Око за око

Главы 17, 18

Глава 17

Кира вела машину по шоссе Т-13. В этот ранний час в Рохму направлялось не так много машин, а вот по встречной полосе поток автомобилей оказалось более плотным: жители пригородов спешили на работу в мегаполис. По сторонам от трассы сплошной стеной тянулись деревья, словно безмолвные наблюдатели, следившие за бесконечным движением на дороге.

Справа от Киры на пассажирском месте сидел Филипп Куверт. Она успела хорошо его рассмотреть еще в аэропорту, когда встретила возле информационной стойки. Филипп Куверт имел статный, если не сказать импозантный вид: высокий, плечистый, с ровной осанкой, он был одет в деловой костюм из дорогой ткани, который дополняли столь же дорогие ботинки и ремень из коричневой кожи, а также галстук со стильным абстрактным узором — наверняка подарок жены на день рождения или Рождество.

Кире даже стало немного неловко, когда она подошла к Куверту в аэропорту и, показав удостоверение, представилась агентом БЛОК. Надо было отдать должное Куверту: увидев перед собой худенькую девчонку с ссадинами и лейкопластырями на лице, он попытался скрыть удивление и сделал вид, будто юный возраст и побитый вид агента не сильно его смущает.

Кира помнила, что Филипп Куверт являлся личным советником Виктора Витовского — одиозного магната, имя которого не сходило с газетных полос и новостных сайтов. Витовский сколотил баснословное состояние в молодом возрасте, но, очевидно, несмотря на незаурядные способности к зарабатыванию денег, даже такому вундеркинду, как он, иногда (а может быть и всегда?) требовались советы солидных людей со строгими голосами и суровыми взглядами. Именно таким человеком и был Филипп Куверт.

Кира мельком взглянула на него в зеркало заднего вида. Он сидел ровно, расправив плечи и устремив взор на дорогу. Казалось, Филипп Куверт своим видом олицетворял саму невозмутимость — если бы не вздутые желваки, нервно сомкнуты губы и сжатые кулаки, которые словно были готовы нанести удар невидимому врагу.

Вдруг Куверт шумно вздохнул и отвел взгляд от дороги, как будто ее созерцание доставляло ему физическую — или психологическую? — боль.

— Вот здесь все случилось, — тихо проговорил он.

Кира поняла, что он имел в виду. На шоссе Т-13 произошла та самая трагедия: внедорожник Филиппа Куверта сбил насмерть Германа и Кристину Бартош и покалечил их дочь Таню, которая теперь отчаянно мстила за смерть родителей.

— Каждый раз, когда я здесь проезжаю, сердце словно останавливается, — едва слышно добавил Куверт. — Мы с женой даже думали продать особняк в Рохме, чтобы больше не ездить по этому шоссе, но дочь слишком любит наш загородный дом.

«Жена», «дочь»... Кира мысленно повторила эти слова, стараясь скрыть горькую ухмылку: у Филиппа Куверта по-прежнему была семья, а вот у Тани Бартош не осталось никого. И те чувства, которые испытывала девушка, оставшаяся сиротой, были хорошо знакомы самой Кире...

— Таня считает, что вы были пьяны, когда сбили ее родителей, — сухим тоном сказала Кира: с одной стороны — чтобы задеть Филиппа Куверта, который по непонятной причине был ей неприятен, с другой стороны — чтобы самой отвлечься от тяжелых воспоминаний, вызванных ассоциациями с судьбой Тани Бартош.

— Это неправда. — Куверт метнул на Киру недовольный взгляд, а в его голосе появились нотки возмущения. — Мне очень жаль эту девочку, но во время суда она только и занималась тем, что клеветала на меня! Я был абсолютно трезв за рулем, и этот факт подтвердило медицинское освидетельствование!

— Таня утверждала, что вы пошатывались, когда вышли из машины, и говорили по телефону заплетающимся языком, — не унималась Кира. Она посмотрела на Куверта, отметив с внутренним удовольствием, как неприятно исказилось его самодовольное лицо. Вне всяких сомнений Филипп Куверт по-прежнему болезненно воспринимал обвинения в пьяном наезде.

— Я пошатывался и говорил заплетающимся языком, потому что находился в стрессе, — отчеканил он, вернув взгляд на шоссе.

— Именно так вы и сказали на суде. — Кира демонстративно пожала плечами, давая понять, что лично она не особенно верит его словам.

— Я не понимаю, на чьей вы стороне? — в голосе Куверта прозвучала едва скрытая злость: несмотря на кажущуюся внешнюю невозмутимость, он явно с большим трудом контролировал негативные эмоции.

