Глава 25

Лорд Корбин

– Граф де'Карри?

– Ну да, меня зовут именно так, – ответил Корбин, не оборачиваясь. – Что вам угодно?

– Вас хотел бы видеть Его Величество.

– Где он?

– Я провожу…

– Просто скажите, где он – я подойду.

– Граф, вас хотят видеть немедленно.

– Перетопчется. Итак, где он?

– В малой гостиной…

– Сейчас буду.

Быстро закруглив разговор (как ни ничтожен монарх, но какую-то толику уважения надо показывать, хотя бы и внешне), Корбин широкими шагами пересек зал и пару минут спустя уже входил в малую гостиную, где король как раз заканчивал хихикать с очередной кандидаткой на место фаворитки. Наивная – фаворитки у короля больше чем на пару недель этот негордое звание не носили. Менял он их даже не как перчатки, а, скорее, как панталоны – быстро и без особого сожаления.

Кроме короля и этой неумной дамы, в комнате находилось еще двое – высокая, полноватая, но не расплывшаяся женщина средних лет со следами былой красоты на лице, и мужчина, тоже немолодой, но крепкий, осанистый. Производил он впечатление, надо признать. Только взгляд, нагловатый и в то же время испуганный, говорил о том, что человек этот долго терся возле трона и научился мгновенно подстраиваться к изменениям настроения сильных мира сего. Сейчас этот человек, похоже, не знал, как себя вести. С одной стороны – король, а с другой – де'Карри, которого все здравомыслящие люди в стране предпочитали не дразнить. О том, как граф расправляется со своими врагами, ходили легенды, больше похожие на страшные сказки для детей, однако этим легендам предпочитали верить. Ну а кто не верил раньше – те поверили после недавной трагической смерти герцога Шале. Подумать только, какой глупый несчастный случай произошел с герцогом – перешол дорогу, по слухам, даже не де'Карри, а кому-то из его учеников. Слухам же, как известно, надо верить, это факты лучше проверять. И все, кончился герцог, даже родство с королем не помогло – буквально сгорел на работе…

Эту парочку Корбин хорошо знал – родители свежеубиенной Анны… Встречались несколько раз, при каждой встрече вежливо раскланиваясь. У них к Корбину дел не было, сам же он вначале был мелковат для них, а потом они стали мелковаты для него. Нет, ну в самом то деле, какие дела могут быть у придворного с наемником, пусть и богатым, преуспевающим, знаменитым и насквозь титулованным? Да никаких, это же совершенно разные слои общества. Ну а когда бывший наемник, прикупив земли, превратился во владетельного графа, они вновь оказались в разных слоях, только теперь уже Корбин был сверху, а обеспеченная, но не имеющая ни огромных владений, ни сколь-либо значительного веса при дворе парочка, снизу. Пожалуй, единственной точкой соприкосновения была Анна, пока она еще училась у Корнелиуса, но в последние годы Корбин ее родителей встречал только на королевских приемах, а ее саму до недавнего времени не видел вовсе.

Ну, теперь становилась понятной причина, по которой его побеспокоили. Корбин прищурился – интересно, как построит разговор король? А то ведь предъявлять притензии сильнейшему магу королевства надо осторожно. И еще интересно, удержится ли король от разговора о печеном герцоге? Конечно, особой теплоты в отношениях между королем и его многочисленной родней не наблюдалось, но все же кровь – не водица…

Однако же, король тактично промолчал по поводу своего родственничка. Похоже, мальчик медленно, но верно взрослел и начинал понимать, кого можно задевать, а кого и нет. Однако высказанные вежливым, но непреклонным тоном притензии по поводу смерти Анны Мерилэнт Ап Нарр, дочери его верных слуг, от рук некоего сильного мага Корбину пришлось выслушать в полном объеме.

