Око за око

Главы 27, 28

Глава 27

Увлеченная беседой с Алисой, Кира не заметила, как испортилась погода: небо заволокло тучами, напоминавшими скомканный войлок, и резкими порывами подул ветер, распугавший уток на пруду. Воздух стал душным и вязким, будто из него выкачали весь кислород, и где-то вдали послышались раскаты грома — предвестники скорой грозы.

— Что именно ты узнала из досье Вереса?

Алиса вновь осмотрелась по сторонам и, убедившись, что поблизости не было никого, кто мог бы услышать их разговор, торопливо сказала:

— Беседа, которую проводил психолог, в основном касалась родственников Вереса и одного случая из его биографии, который, как я уже говорила, оказался связанным с расследованием таинственной смерти. Вероятно, все это вызывало беспокойство у начальства БЛОК, поэтому им пришлось отправить Вереса на расширенную экспертизу.

— Почему психолога заинтересовали родственники Вереса? — удивилась Кира.

— Его волновали не столько сами родственники, а тот факт, что Верес с ними не общается, — пояснила Алиса. — Похоже, это обстоятельство озадачило психолога, поэтому он подробно расспрашивал Вереса о детстве и подростковых годах.

— И что ответил Верес?

— В основном он отделывался общими словами. — Алиса пожала плечами. — Сообщил, что раньше жил в Ростани — это небольшой город на севере страны. Вырос в обычной семье, состоявшей из отца, матери и младшей сестры. Когда Вересу было пятнадцать лет, его отец умер от криптоимпульса в первую волну распространения. Остальные члены семьи, включая самого Марка, перенесли воздействие излучения бессимптомно. В семнадцать лет Верес уехал из Ростани в столицу, где поступил на юридический факультет университета, после чего постепенно прекратил общение с матерью и сестрой — по его словам, в тот период он жил в общежитии и полностью посвятил себя учебе и спорту, поэтому у него не было времени поддерживать связь с родственниками.

— Странно… — протянула Кира, но затем, немного подумав, добавила: — Впрочем, у него настолько скверный характер, что в этом нет ничего удивительного.

Алиса развела руками:

— Я понятия не имею, виноват ли в этом характер Вереса, но факт остается фактом: судя по беседе с психологом, даже после окончания Университета он не возобновил общения с матерью и сестрой. Все это настолько меня озадачило, что я решила покопаться поглубже и кое-что выяснила.

Она вдруг замолчала — вероятно, для того, чтобы придать особую важность словам, которые собиралась произнести. На потемневшем небе ярко сверкнула молния, а спустя пару секунд раздался грохот грома, возвещая о скором начале грозы.

— Алиса, нам нужно поторапливаться, если мы не хотим промокнуть. Рассказывай быстрее!

— Незадолго до того, Верес полностью прекратил общение с матерью и сестрой, в его жизни случилось еще одно событие, — сообщила подруга. — Именно оно стало поводом для расширенной психологической экспертизы при устройстве Вереса на службу в БЛОК.

Кира энергично закивала, поторапливая Алису:

— Ты уже упоминала расследование некой загадочной смерти. Не тяни кота за хвост. В чем там дело было?

— Во время учебы на последнем курсе Университета Верес завязал любовные отношения с одной из студенток. Ее звали Агния Вражек. В беседе с психологом он неохотно рассказывал о связи с Агнией, но я снова покопалась поглубже и подняла из архивов материалы дела, в которых обнаружила показания свидетелей — в основном это были сокурсники Марка и Агнии, а также их преподаватели.

— И что они сказали?

— По их словам, Марк Верес с первого дня учебы в Университета славился как желчный, грубоватый и скверный характером студент, с которым никто не хотел связываться. При этом все опрошенные отдавали должное его выдающимся успехам в учебе и спорте: Верес был одним из лучших студентов своего курса. Но все изменилось после его знакомства с Агнией, которая на тот момент недавно поступила в Университет. По заверениям ее друзей, девушка отличалась удивительной красотой, незаурядным для ее лет умом и невероятным, обезоруживающим обаянием.

— Верес не смог устоять. — Кира постаралась изобразить на лице равнодушную улыбку, но в глубине души с удивлением для себя отметила странное чувство — как будто рука в железной рукавице сдавила сердце, а в горле появился неприятный комок…

Дальнейшие слова Алисы отвлекли ее от странных, непривычных эмоций:

— Да, наш красавчик втюрился в Агнию по уши! Как рассказывали в показаниях свидетели, Верес постепенно изменился в лучшую сторону после начала романтических отношений с девушкой: он стал более общительным, приветливым и, как выразился один из его сокурсников, «практически перестал отпускать в наш адрес язвительные замечания».

