работа, как оказалось), а одежку скомбинировала из ткани и вязаных узоров.

Свой боевой табурет я установила около столика и, сидя смирно, принялась разглядывать прохожих-покупателей.

Обычные люди. Разница в достатке определялась только в одеждах. Манера поведения не отражала статус человека совершенно никак. Как богато одетый, так и бедно, любой мог оказаться приятным человеком или мерзким типчиком.

— Дешевка какая! — пропищала барышня в меховом манто, разглядывая наш товар. — Ни за что бы не подумала, что ТАКОЕ могут продавать.

— Интересные узоры. — мужчина в пальто с серебряными пуговицами аккуратно перебирал пальцами по шкатулке. — За сколько отдадите, уважаемый?

— Мамочка, мам. Смотри какие веселые куклы! Можно мне, можно? — маленькая девчушка лет пяти подскочила к столику и стала жадно поедать глазами моих "вязанок".

Пока папа беседовал с потенциальным покупателем шкатулки, я рассматривала просто одетую маму девочки. В далекую бытность, ее пальто было светло-зеленого цвета. Сейчас же оно было серо-зеленым и заштопано множество раз. Девочка одета чуть лучше. Хотя шерстяной серый платок на ее голове был жестким и причинял девочке явные неудобства. Да и не подходил к ее фиолетовому пальтишку.

— Дорого, наверное. — тяжко вздохнула женщина, но все же спросила цену.

— Если возьмете комплект из шапочки, рукавичек, манишки и носочков, то куколку на выбор я вам так отдам. Недорого. Серебрушка за все.

Как бы меня не настраивали на повышение цены, я не смогла не уступить этой малышке. Да и женщина была до того уставшая физически, что и морально от нее веяло тоской и грустью.

— Это очень мало. — тихо прошептала она поглаживая шапочки.

— А вы никому не говорите. — подмигнула ей я. — А девочке надо бы головной убор заменить.

— Согласна с вами. Милая, выбирай какие цвета тебе больше нравятся.

Девочка насупилась и с серьезным видом принялась рассматривать товар.

— Может лучше примерить? Так и видно будет лучше какой подойдет и по цвету и по размеру.

Я притянула к себе малышку и предложила ей помощь. Она отказалась и, с видимым удовольствием, стянула платок. Темные волосы расплескались по спине и плечам. Мягкая темно-розовая шапочка с флисовым подкладом села как влитая. Девочка с сожалением стянула ее с себя.

— Не нравится? — уточнила я, хотя заметила ее интерес именно к этому комплекту.

— Тут красивые узоры. — тихо прошептала она. — Это дорого.

— Я с твоей мамой договорюсь. Ты просто выбери то, что понравилось.

Девчонка прижала ручками к себе шапочку и посмотрела на маму. Та кивнула. Быстро натянув на себя манишку, мелкая нахлобучила на себя шапку и варежки. Потом посмотрела на ноги в валенках и на носки. И снова на ноги.

Веселясь, я вложила носочки в руки мамы и поправила обновки на маленькой покупательнице.

— Выбирай куколку. — предложила я, пряча в кармане серебрушку.

Глазки разбежались, но, все же, остановились на красноволосой игрушке. Самую яркую выбрала. Умничка.

Рассыпаясь в благодарностях они отошли от стола и затерялись в толпе.

— Не смогла устоять и продешевила? — мягко обнял меня папа и тихонько добавил — А говорила, что ты экономист.

— Не смогла, пап. Экономист я со взрослыми, а вот этой девчонке ну совсем никак не могла не уступить. — вздохнула я.

— Добрая ты у меня. Это хорошо.

Мы тихонько стояли и торговались с теми, кто интересовался папиными поделками. Точнее, я стояла и прислушивалась, как папа объяснял из какого материала все сделано и каким образом ухаживать за изделиями.

— Где? Где это чудо? Не вижу совсем! А! Вот! Нашла! Майка, бегом сюда, пока не разобрали.

Крупногабаритная женщина в шикарной шубе протолкалась к моему столику и жадно уставилась на варежки. Беззастенчиво схватила одну зеленого цвета в желтые полоски и принялась мять в руках. Затем принюхалась и даже пожевала нитку. Я опешила от такого представления.

— Беру! Вот этот зеленый, синий и оранжевый наборы. И куклу еще! — и гаркнула в толпу — Майка! Бегом сюда!

От ее рева я чуть было не оконфузилась прямо на табуретку.

Прибежала веселая пухленькая девчонка лет восьми и встала рядом с дородной мадам. Богатое пальтишко темно-рыжего цвета было украшено меховыми воротником и манжетами. Натянув на девочку оранжевую шапочку, женщина цокнула языком и вывалила на стол две золотых монеты. Глаза мои выпали из орбит, а рот потерял нижнюю челюсть.

Куклу девочка выбрала сама. Ну хоть тут выбор ей предоставили.

— Больше нет наборчиков? — поинтересовалась мадам. — На вырост бы взяла младшеньким.

Я только отрицательно покачала головой. Голос мне отказал.

— Ну ничего! Я тебя запомнила. Потом свяжи обязательно, дак я выкуплю. Только побольше размерчик, поняла? — не дожидаясь моего ответа, она развернулась и ушла. — Пойдем Майка. Нам еще папаше вашему купить нужно.

Я проводила квадратными глазами эту мадам. Папа тихонько подошел ко мне и неверяще потыкал пальцем в монетки.

— Жена градоправителя походу оценила твои изделия.

— Ага.

Наблюдающие этот спектакль, заинтересовались нашим товаром. Быстренько разобрав остатки, естественно не за золотые, меня одолели вопросами о новых поставках подобных изделий. Василена, видя как я устало отвечаю на одни и те же вопросы, сунула мне в руки свой драгоценный сверток с травами и потащила в аптечный ряд. Подрастрястись и прогуляться мне не помешает.

— Только будьте осторожней. — папа сунул мне в кармашек мелкие монетки. — Ни во что не ввязывайтесь. И чтобы к ужину обе вернулись в таверну!

— Будет сделано, босс! — козырнула я и отправилась гулять по городу и глазеть на достопримечательности.

Папины наставления, в итоге, были исполнены частично.