– Помилуйте, Ваше Величество, – развел он руками в притворном удивлении, когда король закончил. – Я то здесь при чем? В ту ночь я был далеко отсюда, раненый валялся, между прочим, по вине этой стервы, и добраться до нее никак не мог. Нет, если бы мог, я бы, конечно, дотянулся, еще как бы дотянулся, но не успел – нашелся кто-то, кто опередил. А кстати, как она умерла?

– Ей отрубили руки, а потом голову, – сухо ответил король.

– Ну, тогда ее родителям стоит поставить свечку Единому за здравие того, кто меня опередил. Потому что я бы обошелся с ней куда более сурово.

– Это как? – с интересом поднял брови король.

– Ну, как-как… Можно было бы, например, отрубить руки, ноги, выжечь глаза, отрезать язык, ну и барабанные перепонки проткнуть для полного счастья…

Мать Анны с тихим оханьем осела на руках у побледневшего то ли от страха, то ли от гнева мужа. Король недовольно поморщился.

– Вы знаете, граф, ваш солдафонский юмор…

– Знаю, – улыбнулся Корбин. – Никому он не нравится. Обидеться, что ли?

– Не надо!…

– Хорошо, не буду. Так в чем ко мне притензии? Меня в городе не было, куча народу подтвердить может.

– Мы полагаем, что к делу причастен кто-то из ваших учеников.

– Мы – это кто? – с интересом спросил Корбин.

– Ну… – чуть замялся король.

– Понятно, Ваше величество, – Корбин едва сдерживал усмешку. – Так решили лично вы. А почему, кстати?

– Убийца справился со стражей, которая была многочисленна и хорошо обучена, причем никого при этом не убил. Такое под силу только магу, причем магу сильному и искусному в бою. Лучший боевой маг – вы, а раз вас там не было, то, возможно, кто-нибудь из ваших учеников.

"Смотри-ка ты, – подумал Корбин. – Дурак, дурак… А ведь из совершенно неверных предпосылок сделал верные выводы. Или кровь отца-деда проснулась невовремя, или он просто хочет до меня докопаться?" Вслух же он сказал:

– Думаю, мне придется вас огорчить – моих мальчиков в тот момент в городе не было. Да и будь они там – свидетелей за собой они бы не оставили, и не стали бы тратить время на нейтрализацию охраны. Сожгли бы дом, наверное, а может, просто перерезали всех – это быстрее и эффективнее.

– Верю. И потом, охранники все как один утверждают, что работал оборотень. Правда, видели они только лапы – огромные, волосатые…

Теперь настала очередь Корбина удивленно поднимать брови. Надо же, какими способностями обладает девочка. Побочный результат смешения кровей, что ли? И как хитро запрятанный – даже Корнелиус, уж на что умный и опытный, дара оборотничества, одного из редчайших среди магов, в девушке не разглядел. Или этот дар сам вылез – в стрессовой, так сказать ситуации? Непонятно. Однако, надо было отвечать – король смотрел на него с неподдельным интересом.

– Честно говоря, я считаю оборотней, вампиров и прочую нечесть легендой, Ваше Величество. Никогда не встречал, а путешествовал я немало.

– Странно… Эти люди не производят впечатления помешанных.

– Да и ПрОклятый с ними. Мало ли что спьяну привидится.

– Всем одно и то же?

– Ну… Не знаю. В конце-концов, это не мое дело, разбираться в тонкой душевной организации местных дуболомов. На то городская стража есть.

– Хорошо. А как вы объясните присутствие в вашем замке ребенка и женщины, которая была опознана как нянька, работающая в доме убитой?

О-па! Вот уел – так уел. Корбин по новому посмотрел на короля и наткнулся на его совершенно безмятежный взгляд. Та-ак, или король – отличный актер, который умело водит за нос весь двор, или рядом с ним есть кто-то очень умный. Одно можно сказать точно – разведка у него на уровне, придется теперь проверять всех слуг. В солдатах своих Корбин не сомневался, а вот слуги… Среди этих можно найти способных на любую пакость. Но сейчас, похоже, придется идти ва-банк.

