Охотник на звездном снегу

Глава 12

…на поверхность, отплевываясь и оглохнув от собственного крика.

В ясном голубом небе таял желтовато-черный дым, а вокруг… нет, в основном впереди… что-то весело горело, но веселье шло на спад, и спокойную гладь синего моря уже почти ничего не нарушало.

Достали-таки. Но повезло. А плот уже надулся.

Лекс обнаружил, что все еще сжимает аварийный шнур в руке: видимо, от рывка сработал сенсор, и коллоид в результате химической реакции стал наполнять внутренность плотика.

Дрожа всем телом — с перепугу, наверное, чего уж там… да и кто бы не перепугался, — он рывком забрался на плот, полежал немного и поднялся а ноги.

Горящие остатки бронелета действительно виднелись далеко впереди, разбросанные на полосе в сотню метров длиной. Больше ничего видно уже не было — даже дым, и тот рассеялся.

…да-а… интересно, чем это они меня, подумал Лекс, постепенно приходя в себя и даже испытывая определенное облегчение. Если ракетой… нет, тогда взрыв был бы сильнее, да и вычислитель дал бы знать. Предупреждение об атаке — громкая штука, безо всякого шлема слышно за сотню метров… и автопилот работал, так что уклониться бронелет вполне мог и без моего участия. Что остается? Самоликвидатор? На «ависах» не установлен. Конечно, аппарат преторианский, всякое может быть, но уж слишком… вряд ли. Так что… вернее всего, шарахнули со спутника.

Лекс невольно посмотрел вверх.

Быстро тут темнеет — слава Девятнадцати. Будем надеяться, что не станут они слишком пристально изучать место, где похоронены останки доброго коня Наследника Изначальных…

Нет, но как повезло-то, еще раз подумал Лекс с радостным удивлением. Что меня дернуло пойти полюбоваться на плот? И жилет еще надел… да и взрыв, похоже, вышиб дверцу грузовой кабины уж очень удачно, а бронелет разваливался еще метров триста…

Лекс потрогал сенсор коммуникатора.

Нет, тишина. Вышел из зоны действия. И даже никто не сообщит, что аппарат абонента выключен, или…

— Ниелло, я здесь, — сказал Лекс негромко, немного послушал — так, на всякий случай, — но в микродинамике не было ничего, даже фоновых разрядов.

Следовало ожидать, подумал Лекс, доставая из аварийного запаса планшетку с планетарной картой.

Та-ак… где это мы находимся? Ага, понятно… нет-нет, это нам совершенно не нужно — вопросительно замигал аварийный спутниковый маячок — мы его включать уж точно не будем… хватит уже спутников, хороших и разных. Дентис… Тара… а где, интересно, Дворец?.. не так уж далеко, между прочим, примипилы явно не спешили до меня добираться… до Скутума больше трехсот километров. Сотню, так сказать, проедем, а дальше? Плот хороший, крепкий, даже на плот, собственно, и не похож — лодка и лодка. Ну что же, весла в комплекте есть. Эти… уключины тоже. Начнем, пожалуй, с них…

Лекс никогда не занимался греблей и даже не предполагал, что это довольно приятное занятие. Особенно когда прохладно, и на море полный штиль.

…наверное, спортивные лодки — нет… как их там? байдарки? каноэ? — не важно, впрочем, — на Земле устроены по-другому, но и на этом плоту вполне удобно: гребешь себе и гребешь — р-раз, два-а, р-раз, два-а, — ритм дыхания установился, и теперь получается сплошная динамическая медитация…

…можно подумать, что у Скра из анекдота есть родственники…

…нечасто в последнее время удавалось подумать в такой спокойной — даже чересчур — обстановке. Неприятно, правда, что думать приходится все больше, так сказать, вдогонку: события происходят словно бы сами по себе, и я в них вовсе не участвую… но, наверное, такова солдатская доля, и в этом есть истинный сермяжный, смысл. Или сермяжная правда? Эх…

…плыву, плыву, а берегов не видно. Может, это не море?.. Кажется, я об этом уже думал…

…сколько проплыли? Негусто, негусто… нет, еще часика два погребем… или погребемся… тогда и отдохнем. Говорят, должны появляться мозоли от весел. Наверное, здесь весла не такие…

Начало темнеть. Лекс бросил весла и посмотрел, сколько он проплыл.

