Око за око

Главы 23, 24

Глава 23

Кабинет Софии Жебель представлял собою просторное помещение с большими окнами, выходившими во внутренний двор Центра изучения криптоморфов.

Кира и Верес расположились в удобных креслах напротив широкого стола, за которым спиной к окну сидела хозяйка кабинета, доктор София Жебель. На вид ей было лет сорок с хвостиком, но возраст, казалось, совершенно не отразился на ее приятном округлом лице с мягкими чертами. Темные волосы средней длины подчеркивали благородный образ, который дополняли аккуратный макияж, серебряные серьги и тонкая цепочка с кулоном, свисавшим над вырезом блузки.

Кира с сожалением подумала о том, что если бы ее мама была жива, то ей бы сейчас было приблизительно столько же лет, сколько Софии Жебель. Кира помнила, какой красивой была мама в молодости, и наверняка с возрастом ее красота приобрела бы особую изысканность, как это случилось с доктором Жебель.

Впрочем, рассуждения об этом только отвлекали от дела. Разговор с Софией Жебель должен был раскрыть последнюю тайну Тани Бартош, и Кира постаралась отогнать лишние мысли, хотя сделать это было нелегко. Мозг, не знавший нормального отдыха более суток, едва соображал. Кира рассчитывала немного поспать этой ночью, когда вернулась домой, но вместо этого провалялась в кровати с открытыми глазами, размышляя о событиях последних дней.

Она совершила два поступка, которые, вероятно, теперь навсегда изменят ее жизнь: хладнокровным выстрелом в голову убила девчонку-криптоморфа, искавшую отмщения за смерть родителей, — и открыла свой секрет человеку, которому не могла до конца доверять.

Звонок будильника вырвал Киру из тревожной полудремы (должно быть, под утро ей все-таки удалось заснуть), и вот в таком состоянии — разбитая, уставшая, с напряженными до предела нервами — она приехала в Центр изучения криптоморфов. На парковке ее уже ждал Верес со стаканчиком кофе в руке. Судя по красным глазам и нахмуренному лицу, заросшему щетиной, напарник тоже навряд ли выспался, что, впрочем, не помешало ему отпустить очередную колкость в адрес Киры.

Сейчас, сидя в кабинете доктора, она не могла вспомнить, что именно сказал ей Верес, да это и не имело уже никакого значения: куда важнее было то, что поведает им София Жебель.

— Ваше имя значится в медицинской документации Тани Бартош, — начал беседу Верес, пристально глядя на доктора. — В ходе расследования мы выяснили, что она была криптоморфом и, судя по всему, какое-то время наблюдалась в вашем Центре. Доктор Жебель, нам бы хотелось узнать, какой именно паранормальной способностью обладала Таня Бартош.

— Вы говорите о ней в прошедшем времени... — София Жебель вдруг замолчала, и на ее лице застыл немой вопрос.

— Таня Бартош погибла, — холодным, лишенным каких-либо эмоций тоном ответила Кира, а после, поймав на себе шокированный взгляд доктора Жебель, тихо добавила: — Я была вынуждена застрелить ее, спасая жизнь другому человеку.

София Жебель опустила взгляд на стол и, явно стараясь сдержать охватившее ее волнение, начала рассеянно крутить пальцами дорогую перьевую ручку.

— Я знала, что рано или поздно это произойдет, — глухо проговорила она.

— Расскажите нам о Тане, — вновь попросил Верес, и Кира удивилась, как мягко прозвучал его голос: когда напарник чего-то очень хотел, он мог быть не только несносным грубияном, но и приятным в беседе человеком — правда, такое случалось крайне редко.

Доктор Жебель встала из-за стола и подошла к окну. Она обхватила себя руками и, глядя на хмурое утреннее небо, затянутое тучами, начала говорить:

— Десять лет назад в наш Центр обратились Герман и Кристина Бартош. Они привели к нам дочь — Таню, которая была слепой от рождения. Герман и Кристина рассказали удивительную историю: после того, как Таня, как и многие другие люди на планете, подверглась воздействию криптоимпульса, она вновь обрела зрение. Вот только ее левый глаз — oculus sinister, как называют его по-латински офтальмологи — под влиянием криптоимпульса приобрел жуткую, опасную способность: он мог в буквальном смысле поджаривать мозги другого живого существа, смотревшего Тане в глаза.