— Мне трудно такое представить, — ухмыльнулась Кира. — Что же случилось дальше?

Алиса вмиг помрачнела: очевидно, теперь ей предстояло перейти к рассказу о печальном событии из жизни Вереса, и Кира уже догадывалась, какими будут следующие слова подруги… А небо тем временем наконец-то разродилось шумным ливнем, словно подтверждая перемену в настроении беседы. Крыша беседки защищала Киру и Алису от дождя, но девушки все равно непроизвольно поежились и обменялись тревожными взглядами: теперь они точно промокнут под ливнем, когда пойдут обратно к машинам.

— А дальше… Агния умерла, — Алиса проговорила так тихо, что ее слова практически полностью растворились в шуме дождя.

— Как это произошло? — Кира прикрыла глаза, ощущая, как холодный ветер бросает капли на лицо.

— При очень странных обстоятельствах. — Алиса кивнула на папку в руках Киры. — В финальном отчете психолог описывает этот инцидент, ты сможешь подробно с ним ознакомиться. Но чтобы удостовериться в подлинности всех фактов, я подняла дело о смерти Агнии Вражек из архива БЛОК.

— Алиса, пожалуйста, не томи, — взмолилась Кира, когда очередная вспышка молнии высветила темную поверхность пруда, сокрытую завесой ливня. Следом прогрохотал гром, и струи дождя принялись еще яростнее лупить по земле и воде.

— В общем, все случилось в ресторане на глазах у множества очевидцев. Я ознакомилась с их показаниями в деле, и все они рассказывали об одном и том же. — Алиса поежилась от холода и заговорила чуть громче, чтобы ее слова стали слышны сквозь шум ливня. — В тот вечер Верес пригласил Агнию в «Галант» — ты наверняка знаешь это место.

— Да, конечно, — Кира кивнула, вспомнив уютный ресторан в историческом центре. — «Галант» славится своей романтической атмосферой.

— О да, я была там пару раз на свиданиях, — задумчиво протянула подруга. — Но после того, как ознакомилась с делом о смерти Агнии, навряд ли когда-нибудь там появлюсь.

— Не отвлекайся, — попросила Кира. — Что случилось в ресторане?

Алиса, опустив взгляд, убрала с лица взлохмаченную ветром прядь волос и слегка осипшим голосом проговорила:

— Сидя за столиком вместе с Вересом, Агния вдруг вспыхнула как спичка на глазах у десятков очевидцев.

— В смысле — «как спичка»? — опешила Кира.

— Она заживо сгорела за считанные минуты, истошно крича от боли и ужаса. Пламя оказалось такой силы, что от несчастной Агнии остались только обугленные кости.

— Но… — Кира потеряла дар речь, не в силах подобрать слова: информация о страшной гибели любимой девушки Вереса повергла ее в шок. Она не могла даже представить, какие муки испытала Агния, когда ее тело превращалось в груду почерневших останков.

— Да, именно так. — Алиса покачала головой, по-прежнему не поднимая взгляда. — Чудовищная смерть.

— А что же Верес? — спросила Кира, когда схлынула волна потрясения, и ее мозг снова обрел способность соображать четко и ясно, как и положено агенту БЛОК. — Какими были его действия?

— Он пытался спасти Агнию: набросил на нее свой пиджак, пытался сбить пламя… — Алиса ненадолго замолчала, а затем подняла взгляд на Киру, и той на мгновение показалось, как в миндалевидных глазах подруги блеснули слезы. — По словам очевидцев, жуткая гибель Агнии стала для него не меньшим потрясением, чем для всех остальных. Свидетели рассказывали, как Верес с обезумевшим от горя видом обнимал догоравшее тело Агнии. Жар, исходивший от ее останков, прожег одежду Вереса и, как выяснилось потом в больнице, оставил ожоги на его теле. Но Марк пребывал в таком шоке, что даже не обратил на это внимание, когда пытался спасти Агнию.

Кира закрыла ладонями лицо: ее воображение, взбудораженное рассказом Алисы, во всех деталях рисовало картины чудовищного инцидента из прошлого Вереса. Страшно представить, какие мысли и сны будут ждать ее после того, как она ознакомится с полной расшифровкой психологической экспертизы напарника, где он от первого лица рассказывал о смерти своей возлюбленной…

— Верес проходил как подозреваемый по этому делу? — наконец, спросила Кира.