— Я на стороне истины.

Она хотела добавить, что привычка сомневаться в фактах, каким бы достоверными они ни казались, является неотъемлемым профессиональным качеством любого сотрудника БЛОК, но ее внимание отвлекли полицейский внедорожник и автомобиль скорой помощи, стоявшие на обочине впереди по ходу движения.

Проезжая мимо машин, Кира замедлила скорость, чтобы получше рассмотреть, что творилось на обочине. В этот самый момент врачи скорой помощи осторожно вытаскивали из фургона, врезавшегося в фонарный столб, окровавленного мужчину лет сорока. Похоже, он был жив: во всяком случае на это указывала та осторожность, с которой врачи укладывали его на носилки. Рядом стояли двое полицейских: один из них переговаривался с кем-то по рации, а второй заполнял протокол о происшествии. Кира решила не останавливаться и ехать дальше: полиция и медики держали ситуацию под контролем, и помощь агента БЛОК была бы здесь лишней.

— Интересно, как он умудрился врезаться в столб на прямом участке дороге? — спросил Куверт.

Кира прибавила скорости и, пожав плечами, вместо ответа спросила:

— Вы сообщили жене и дочери, что им тоже следует приехать в загородный дом? — уточнила Кира.

— Да, я позвонил Марине из аэропорта, пока дожидался вас. — Куверт взглянул на наручные часы. — Они будут на месте через полчаса. Мы тоже скоро приедем.

— Я знаю.

Кира посмотрела на экран навигатора: до Рохмы, где располагался загородный дом Кувертов, оставалось еще десять минут пути.

Глава 18

Марк обернулся и увидел в дверях комнаты невысокого старика. Лицо незнакомца выражало крайнюю степень подозрительности и осторожности: казалось, даже его кустистые брови и неухоженная борода топорщились от напряжения. Старик был одет в мешковатую потертую куртку, заношенные штаны и растоптанные ботинки. У его ног грозно рычал мускулистый ротвейлер. Незнакомец держал пса на поводке, но его напряженная поза, оскаленная челюсть и враждебный взгляд говорили о том, что ротвейлер набросится на Марка по первой команде своего хозяина.

— Тише, тише. — Марк медленно поднял раскрытую ладонь в успокаивающем жесте. — Агент БЛОК Марк Верес. Я достану из кармана удостоверение, а вы покрепче держите собаку.

— Насчет нее не беспокойтесь, — пробурчал старик. — У нас здесь кто только не околачивается, поэтому приходится быть начеку, а Магнус мне в этом помогает.

Марк достал из кармана куртки удостоверение и показал его старику. Прищурившись, тот внимательно его разглядел, хотя Марк сомневался, что с расстояния двух метров старик смог бы хоть что-то разобрать.

— Я так и знал, что к Бартош рано или поздно явятся агенты БЛОК, — хмыкнул старик, когда Марк убрал удостоверение обратно в карман.

— А вы сами кто такой и почему без спроса заходите в чужую квартиру? — Марк по привычке перехватил инициативу в разговоре: вздернув подбородок и сложив руки крест на крест на груди, он пристально посмотрел на старика, давая понять, что теперь тому придется отвечать на все вопросы.

Старик немного опешил, но затем, прочистив горло, спокойно ответил:

— Меня зовут Варлам Круп, я живу в этом доме уже сорок лет. Семья Бартош — мои соседи. Когда я увидел, что дверь в их квартиру приоткрыта, я решил проверить, не случилось ли чего. Таня в последнее время частенько отсутствует дома, поэтому я подумал, что в квартиру могли пробраться воры. Сами видите: район у нас неблагополучный.

Марк кивнул: такой ответ его вполне устроил.

— Похвальная бдительность, — сказал он с мягкой улыбкой, отметив при этом, как довольно зарделся старик. Несмотря на свой чудовищный характер, Марк при желании умел располагать к себе людей, но пользовался этим навыком лишь в крайнем случае.

Варлам Круп погладил пса по голове. Ротвейлер, словно почувствовав, как разрядилась обстановка в комнате, перестал скалиться и послушно уселся на задние лапы рядом с хозяином, с интересом наблюдая за Марком.

— По правде говоря, я всегда знал, что в эту квартиру рано или поздно заявится БЛОК, — покачав головой, проговорил Варлам Круп. — Таня что-то наделала, да?

