Охотник на звездном снегу

Глава 18

…сидел в пилотском кресле «кентавра», закрыв глаза.

Лекс рассматривал Зал Быстрых Машин — весь, целиком, в подробностях и мелочах: вот механизм, открывающий стартовый туннель; «кентавры» выходят из Зала по наклонной «трубе», по три в ряд, на орбите планеты — через десять секунд… никто не успеет ничего сделать. А вот — лестница… даже лестницы, ведущие на нижние уровни, там много всего… непонятного, и к тому потоку, через который прыгали лапифы, тоже можно выйти… и этот выход построили еще до появления Изначальных.

…за той стеной, кстати, до сих пор стоит церийский фрегат, как его, опять забыл… но моего лапифа там нет. Пропал он, и церийский посланник со своим приятелем-бартендером смылись… ну и Эмпуза с ними. Хотя чую, чую, придется мне со старыми знакомыми еще повстречаться…

Прошло одиннадцать сорок пять.

Лекс посмотрел на Марсию.

Она сидела рядом, сосредоточенно глядя перед собой. Губы сжаты, брови нахмурены… вид крайне решительный. Немного смешно и довольно… привлекательно, скажем так. Ничего, мы еще устроим медовый месяц, неожиданно подумал Лекс, и — что было еще более неожиданно — погладил ее по бедру.

Марсия изумленно посмотрела на него — о чем, интересно, думала? — потом губы ее дрогнули, а в глазах заплясали крайне эротичные смешливые чертики. Лекс не удержался, потянулся к ней и поцеловал.

…ух. О чем вы только думаете, рядовой… э-э… триарий Волк, глядя на панель управления «кентавра»?.. а я всегда…

Прошло четырнадцать двадцать одна.

Лекс с трудом оторвался от податливых неторопливых губ Марсии и перевел дыхание.

Воспоминания о проведенной с Марсией ночи замерцали во всех клеточках его тела. И задрожали. И поднялись…

…однако… медовый месяц — это было бы неплохо.

Лекс посмотрел на Марсию. Она полулежала в кресле с закрытыми глазами. Скулы ее медленно розовели.

Так. Гм. Прошло четырнадцать пятьдесят.

Поторопить, что ли?

— Мой господин, к взлету готовы.

— Перекличка.

— Первый к взлету готов.

— Второй…

…все тридцать девять. Рампу… открыть. Лекс увидел, как в полу открылся огромный прямоугольный проем, и положил руки на сенсорную панель.

— Даю отсчет. Пятьдесят девять…

…на Цезарию — так на Цезарию. И будем править… бал. Там.

— …тридцать два, тридцать один…

…почему так весело?.. не к добру, наверное…

— …девятнадцать…..как-то быстро…

— Восемь. Семь.

…опять на охоту… на Звездную Охоту. Почему?.. посмотреть…

— Старт!

Лекс инстинктивно хотел нажать на сенсор старта, но автоматика уже взяла управление: теперь до высокой орбиты Мерагета можно будет чаи гонять. С бубликами.

Его «кентавр» мягко сдвинулся с места, передвинулся к проему, пошел вниз, а потом Лекс некоторое время ничего не видел, кроме сплошной зеленоватой полосы, внутри — именно внутри — которой он несся. Перегрузки почти не было, максимум полтора-два «g», и совсем не трясло — меньше, чем в монорельсе.

Он закрыл глаза — так было проще — и увидел остальные «кентавры»: аппараты шли друг за другом как привязанные. Столица Мерагета ощущалась мрачным разляпистым пятном, очень большим и довольно грязным; Лекс заметил границы внешнего периметра противокосмической обороны планеты, но скорость реакции ее систем управления оказалась на порядок меньше той скорости, с которой производила операции автоматика «кентавра».

Смотреть было не на что до тех пор, пока вереница аппаратов не вышла на высокую орбиту Мерагета. Совершенно неожиданно Лекс почувствовал мягкий толчок под дых и одновременно увидел переливающуюся зелень, которая мерцала в самом сердце покинутой планеты.

…вот оно что… вот оно как… Мерагет — обиталище Изначальных… почему?.. а куда они ушли?..

Но это был не самый важный вопрос, хотя Лекс и ощутил внезапное тепло от того, что он сам оказался каким-то образом связан с этим окраинным миром, — впрочем, связан он был и с остальными мирами, планетами, звездами и обломками забытых миров, планет и звезд, — вся Галактика дышала приязнью, пониманием и готовностью любить без оглядки и даже целиком, со всеми потрохами.

Власть — вот что сейчас было главным.

Власть над мирами, над временем и расстояниями… над этой девочкой, в какой-то мере — и над самим собой… но это уже не так важно… или на «Сиванар Эфит-Лутсе» было веселее?.. Пожалуй… но крейсер будет всегда, ведь я — член его команды, заключивший контракт по собственной воле… эх ты, воля. Доля. Поле… звездное поле.