Оказалось, прилично: около сорока километров. Много это или мало, Лекс не знал, но устал он в меру, мог бы и еще погрести. Спина вот только болела с непривычки, и руки чуть-чуть ныли. А так все в порядке.

Он наскоро перекусил энергоконцентратами из НЗ, пожалел, что оставил сигареты в бронелете, и завел мотор.

Крохотный водомет негромко зафыркал, заплевался, и плот довольно быстро двинулся вперед.

К Скутуму Лекс подошел за час до рассвета.

Двигатель отработал гораздо больше того, на что был рассчитан: Лекс прошел на нем больше двух сотен километров, и скорость движения плота оказалась явно выше, чем он предполагал. Лекс подумал, что либо он неправильно запомнил технические характеристики спасательного средства, либо гвардейцы использовали усовершенствованную модель.

Кругом царила сплошная тьма, как это обычно бывает в южных широтах на Земле. Местная луна скрылась за горизонтом, и Лексу приходилось часто останавливаться, чтобы определить, в верном ли направлении он движется.

Наконец, далеко впереди завиднелось неяркое зарево. Лекс еще раз проверил: точно, Скутум.

На берегу было темно. Лекс осторожно догреб до песчаного пляжа и вытащил плот из воды.

Он огляделся. Тьма, хоть глаз коли: впрочем, это еще ни о чем не говорило, что Лекс прекрасно понимал — наверняка охранные системы сработали, и очень скоро можно ждать гостей… точнее, хозяев.

При свете фонарика все из того же аварийного комплекта он распихал по карманам все, что можно было унести — мало ли что… — и стал ждать.

Ждал Лекс довольно долго, и постепенно его стало охватывать недоумение: что такое, в самом деле? Чтобы преторианские гвардейцы проспали появление на своей базе неизвестного? Да не может этого быть…

Недоумение уступило место легкому беспокойству. Не ночевать же на берегу…

Он прождал еще минут пятнадцать — по его мнению, более чем достаточно, — потом попробовал задействовать коммуникатор Ниелло: вдруг да заработает.

Не заработал. Лекс заблокировал его и крепко задумался.

Внезапно его снова охватило леденящее чувство опасности — как в бронелете… нет, не совсем так, ощущение было послабее, но все равно он остро чувствовал, что совсем близко таится нечто враждебное, готовое в любую секунду его, Лекса, атаковать.

Он поспешно выключил фонарик и стал крадучись пробираться в глубь острова.

Скутум был не столь скалист, как Дентис: осторожно взобравшись на пологий холм, покрытый низкорослым жестким кустарником, Лекс увидел примерно в полутора сотнях метров внизу ремонтные мастерские и ярко освещенную площадку, на которой стоял «гладиус», а вокруг него сновали люди в боевом камуфляже.

Лекс лег на землю, наблюдая за происходящим. Нехорошие предчувствия бурлили в желудке, заставляя его подниматься куда-то к гортани. Какого рожна по острову ходит народ в бронекомбинезонах? Пахнет гарью… а вон в той стороне, похоже, что-то недавно взорвалось. Учения? Не похоже. Вон, башня с эмиттерами планетарной защиты, вся в иллюминации… если б проходили учения, то ее наверняка замаскировали бы — по боевому расписанию, как объект для возможных действий диверсантов. Да и Ниелло должен был предупредить заранее, что у них тут аврал. И уж наверняка в таком случае гвардейцы очень радостно отреагировали бы на появление на острове неопознанного плавсредства…

Стоп. Кого это они тащат?..

От ремонтного бокса вооруженные люди в бронекомбинезонах под руки волокли к бронелету двоих в легкой повседневной гвардейской форме. Именно волокли, потому что те сами передвигаться, похоже, были не в состоянии.

Лекс спохватился и достал из кармана миниатюрный универсальный монокуляр, прихваченный из аварийного запаса плота. Монокуляр этот вполне можно использовать в качестве оптического прицела, в том числе и ночного.

