Охота пуще неволи

СМЕКАЛКА

В лесу, неподалеку от села Федоровки, появилась рысь. Сельские охотники заволновались. Еще бы! Такой зверь — редкий гость, и добыть его лестно каждому. Легко сказать добыть. А вот как? Рысь — хитрый и опасный хищник. Охота на нее требует и выносливости, и смекалки, и ловкости, и твердой руки, и верного глаза.

Вечером в избе сторожа Михея Кузьмича собрались все охотники села. Пришли трактористы братья Степан и Николай Самохваловы, счетовод колхоза «Всходы» Иван Андреевич Огурцов, ветфельдшер Василий Кононов и библиотекарь Андрейка Бездомов. Андрейке недавно исполнилось 18 лет, и никто его за настоящего охотника не считал.

Электрическая лампочка под металлическим абажуром, висевшая у самого потолка, едва виднелась, окутанная густым табачным дымом.

У стола сидел колхозный конюх Семипалатов. Это он, разыскивая молодого жеребца «Василька», наткнулся в лесу на рысьи следы.

— Дошел я до Глухой балки, — в который раз принимался рассказывать Семипалатов, — а «Василька» все нет. Вечереть стало. Ну, думаю, торопиться надо. Неровен час, ночью-то волки вперед меня жеребца сыщут.

— Да ты насчет рыси говори, — нетерпеливо перебил Степан Самохвалов. — «Василек» твой сам на конный двор пришел, знаем.

— А я о ком? — удивился Семипалатов. — Я о рыси и рассказываю, а ты не перебивай. Так вот, значит, иду я краешком балки, насвистываю, чтобы веселее было, а сам все под ноги смотрю: как бы следы «Василька» не потерять. Глянул так-то раз и себе не поверил. На снегу какие-то чудны́е следы: круглые, вроде кошачьих, только поболее. Откуда, думаю, взяться таким?..

— И думать нечего было, — снова перебил Степан. — Ясно, что рысь проходила.

— Вот и я так решил, — ничуть не обижаясь, продолжал конюх. — И такое любопытство меня разобрало, братцы, даже про «Василька» забыл. Пошел по следам. Только лужайку пересек, смотрю — лежит за кустами задранный козел, дикий, значит, а вокруг — снег в крови и следов этих уйма. Понял я, что рысь козла задрала и теперь где-нибудь неподалеку хоронится. Жутко, братцы, стало. Оглядываюсь — как будто никого, а чудится, что за деревьями кто-то похаживает. В руках у меня палка — с таким орудием немного сделаешь. Повернул я назад, и давай бог ноги…

Охотники зашумели. Посыпались вопросы. Семипалатов едва успевал отвечать на них. Все сходились на одном: любым способом рысь надо уничтожить. Недаром этот хищник объявлен «вне закона» и охота на него разрешена круглый год. Слишком большой вред он приносит охотничьему хозяйству.

— Доверьте это дело мне, — попросил Андрейка Бездомов. — Справлюсь.

— Востер больно, — сурово оборвал его дед Михей. — Это тебе не зайца тропить[1].

— Я так полагаю, — вмешался в спор счетовод Огурцов. — Поручить Степану и Николаю, пусть постараются для общества.

— Нельзя, — снова запротестовал Михей Кузьмич. — У них сейчас ремонт машин, каждый день дорог.

— Дедушка Михей, — ласково упрашивал Андрейка, — а у меня время есть, доверили бы, право…

— А почему бы, в самом деле, не послать парня? — неожиданно вступился за Бездомова молчавший до того ветфельдшер Кононов. — Ружье у него хорошее, новое. Стреляет парень подходяще. Пусть попробует.

Михей Кузьмич непонимающе посмотрел на Василия: шутит или всерьез?

— Да ведь молод еще, — нерешительно возразил он. — Опять же опыта нет…

— А что опыт, — уже смелее заговорил Андрейка, чувствуя за собой поддержку Кононова. — Тут смелость нужна, ловкость, смекалка.

— Вот и я то же говорю, — улыбнулся ветфельдшер.

— Чего? — не понял Андрейка.

— Да смекалка, говорю, нужна.

— Правильно, товарищ Кононов, — дед Михей покрутил свои седые усы. — Смекалка в каждом деле требуется.

После недолгих споров охотники согласились послать в лес Бездомова, для него это будет серьезная проверка, так сказать, экзамен на охотничью зрелость. Андрейка тут же поклялся без рысиной шкуры в село не возвращаться и побежал домой готовиться к охоте.

На рассвете Бездомов в полном снаряжении, с новенькой тульской двустволкой за плечами ушел на лыжах в лес.

В полдень в ветеринарную лечебницу завернул Михей Кузьмич. Поздоровавшись с Василием Кононовым, старик сел в уголок, свернул козью ножку и стал не спеша курить, с интересом разглядывая оборудование лечебницы.

— Все лечишь? — спросил он фельдшера.

— Лечу, папаша.

— Ну лечи, лечи.

— А вы ко мне по делу? Или… так, по пути зашли?

— Я-то так, — смутился Михей Кузьмич. — Проведать.

— Хорошо, это хорошо, — весело говорил Кононов, направляясь к умывальнику.

— А Бездомов-то ушел, — неожиданно проговорил старик и шумно вздохнул.

— Ну и что же? Он и должен был пойти. Так ведь решили.