Щас я вас… полюблю, смутно подумал Лекс, принимая подсказку, и поймал в огоньки прицела корму одного из двух крейсеров, быстро идущих наперерез «кентаврам».

…ах, Эмпуза тебя побери, связь…

— …атакуем…

«Кентавры», выстроившись в незнакомый боевой порядок, увеличили скорость, обошли крейсера — те не успели или не смогли сманеврировать — и вдогон обстреляли их.

Лекс не ждал от небольших аппаратов чего-либо серьезного, но результат оказался неплохим: сосредоточенным огнем четырех десятков «кентавров» оба корабля противника удалось повредить настолько, что они потеряли ход и не сумели произвести ответный залп.

Полет Лексу нравился: «кентавр» почти все делал сам — только успевай давать основные команды. Вот как сейчас: прямо по курсу большая формация церийских кораблей — а мы ее обойдем и нырнем в гипер.

— …Всем — уходим в гиперпереход. Курс — Цезария… высокая орбита.

…и уже на поверхности. Ну и точность. Лекс судорожно вздохнул и провел рукой по лбу. Потом снял берет и вытер им вспотевшее лицо.

В бронекомбинезоне было жарко, хоть он и не надел шлем: по позвоночнику стекали струйки пота, и даже ладони, кажется, были мокрыми.

Лекс помотал головой, в которой, похоже, что-то позвякивало — во всяком случае, ощущалось именно так. Тут он спохватился и посмотрел на Марсию.

Она сидела, неестественно выпрямив спину, и смотрела перед собой совершенно стеклянными глазами. Лекс испугался.

— Марсия!.. — громко сказал он, чувствуя, что струйки пота на теле становятся ледяными.

Она молчала.

— Марсия! — закричал Лекс, глядя на нее с непонятным самому себе страхом.

— Что?.. Ах…

Вот тебе и «ах», неожиданно разозлился Лекс, но тут же остыл: Марсия посмотрела на него с запоздалым испугом.

— Что с тобой? — спросил Лекс тоном ниже.

— Я… я не знаю. Просто показалось, будто меня уже нет.

Она слабо улыбнулась.

— Мы уже взлетели, да?..

— Мы уже прилетели, — буркнул Лекс. Фу, напугала… — «Кентавры», здесь Наследник Изначальных, перекличка…

Пока фериаты докладывались, Лекс попытался определить местонахождение. Получилось лихо: они вышли четко между внешним и внутренним периметрами обороны Цезарии.

Лекс задумчиво посмотрел на пульт «кентавра». Кажется, здесь должен быть такой хитрый сканер…

…и через секунду погрузился в хаос сигналов, которые виделись, чувствовались и понимались как бесконечная вереница выпуклых узелков… нет, скорее, почек на дереве единого информационного поля… хотя поле не может быть деревом… а впрочем…

Лекс поспешно вынырнул обратно: он побоялся нырять глубже, однако главное успел услышать.

Что интересно — он неожиданно стал лучше понимать фериатов — в самом деле, что может быть страшнее… и благороднее: скрестить человека, зверя — и Изначального.

Тут закончилась перекличка. Все тридцать девять аппаратов долетели успешно.

— Урс, — негромко сказал Лекс.

— Да, мой господин.

— Идем прямо во Дворец.

— Слушаюсь, мой господин.

— Ты не пробовал слушать сканер?..

— Пробовал, мой господин. — В голосе Урса Лексу почудилась усмешка. — Но у вас должно было получиться лучше.

— Не знаю, — буркнул Лекс и покосился на Марсию. — Ты понял, что Цезарь там?

— Да, мой господин.

— Атакуем.

…Все получилось просто: «кентавры» легко преодолели планетарную оборону — причем не спеша, не с такой скоростью, с какой они улепетывали с Мерагета, — и спикировали на Дворец.

Лекс почувствовал смутную тревогу: конечно, «кентавры» были хороши, но все же Цезарию должны были бы охранять и получше.

Однако все его смутные сомнения враз улетучились — им просто не осталось места, — когда пришло время высадки на остров, где находилась резиденция Цезаря.

Примипилы встретили десант ураганным огнем. Хотя «кентавры» еще на подлете точечными ударами сбили установки планетарной защиты и уничтожили все многофункциональные эмиттеры, во Дворце бойцов осталось очень и очень много.

Остров, где находился Дворец, был невелик, хотя площадью и побольше, чем Дентис или Скутум. Однако здесь базировались основные силы Преторианской Гвардии Цезаря, а что это за солдаты, Лекс уже успел понять.

Так что сам он не лез на рожон — тем более что рядом находилась Марсия, — предоставив фериатам проявить себя в настоящем деле. Они и проявили.

Расчет строился на внезапности, потому что во Дворце находилось до тысячи отборных бойцов и масса техники — в основном бронелеты, и поэтому нужно было сразу пробиться внутрь основной резиденции Цезаря.