Он отрегулировал оптику и посмотрел вниз.

Гвардейцы, которых тащили в бронелет, выглядели скверно. Оба были залиты кровью, которая сочилась у них из небрежно перевязанных ран и многочисленных ссадин на лицах — похоже, в ребят сначала стреляли, а потом хорошенько обработали ногами и прикладами… знакомое зрелище. И, судя по тому, как небрежно гвардейцев волокли, сделали с ними все это именно господа в бронекомбинезонах, которые не прочь продолжить начатое — уже в другом месте.

Кстати, кто ж это такие?..

Лекс присмотрелся повнимательнее, разглядывая нашивки на рукавах вооруженных людей.

…не понять, кто… береты их, преторианские… что там за эмблемы? Тоже Преторианской Гвардии. Так, может, это и есть Хорошие Ребята, а те как раз — Плохие Парни?.. Поймали, понимаешь, шпионов и диверсантов… туда им и дорога…

Однако Лекс чувствовал, что это не так.

Он прибавил увеличение и навел монокуляр на рукав одного из вооруженных гвардейцев. Нет, точно, их эмблема… а вот секундочку. Желтенькая единичка и красненькая буковка «С»…

Точно. Примипилы.

Лекс машинально вжался в землю.

…что же получается? Цезарь с корнем вырывает измену — вот что получается. Местные, похоже, не сильно сопротивлялись: слишком мало внешних разрушений… должно быть, их застали врасплох. Но от этого никому не лучше…

Тем временем раненых и избитых гвардейцев грубо запихали в бронелет, примипилы быстро погрузились туда же, басовито заныли двигатели, и тяжелая машина поднялась вверх, шаря вокруг лучом прожектора.

Повисев несколько секунд, «гладиус» стал уходить в сторону моря.

Лекс опустил лицо в траву и лежал неподвижно до тех пор, пока гудение бронелета не затихло вдали.

Тогда он приподнялся, потом встал на колено и снова взялся за монокуляр.

…нет, конечно, все они отсюда не ушли, кто-то наверняка остался… все-таки база охранной когорты, весь остров небось изрыт до центра Земли… то есть Цезарии. Да и потом, кто сказал, что вся Девятая когорта выступила против Цезаря? Никто. А вот мне деваться теперь некуда, потому что Ниелло, похоже, был прав и я нахожусь вне закона… закон — вне закона, и Лекс — помимо Лекса…

Он присмотрелся повнимательнее: немного в стороне от бункеров и боксов ремонтного сектора виднелась забетонированная площадка с люком на ней.

Лекс хмыкнул. Это наверняка был вход в основную магистраль подземных коммуникаций — такие штуки он видал… и открывался этот вход особым ключом — вроде того, что висел у него на шее.

…а что? Это, пожалуй, выход. Или вход — как посмотреть…

Он еще раз внимательно осмотрел окрестности, переключая монокуляр в разные режимы — ни единой живой души, никакого движения, — и неслышно двинулся к площадке с люком.

На острове было очень тихо, даже цикады стрекотали как-то вполголоса. А вот шум волн, похоже, усилился… или это показалось? Но в таком случае…

— Я тебя люблю и всегда любила…

Лекс споткнулся, но не упал, чудом сохранив равновесие.

Он замер, стоя на одной ноге: кругом тихо, никого нет…

— Наверное, мы скоро встретимся — где-то там. Это было так неожиданно, так страшно, так чудесно… я никогда не думала, что жизнь может дать мне столько… но теперь я понимаю, что за все надо платить…

Обмирая, Лекс слушал голос Марсии. Через жгучую секунду до него дошло, что это ожил тот, второй коммуникатор, который она дала ему… но каким образом?..