— Как это выяснилось? — спросил Верес.

Он уже успел рассказать Кире об истории Тани, которую поведал ему Варлам Круп, но, вероятно, напарнику хотелось получить подтверждение этой информации из уст специалиста, наблюдавшего девочку.

— У Тани была собака-поводырь, оказавшаяся на удивление очень шкодливой. — Доктор Жебель отошла от окна (должно быть, ей надоело смотреть на унылую обстановку внутреннего дворика и серое небо) и вновь расположилась за столом, на этот раз осмелившись посмотреть в глаза собеседникам. — Однажды собака настолько заигралась, что разодрала любимую игрушку Тани — плюшевого медведя. Девочка не отличалась стабильной психикой, поэтому не удивительно, что поступок собаки вывел ее из себя. Как рассказали ее родители, маленькая Таня с негодованием посмотрела на провинившуюся собаку, и та была уже не в силах отвести испуганный взгляд от своей маленькой хозяйки. Левый глаз Тани вдруг почернел, и внутри него, по словам матери девочки, зародилось некое красное сияние.

Слушая рассказ Софии Жебель, Кира содрогнулась при воспоминании о смертельной ярости, которую излучал левый глаз Тани.

— Она поджарила мозги своей собаке, — вмешался в разговор Верес, когда София Жебель, опустив взволнованный взгляд, вдруг замолчала, не решаясь продолжить рассказ.

— Да, — тихо промолвила доктор. — Родители Тани испугались способности дочери. Они изолировали ее дома из опасения, что о паранормальном даре Тани узнают другие люди. Как вы знаете, общество крайне враждебно настроено к криптоморфам.

— На то есть причины, — холодно вставил Верес.

София Жебель, казалось, проигнорировала замечание агента и спокойно продолжила:

— Родители Тани купили дочери темные очки, в которых левая линза была полностью затемнена. Таким образом Таня не смогла бы случайно причинить вред людям или животным, если бы смотрела на них своим oculus sinister.

— Почему вы не сообщили об опасных способностях Тани в полицию или же в БЛОК, когда он был создан? — вмешалась Кира.

София Жебель вновь опустила взгляд и с тихим вздохом ответила:

— Мы были связаны врачебной тайной. Десять лет назад, когда к нам обратились родители Тани, еще не было законов, требовавших от врачей докладывать об опасных криптоморфах в БЛОК. К тому же в нашей команде был человек, который искренне считал, что Тане удастся контролировать свой опасный дар. — Доктор Жебель подняла взгляд и пристально посмотрела на Киру. — Как и ваша мать, я тоже до последнего верила, что криптоморфам можно помочь.

Кира напряглась в кресле, совершенно не ожидая такого поворота в беседе. Безусловно, в ходе опроса доктора Жебель она рассчитывала узнать, почему в медицинской документации Тани Бартош встречается имя ее матери, но не могла и предположить, что София Жебель сама распознает в ней дочь Виктории Коваль!

— Но... как вы меня узнали? — только и смогла промолвить Кира.

— Вы очень на нее похожи, агент Коваль, — с теплой улыбкой ответила София Жебель. — Такая же красивая и... смелая. Я хорошо помню вас маленькой девочкой, когда Виктория несколько раз приходила с вами на работу. Мне кажется, ваша мама была бы удивлена, если бы узнала, что вы работаете в БЛОК.

— У меня остались лишь смутные воспоминания из раннего детства о том, как мама брала меня на работу, — честно призналась Кира. — Я помню просторные кабинеты со столами, заставленными какими-то приборами и пробирками, людей в белых халатах, длинные коридоры... К сожалению, я не могу вспомнить вас.

София Жебель улыбнулась еще шире, обнажив ровные белые зубы.

— Это не удивительно, ведь прошло столько лет.