Вот там без Марсии никак не могло обойтись…

«Кентавр» Лекса завис в стороне, а остальные аппараты начали высадку десанта. Десять машин обеспечивали постоянную поддержку с воздуха, пока другие по три-четыре единицы садились на красивую, как и все на этой планете, лужайку перед главной резиденцией Цезаря, на крыше которой уже находилась деция фериатов.

Примипилы оборонялись грамотно — не лезли под пули, а отстреливались из многочисленных окон, куда методично посылали гранату за гранатой — Лекс запретил использовать тяжелое оружие — висящие в воздухе «кентавры».

Эскадрилья «линксов» попыталась атаковать, зайдя с превышением, но ее издалека обнаружили и расстреляли, не допустив на дистанцию эффективного огня: Лекс видел, как все девять бронелетов очень быстро посыпались вниз — какие в виде яростно полыхающих обломков, а какие и просто снопами разноцветных огненных брызг.

Стрельба из окон резиденции начала стихать: было похоже, что преторианцы отступили в глубь дворцового комплекса.

Фериаты один за другим стали нырять в резиденцию. Впереди шли лапифы.

Теперь находиться в небе становилось уже опасно: вокруг Цезарии болталась масса боевых кораблей, которым наверняка успели сообщить о творящемся в резиденции самого Цезаря; кроме того, по орбите ползали боевые спутники, а точность боя их лазеров Лекс успел почувствовать на собственной шкуре. «Кентавры» же, без сомнения, были машинами прочными, но вовсе не вечными.

Лекс быстро опустил свой аппарат перед парадным входом в резиденцию, где уже ждали Урс и оба Эргена.

Урс был, как всегда, спокоен и нетороплив в движениях, робот тоже не собирался нервничать, а вот Эрген-оригинал проявлял явные признаки нетерпения — даже, похоже, прискуливал, сердяга.

Впрочем, это наверняка Лексу показалось.

Лекс выскочил из «кентавра», помог выйти Марсии — оставлять ее одну не хотелось.

Он быстро огляделся: на лужайке перед зданием было почти пусто — «кентавры», трупы трех примипилов и одного фериата.

…а погодка-то нынче не задалась… темные облака в таком синем небе… где же ты, солнышко?..

— Мой господин, мы заняли первые два этажа резиденции, — отрывисто произнес Урс, и Лекс посмотрел на него удивленно: неужели медведь волнуется? — Подземные этажи блокированы. Цезарь в западне.

Лекс невольно поморщился.

— Не надо таких вот громких слов, — буркнул он. — Потери?..

— Пока трое. Без лапифов было бы хуже.

— Это понятно, — кивнул Лекс и посмотрел на Марсию.

Девушка была бледна, под глазами у нее темнели круги, губы дрожали — так себе она выглядела, чего уж там.

Лекс перехватил взгляд Урса: тот смотрел на Марсию прямо-таки с нечеловеческой нежностью. Марсия подняла глаза и улыбнулась в ответ.

Внезапно Урс нахмурился.

Лекс вопросительно посмотрел на него, потом понял, что медведь прислушивается к коммуникатору, а он сам без шлема.

— Нашли помещения, где содержались ваши гвардейцы, госпожа, — быстро сказал Урс. — Пока обнаружили десятерых… вывести их сюда?

— Нет, — решительно сказал Лекс. — Здесь опасно.

Урс посмотрел в небо и кивнул.

— Согласен, мой господин.

— Пойдемте в малую приемную, — неожиданно твердо произнесла Марсия. — Это поблизости от покоев отца… от покоев Цезаря.

— Вперед, — сказал Лекс.

— Это тоже опасно, — возразил Урс.

— Вперед, — повторил Лекс. — За этим мы сюда и пришли.

Урс молча козырнул.

Во Дворце продолжался бой: стрельба слышалась отовсюду.

Впереди шел лапиф, за ним — Лекс, со снятым с убитого примипила автоматом, и Марсия, замыкающими были Эрген и Урс.

Зевать не приходилось: лапиф хорошо прикрывал спереди — сносил, не церемонясь, из четырех стволов все, что шевелилось, — но не мог перекрыть всего пространства, а при такой плотности огня — к тому же бой кипел в различных точках здания, примипилы держались крепко и временами теснили фериатов — существовала вероятность того, что шальной заряд заденет Марсию: остальные о собственной безопасности не особенно беспокоились.

Кроме того, Лекс поймал себя на том, что видит своим новым зрением много хуже, чем на Мерагете, что явилось для него неприятной неожиданностью.

Все же продвигались довольно быстро, а Лекс успел заслонить Марсию, когда из какой-то двери лихо выпрыгнул примипил, сделал кувырок и с колена выпустил очередь. Лекс не успевал развернуться и поднять автомат — он просто сбил Марсию с ног, упав на нее сверху: заряд попал ему в руку, вспоров бронекомбез, но не ранил, а в следующую секунду Урс с Эргеном превратили гвардейца в решето.