Марк понял, что старик был явно настроен поделиться какой-то информацией, поэтому охотно подтвердил его догадки:

— К сожалению, это так. У нас есть все основания полагать, что Таня Бартош замешана в череде преступлений, расследованием которых занимается БЛОК. Господин Круп, расскажите, пожалуйста, любую информацию, которая помогла бы нам разобраться в том, почему Таня могла оступиться.

Пока старик сокрушенно вздыхал, собираясь с мыслями, Марк, едва сдерживая улыбку, подумал о том, что Кира или его бывший напарник Алекс Томчак наверняка бы лишились дара речи, если бы увидели сейчас, как вежливо и участливо он беседовал с господином Крупом. Марк знал, каким грубым и невыносимым он казался другим людям, и всячески старался поддерживать этот образ. Но когда коллеги его не видели, Марк мог позволить себе «дать слабину» и общаться со свидетелями так, как требовали того обстоятельства. В отличие от жены адвоката Нестора Фебера, которая изначально была негативно настроена к агентам БЛОК, Варлам Круп проявил искренний интерес и уважение к Марку, поэтому он решил дать старику возможность выговориться. Сосед Тани знал что-то о ее прошлом, и теперь Марк собирался это выяснить.

— Я давно подозревал, что с девчонкой что-то не так. — Варлам Круп прервал молчание: ему потребовалось время, чтобы собраться с духом и рассказать агенту о своей соседке.

— Что вы имеет в виду, господин Круп?

— Таня родилась незрячей. — Старик опустил глаза, словно воспоминания о девочке доставляли ему дискомфорт. — Я очень давно живу в этом доме. Лет двадцать назад сюда переехали родители Тани, и вскоре у них родилась дочка. Но когда она немного подросла, я заметил, что она очень странно вела себя во время прогулок — как будто весь окружающий мир представлял для нее одну большую загадку. В отличие от других детей, весело игравших на площадке, Таня настороженно держалась мамы или папы, старалась далеко от них не уходить. Вскоре мои подозрения подтвердились: как-то я разговорился с Кристиной, мамой Тани, и она призналась мне, что ее дочь от рождения слепа. Услышанное потрясло меня: я считал несправедливым, чтобы такой очаровательный ребенок страдал с самого детства. — Старик сделал паузу, рассеяно погладив пса, который, казалось, тоже слушал его рассказ. — Я много лет занимаюсь разведением собак — у меня есть питомник недалеко отсюда. И я решил, что просто обязан помочь маленькой Тане и ее родителям: они были простыми и бедными людьми. Связавшись со знакомым заводчиком, я нашел собаку-поводыря — очаровательного лабрадора, которого подарил семье Бартош. Это произошло незадолго до второй волны криптоимпульса. Я надеялся, что с помощью собаки Таня начнет самостоятельно передвигаться если не по городу, то хотя бы по нашей округе — к тому времени ей исполнилось восемь лет. Таня и ее родители с радостью приняли подарок, пес стал настоящим другом семьи. А потом случилась вторая волна криптоимпульса, и все изменилось.

Старик замолчал. Он по-прежнему стоял с немного опущенной головой, взгляд его затуманился, словно воспоминания прошлого проносились перед его мысленным взором.

— Что именно изменилось, господин Круп? — поторопил Марк, мельком взглянув на часы: время поджимало. Каким бы ни был интересным рассказ старика, но нужно было выжать из него максимум информации за минимальный срок, к тому же Марк ждал звонка от Киры: они договорились, что она позвонит ему, как только доберется вместе с Кувертом до загородного дома в Рохме. По расчетам Марк они вот-вот должны были приехать.

— После начала второй волны семья Бартош стала более замкнутой, — выдержав паузу, продолжил Варлам Круп. — Если раньше они приветливо общались со мной и другими соседями, то теперь стали избегать всяких встреч. Они все реже показывались из дома: Герман ходил на работу, уклоняясь от бесед с соседями, когда встречал их во дворе или на лестнице, а Кристина целыми днями сидела дома с Таней, хотя раньше они много времени проводили на улице вместе с собакой. Я стал все чаще задумываться: когда же Таня гуляет на улице? Однажды поздним вечером я выгуливал Магнуса в лесополосе позади дома и заметил, как в заросли под покровом темноты пробирались Герман и Кристина. Вдвоем они несли большую картонную коробку. Магнус что-то учуял и бросился к ним. Он зарычал на содержимое коробки, чем изрядно испугал Германа и Кристину. Когда я подошел ближе, чтобы успокоить Магнуса, то оказалось, что внутри коробки находился труп собаки-поводыря, которую я подарил Тане. Потрясенный увиденным, я спросил, что случилось. Герман ответил мне, что собака вдруг захворала, а затем внезапно умерла. И вот теперь он вместе с женой собирался похоронить ее в лесу. Я сделал вид, что поверил им, хотя на самом деле понял, что Герман солгал мне, ведь еще совсем недавно я видел их собаку — она была энергичной и совсем не казалась больной. Но в тот момент меня куда больше потрясла не ложь Германа, а кое-что другое.