— Его допрашивали полицейские и сотрудники БЛОК, недавно созданного в то время, — ответила Алиса. — Следственная группа пришла к выводу, что Верес не причастен к смерти Агнии. Она умерла на глазах у десятков очевидцев, показания которых сходились в одном: Верес сидел за столиком напротив Агнии, когда она вспыхнула пламенем, и абсолютно самоотверженно пытался ее спасти.

— Загадочная смерть Агнии наводит на мысль, что ее причиной могло быть паранормальное воздействие со стороны криптоморфа, — заметила Кира. — В данном случае — пирокинез.

Алиса согласно кивнула:

— Само собой, это было первое и, по сути, единственное, очевидное предположение у полиции и БЛОК.

— И Верес не попал под подозрение? — удивилась Кира. — Ведь именно он мог оказаться криптоморфом, который с помощью пирокинеза поджег Агнию.

— Следственная группа не смогла этого доказать. — Алиса пожала плечами. — Как ты знаешь, ученые до сих пор не могут изобрести тесты, которые могли бы выявить наличие паранормальных способностей у криптоморфов. У Вереса взяли стандартные анализы, в том числе на возможные мутации в геноме. Результаты показали, что несколько лет назад Верес подвергся воздействию криптоимпульса, после чего полностью выздоровел: излучение не оставило никаких следов в его организме — во всяком случае доступных для выявления с помощью анализов. Эта информация никого особо не удивила, поскольку Верес никогда не скрывал, что бессимптомно перенес воздействие криптоимпульса.

Кира с огорчением согласилась:

— За годы распространения криптоимпульса мы все подверглись его воздействию. И те, кто превратился в криптоморфов, могут долго скрывать свои опасные паранормальные способности.

— Вот именно. — Алиса улыбнулась, а затем, о чем-то подумав, вдруг прыснула от смеха: — Кто знает, вполне возможно, ты тоже криптоморф, но тщательно скрываешь это!

— Впрочем, как и ты, — с ухмылкой парировала Кира. — Я даже знаю, какую паранормальную способность ты прячешь: строить глазки симпатичным парням и высасывать из них информацию.

Алиса снова расхохоталась, и Кира заметила, как звонко прозвучал смех подруги: шум ливня уменьшился, как утих и ветер, а капли дождя, казалось, теперь вполсилы стучали по лужам на земле. Эпицентр грозы, в котором оказались Кира и Алиса, перемещался дальше по городу, оставляя в покое парк Тихий Бор.

Успокоившись, Алиса продолжила серьезным тоном:

— В общем, как бы ни хотелось следственной группе связать Вереса со смертью Агнии, у них ничего не получилось. Они не обнаружили никаких доказательств его вины или причастности.

Кира задумчиво протянула:

— Следователям, как и прежде, приходится ориентироваться на старые добрые методы, а именно — наличие мотива и очевидной возможности совершить преступление.

— Так и есть, — согласилась Алиса. — Но у Вереса не было мотива: по словам его однокурсников, он искренне любил Агнию, и его поведение после знакомства с ней действительно изменилось в лучшую сторону. Следственной группе не удалось установить и очевидную возможность совершения преступления: смерть Агнии произошла на глазах у множества свидетелей, и никто из них не заметил никаких подозрительных действий со стороны Вереса.

— Таким образом, он оказался чист. — Кира, прищурившись, закусила нижнюю губу. — Полиция нашла убийцу Агнии?

— Нет. — Алиса покачала головой. — Следствие установило, что Агния, вероятно, погибла от самовозгорания, причиной которого стали скрытые паранормальные способности, развившиеся после воздействия криптоимпульса.

— Они решили, что она была криптоморфом? — изумилась Кира.

Алиса с растерянным видом развела руками:

— Я удивилась не меньше твоего. Но, согласно заключению следственной группы, среди криптоморфов уже были зафиксированы случаи самонаправленного пирокинеза, поэтому следователи решили остановиться на этой версии: похоже, она не портила им статистику.

Кира потерла переносицу. Дождь постепенно стихал, и можно было возвращаться к машинам без особого риска промокнуть до нитки. Алиса тем временем уже была занята тем, что подкрашивала губы помадой, глядя в маленькое зеркальце.

— Психолог что-нибудь написал о том, как изменился Верес после смерти Агнии?