Он быстро присел, дотронулся до сенсора и, прикрыв рот ладонью, негромко произнес:

— Милая (он хотел сказать — «любимая», но гортань не пропустила это слово: Лекса даже передернуло), я тебя слышу…

Мгновение изумленной тишины. Потом — захлебывающийся голос (откуда у нее столько чувства, мелькнула у Лекса неприятная мысль, мы знаем друг друга всего-то двое суток…):

— Ты… ты живой… ты живой! Как же это… мне сказали, что… что тебя больше нет!.. Что случилось? Где ты сейчас? С тобой все в порядке?! Нет, подожди…

Ее голос пропал. Потом она шепнула:

— Молчи. Заблокируйся. Я сейчас…

Он медленно тронул сенсор коммуникатора и стал ждать.

Лексу было одновременно и радостно, и неловко — в конце концов он, пусть и невольно, подслушал то, что она говорила не ему все-таки, а некоему образу, воспоминанию… Марсия явно прощалась с ним навсегда… но ведь не каждый день слышишь такое, понимая, что это самая что ни на есть правда — зачем ей лгать самой себе? — и от этого становилось светло и страшно, потому что появилось то, чего нельзя потерять…

— Я зафиксировала направленный спутниковый канал связи, — раздался торопливый голос Марсии. Чувств теперь в нем слышалось поменьше… — Теперь нас никто не может услышать. Где ты?

Лекс разблокировал коммуникатор и негромко произнес:

— Я на Скутуме. Мой бронелет сбили, но я спасся. Что делать дальше, не знаю. Здесь, похоже, побывали личные гвардейцы Цезаря…

— Я знаю, — перебила его Марсия. — Отец… Цезарь сообщил мне об этом. Кто-то из людей Ниелло — предатель. Мои… его люди на Дентисе изолированы. У меня нет связи с ними. Так… теперь важное о тебе. Все считают, что ты погиб. Цезарь обещал мне, что сохранит тебе жизнь, но обманул. Будет большая драка — Проконсул и Охотники близки к открытому выступлению против Цезаря. А тут еще Сенат… и церийцы.

— Подожди, — сказал Лекс. — А как же ты? Что будет с тобой?..

— Не важно, — нетерпеливо сказала Марсия. — Забудь. Уже ничего не исправишь. Слушай внимательно: на Скутуме находится моя личная лаборатория. Если даже остров и подвергли бомбардировке, то она должна была уцелеть…

— Кажется, бомбардировки здесь не было, — вставил Лекс.

— Тем лучше… так вот. Ты сможешь попасть туда с помощью того коммуникатора, что я тебе дала… активируй вызов, и пароль пройдет. В лаборатории ты сможешь оставаться несколько лет — запасов хватит…

— Я не собираюсь торчать там даже несколько дней, — перебил ее Лекс, повысив голос. — Где ты? Как я могу помочь тебе?

Он услышал сдавленный вздох.

— Уже никак… через пять часов я покину Цезарию… навсегда.

— Но…

— Не перебивай. У меня осталось несколько минут. Я говорила тебе, что занимаюсь медведями. Так вот, в лаборатории расположен мой виварий. О том, что именно там находится, никто не знает, даже Цезарь. Я изменила программу экспериментов, когда поняла, что…

Она умолкла.

Лекс подождал несколько секунд, потом негромко позвал:

— Марсия!..

— За мной идут, — сказала она изменившимся голосом. — Все. Будь ласковее… с моими зверюшками. И… и отомсти. Они помогут тебе. Прощай. Я люблю тебя.

Связь прервалась. В голове у Лекса царила гулкая пустота.

Он медленно двинулся вперед, чувствуя, как сжимается сердце.

Лекс открыл люк, приложив к нему медальон Наследника Изначальных.

Тихо. И пусто. Но довольно светло.

Он начал осторожно спускаться вниз, часто останавливаясь и прислушиваясь, но, похоже, никого поблизости не было.

Добравшись до конца колодца, Лекс огляделся.

Коридор — чистый и освещенный. Все хорошо, мило и прилично… но где искать этот… виварий? Лабораторию, в смысле? Ладно, пойдем вперед…

Он двинулся наугад, пытаясь прислушаться к своей, неожиданно проявившейся в последнее время, интуиции.