— Доктор Жебель, вы можете рассказать, чем именно занималась Виктория Коваль в Центре и как она связана с Таней Бартош? — неожиданно вмешался в разговор Верес.

Кира бросила на него короткий взгляд: напарник наблюдал за Софией Жебель все с тем же непроницаемым видом, и короткий приступ ностальгии, охвативший доктора и Киру, судя по всему, не особенно его растрогал.

— Виктория Коваль была одним из первых специалистов, изучавших криптоморфов. — София Жебель спрятала улыбку и холодно взглянула на Вереса. — Она помогала людям, которые не могли справиться со своими пугающими способностями.

— Вы называете их «людьми»? — с едва скрываемой иронией уточнил Верес. — Это идет в разрез с официальной политикой.

— Так называла их Виктория, — отчеканила доктор Жебель. — В настоящее время в обществе и научных кругах принят консенсус, что любой криптоморф рано или поздно будет представлять угрозу для людей, не пострадавших от криптоимпульса.

— Дело лишь во времени, — подтвердил Верес, и Кира удивилась странным ноткам сожаления, проскользнувшим в его голосе.

— Верно. — София Жебель встала из-за стола. — Давайте я проведу вам небольшую экскурсию по Центру, чтобы вы лучше могли понять, чем именно мы занимаемся сейчас — и чем раньше занималась Виктория Коваль.

Доктор Жебель надела белый халат, висевший на вешалке у двери, и вышла в коридор, приглашая агентов последовать за ней.

Подходя к двери, Кира подумала об одной странной детали, на которую обратила внимание: во время разговора София Жебель все время нервно поглядывала куда-то поверх голов агентов БЛОК. И вот теперь, выходя из кабинета, Кира поняла, куда смотрела доктор: над дверью висела камера видеонаблюдения, а это значит, что весь их разговор кто-то наблюдал, и это явно беспокоило Софию Жебель.

Глава 24

София Жебель неспешно двигалась по длинному коридору, по обе стороны которого вереницей тянулись двери с электронными замками и стеклянными окошками. Кира и Верес шли рядом с доктором и, пока та рассказывала о работе Центра, успевали на ходу заглядывать в окошки. Внутри можно было увидеть тесные, скромно обставленные палаты, больше напоминавшие тюремные камеры: стол, стул, кровать, умывальник — вот и все убранство.

В этих палатах содержались криптоморфы.

Кто-то из них спал на кровати, кто-то — читал за столом книгу. Иные же остекленевшим взглядом смотрели в окошки дверей, и от этих бездушных взоров по спине у Киры всякий раз пробегали мурашки.

В некоторых комнатах вместе с криптоморфами находились люди в медицинской форме (вероятно, врачи или медсестры), которые сосредоточенно заносили какие-то данные в электронные планшеты или же брали анализы крови у несчастных обитателей Центра.

София Жебель тем временем рассказывала спокойным голосом, в котором слышались нотки грусти и сожаления:

— В настоящее время наш Центр фактически выполняет функцию обсерватора: люди, превратившиеся в криптоморфов и обнаружившие у себя опасные сверхъестественные способности, добровольно обращаются в Центр, где могут находиться под постоянным наблюдением ученых и врачей.

Пока София Жебель размеренно говорила, Кира заглянула в окошко на двери еще одной палаты. Внутри на стуле сидела пожилая женщина-криптоморф. Электроды на присосках, словно вычурная диадема, опоясали ее голову с коротко стриженными седыми волосами. Взгляд женщины равнодушно скользнул по Кире, и та с горечью поняла, что присутствие сторонних наблюдателей за дверью уже нисколько не удивляло и не смущало женщину-криптоморфа, по собственной воле отдавшей себя на опыты ученым. Между ее чуть разведенных ладоней ярко сиял огненный шар размером с теннисный мячик — очевидно, в этот момент женщина демонстрировала свои паранормальные способности. Рядом за столом сидел врач, который наблюдал за показаниями приборов на экране ноутбука, и Кира поняла, что стала свидетельницей научного эксперимента над несчастной женщиной — интересно, какого по счету?

— Вы изучаете здесь криптоморфов? — уточнила Кира, отойдя от двери.