– Этого ребенка и няньку подобрала одна из моих наставниц. Где – не интересовался, это их проблемы, – холодно ответил Корбин.

– Да Единый с вами, граф, никто вас и не обвиняет.

– Тогда в чем дело?

– Видите ли, есть предположение, что этот ребенок – сын Анны. Поэтому его бабушка и дед, – небрежный жест в сторону уже пришедшей в себя пожилой четы, – хотели бы забрать его.

– Так в чем же дело? Пускай забирают.

– Они сомневаются, что его отдадут.

– Я препятствовать не буду, обещаю.

– А ваша… наставница?

– Не знаю, это – ее личное дело.

– Но если она будет против…

– Пускай договариваются сами, – Корбин с привычным уже безразличием пожал плечами. – Смогут договориться – получат назад свое чудо обписанное… Если это их внук, конечно, что еще надо доказать.

– То есть, как я понимаю, вы отказываетесь помочь им?

– Ну разумеется, они мне – никто, и звать их никак. Но если они попытаются применить силу, я, как сюзерен этой девушки, вынужден буду отвинтить им головы. Впрочем, я думаю, до этого не дойдет – там и без меня желающие найдутся.

– А если я прикажу ей?

– Попробуйте. Только имейте в виду, она – не ваш, а мой вассал, и приказывать ей вы, в общем-то, не имеете права.

– Ну тогда я приказываю вам, как своему вассалу…

– Что именно? Влезать в бабские дрязги?

– Это не дрязги, – взвизгнула окончательно пришедшая в себя мать Анны.

– А вы вообще молчите, – небрежно, словно от мухи, отмахнулся от нее Корбин. – А вам, Ваше Величество, я честно скажу – давить на своих людей я не позволю. Есть, правда, вариант – пускай кто-нибудь вызовет ее на дуэль, убьет и забирает младенца. Она дворянка, а в кодексе нет ни слова про половую принадлежность противников. Отказать не откажет. Правда, – тут Корбин гнусно ухмыльнулся, – она имеет право попросить кого-либо заменить ее…

– И кто ее заменит? – с интересом спросил отец Анны.

– Я, разумеется.

Придворный скис, а Корбин припечатал сверху:

– И при любом раскладе кровников у вас потом будет очень много. Не завидую я вам.

– Вижу, нам с вами не договориться, – подытожил король.

– Да, Ваше Величество, нам с вами не договориться.

Король сделал гневное лицо, но натолкнулся лишь на спокойный и немного скучающий взгляд Корбина. Судя по сузившимся глазам, лишь воспитание и этикет не позволили ему в сердцах сплюнуть. Что поделаешь – людей, облеченных властью, пусть и во многом формальной, почему-то крайне часто бесит, когода они видят, что их не боятся. А Корбин короля не боялся и бояться не собирался – и без того забот хватало. Да и то сказать, после того, как его фактически подняли из мертвых, он на многое стал смотреть иначе. На многое, но не на тот бардак, что с недавнего времени творился в его замке.

Нет, ну надо же, десяти дней не прошло, как он ушел, а замок превратился ПрОклятый знает во что. Какая-то смесь постоялого двора с яслями. Мало того, что его – ЕГО – никто не вышел встречать, что было, в общем-то, простительно, так как портал открылся не в замке, а в ближайшем лесочке… Ну, погулять захотелось – была у графа маленькая слабость, любил он по лесу погулять, а после вынужденного пребывания взаперти желание просто прогуляться по заснеженной лесной дороге, вдохнуть холодный и живой, а не стериализованный воздух, увидеть солнце, а не искусственный свет, стало поистине невыносимым. Так что когда и где он появится, в замке знать не могли, и отсутствие встречающих у ворот было простительно, но то, что когда он вошел в замок и часовые проорали, как и положено, приветствие, тоже никто не явился… Это было уже наглостью!