Вообще-то у Лекса и раньше бывали подобные моменты — когда внутренний голос даже не то что подсказывал, а прямо-таки настаивал на принятии определенного решения — и причем, что характерно, ни разу не обманул. Однако нынче голос, можно сказать, раскомандовался не на шутку: у Лекса даже мелькнула зябкая мыслишка по поводу того, а не со стороны ли ему кто-то внушает, куда идти и что делать дальше… вот как сейчас: разветвление коридора, и абсолютно точно ясно, что налево поворачивать никак нельзя — ноги просто не хотят идти, — а направо — за милую душу: иди себе и песни пой…

Песен он, конечно, петь не стал, не то настроение, а вот по коридору пошел довольно быстро и вскоре очутился перед даже не дверью, а целыми воротами, которые имели довольно старомодный вид — были попросту железными — и были заперты на сложный замок.

Лекс почувствовал настоятельное желание почесать в затылке и не стал ему противиться. Надпись на воротах — «Лаб. 07». Замок — код, сканер, еще что-то… щель для ключа.

Ну и как это все открыть?

Тут он вспомнил слова Марсии и, тронув сенсор коммуникатора, послал сигнал вызова на общей волне.

Секунду ничего не происходило. Лекс даже подумал, что обманулся и это вовсе не та лаборатория, которая ему нужна, но тут послышался звонкий щелчок — он даже вздрогнул от неожиданности: обычно двери в Республике открывались бесшумно, — и тяжелая воротина отошла в сторону.

Лекс зачем-то оглянулся — никого, — потом шагнул в «Лаб. 07», прикрыв за собой ворота.

Снова щелкнуло, и зажегшийся было неяркий свет погас.

— Освещение, — негромко произнес Лекс.

Ничего. Однако он успел заметить, где находится нечто похожее на сенсор выключателя, и, сделав пару шагов, провел ладонью по стене.

Свет загорелся — более яркий, нежели раньше.

Лекс почувствовал себя абсолютно странно, ненормально и даже неестественно: ноги сами несли его куда-то, словно он бывал здесь неоднократно, все тут знал, прекрасно ориентировался в ходах-выходах этой самой лаборатории и вообще был тут за своего.

Ощущение, подумал Лекс, похожее на дежа-вю, как его описывают в книжках.

Он уверенно прошел через просторный холл, миновал пост охраны — там натурально никого не было, — потом, оказавшись перед закрытой белой пластиковой дверью, достал, совершенно не задумываясь, свой медальон и приложил его к магнитному — вроде бы — замку.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и Лекс оказался в большом зале, в котором рядами стояли большие серые штуковины, похожие не то на саркофаги, не то на лонгвитеры, камеры глубокой реанимации — такие имелись на «Сиванар Эфит-Лутсе», в них собирали по частям Охотников, которых еще можно было собрать после очень тяжелых ранений, а также использовали при профилактической подготовке организма бойцов перед выполнением заданий в особо неблагоприятных условиях.

Лекс подошел к пульту. Ну очень похож на тот, что на крейсере… все камеры заполнены. Непонятно только — чем? То есть кем?

Как это она сказала… «будь ласковее с моими зверюшками… они тебе помогут». Ну что же. Будем надеяться.

Лекс немного поразмыслил, разглядывая пульт, на котором красовались сенсоры с номерами — как он определил — саркофагов.

…огонечки горят красненькие. Кругом тихо. Стало быть, если нажать вот так, то должен загореться зелененький… и что-то произойдет. Наверное, хорошее. Очень мне так кажется…

Возле каждого сенсора (они были разбиты на группы) красовались какие-то символы — совершенно непонятные, но разного размера. Лекс чуточку помедлил, потом коснулся сенсора с номером «1-01», помеченного самым крупным значком, похожим на косо перечеркнутую букву «и».

Загорелся зеленый огонек. Лекс подошел к саркофагу с соответствующим номером и стал ждать.

Пару минут ничего не происходило, и Лекс от нечего делать стал оглядываться по сторонам.

Действительно странно: давно он не чувствовал себя настолько уверенно, даже можно сказать, уютно… словно это был дом, его родной дом… нет, скорее, часть дома. Детская комната — метеором пронеслась мысль.