Доктор Жебель утвердительно кивнула и, направляясь дальше по коридору, поспешила пояснить:

— Верно. Но я еще раз подчеркну: все эксперименты проводятся по согласию криптоморфов. В какой-то момент некоторые из них обнаруживают у себя опасные сверхъестественные способности и добровольно сдаются в Центр, где мы их изучаем. Как вы знаете, в обществе царит крайне негативное отношение к криптоморфам. К сожалению, для этого есть причины, ведь большинство жертв криптоимпульса рано или поздно проявляют агрессию к людям. Стараясь избежать ответной агрессии со стороны общества, некоторые криптоморфы предпочитают добровольно сдаться властям и находиться под регулярным наблюдением в обсерваторах наподобие нашего Центра. Те из них, что не представляют явную угрозу для людей, могут быть отпущены домой с условием, что раз в неделю обязуются приходить в Центр для мониторинга их психологического состояния или же проведения очередного научного эксперимента.

— По такому же принципу вы наблюдали Таню Бартош? — спросила Кира.

— Верно. — Доктор Жебель на мгновение замолчала и, чуть замедлив шаг, взглянула на Киру. — Такую гуманную систему наблюдения придумала ваша мама, Виктория Коваль. Она принимала самое активное участие в создании Центра и разработке программ по научному изучению криптоморфов.

Упоминание матери в очередной раз застало врасплох и обескуражило Киру. Она неловко улыбнулась:

— По правде говоря, мама особо не делилась о работе в Центре, и я до сих пор плохо представляю, чем именно она здесь занималась. — Кира заметила, как потемнели глаза доктора Жебель — должно быть, причиной тому стали ностальгия и нахлынувшие на нее воспоминания. — К сожалению, все, что я знаю о профессиональной деятельности моей мамы, сводится к строчке из ее некролога: «Виктория Коваль — один из ведущих криптоморфологов страны».

София Жебель кивнула и отвела взгляд от Киры, продолжая неторопливо идти по казавшемуся бесконечным коридору.

— Виктория действительно была выдающимся специалистом, — подтвердила доктор Жебель. — Но что еще более важно: она была выдающимся человеком.

— В чем это выражалось? — вмешался в разговор Верес, молчавший все это время.

Если бы Кира не знала, насколько бессердечным и черствым человеком был ее напарник, она могла бы поклясться, что неспешная прогулка по этажу, где в палатах за закрытыми дверями содержались криптоморфы, произвела на него угнетающее впечатление. Кира судила об этом по тому, как неожиданно растерянно и подавленно выглядел Верес. От его обычных спеси и бравады не осталось и следа. Казалось, созерцание криптоморфов, находящихся в узких застенках камер, причиняло ему физическую боль, и в какой-то момент Кира обратила внимание, что Верес вообще перестал заглядывать в окошки на дверях. Он просто шел рядом Кирой и доктором Жебель, стараясь делать вид, что происходящее нисколько его не волнует. Но Кира нутром чуяла, что с напарником происходит что-то неладное. И она могла лишь догадываться о том, что послужило причиной внезапной перемены в его поведении...

Мягкий голос Софии Жебель вернул Киру в реальность — вернее, в прошлое, где в стенах Центра работала ее мать.

— Виктория Коваль считала, что каждому криптоморфу можно помочь, — сообщила доктора Жебель. — Она полагала, что возможно мирное существование между людьми и криптоморфами. В конце концов, они обрели опасные сверхъестественные способности не по своей воле, а в результате воздействия криптоимпульса. Виктория считала, что нашим долгом было им помочь.

— Но такой подход остался в прошлом, — с кривой ухмылкой заметил Верес. — У нас больше нет иллюзий, и теперь большинство ученых сходится во мнении: каждый криптоморф потенциально опасен.

София Жебель опустила голову и, едва слышно вздохнув, тихо сказала:

— К сожалению, я вынуждена с вами согласиться. Пример Тани Бартош еще раз показал, что даже самые безобидные на вид криптоморфы в конечном итоге совершают жестокие убийства. Наука до сих пор теряется в догадках, почему так происходит.