— Понимаем. Только одного я, Василий, в толк не возьму. Ты вчера о смекалке говорил и Андрейку защищал, а какая у парнишки смекалка? Он еще и пороху не нюхал. Рысь — не кошка, как бы неладно чего с Андрейкой-то…

— Зря беспокоитесь, — Михей Кузьмич. — Ничего с ним не случится. Не маленький, пусть привыкает. Видели, как он вчера загорелся? Глазенки так и сверкали. Подумайте, что для него значит принести шкуру такого зверя. Вы правильно сказали: рысь — не кошка. Вот и пусть подумает, как взять ее. А не сумеет — тоже наука будет.

— Ну, ну, коли так, то ладно.

Докурив свою цыгарку, старик стал прощаться, но задержался у порога:

— Знаешь, Василий, беспокоюсь я. Надо бы за Андрейкой присмотреть. Негоже одному в лесу. Смекалка — смекалкой, а дело опасное. Неровен час, попадет парень в беду.

— Что вы, Михей Кузьмич. Нянька ему нужна, что ли?

Сторож ничего не ответил и вышел задумчивый. Никто не видел, как через час он встал на лыжи и ушел в лес.

Андрейка вернулся на третий день к обеду. Рядом с ним шагал Михей Кузьмич. Возле правления колхоза их окликнул Кононов.

— А где же рысь? — улыбаясь, спросил ветфельдшер.

Дед Михей только крякнул и сурово посмотрел сначала на молодого охотника, а потом на ветфельдшера.

— Кричать-то все мы умеем. Я да я, а как дошло до дела — кишка тонка. А ты, Василий, говорил, что нянька ему не нужна. Выходит, нужна.

— Ваша правда, Михей Кузьмич. Я ведь сам собирался за Андреем пойти, да узнал, что вы меня опередили.

Из путаного рассказа Андрейки можно было понять, что его постигла полная неудача. Хищник оказался не только осторожным, но и очень хитрым. Рысь ходила сзади охотника, почти по пятам, пока он окончательно не запутался в хитросплетениях ее следов. Выбившись из сил и едва не поморозившись, Андрейка решил вернуться, но сбился с пути. На выручку подоспел Михей Кузьмич.

— Что ж, бывает, — задумчиво проговорил Кононов. — Придется еще раз попробовать.

— А кто же пойдет? — сердито спросил Михей Кузьмич.

— Я. В субботу приходите, ко мне шкуру смотреть.

— Шкуру? — усмехнулся сторож. — А знаешь пословицу: не убив медведя, не дели шкуру.

— Так ведь то медведь, а то рысь, — улыбнулся Кононов.

В субботу вечером на квартире Кононова собрались сельские охотники: счетовод Огурцов, братья Степан и Николай Самохваловы, Андрейка Бездомов, Михей Кузьмич. Пришел и Семипалатов. На полу комнаты лежала свежая рысиная шкура. Охотники щупали ее, удивлялись крупным размерам зверя.

— Ловок ты, Василий, — одобрительно говорил Огурцов. — Под самое сердце угодил.

— Ловкости моей немного здесь, Иван Андреевич, — ответил ветфельдшер. — Помните, в прошлый раз Андрейка о смекалке говорил?

— И о смекалке и о смелости, — подтвердил Николай Самохвалов, — только у него, видать, ни того, ни другого не хватило.

— Ну, парня зря обижать не надо, — возразил Кононов. — Он будет хорошим охотником, а поучиться кое-чему следует. В нашем деле без этого тоже нельзя. Знаете, что мне помогло добыть зверя? Вот эта бутылочка.

— Что? — не понял Михей Кузьмич.

— Бутылочка, папаша, — пояснил ветфельдшер, — только, конечно, не пустая.

— Да что у тебя в ней? — поинтересовался Степан Самохвалов.

Кононов протянул трактористу бутылочку. Тот открыл пробку, понюхал и изумленно воскликнул:

— Валерьянка!

— Она самая, — подтвердил Василий. — Тинктура валериана. Из нее, с примесью других веществ, я приготовил пахучую приманку.

— Ну-у?

Бутылочка, на дне которой еще осталось немного коричневатой жидкости, пошла по рукам. Все нюхали, удивлялись и ничего не могли понять. Наконец, Михей Кузьмич не вытерпел и сказал:

— Да ты толком расскажи, Василий, а не загадки загадывай.

— Никакой здесь загадки нет, Михей Кузьмич, — заговорил Кононов. — Что кошки до одури любят валерьянку, это вы, наверное, все знаете? Ну вот, рысь — тоже из кошачьей породы и тоже обожает сию чудесную жидкость. Остальное просто. Я пошел в лес. День потратил на то, чтобы точно установить место нахождения зверя. А потом и давай побрызгивать из этой самой бутылочки то тут, то там. Засел в удобном месте и жду. Расчет оправдался. Рысь учуяла запах и сама пожаловала ко мне. Два выстрела — сначала из правого ствола, затем из левого, — и зверя не стало.

— Ловко! — восхищенно произнес Степан Самохвалов. — И надо же додуматься до такого!

— Ему нетрудно додуматься, — пошутил Огурцов. — Он же — ветеринарный фельдшер.

— М-да, — сказал Михей Кузьмич, почесывая затылок. — Фельдшер — это одно, а главное, брат, смекалка. Сме-кал-ка!