Именно так: детская. Уже взрослый, стоишь на пороге, с грустной улыбкой глядя на собственные, ставшие неожиданно такими маленькими, игрушки… все поблекло, все сплошь покрыто годами не убиравшейся пылью, краска везде облупилась, и только картинки на стенах, жухлые, выцветшие — сюда так часто заглядывало прежнее, яркое, веселое солнце — напоминают о беззаботной поре, когда ничего не было жалко, даже уходящего в никуда времени…

А сейчас жалеешь обо всем, но только не об оставленной навсегда детской комнате.

Лекс провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. Соскучился я по «Сиванар Эфит-Лутсу», неожиданно трезво подумал он. Летишь, бывало, сквозь, понимаешь, бездны — как в материнской утробе. Фрейд. Юнг. И девица Ленорман — без нее не обойдешься, все про нее читали… даже на заборе. В алюминиевых штанах.

А кому какое дело?..

Послышалось долгое «пф-фф», и крышка саркофага поднялась вверх.

Лекс невольно напрягся: а ну как выскочит… или выпрыгнет. И пойдут клочки по закоулочкам. Он даже потянулся к «пилуму» в кобуре («аполлион» из аварийного запаса он сунул в набедренный карман), но все-таки не стал обнажать ствол.

Свои все-таки должны тут быть.

Все же Лекс отступил на шаг назад — просто на всякий случай.

Из саркофага тем временем начали доноситься некоторые звуки: посапывание, чавканье, потом неизвестный обитатель серой махины громко, длинно, с прискуливанием, зевнул, звонко стукнув зубами.

Долго ж я спал, добрый молодец… или как это там.

Лекс терпеливо ждал, хотя ему очень хотелось посмотреть, кто зевает таким богатырским манером.

Наконец из глубин саркофага стремительно поднялось нечто темное и здоровенное.

Лекс отошел еще на шаг и замер, когда на него уставились чьи-то темные, но почему-то очень холодные глаза, цепкие и нечеловечески внимательные.

Секундная оторопь, однако, прошла, и Лекс вполне непринужденно улыбнулся.

— Приветствую вас, э-э… — начал он.

— Меня зовут Урсиан, мой господин, — проговорил обитатель саркофага хриплым басом. — Впрочем, вы можете звать меня просто Урс.

— Хорошо… — пробормотал озадаченный Лекс.

Урс выбрался из саркофага и коротко поклонился Лексу. Тот смотрел на него во все глаза.

…действительно, Урс… как есть медведь…

Существо оказалось довольно примечательное на вид: здоровенная туша, килограммов двести, никак не меньше: диковатая помесь медведя и человека. Короткая бурая шерсть, уши прижаты, как у человека… широко расставленные глаза… в морде, то есть в лице, присутствовало нечто бульдожье: нижняя массивная челюсть явно выдавалась вперед.

Урс стоял на коротковатых, очень массивных и кривых ногах, расслабив огромные ручищи и страшновато улыбаясь. Одет он был в обычные черные майку и трусы. На его правом предплечье Лекс заметил небольшое клеймо.

— Татуировка не была бы видна, — пробасил Урс, перехватив взгляд Лекса. — Пришлось ваять по старинке, Наследник Изначальных.

— Откуда вы знаете?.. — удивился Лекс.

— Можно на «ты», мой господин. Кольцо на вашем пальце.

— А… — протянул Лекс. — Но каким образом.

— Прошла информация по сети, мой господин. Во время сна мы подключены постоянно. Все, кто здесь находится, знают о событиях последних дней.

— Но кто…

— Это сделала госпожа Марсия. Еще позавчера. Она рассчитывала прибыть на Скутум через неделю. Как я понимаю, планы изменились.

— Да, — коротко сказал Лекс, решив ничему больше не удивляться. — Госпожа Марсия должна заключить брак с Империей Цере. По приказу Цезаря ее увезли с Дентиса. Я же, кажется, объявлен вне закона. Однако сейчас меня, похоже, считают погибшим.

— Что с базой Скутум, мой господин? — спокойно спросил Урс. — Я ничего и никого не слышу.

— Не понял, — сказал Лекс.

— Вживленные коммуникаторы, мой господин, — пояснил Урс. — Локальная связь Скутума не работает.

