Охотники за камнями

Глава 41

— Пятьдесят на пятьдесят? Ты правда на это согласилась? — Джемма сидит на столе — что я терпеть не могу — и покачивает болтающейся классической лодочкой.

— И кому, по-твоему, должен был быть отдан больший доход? — спрашиваю спокойно.

— Это была твоя идея! Если бы не ты, то он никогда бы даже не посмотрел в ту сторону! И не принес на блюдечке этот изумруд заказчику!

— Если бы не Холл, я бы вообще не вернулась — сдохла в джунглях и сама покрылась изумрудной травой…

Помощница продолжает бурчать, хоть и понимает, насколько я права.

Все справедливо. И доход, и его распределение, и мое чуть треснувшее сердце.

Я продолжаю говорить примирительно — мне, почему-то, хочется до нее окончательно донести мысль, что мы с Холлом больше не враги.

— Мы получили триста пятьдесят тысяч. Даже за минусом наших расходов — это двести тысяч чистыми. Ты сможешь купить еще миллион пар туфель, чтобы разбрасывать их по всему офису, — намекаю я на чуть не слетевшую пару. — К тому же до меня дошли слухи, что Холл рассказывает всем, кто готов его слушать, что «стерва Хендерсон» гениальна в своих находках. И знаешь, что это значит?

— Что? — бурчит.

— Мне уже поступило несколько заказов на эксклюзив.

Джемма закатывает глаза:

— Только не это! Я боюсь предположить, что будет следующим. Заснеженные горы? Мариинская впадина? Подкоп под Великую Китайскую стену?

Мы смеемся.

А потом она неожиданно выдает:

— Ты изменилась.

— Прости? — смотрю на нее с недоумением.

— Стала другой, — кивает моя подруга. — Не знаю, что произошло, но у меня ощущение… что ты теперь сияешь еще ярче. Дышишь… глубже. Черт, я не сильна в эпитетах, в конце концов, я не лесбиянка, чтобы описать тебе во всей красе, — отшучивается она под конец, смущаясь.

Я только улыбаюсь и медленно киваю.

— Я и сама чувствую себя другой. Будто до этого была завернута в упаковочную пленку и вот, наконец, смотрю на мир не через пластик.

Оказалось, что так больнее… но все равно здорово. И я не готова снова укладываться в свою коробку.

— Не вздумай никому сообщить об этом, — продолжаю свою мысль и шутливо грожу пальцем.

— Не волнуйся — заметит только тот, кто знает тебя близко, — она морщит маленький носик. — А таких людей, на минуточку…. я.

Снова смеемся. Но мой смех утихает, когда я слышу следующий вопрос, заданный гораздо более серьезным тоном:

— Что у тебя с Холлом?

Медлю.

Что у меня с ним? Дорога в тысячу ли, в которой так и не случилось первого шага с его стороны? (Здесь отсылка к китайской поговорке «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага», прим. автора)

— Мы… общаемся, — выдаю я почти правду.

— А хотелось бы большего? — настаивает Джемма.

— Видимо, не в этой жизни… — я тщательно контролирую голос, чтобы не выдать глубокое сожаление. Но она все слышит и чувствует… Вдруг подходит ко мне и обнимает, чего не было с тех пор как…

Никогда.

И заявляет твердо:

— Я верю, что все будет хорошо.

Я поддаюсь слабости на несколько секунд и стою, прикрыв глаза и наслаждаясь простым человеческим теплом и дружеским участием. Что ж, я действительно изменилась… судя по тому, что научилась этим наслаждаться.

А потом вскидываюсь:

— Уже поздно. Пошли отсюда — мы можем себе позволить не засиживаться до полуночи. Может в бар?

— Прости, — отстраняется и смотрит виновато, — Я договорилась встретиться с…

— Гибсоном? — хмыкаю, и с удивлением замечаю, что моя оторва — Джемма краснеет. — Ого, даже так? Детка, да ты попалась. Он ведь не выпустит тебя из своих лапищ…

— Да я вроде и не против… — смущается еще больше.

Я рада за нее. Да, они очень странная пара, но… похоже и правда нашли друг друга.

— Отлично, — преувеличенно плотоядно потираю руки, — Можно будет исключить издержки на телохранителя в поездках.

Хохочет.

— Ну уж нет. Иначе как он меня будет содержать?

— Да уж, это тяжкий труд, — закатываю глаза.

— Я пойду?

— Конечно. До завтра.

— Джемма убегает, а я подхожу к окну и смотрю на вечерний Чикаго.

Замечательный город, в котором я никогда не буду одинокой… потому что я не буду одинокой нигде. У меня есть я сама.

Спускаюсь в лифте, любуясь на свое отражение — все-таки укладка, макияж и строгое, но сексуальное платье идут мне больше чем широкие брюки и пятна пота.

Я иду в знакомый бар и заказываю коктейль, лениво посматривая на посетителей. Сегодняшний вечер дышит тестостероном… и ко мне то и дело подходят отличные экземпляры. Представители бизнеса — уверенные в себе, привлекательные и готовые на продолжение на любых условиях.

Но я вдруг понимаю, что мне не интересно.

Допиваю свой коктейль и уезжаю домой.