— Мой господин…

— Цел, не ранен, — нетерпеливо оборвал Лекс Урса и помог подняться Марсии на ноги. — Вперед…

Хрустя ногами по битому стеклу, они двинулись дальше.

Лекс покосился на Марсию: девочка выглядела все хуже. Бледность приобрела неприятный характер, зеленые глаза потемнели, а это, как уже знал Лекс, являлось признаком того, что она крайне угнетена.

…немудрено: все ж таки папашу, хоть и приемного, но мочить придется…

Лекс поморщился: что за мысли? Смысл, конечно, правильный, но вот оттенки…

Он вспомнил их разговор перед высадкой на Цезарии.

— …ты понимаешь, что нам придется убить Цезаря? — спросила Марсия, посмотрев исподлобья на Лекса и сжав свои красивые губы так, что они стали похожи на шрам.

— Да, — ответил Лекс. — Я понимаю. Иначе — смерть всем. Не забудь, сколько людей жертвует собой ради тебя.

— И ради собственной лучшей жизни, — добавила Марсия.

— Конечно, — согласился Лекс. — И ради этого тоже.

— Да. А ты?..

— У меня, наверное, нет другого выхода, — сухо произнес Лекс. — Либо меня разберут на запчасти, либо…

— Либо ты их?

— Либо я их, — подтвердил Лекс. — Я, знаешь ли, теперь солдат.

— Ты — Охотник, — тихонько сказала Марсия, и Лекс увидел, как неожиданно смягчилось ее лицо. — И Наследник Изначальных…

Договорить они не успели — «кентавры» пошли на штурмовку.

— Здесь, — сказал Урс, прислушиваясь к коммуникатору.

— Что — здесь? — спросил Лекс.

— Нет… да, точно — на второй этаж, через большой аудиенц-зал в малую приемную… туда привели гвардейцев. Многим оказывают помощь.

— Второй этаж? — переспросил Лекс. — Там уже зачистили?

— Кажется, не до конца… Действительно, лучше подождать, мой господин.

— Нет смысла, — неожиданно сказала Марсия. — Здесь тоже стреляют. А этажи свободно сообщаются между собой… и все залы. Даже я не знаю всех потайных лестниц и лифтов.

— Средневековье какое-то, — буркнул Лекс, озираясь. Хотя близко не стреляли, он почувствовал себя неуютно. — Цезаря не обнаружили?

— Он ушел. С лучшими бойцами… но с острова не вылететь.

— У нас мало времени, — сказал Лекс. — С момента высадки прошло… восемь минут. Скоро здесь будет тесно. Если мы не успеем убрать Цезаря и сообщить об этом Проконсулу и магистру-экиту, то… впрочем, ладно. Пошли.

Они быстро поднялись на второй этаж, осторожно перебираясь через обрушившиеся ступени этажа третьего: похоже, здесь бушевали лапифы — на металлопласте и граните было много следов от плазменных зарядов.

— Аудиенц-зал, — сказала Марсия.

— Стойте, — неожиданно сказал Лекс, когда лапиф протянул серебристую ручищу в огромной двустворчатой резной двери. — Подождите…

Все, кроме робота, недоуменно посмотрели на него.

Лекс вытер внезапно вспотевший лоб.

…предчувствие?.. но я четко вижу, что там никого нет… а дальше — другой зал, в котором наши, фериаты… и гвардейцы. Что же?..

Лекс вдруг увидел бездонную черную яму, пропасть, на дне которой бушевал мутный поток — похоже, тот же самый, что и в подземельях Мерагета… только сейчас Лекс был в своем собственном теле, и прыгнуть не по-человечески далеко он никак не мог…

— Что случилось, мой господин?.. — услышал он как из-под земли… как сквозь землю и металл.

— Н-ничего, — выдавил Лекс.

И совершенно неожиданно ему снова стало комфортно.

Тьфу ты, Эмпуза тебя… морок. И все.

— Идем. Но… осторожно.

«Осторожно» Эрген-лапиф понял по-своему: дверь он открывать не стал, а вынес ее очередью из четырех стволов и прыгнул в дымящийся проем.

Когда затихло эхо, немного улеглись клубы пыли и обвалились последние крупные куски лепнины, остальные вошли в зал — фериаты первыми.

И тут за спиной раздался жуткий грохот; Лексу показалось, что кто-то большой и мягкий прыгнул ему на спину и ударил по макушке: пол перед глазами странно перевернулся, потемнел, но потом стало светлее и воздух вошел в легкие.

— Ф-фу, — выдохнул Лекс. — Да отпусти ты меня, — сказал он Урсу, который держал его за шиворот. — Кто стрелял?

— Гвардейцы, оттуда. — Урс показал в высаженное окно: кусок стены противоположного крыла резиденции был иссечен пулями, а из оконной рамы вырывалось пламя. — Двое, из бронебойки. Повезло, что угодили в стену… а второго выстрела они сделать не успели.