— Остров захвачен примипилами, — сказал Лекс, чувствуя, как у него по коже бегают мурашки: если и остальные «зверюшки» Марсии похожи на этого Урса, то с ними можно наворочать таких дел…

— Понимаю, мой господин, — кивнул Урс. — Замечу, что все мы уже принесли вам присягу по приказу госпожи Марсии. Можете рассчитывать на нас, мой господин.

— Уф, — сказал Лекс и вытер вспотевший лоб. — И сколько вас, интересно?

— Активный состав — сто девяносто особей. Охранно-штурмовая центурия — девяносто пять бойцов. Кроме того, научный персонал, медики, техники, производители…

— Стоп, — перебил его Лекс. — А кто вообще знает о вашем существовании?

— В деталях — только госпожа Марсия. В общих чертах — Цезарь, центурион Ниелло, триарий Буккон и центурион Булла.

— А гарнизон Скутума? — удивился Лекс.

— Они знают только то, что здесь находится биологическая лаборатория.

— Невероятно, — пробормотал Лекс. — Как Марсия в одиночку могла устроить здесь… такое?

— Это долгая история, мой господин, — пробасил Урс. — С вашего позволения, я расскажу все позднее.

— Ладно, — кивнул Лекс. — Только вот один вопрос… Он замялся.

— Слушаю вас, мой господин, — спокойно произнес Урс, поблескивая глазами. — Вы вправе задавать любые вопросы.

— Любые?..

— Практически. На подробную информацию о некоторых специальных технологиях требуется особое разрешение госпожи Марсии. Однако в случае ее смерти…

— Ты так спокойно говоришь об этом?

— Жизнь есть жизнь, — бесстрастно произнес Урс. — Я тоже кое-что об этом знаю, мой господин.

— Хорошо, — медленно произнес Лекс, пристально глядя на человекомедведя. — Да, вопрос… Кто вы такие? Искусственные существа? Киборги?

— Не совсем, мой господин. Мы — организмы, полученные путем импритингового скрещивания генов на субатомном уровне, если коротко.

— Чьих генов? — живо спросил Лекс.

— Определенных линий некоторых представителей фауны различных планет и генофонда Изначальных, мой господин.

— Остров доктора Моро… — пробормотал Лекс, невольно поежившись.

— Что вы сказали, мой господин?..

— Нет, это я так… — буркнул Лекс, мимоходом подумав, что книжку Уэллса он, собственно, не читал. Только слышал о ее содержании в детстве.

— Ладно, — сказал он. — Спрошу еще вот что: насколько вы разумны?

Урс впервые улыбнулся. выглядело это довольно жутковато: клыки у него оказались здоровенные.

— Вопрос некорректный, мой господин. Что именно вы имеете в виду?

— Ну… — затруднился Лекс, — скажем, свобода воли… не знаю.

— Кажется, я понял, мой господин, — невозмутимо покивал Урс. — Скажем так: относитесь к нам, как к простым солдатам. Собственно, для этого нас и растили.

— Вообще-то ты разговариваешь не как простой солдат, — проворчал Лекс.

— А вы думаете, мой господин, что госпожа Марсия не понимает разницы между солдатом и солдафоном?

Лекс был сражен. Наповал.

— Вопросов больше нет, — пробормотал он.

Урс спокойно кивнул.

— В таком случае позвольте мне задать вам вопрос, мой господин.

— Слушаю.

— Что вы собираетесь предпринять дальше?

Лекс невольно выпрямился.

— Марсия… госпожа Марсия сообщила мне несколько минут назад, — стиснув челюсти, сказал он, — что она покидает Цезарию. Против своей воли. Если существует хоть один шанс из тысячи, что ее можно спасти, то я хотел бы это сделать.

— Шанс, — задумчиво произнес Урс.

— Да даже и без шансов. Мне-то в любом случае деваться некуда.

— Между прочим, нам тоже, — по-прежнему задумчиво проговорил Урс. — Боюсь, что Цезарь не позволит нам остаться в живых.

— Почему?

— Госпожа Марсия занималась в своем виварии, как она назвала это место, совсем не тем, чего хотел Цезарь.