Старик снова замолчал: его губы мелко задрожали, а глаза предательски заблестели. Похоже, увиденное той ночью до сих пор не давало покоя Варламу Крупу…

— Что именно так сильно вас поразило? — спросил Марк.

— Глаза. — Старик тяжело вздохнул. — Хотя на улице уже было темно, но в лунном свете я успел рассмотреть труп собаки в коробке. У пса отсутствовали глаза — они были словно выжжены. Я увидел обугленные провалы глазниц и пасть, раскрытую в безмолвном вое, будто пес перед смертью испытал чудовищные муки.

Описанное Варламом Крупом напомнило Марку не только о выжженных глазах человеческих жертв Тани Бартош: перед его мысленным взором возник обезображенный доберман, охранявший дом Нестора Фебера. Похоже, несчастный пес был не первым животным, которое убила Таня…

— С тех пор я перестал общаться с семьей Бартош, — продолжил Варлам Круп. — Но и они сами стали еще более замкнутыми и нелюдимыми.

— А Таня? Как она себя вела после случая с собакой?

— Вот здесь и кроется еще одна странность. — Старик задумчиво посмотрел в окно. — Если раньше, до второй волны криптоимпульса, она передвигалась по улице только с помощью родителей или собаки-поводыря, то теперь она гуляла сама. Таня носила черные очки, как принято у некоторых слепых, но при этом…

Он снова замолчал, словно раздумывая о том, стоит ли ему сообщать следующую информацию. Марк, теряя терпение, поторопил собеседника:

— Говорите все, что считаете нужным, господин Круп. Любая информация пригодится нам в расследовании.

— В общем, несмотря на то, что Таня передвигалась по улицам в черных очках и вела себя, как незрячая, мне всегда казалось, что на самом деле она все видит.

— То есть, претворяется слепой?

— Да. — Старик кивнул. — Девчонка росла на моих глазах, и я помню, как боязливо она ходила по улицам вместе с мамой или с собакой-поводырем. Но после второй волны криптоимпульса я заметил, что движения Тани как будто бы выглядели нарочито неуверенными. Но походка выдавала ее с потрохами: Таня старалась ступать слишком осторожно. Я сразу догадался, что девчонка прекрасно видит, куда идет. В молодости я много работал на дрессировке собак-поводырей и хорошо знаю, как на самом деле ходят незрячие люди. Таня, хоть и носила все время темные очки, передвигалась по улице как человек, который изображает из себя слепого.

— И как вы можете это объяснить?

Старик перевел взгляд с окна на Марка и уверенно ответил:

— Криптоимпульс. Я думаю, что он изменил Таню. После его воздействия она обрела зрение. Но по какой-то непонятной причине ее родители скрывали это. Таня ходила в спецшколу для незрячих детей, а все остальное время проводила дома. У нее не было друзей, она редко гуляла на улице. Думаю, Герман и Кристина решили, что внешний мир представляет угрозу для Тани, и старались всячески огородить ее от контактов с другими людьми.

— Или наоборот. — Марк не смог сдержать сарказма. И прежде, чем старик заметил перемену в его тоне, быстро спросил: — Как вела себя Таня после смерти родителей?

— Насколько я знаю, она несколько месяцев пролежала в больнице с переломами и только недавно оттуда выписалась. Я думал, что большую часть времени Таня, как и раньше, будет проводить дома, но, к моему удивлению, она часто куда-то надолго уходила с рюкзаком за плечами. Она стала еще более замкнутой: больше не здоровалась со мной, даже если мы встречались во дворе или на улице. Прошмыгнет мимо меня с опущенной головой в капюшоне — и все, целый день ее не видно и не слышно. — Старик снова замолчал, рассеяно погладив собаку. Наконец, он посмотрел на Марка и тихо сказал: — Я лишь надеюсь, что Таня не совершила чего-нибудь совсем страшного и непоправимого.

— Мы разбираемся в ситуации, — сухо ответил Марк.