— Он стал еще более нелюдимым, грубым и желчным, — ответила Алиса, убрав помаду в косметичку. — В поведении Вереса появились выраженные признаки социопатии и мизантропии. Несмотря на это, он с отличием закончил университет и поступил на службу в полицию, где после короткой стажировки стал следователем. Он отработал в полиции год, и за это время, не подружившись ни с кем из коллег, раскрыл рекордное количество преступлений. При этом его интересовали дела только одной направленности: по словам психолога, Верес словно одержимый брался за расследования убийств, совершенных криптоморфами.

Кира поднялась со скамейки и, прихватив папку, спрятала ее под куртку, чтобы та не промокла под дождем. Алиса, поправив юбку и жакет, продолжала свой рассказ:

— Психолог предположил, что Верес сознательно — или подсознательно — винил в смерти Агнии некоего криптоморфа. Именно поэтому он с такой яростью охотился на других убийц-криптоморфов. Успехи Вереса в полиции привлекли внимание шишек из БЛОК — в частности, Платона Строгина, с которым Верес сотрудничал при расследовании одного убийства, совершенного криптоморфом.

— Строгин поручился за Марка, когда тот устраивался на службу в БЛОК? — предположила Кира, покидая беседку.

Оказавшись без укрытия, она ощутила капли дождя на лице, и легкие порывы ветра, взметнувшего волосы.

— Все верно, — Алиса подтвердила догадку Киры, направляясь вслед за ней к парковке возле парка. — Верес явно впечатлил Строгина во время их совместной работы.

Подойдя к своей машине, Кира не смогла сдержать ухмылки:

— Готова поспорить, теперь Строгин жалеет, что взял Вереса на работу.

— О да, — рассмеялась Алиса. — Он, наверное, и поседел из-за этого.

Алиса остановилась возле своей машины и, открыв дверь, обернулась к Кире. Веселая улыбка исчезла с лица подруги. Серьезным голосом она сказала:

— Надеюсь, эта информация поможет тебе лучше понять напарника.

Кира улыбнулась в ответ:

— Уже помогла. Спасибо, Алиса.

Она села в машину и, достав из куртки папку, бросила ее на сидение рядом. Кивнув на прощание подруге, Кира выехала с парковки. Вначале она собиралась поехать домой, чтобы как следует изучить личное дело Вереса, но в последний момент передумала. Остановившись на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора, она раскрыла папку на первой странице — и выхватила взглядом домашний адрес Вереса.

Глава 28

Вскрытие тела Тани Бартош заняло больше времени, чем ожидал Марк: Инга Карвонен с присущей ей дотошностью пыталась докопаться до причины аномального строения левого глаза девушки-криптоморфа.

В конце концов Инга заявила, что ей потребуется провести гистологическое и цитологическое исследование глаза, что займет еще какое-то время, поэтому Марку больше нет необходимости торчать в морге и мешать Инге работать: он может вернуться в офис или поехать домой, а об окончательных результатах вскрытия она сообщит ему в ближайшие дни.

Впрочем, толку от всего этого было уже мало: Таня Бартош пополнила бесконечную череду криптоморфов с аномальным строением внутренних органов, которые под действием криптоимпульса приобрели разнообразные сверхъестественные способности.

В случае Тани речь шла о дистанционном воздействии высокой температуры на локализованные участки органов других живых существ — именно так звучало предварительное заключение Инги Карвонен. Окончательным анализом сверхъестественной способности Тани Бартош дальше будут заниматься ученые, но Марк, как правило, почти никогда не интересовался результатом их работы: его дело — ликвидировать опасных криптоморфов, а не заниматься пустопорожними рассуждениями о природе их способностей.

Попрощавшись с Ингой, Марк решил не возвращаться в офис, где в это время корпела над отчетом его напарница: рабочий день подошел к концу, и можно было смело отправляться домой.

* * *

Марк погасил лампочку на потолке и, усевшись в потертое кресло, уставился на огонь в камине, который служил единственным источником света: жалюзи закрывали окна, поэтому в комнате было темно.

Раскаленные желто-оранжевые всполохи каждый раз напоминали ему о пламени, в котором заживо сгорела Агния, и эти воспоминания вызывали боль, приносившую странное садистическое наслаждение. Вечная, неутихающая, испепеляющая боль служила одновременно наказанием за его грехи — и доказательством того, что его чувства к любимой девушке когда-то были реальностью, а не сном.