И что же он обнаруживает за несокрушимыми стенами собственного замка? Бардак! Нет, ему, конечно, обрадовались, но! Лик тетешкается с каким-то младенцем. Коридор возле покоев Наставников буквально перетянут веревками, на которых висят непонятные пеленки-распашенки. Какая-то незнакомая и совершенно неопрятная баба по двору ходит. Корбин мог бы поклясться, что никогда ее не видел и в замке ей взяться просто неоткуда, но ведь есть! Занятия ведутся кое-как – в женской группе все вокруг все того же дитяти бегают, и вместо того, чтобы боевые заклинания учить, фасон рюшечек обсуждают! И, главное, когда он попробовал прорычать свое неудовольствие, от него отмахнулись! Это что же творится? Он вообще, граф, или почему? Хозяин всего этого безобразия – или так, погулять вышел?

А виновница всего этого смотрит честными-пречестными глазами и даже оправдываться не пытается… Так бы и дал по шее, честное слово, только рука не поднимается. Ну а когда узнал, что это вообще за ребенок, чей он… Ну, первым желанием было классическое "за ноги да об стену", и никаких бы проблем не было, но тут уж пришлось смириться. Мало того, что Джурайя, похоже, за это чудо, вечно обгаженное, костьми лечь готова, так ведь и остальные не поймут. Пришлось плюнуть и, сохраняя остатки достоинства, гордо удалиться.

А в кабинете его ждал еще один сюрприз – кто-то здесь явно побывал, причем не слишком стараясь скрыть следы своего пребывания. Не то чтобы это помогло бы. Но хоть для приличия-то стоило постараться! И кто, спрашивается, оказался способен на такую дерзость?

Кандидат, кстати, на ум приходил один-единственный. Однако Фауль, которого ожидала незамедлительная порка, на глаза сразу не попался, а пока его искали, нашлись настоящие виновники. Точнее, виновницы. И так нашлись, что, казалось, прописались в замке почти безвылазно. Разве что по вечерам намерены были сваливать. Плюс Карина заявилась – и сразу начала поучать молодых, как надо себя с ребенком вести. Словом, мрак.

И последней каплей стало то, что, оказывается, никто не позаботился о том, чтобы вернуть в замок меч Корбина. Тот самый клинок, которым граф в последнем бою так лихо уложил кучу народу и который так и остался лежать, забытый Джурайей в этом трижды проклятом трактире. Ну, к Джурайе-то какие претензии? Она тогда самого Корбина тащила, на себе причем, магией воспользоваться не догадавшись, не до меча ей было, а вот Корнелиус мог бы и позаботиться. Хотя, он, наверное, даже не знал, что меч там остался. И остальные не знали. И не подумал никто. Пришлось самому портал открывать, прямиком к трактиру.

Естественно, меча там уже не было – шустрый трактирщик успел не только прибрать к рукам ценное оружие, но и продать его. Как он пролепетал, для того, чтобы хоть частично компенсировать убытки, понесенные его заведением.

Меч стоил больше, чем три таких вот забегаловки, о чем Корбин не периминул сообщить трактирщику. Правда, трактирщик его не слышал – лежал себе без сознания. Единый, какие хлипкие люди пошли! Корбин ведь его даже не ударил – так, дал щелбана, причем без всякой магии. А что кость лобная у этого хитрого дятла треснула, так это уж его проблемы. Крепче надо быть, крепче, и голову тренировать регулярно. Вон, у любого рыцаря на турнире спросите – их и булавами бьют, и мечами, а им – хоть бы хны. Встенут, улыбнутся и дальше пойдут.

Надо сказать, трактирщик пришел в себя очень быстро. Как загорелся трактир – так и пришел в себя, и выскочил наружу, как раз к тому месту, где стоял граф де'Карри. Стоял себе спокойно, в небо смотрел безмятежно, да пламя в трактире поддерживал, поддувал легким ветерком, чтоб не потухло.