— Перед тем, как Таня пыталась убить последнюю жертву, она сказала, что ее действиями руководит некий импульс, — вспомнила Кира.

София Жебель остановилась в конце коридора возле массивной двери с электронным замком. Но вместо того, чтобы воспользоваться ключ-картой и открыть дверь, доктор обернулась к агентам.

— Да, некоторые криптоморфы, находящиеся под наблюдением в Центре, говорили о том, что чувствуют внутри пугающий и словно чужеродный импульс. Этот позыв убивать людей появляется у криптоморфов постепенно, словно исподтишка, но со временем становится все более мощным. Криптоморфы, столкнувшиеся с тайным импульсом, описывают его как непреодолимое желание причинять вред людям.

— И какое объяснение вы можете дать этому импульсу? — спросил Верес, и Кира удивилась, каким глухим и безжизненным стал его голос: от былой напористости не осталось и следа.

София Жебель поднесла ключ-карту к электронному замку. Раздался звуковой сигнал, и доктор распахнула дверь, приглашая агентов спуститься за ней по лестнице, которая вела на первый этаж.

— У нас нет научного объяснения импульсу, — призналась София Жебель, цокая каблуками по ступеням. — Возможно, он является чем-то вроде универсальной психологической реакции криптоморфов вследствие негативного воздействия криптоимпульса на центральную нервную систему. С другой стороны, часть ученых считает, что этот импульс может быть экзогенным.

— То есть, направленным извне? — удивилась Кира.

— Это одно из возможных объяснений, — внезапно смутившись, ответила доктор Жебель.

— Но в таком случае кто его направляет? — спросил Верес, спускавшийся по лестнице позади доктора и Киры.

— Никто не знает. — София Жебель развела руками. — Впрочем, по правде говоря, сам феномен криптоимпульса до сих пор остается для нас загадкой. Даже спустя одиннадцать лет после распространения излучения ученые не могут прийти к единому мнению, как именно он приводит к появлению криптоморфов. На этот счет существуют лишь только догадки.

— А что думаете именно вы? — поинтересовался Верес.

— Я считаю, что куда важнее ответить на вопрос, почему это происходит.

— И почему же? — продолжал выпытывать Верес.

Доктор Жебель остановилась возле двери на первый этаж и обернулась к агентам.

— Существует теория, согласно которой эволюция различных видов живых существ может происходить не плавно, а в виде резких скачков за счет случайных мутаций.

— Я слышала об этом, — припомнила Кира.

— Но вы когда-нибудь задумывались, почему происходят внезапные мутации? — спросила доктор Жебель. — Или, другими словами, что их вызывает?

Она замолчала и внимательно посмотрела на агентов, ожидая ответа.

— Воздействие внешних факторов? — предположила Кира.

София Жебель кивнула:

— Вот простой пример: научно доказано, что на эволюцию Homo sapiens повлияли различные вирусы. Они перестраивали геном современных людей и их предков с помощью случайных мутаций, некоторые из которых оказались настолько мощными, что их скорее можно назвать генными сдвигами, — проговорила доктор, поочередно глядя на Киру и Вереса, словно профессор на своих не слишком сообразительных студентов. — Ученые предполагают, что феномен криптоимпульса спровоцировал еще один генный сдвиг, но теперь куда более драматичный и непредсказуемый по сравнению со всеми предыдущими изменениями генома человека.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кира, когда доктор Жебель с помощью ключа-карты открыла дверь и вышла в длинный коридор без окон, освещенный люминесцентными лампами на низком потолке.

— Есть предположение, что во время мощного генного сдвига, случившегося около ста тысяч лет назад, люди вида Homo sapiens получили эволюционное преимущество над неандертальцами, которые на тот момент преобладали на планете. — София Жебель, не оглядываясь на агентов, шла по коридору, направляясь к массивной двери в самом конце. — Прошлый генный сдвиг позволил людям изжить неандертальцев и надолго стать единственными хозяевами Земли. — Она остановила у двери и обернулась к агентам. — Но что, если и наше время теперь подходит к концу?