Он ни за что не позволит распространить по галактике гены Изначальных.

Лекс пожал плечами.

— Позже вы поймете, насколько это важно, мой господин, — сказал Урс, от которого не укрылась реакция Лекса.

— Посмотрим, — пробормотал тот. — Значит, ты пойдешь со мной?

— Безусловно, мой господин, — твердо сказал Урс.

— А остальные?

— Остальные — тоже.

— Но…

— Я уже говорил, что мы постоянно подключены к информационной сети. На правах заместителя руководителя нашего проекта и как командир штурмовой центурии я провел опрос и только что получил согласие остальных фериатов.

— Фериатов?..

— Так нас назвала госпожа Марсия. Может быть, не очень изящно, но ведь дело не в названии, верно?

Лекс не нашелся что сказать и только молча кивнул.

— Наверное, у нас не очень много времени, — заметил Урс. — Надо объявлять подъем… Вы позволите, мой господин?

— Конечно, — пробормотал Лекс.

Урс, двигаясь поразительно легко для своей массы, подошел к пульту управления и начал над ним колдовать. Здоровенные его ручищи так и летали по сенсорам.

— А как мы выберемся с острова? — спросил Лекс, наблюдая за действиями человекомедведя.

— Быть может, вы удивитесь, мой господин, — отозвался Урс, — но на Скутуме имеется тяжелый люггер.

— Что-о? Да откуда?..

— При прежнем Цезаре здесь находилась тренировочная база Звездных Охотников, мой господин. В основном она располагалась под землей и занимала несколько квадратных километров…

Лекс машинально кивнул: он видал подобные секретные базы. Там не то что люггер, крейсер можно было спрятать.

— А почему ее закрыли для Охотников? — спохватился он.

Урс пожал плечами. Этот чисто человеческий жест получился у него очень естественным.

— Не могу знать, мой господин. Но, как мне кажется, все дело в настороженном отношении к Охотникам со стороны теперешнего Цезаря.

Тем временем саркофаги в зале открылись и из них начали вылезать «зверюшки» Марсии.

Мама дорогая, подумал Лекс. Обязательно почитаю как-нибудь книжку про доктора-вивисектора…

Определение «зверюшки» к этим монстрам не подходило вовсе. Как минимум — зверюги.

Было видно, что Марсия действительно любила медведей. Но очень разнообразных — кроме явных человекомедведей, Лекс приметил медведей, в которых угадывались черты собак, кошек (если полосатый и с клыками в палец — кто ж еще, как не медведекот?), потом пошли совсем гладкие… наверное, земноводные, или как их там — пресмыкающиеся… а дальше завиднелись и вовсе непонятные. Как это Урс сказал — «представители фауны различных планет». Во-во. Это точно.

Однако все они ходили на задних лапах… ногах и смотрели на Лекса дружелюбно. Не как преданные хозяину собаки, конечно, но и желания попробовать на зуб Наследника Изначальных не просматривалось.

Лекс перехватил слегка насмешливый взгляд Урса и насупился.

— Сколько их здесь? — вполголоса спросил он.

— Сто пятнадцать, — отозвался Урс. — Все бойцы и часть техников. Остальные — на нижних уровнях.

— Здравствуйте, бойцы-фериаты! — неожиданно для самого себя грянул Лекс.

— Здравия желаем, доминус Наследник Из-на-чаль-ных! — обрушилось в ответ.

Лекса чуть не сбило с ног акустическим ударом: человеко-медведе-кошки-и-еще-Девятнадцать-знает-кто, похоже, просто прикололись, объединив усилия и своим ревом, рыком, воем и шипением соорудив такой вопль, что завибрировали открытые крышки саркофагов.

— Что?.. — спросил Лекс: он видел, как шевелились губы Урса, но не мог ничего разобрать из-за звона в ушах. — Что ты говоришь?..

— Нужно спешить, мой господин, — только что скупо улыбавшийся Урс стал очень серьезен. — Со станции дальнего обнаружения передали, что они засекли маячок госпожи Марсии. Он удаляется от Цезарии. Корабль с нею на борту стартовал.