Лекс отстранил его, потряс головой — в глазах все-таки было мутновато, — вошел в зал.

Он невольно перевел дух. Пусто.

…ничего себе — малый аудиенц-зал… метров полтораста в длину. Каков же тогда большой?..

Здесь, похоже, серьезно постреляли, но трупов не было, хотя крови хватало — и в виде луж, и на стенах… почему на стенах? Зал был завален неожиданным хламом — разбитая мебель, причем явно не дворцовая, кучи тряпья, груды битого камня… ремонт здесь был, что ли? С огромных окон содраны портьеры, но все равно — темно, и чересчур, хотя на улице и пасмурно… а на стенах почему-то портьеры остались — между кровавыми пятнами и странными коврами, на которых было развешано оружие — ножи, мечи, арбалеты…

Лекс резко дернулся, когда раздался неожиданно громкий голос Марсии:

— Это не тот зал!..

— Как — не тот? — удивленно произнес Урс, а оба Эргена одновременно подняли оружие.

— Не тот, — растерянно сказала Марсия, озираясь по сторонам. — За такое короткое время его не могли перестроить…

Лекс инстинктивно оглянулся на дверь: конечно, проем заволокло мутным.

…силовое поле, что ли?..

Он вдруг понял, что не видит новым зрением ничего за пределами этого зала, и внезапно успокоился.

Ну вот, Охотник, пришло твое время…

Лекс не удивился, когда одна из портьер шевельнулась и в зал стали входить какие-то люди, но потом он разобрал, кто именно пожаловал, и ощутил легкий озноб.

— Не стрелять!..

Это было не эхо: крикнуло сразу несколько голосов, а лапиф с его реакцией не открыл огонь первым потому, что на тех, кто вошел первыми, была форма Звездных Охотников.

Галлиен и Фритигерн.

Бравушки, как говаривала одна Лексова подружка.

— Не стрелять, — повторил Лекс, а Фритигерн заорал:

— Ба!.. И ты здесь, фратер-венатор!.. А Галлиен недовольно промолвил:

— Мы тебя долго искали, Волк.

Лекс молчал, потому что из-за спин Охотников появились трое угрюмых здоровяков в легких комбинезонах примипилов, потом — высокий жилистый лысоватый человек лет пятидесяти на вид, в чем-то ослепительно белом, и еще трое гвардейцев.

— Отец… — выдохнула Марсия.

— Цезарь, — сквозь зубы процедил Лекс.

Мой господин, я их всех успею перегрызть. Отставить, ответил лапифу Лекс, чувствуя, что делает именно то, что нужно в данный момент.

…почему лапиф раньше не дал знать, что и на Цезарии может так со мной общаться?.. впрочем, я ведь не спрашивал…

Лекс посмотрел на фериатов — выдержат, без приказа рвать не будут… а ведь преимущество явно на нашей стороне…

Жди команды, Эрген. Да, мой господин.

— Добро пожаловать в наш мир, — мягким, но очень звучным голосом произнес Цезарь. — Как ваши успехи, друзья? Марсия, девочка моя, ты выглядишь усталой.

Лекс почувствовал себя неловко: пожилой дядька, лично ему ничего не сделал, как с ним быть?..

Двое здоровяков-примипилов попытались было заслонить Цезаря, но тот властно отстранил их и вышел вперед.

— Как ваши успехи, Наследник Изначальных? — снова спросил он. — В Охоте вы большой мастак. Но все же не такой, как я…

Лекс промолчал.

В какой, на хрен, охоте? Очумел он, что ли?..

— Отец, — запинаясь, начала Марсия, — мы пришли… Цезарь поднял бровь, и девушка умолкла.

— Знаю, знаю, — мягко сказал он. — Пришли, чтобы убить меня. Что ж, таковы правила игры. Время находить нового Цезаря, и время убивать старого… Все верно: дочь находит себе мужа и помогает ему в благородном деле убийства будущего тестя. А то, что дочь не родная, даже добавляет прелести ситуации. Ты молодец, девочка, я тобой горжусь.

И тут вперед вышел Фритигерн, бесцеремонно отпихнув Цезаря в сторону, причем угрюмые здоровяки при этом и ухом не повели.

— Да не слушай ты этого старикана! — весело заорал он. — Он, конечно, парень неплохой… но и глуховат тоже. Этот твой аттракцион такой веселый оказался! Видишь — который день не вылезаем, только делаем перерывы на жорево и… еще небольшие перерывы. Дама с тобой, кстати, очень симпатичная. Познакомишь? Потом, конечно…

— Подожди, — оборвал его Лекс, чувствуя себя нехорошо. — Какой аттракцион?..

— Ну, как это — какой? Этот, куда ты подевался… Охота.