Варлам Круп скривился от дежурной отговорки агента и проговорил с нотками искреннего сожаления в голосе:

— Ученые и правительство говорят, что все криптоморфы потенциально опасны для людей. Но я никогда не хотел в это верить. По-моему, криптоморфы — такие же жертвы. Вы должны им помогать, а не уничтожать их.

Варлам Круп вновь пристально взглянул на агента, и по спине Марка побежали мурашки: редкая и необычная для него реакция. Но он отчетливо осознавал, что являлось ее настоящей причиной…

— Спасибо, что поделились информацией, господин Круп. — Марк демонстративно взглянул на часы, давая понять, что разговор окончен, и старику пора убираться отсюда. — Я уверен, что она поможет нашему расследованию.

Варлам Круп опустил взгляд, о чем-то задумавшись.

— Если найдете Таню, то скажите ей, что… — Он вдруг замолчал, словно передумав говорить то, что собирался сказать, а затем с горьким вздохом добавил: — Впрочем, ничего ей не говорите.

Старик легонько потрепал ротвейлера по загривку, и тот встал на четыре лапы, готовый следовать за хозяином. Коротко кивнув Марку на прощание, Варлам Круп и его пес вышли из квартиры.

Марк напоследок еще раз оглядел комнату, будто впитывая в себя атмосферу, в которой выросла и жила Таня Бартош. Можно было двигаться дальше: он достаточно здесь увидел и тем более достаточно услышал. Марк собирался присоединиться к засаде, устроенной Алексом Томчаком возле квартиры Филиппа Куверта, куда наверняка в ближайшее время должна была пробраться Таня, чтобы уничтожить свою последнюю цель — человека, убившего ее родителей.

Зазвонил мобильник. Марк достал его из куртки и взглянул на экран, на котором высветилось имя звонившего: «Томчак».

— Легок на помине. — Марк смахнул с экрана кнопку ответа.

— Верес, в БЛОК поступила информация, которая может тебе пригодиться, — торопливо проговорил Томчак, даже не поздоровавшись: значит, ситуация была неотложной.

— Что случилось?

— Полиция рапортует, что ранним утром на шоссе Т-13 произошла авария: грузовой фургон на полной скорости врезался в фонарный столб. За рулем находился водитель с выжженными глазами. Несколько минут назад он скончался от полученных травм и болевого шока. Пассажирская дверь фургона распахнута. Полиция достала записи с камер наблюдения, установленных вдоль шоссе, и отправила их в БЛОК. Я как раз их просматривал. На записях видно, как фургон внезапно теряет управление и впечатывается в столб. Но спустя минуту со стороны пассажирского сидения выходит невысокая фигура в джинсах и кофте с капюшоном. Пошатываясь, она скрывается в лесополосе вдоль шоссе. Лица фигуры не разобрать, но, судя по росту и комплекции, это девушка или молодая женщина.

— Таня. — Марк непроизвольно сжал телефон. — Томчак, а где именно на Т-13 произошла авария?

— В четырех километрах от Рохмы.

Это был пригород, куда отправилась Кира вместе с Филиппом Кувертом! Марк сглотнул вязкую слюну: ему не хотелось этого признавать, но, похоже, на этот раз его уверенность в собственной правоте дала сбой. Он думал, что Таня Бартош будет ошиваться возле квартиры Кувертов в городе, где ее наверняка бы поймала полиция или дежуривший на месте Алекс Томчак. Но девчонка явно направлялась в Рохму. Теперь вопрос в другом: добралась ли она туда раньше Киры и Куверта?

— Во сколько случилась авария? — уточнил Марк.

— В шесть часов сорок три минуты утра, — ответил Алекс.

Марк прикинул: приблизительно в это же время Кира забрала Филиппа Куверта из аэропорта и направилась с ним в Рохму. А это значит, что после аварии на шоссе Таня вполне могла добраться до загородного дома Кувертов и поджидать там свою жертву!

— Томчак, сворачивай наблюдение и срочно езжай в Рохму! — командовал Марк, быстрым шагом направляясь к выходу из квартиры. — Кира и Куверт уже должны были туда приехать, но они могут быть в опасности!

— Понял! — Вместе с голосом Томчака из трубки послышался звук заводимого двигателя: Марк не видел бывшего напарника в этот момент, но не сомневался, что тот уже выруливает на дорогу из своего укрытия. — Встречаемся в загородном доме Кувертов!

Перепрыгивая через ступени, Марк спускался по лестнице, на ходу набирая Киру по телефону. В ответ из динамика раздался бездушный женский голос: «Абонент вне зоны доступа».