Чтобы отвлечься от мыслей про Агнию, Марк решил подумать о другой девушке, которая совсем недавно внезапно появилась в его жизни. Он не хотел их сравнивать, но все-таки не мог не отметить: если что и объединяло Агнию и Киру, так это невероятное упрямство и желание во что бы то ни стало быть лучшей.

Марк невольно улыбнулся, когда вспомнил о том, с каким наигранно равнодушной физиономией Кира старательно делала вид, что ее совсем не ранят колкости напарника. Конечно, Марку следовало немного умерить пыл в желании как можно сильнее задеть и обидеть Киру, но на случай подобных угрызений совести он уже давно приберег оправдание. Марк вел себя как последняя скотина из лучших побуждений, ведь только так он мог быть уверен, что не причинит Кире большего вреда, чем его обидные слова.

Он прикрыл глаза, наслаждаясь теплом от камина. Перед мысленным взором вставали все недавние разговоры и споры с Кирой: он вспоминал ее пытливый взгляд, упрямо нахмуренные брови, сосредоточенное лицо. Он снова поразился решимости, с которой Кира метко застрелила Таню Бартош… Своим поступком она спасла жизнь Филиппа Куверта — человека, в невиновности которого сомневался сам Марк, хоть и не говорил об этом Кире, чтобы лишний раз не напоминать о неоднозначности ее поступка.

Да, Марк знал, что был последней сволочью, и всячески поддерживал этот образ среди сотрудников БЛОК, но, несмотря на годы отвратительного отношения к коллегам, у него все равно оставались моральные принципы, которые он никогда бы не нарушил. Одним из таких принципов являлось уважительное, скорее даже деликатное отношение к тяжелому моральному выбору, который рано или поздно совершал каждый агент БЛОК. Кире Коваль пришлось сделать этот шаг слишком рано — в первые дни работы в отделе оперативных расследований, и Марк понимал, насколько трудным для нее оказалось это решение.

Он помнил своего первого застреленного криптоморфа — мальчишку, обладавшего паранормальной способностью управлять стаей голодных бродячих псов, которые по ночам нападали на припозднившихся горожан на темных улицах города. Этот мальчишка до сих пор являлся Марку во снах. И он знал наверняка, что теперь Кира Коваль обречена видеть перекошенное от злобы лицо Тани Бартош всякий раз, когда ей будут сниться кошмары…

Марк открыл глаза и задумчиво коснулся подбородка. Он вдруг понял, что та решимость, с которой Кира застрелила Таню, таила в себе еще один неожиданный вывод: его напарница оказалась куда более непростым и опасным человеком, чем он думал еще совсем недавно.

Взгляд Марка упал на журнальный столик, на котором лежали неоплаченные счета, рекламные букеты и запечатанный конверт. Что ж, настало время его раскрыть.

Внутри конверта оказались свернутый вдвое лист бумаги и еще один конверт — пожелтевшей, меньше размером и плотный на ощупь: судя по всему, внутри него находилась открытка или фотография. Марк развернул письмо и увидел знакомый, но уже почти забытый почерк мамы:

«Дорогой Марк!

На звонки ты не отвечаешь, и я по-прежнему не знаю, читаешь ли ты мои письма, но я в очередной раз пишу тебе, чтобы сказать: мы с Вероникой очень сильно по тебе скучаем. У нас все хорошо. Лето в этом году выдалось необычно теплое и сухое, и это немного странно для наших северных краев. Впрочем, говорят, у вас как обычно идут дожди…

Недавно я перечитывала твое письмо.

Единственное письмо, которое ты отправил нам за время учебы в Университете. Ты пишешь, что познакомился с чудесной девушкой. Ее зовут Агния. Надеюсь, вы по-прежнему счастливы вместе.

В письме была фотография, и я вдруг подумала, что тебе будет интересно снова ее увидеть. Я решила отправить снимок вместе с моим…»

Дальше Марк читать не стал. Он скомкал лист бумаги и швырнул его в камин — точно так же он поступал со всеми письмами от матери и сестры. Пламя вспыхнуло, пожирая весточку из прошлой жизни.

Стиснув челюсти до зубовного скрежета, Марк раскрыл второй конверт и вытащил оттуда фотографию, при виде которой сердце сжалось от невыносимой боли.