— Я никуда не девался, — холодея, сказал Лекс. — Я остался снаружи, а вы…

— Ага, остался он… Галлиен вон ждал тебя, ждал, потом за мной сходил… потом через пару часиков мы вдвоем за тобой пошли, но догнать, понятное дело, не сумели. Больно шустро вперед ломишься, фратер-венатор.

У Лекса подогнулись колени…спокойно, Охотник, спокойно…

— А вы что скажете, доминус Цезарь? — громко произнес он.

— Что я скажу? — удивился тот. — Прав ваш приятель — шустро вы вперед… э-э… идете. Даже нас нечувствительно опередили. Похоже, приз будет вашим.

— Ну да, еще чего, — заявил Фритигерн и ткнул пальцем в Лекса. — Пусть докажет, что сильнее…

— Вы так считаете, дорогой друг? — вежливо осведомился Цезарь. — Думаете, ему стоит доказать свое право?

— Конечно! — ухмыляясь, сказал Фритигерн. — Страсть люблю смотреть, как Волк работает спарринг…

— В смысле — кулаками? — поморщился Цезарь. — Ну, это чересчур грубовато. Мы с вами все-таки цивилизованные люди. Мастерство воина не должно зависеть от степени накачанности его мышц.

Лексу это показалось неубедительным, но спорить он не стал.

— …а вот холодное оружие — совсем другое дело, — продолжал Цезарь, изящным жестом указывая на стену, где висели мечи и кинжалы. — Клинок… сталь… испокон веков только это решало, кто в действительности прав, а кто — нет…

— Ну, не знаю, — заявил Фритигерн, потрогав усики. — Что-то Волка я с такой штукой не представляю.

— А я представляю, — вмешался Галлиен. — И очень даже.

— Так что же, молодой Наследник Изначальных? — слегка насмешливо произнес Цезарь. — Скрестим клинки?

— Отец!.. — как-то отчаянно крикнула Марсия. — Ты не…

Взгляд Цезаря заставил ее умолкнуть. Ах ты, Тускуб херов, внезапно разозлился Лекс. Брат Неба, понимаешь. Я те щас… я тя щас… в сортире… Тьфу, Эмпузой тя… тебя. Тебе.

— Скрестим, — кивнул Лекс, стиснув зубы. Брови Цезаря радостно взлетели вверх.

— Отлично, молодой человек, отлично… должен ведь я знать, за кого выдаю собственную дочь. Да еще такую. Посмотрите — красавица, умница, одна попка чего стоит. Прелесть. Не-ет, за такую шикарную женщину выкуп требуется.

Лекс не ответил — ненависть, продравшая его до печенок, внезапно прошла.

Цезарь чуточку помедлил, потом усмехнулся, легким шагом подошел к стене и снял с нее два клинка.

— Пожалуйста, молодой Наследник Изначальных. Выбирайте.

Лекс медленно двинулся ему навстречу.

Цезарь сделал шаг вперед.

Они встретились на середине зала.

Эрген, смотри только на остальных. Слушаюсь, мой господин.

Цезарь с едва уловимой усмешкой протянул Лексу мечи рукоятями вперед.

— Выбирайте, молодой человек, — повторил он. Лекс тоже усмехнулся — несколько кривовато: вспомнил, что у самураев подобный жест, кажется, являлся прямым оскорблением, после которого надо было хватать клинок и рубить обидчика сплеча.

Он секунду поколебался — нет, мечи были совершенно одинаковы — и взял левый.

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул Цезарь и мягко отскочил назад.

Приплыли, подумал Лекс, глядя, как противник, перебрасывая клинок из руки в руку, начал совершать какие-то сложные переходы по залу — в непосредственной и опасной близости.

Лекс быстро отошел на несколько шагов назад, нарушив дистанцию, и мельком глянул на меч.

…для двойного хвата сгодится, кривоватый… немного похож на катану — и слава Девятнадцати: других я отродясь в руках не держал… о! заточен на славу… и сталь хорошая. Чего ж такой тяжелый-то… потому что шире?.. ох, не помню я уже ничего… но что ж поделать.

Лекс чуть присел, и, держа меч двумя руками, медленно поднял его так, что маленькая звездообразная гарда оказалась на уровне правого глаза.

— О!.. — весело воскликнул Цезарь. — Я вижу, какая-то незнакомая школа. Тем лучше!..

Незнакомая ему, подумал Лекс. А мне что — сильно знакомая?..

Цезарь, с поразительной легкостью вращая своим мечом, сделал длинный выпад, нанося удар по ногам Лекса. Тот от неожиданности отскочил назад, едва увернувшись.

Цезарь перестал улыбаться: теперь на его лице застыло неприятно хищное выражение.

Очень скоро Лекс понял, что противник силен — во всяком случае, для него. Даже чересчур силен.

Он едва успевал уворачиваться от разрезающего воздух серо-голубого клинка, который налетал на него отовсюду и жил, похоже, собственной жизнью: круговые удары, тычки, резкие выпады следовали один за другим с немыслимой скоростью, и от серьезных последствий Лекса спасала только быстрая реакция.