— Вы считаете, что криптоимпульс дает эволюционное преимущество криптоморфам? — Кира догадалась, к чему клонит доктор. — И людей теперь ждет судьба неандертальцев?

София Жебель опустила взгляд и, отвернувшись к двери, вставила ключ-карту в электронный замок.

— Думаю, скоро мы узнаем ответы на ваши вопросы, Кира.

Она открыла дверь, и тусклый свет хмурого утра проник в коридор. Лицо Киры обдал свежий ветерок, и она поняла, что все это время, находясь внутри Центра, ей приходилось дышать спертым кондиционированным воздухом, наполненном запахом лекарств и отчаяния.

София Жебель вышла из здания, приглашая агентов следовать за ней. Оказавшись на улице, Кира осмотрелась: они находились на парковке, заставленной автомобилями сотрудников Центра и его посетителей. Чуть поодаль, ближе к выезду с парковки, Кира заметила свою машину и припаркованный рядом внедорожник Вереса.

Тот факт, что доктор Жебель вывела агентов на парковку Центра, недвусмысленно намекал, что их беседа подошла к концу. И словно желая подчеркнуть это еще раз, София Жебель демонстративно взглянула на наручные часы.

— Прошу меня извинить. — Она холодно улыбнулась. — День только начался, а впереди еще много неотложных дел, которые ждут моего внимания.

— Да, конечно. — Кира понимающе кивнула, хотя внутри себя с сожалением отметила, что беседа так быстро подошла к концу, ведь ей хотелось как можно больше узнать о месте, где несколько лет работала мама. — Мы благодарны за вашу помощь в расследовании, доктор Жебель.

Кира мельком взглянула на Вереса, ожидая, что напарник что-нибудь добавит, но тот лишь выдавил из себя кривую ухмылку, вероятно, означавшую что-то вроде «всего хорошего, счастливо оставаться!»

София Жебель, казалось, даже не обратила внимания на Вереса: она пристально взглянула на Киру и тихо сказала:

— Мне очень жаль, что Виктория погибла, но я надеюсь, что рано или поздно вы завершите то, что не успела закончить она. Но будьте осторожны: Виктория поплатилась за это жизнью.

Доктор Жебель развернулась и, не дав возможности Кире сказать хоть что-то в ответ, скрылась внутри Центра. Дверь за ней закрылась с тихим писком электронного замка.

— А что не успела закончить твоя мама? — осторожно поинтересовался Верес, когда Кира, погруженная в раздумья, направилась к своей машине.

— Если бы я знала...

Она и правда понятия не имела, что значили слова Софии Жебель, и каким образом можно было завершить то, чем занималась ее мама. Но чутье кое-что подсказывало Кире, и теперь после намека доктора Жебель она уже не сомневалась: в стенах этого Центра Виктория Коваль занималась не только научным изучением криптоморфов, но и вела какую-то скрытую работу, которая, если верить словам Софии Жебель, могла стать причиной ее гибели.

Кира знала, что рано или поздно она в этом разберется, как и выяснит то, кто убил ее родителей. А пока...

— Куда ты намылилась? — окликнул ее Верес, когда Кира, даже не взглянув в его сторону, подошла к машине.

— У меня есть еще одно дело. — Она села за руль и захлопнула дверь.

Верес, подойдя к автомобилю, постучал пальцем по стеклу, и Кире пришлось его опустить, чтобы услышать напарника.

— Надеюсь, ты торопишься поскорее написать отчет для Строгина, — с издевкой сказал Верес. — Терпеть не могу бумажную работу.

— Я подумала и решила, что отчет лучше написать тебе, — усмехнулась Кира, заводя двигатель. — Иначе как мне объяснить Строгину, что лучший агент БЛОК так облажался, когда решил отправить потенциальную жертву прямо в западню к убийце?

— Куверт был под твоей охраной! — огрызнулся Верес, но Кира едва расслышала его слова, потерявшиеся в шуме двигателя.

Она тронулась с места и выехала со стоянки, оставляя позади Вереса — и Центр изучения криптоморфов, хранивший тайну ее матери.