Вопли трактирщика разносились на всю улицу – не погуби, мол, благодетель. Корбин брезгливо оттолкнул его сапогом и приказал передать тем, кто купил у трактирщика меч, что если меча не будет к вечеру в доме Корнелиуса, то он сам, лично придет и заберет его. И те, кто попадутся ему, графу, под горячую руку, так легко не отделаются. После этого Корбин отправился к своему старому учителю – обсудить, что же все-таки произошло и как теперь с этим бороться.

У Корнелиуса они сидели почти до ночи. Старик расчувствовался и принял лишку на грудь, а Корбину оставалось лишь скрипеть зубами от обиды – пить-то нельзя, хотя и, как и всего запретного, очень хочется. К тому же, Корнелиус просто не знал, как решить возникшую проблему. "Бабы – это о-о-о…", говорил он, дойдя до кондиции, и почему-то неопределенно тыкал в потолок пальцем. Правда, кое-какую пользу Корбин из разговора все же извлек – узнал о том, как его ребята прихлопнули старушку, проанализировал их действия, одобрил и пришел к выводу, что головорезов своих тренирует все-таки правильно.

Увы, меч к дому Корнелиуса так и не доставили – очевидно, не приняли слова Корбина всерьез. А зря – граф совсем не собирался обретать сомнительную славу шутника и балагура. "Сказал: убью – значит, убью", было девизом не столь весело и красиво звучащим, как репутация души компании, зато уважения внушало намного больше. Ну а меч… Камень в его рукояти не только обеспечивал клинку отменную прочность, незатупляемость и прочие боевые функции (а иначе хрен бы Корбину удалось в свое время с такой легкостью перерубить джурайину катану, пусть она и не была шедевром кузнечного искусства, а всего лишь грубой подделкой), но и был маяком, по которому граф всегда мог определить его местоположение.

Ну что же, если боги хотят кого-то наказать, они лишают его разума. Те, кто присвоил не принадлежащее им оружие, явно были наказаны богами – иначе бы, конечно, незамедлительно выполнили мягкие и справедливые условия Корбина. Проще говоря, принесли бы меч и слиняли куда подальше. Ну, не захотели – значит, не захотели. Корбин в два счета нашел дом богатого купца, коллекционировавшего оружие, зашел в него, а вышел уже с мечом. И даже, в полном соответствии с мнением Джурайи о том, что невинных убивать не стоит, никого не тронул. Кроме самого купца, конечно – снес ему башку тем же самым мечом. Остальные, правда, и не пытались геройствовать – просто разбежались, и все. Один даже в каминной трубе спрятался. Корбин не смог устоять перед искушением, и поджог дрова, которые в тот камин были кем-то заботливо уложены, после чего, сорвав таким образом раздражение, спокойно отправился домой.

Следующий месяц слился для Корбина в одно слово – бардак! Ну как, как может нормально функционировать школа боевых магов в такой обстановке? И ведь не сделать ничего, главное, даже не выпороть виновницу всего этого маразма – долг крови, чтоб его… Кончилось тем, что граф, забрав с собой практически всю мужскую часть учеников, отправился в полевой лагерь, который, в общем-то, использовался летом, но и зимой вот пригодился. И все это безобразие пришлось объявить тренировкой по выживанию в экстремальных условиях. В замке Корбин появлялся теперь как можно реже, запирался в кабинете, быстро разбирался с делами, а потом сбегал обратно. Впрочем, помимо этого, он как-то незаметно и очень быстро пристрастился ко всевозможным приемам и прочим балам, которые раньше не жаловал. Вот и кончилось в результате все разговором с королем.

Покинув гневающееся величество (а ведь это он еще не прознал, что его жена в замке чуть ли не днюет и ночует), Корбин вернулся к прерванному развлечению, но разговоры с равными теперь не клеились. К тому же, все уже изрядно наклюкались, а Корбин был омерзительно трезв. Оставалось только откланяться и вновь отправиться в замок – выяснять, что там за ситуация с оборотнями и как с ней бороться.

Загрузка...