…как это там… придержать тень… нанести поражение, используя дух Пустоты… вот спасибо, очень помогает… вот Эмпузов старикашка, как прыгает…

Цезарь двигался очень быстро и, похоже, совершенно не уставал: Лекс тоже не задыхался, однако никак не мог понять, на чем может подловить шустрого старикашку.

…что там Учитель еще говорил… голос — живая вещь… кажется… придержи подушку… н-да.

Скоро Лекс уловил, что Цезарь с ним просто играет — он явно был абсолютно уверен в своей силе; заметил Лекс и особенность его стиля — глубокие выпады и работа по ногам — почему-то.

…выпад — выпрямился, выпад — выпрямился… ладно, хоть я и дилетант, но…

Лекс на секунду замер — и ударил Цезаря взглядом, в один миг увидав всю его злобу, и страх, и усталость, и сожаление о будущем… зависть и потерявшуюся нежность — изломанную и скрученную в тугую молнию заботой о многих и многих.

Цезарь дрогнул, однако все-таки начал делать выпад, но в этот момент Лекс собрал силу — отовсюду — и выдохнул ее в грозном (как он надеялся) крике.

— Йо-о!..

Удар Цезаря не достиг цели: он отскочил назад, выпрямился, и тут Лекс, рванувшись вперед, сделал глубокий выпад — и неожиданно изящным огасуми рассек противника снизу вверх — от паха, до грудины.

Цезарь удивленно посмотрел вниз, на мгновенно пропитавшиеся кровью белые одежды, а Лекс, продолжая выполнять кусочек полузабытого комплекса, отступил — и акцентированным йока-до снес ему голову.

Напрочь.

Стук-стук-стук. Стук — шмяк.

Голова Цезаря упала на пол и откатилась в сторону, а тело с выпущенными кишками рухнуло на колени и повалилось на бок.

Иппон.

Пусть неуклюже, зато надежно.

Вернулись звуки.

— О!.. — с энтузиазмом заорал Фритигерн и зааплодировал. — Не ожидал, Волк! Ты, оказывается…

Грохот — не очень долгий, но сильный: Лекс отскочил назад, инстинктивно пытаясь добраться до Марсии, прикрыть ее, но девушку держал на руках Урс, и с ней было все в порядке — наверное, обычный обморок; Лекс обернулся — примипилы лежали в разнообразных позах на полу, а Галлиена и Фритигерна не было и в помине.

Эрген. Да, мой господин… они подняли оружие. Понятно.

Тут мысли Лекса расползлись в разные стороны, окутались пряной зеленью, потом повернули вспять, ударили в глаза — нашлось место и бревну, и соринке, — потолок опасно накренился, и затылку стало тепло.

Дальше небо просветлело до степени невидимости звезд.

…и между этими звездами двигались странные тени — хотя какие же тени могут быть в пустоте? — а там была пустота, полная и беспощадная, которая случается после того, как не споешь чужую песню или спалишь собственный холст… и рукописи тоже здорово, кстати, горят, — особенно на снегу: они чернеют, покрывая копотью чистоту — и опять-таки пустоту — замершей и замерзшей белизны, и уже ничего не остается на ней, кроме эха и воспоминаний о том, что случится… но корабль, одинокий корабль, в экипаж которого ты записался по собственной воле, продолжает свой полет, вспарывая спекшийся снег, разрезая слипшийся лед, пробивая затвердевшую пустоту — в поисках добычи, затерявшейся где-то рядом, в надежде встретить любовь, мимо которой еще не прошел… бесконечные поля искрящегося под далекими звездами снега, бескрайние просторы звездных истоптанных Охотниками полей…

Лекс рассматривал потолок, вспоминая, где и когда он видел вон то пятнышко и вон ту трещинку… нет, это не трещинка, а паутинка: помнится, он в свое время еще немало удивлялся тому, что даже на военных кораблях могут заводиться пауки.

— Мой господин…

Лекс закрыл глаза.

…и голос тоже знакомый…

Разжмурился.

— Мой господин…

Нет, точно знакомый голос — правда, почему-то шепелявый.

Лекс сфокусировал взгляд — Ниелло! Только побитый сильно.

— Где я?.. — спросил он с некоторым трудом.

— На крейсере «Сиванар Эфит-Лутс». Через час мы стартуем к Забдицении — там теперь резиденция Проконсула.

— Что… что со мной?..

— В вас стреляли, мой господин. Ничего страшного, легкая контузия. Смешно сказать — осколок мрамора.

— Это кто же меня так?

— Помните, был такой Ставрий…

— Чего ж не помнить… Был?

— Лапиф и фериаты. Ничего не осталось. Предатель, сволочь. А второй, какой-то фрументарий, скрылся, — скривил рот Ниелло, и Лекс увидел, что у центуриона не хватает двух клыков.

Ниелло перехватил его взгляд и усмехнулся:

— Тоже ничего страшного. Они были искусственные. Примипилы их на всякий случай… изъяли. Точнее, только один: второй я все-таки использовал. Новые еще не успел вставить.

— Ага, — несколько невпопад сказал Лекс и огляделся.

…ну да, медотсек крейсера… тут я, помню, лежал, когда проходил курс всякой там гипноиндукции в самом начале… и гипнотренажеры потом. Ставрий, говоришь… то-то он мне не нравился…

Коротко прошипела открываемая дверь. Лекс не успел повернуть голову, как ему на лоб легла прохладная ладонь.

Марсия…

— Девочка моя… — прошептал Лекс: она была такая красивая, что у него сладко заныло что-то внутри.

— Тише, тише, тебе надо полежать…

— Я так соскучился…

Снова прошипела дверь: Ниелло удалился восвояси.

— …нет, подожди… ты пока слабый…

— Я слабый? Да я сейчас…

Она засмеялась — серебро и свежесть утра — и высвободилась.

— Нет, правда, подожди… у нас еще много дел.

— Каких еще дел?..

— Милый, не надо… успеем… нас там ждут…

— Кому неймется?

— Магистр-экит Охотников и Проконсул.

Лекс выпустил ее.

— Ну вот, начинается… Чего им надо?

— Предстоит официальная церемония избрания тебя Цезарем. Собираются все лояльные новому главе Республики высшие должностные лица.

Лекс нахмурился.

— Вот так, сразу — Цезарем? — проворчал он.

— Время не ждет, милый. Церийцы предъявили ультиматум, и государство не может оставаться без лидера. Тем более что в Республике идет брожение — Сенат поднимает мятеж, опираясь на верные ему воинские части, а тут еще в некоторых районах начинают бунтовать сервы и перегрины. Почему-то Проконсул считает, что ты с этой напастью можешь быстро справиться…

Вот так так. Это что, связано с Биессой?..

— Послушай, — Лекс решил сменить тему, — а когда, говоришь, будет эта самая церемония?..

— Через девять дней.

— Ага. Да, вот еще что… не нашли моего лапифа? Ну, того, который тебя в Мерагете спас…

— Которого ты послал за мной?

— Ну да.

— Я не знаю. Урс что-то такое говорил… мельком. Кажется, робота не могут найти… что-то там с транспонаторами, психоматрицами и так далее. Впрочем, сейчас он больше озабочен тем, как обеспечить нашу безопасность на Забдицении: Урс сказал, что, по слухам, там в Заповеднике прячется большое количество отборных головорезов из числа сторонников Сената. — Марсия зябко передернула плечами: Лекс понял, что вспоминать Заповедник ей тяжело. — И вообще, — добавила она, — оказывается, и «УниВеСтелл», и «Метакортекс» занимались какими-то странными вещами. Кажется, там сплошные шпионы и тайны…

— Церийцы?

— Не знаю, об этом-надо спрашивать у Урса… и Ниелло. Она снова зябко передернулась. Лекс погладил ее по бедру.

«Метакортекс», понимаешь… где это я слышал?.. а еще там были «гребаные сквозняки»…

— Да, вот еще… слушай, а где мои приятели-Охотники? Марсия недоуменно посмотрела на него.

— Какие приятели?

— Ну, те, которые были в аудиенц-зале… когда я убил Цезаря, — неловко произнес Лекс и отвел глаза.

Марсия молчала.

Лекс посмотрел на нее и увидел, что на лице девушки застыло странное выражение — озабоченность пополам с испугом.

— Что такое?..

— Милый, тебя ранили перед аудиенц-залом, — сказала Марсия напряженным голосом. — А Цезарь погиб, когда попытался бежать на одном из «кентавров» — его сбили с «Сиванар Эфит-Лутса» уже над планетой…

— Что-о?..

Лекс закрыл глаза.

…что ж, вполне может статься, что оно так и есть… и никакому Цезарю я голову не сносил… и Галлиена с Фритигерном там не было… раз Марсия говорит… действительно, все эти мечи помнятся как в тумане…

— Ладно. — Он посмотрел на Марсию. — Кажется, я того… и вправду переутомился. Но сейчас мне точно лучше.

Она неуверенно улыбнулась.

— Лучше, лучше, — заверил Лекс и обхватил ее за талию. — Можешь поверить…

Она снова улыбнулась, медленно опустила веки и потянулась к нему полуоткрытыми губами…эх ты, ну как же все-таки вкусно…

Прошипела открываемая дверь.

— Аве, Цезарь, — услышал Лекс скрипучий голос Ардариха. — Звездные Охотники приветствуют тебя. «Сиванар Эфит-Лутс» готов к старту.

…и будет нам медовый месяц, подумал Лекс, целуя влажные губы, розовеющие скулы и зеленые глаза Марсии, и проведем мы его прямо на звездном снегу…

Для оживления пейзажа.