На снимке счастливо улыбались Марк и Агния: они обнимали друг друга на фоне колеса обозрения в Центральном парке. Марк помнил день, когда была сделана эта фотография: середина октября, бабье лето, опавшие листья под ногами, теплый воздух и яркое солнце, которое совсем скоро надолго скроется за пеленой туч…

Марк познакомился с Агнией незадолго до этого дня — в сентябре, в начале учебного года: она только поступила на первый курс Университета, а Марку предстояло отучиться еще один год. Дождавшись ближайшего погожего дня, Марк пригласил Агнию в Центральный парк, где они весело провели несколько часов, катаясь на аттракционах и поглощая тонны мороженого и попкорна.

В тот момент Марк ощущал себя безмерно счастливым. До смерти Агнии оставалось два месяца…

Марк порвал фотографию на мелкие части и выкинул ее в камин вслед за письмом от матери: прошлое сгорало в огне, как сгорела когда-то Агния.

* * *

Дождь закончился, когда машина Киры пересекла железнодорожные пути, и, проехав еще два километра по дороге, проходившей через промышленную зону с вереницей складов, оказалась в жилом комплексе «Аурум».

Кира уже и забыла, когда в последний раз была в этом заброшенном квартале. Она поразилась запустению, в которое пришел «Аурум» за последние годы. И как Верес не боится жить в этой дыре?

Сумерки опускались на квартал, приглушая и затемняя все цвета: дома, выкрашенные белой краской, теперь казались темно-серыми, а деревья, ярко-зеленые при дневном свете, превратились в черные силуэты на фоне свинцового неба.

Большинство зданий казались давно заброшенными и никому не нужными: жители «Аурума» покинули свои дома после жестоких нападений монстров, обитавших в Северном парке. По непонятной причине именно этот квартал выбрал для своего обитания Марк Верес.

Еще раз сверившись с адресом, указанном в его личном деле, Кира остановила машину возле двухэтажного дома в самом конце улице. Дальше располагалась детская игровая площадка — впрочем, сейчас она представляла собою огромный пустырь с ржавыми остовом покосившихся качелей, за которым виднелись темные заросли Северного парка.

Дом Вереса, как и немногие жилые здания в «Ауруме», еще мог похвастаться относительно приличным видом: во всяком случае краска на фасаде выглядела не столь облупленной, в окнах стояли целые стекла, а газон во дворе оказался подстриженным. Черный внедорожник Вереса был припаркован на подъездной дорожке возле дома.

Кира выключила зажигание и постаралась унять охватившую ее дрожь. Она снова взглянула на папку с личным делом напарника, лежавшую на соседнем сидении. В ней хранились секреты, которые Верес тщательно оберегал от всего мира. Кире стало самой противно, когда она поняла, что совала любопытный нос в личную жизнь и прошлое напарника, но другого выхода не оставалось: терзавшие ее подозрения не давали покоя.

Кира сжала руки в кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в ладони. Она шумно выдохнула и с облегчением отметила, как постепенно утихла внутренняя дрожь, успокоилось сердцебиение, и мысли вновь обрели былую ясность.

Кира закрыла досье Вереса и убрала его в «бардачок», откуда вытащила другую папку — более тонкую, где лежал заранее подготовленный отчет по делу Тани Бартош. В нем не хватало только подписи Вереса. Конечно, он мог поставить ее завтра утром в офисе, но Кире позарез требовался повод для того, чтобы увидеть Марка сегодня вечером, именно сейчас — пока свежи были эмоции после того, что она о нем узнала.

Кира хотела взглянуть ему в глаза. Она хотела знать, что за ними скрывается: боль утраты после чудовищной, невообразимой гибели любимой девушки — или же расчетливое равнодушие человека, который хранил другой, куда более страшный и опасный секрет.

Она вышла из машины и, ступая по выложенной плиткой дорожке, подошла к дому Вереса. Кира поднялась по трем ступенькам на небольшую открытую веранду, освещенную тусклым фонарем над дверью. Чуть помедлив, она нажала на звонок и услышала, как внутри здания раздалась тихая трель.

Прошло около минуты, и дверь, наконец, распахнулась. На пороге стоял Марк Верес. На мгновение Кира опешила, не ожидая увидеть его обнаженным по пояс: из одежды на Вересе были только спортивные штаны и кроссовки. Взгляд Киры невольно скользнул по напарнику, отметив спортивное телосложение с рельефными мышцами. Лоб и грудь Вереса блестели от пота, а взмокшие волосы были взъерошены. Он немного тяжело дышал, будто пробежал стометровку. Кира догадалась: вероятно, она отвлекла напарника от тренировки.

— Ого, такого я точно не ожидал, — вместо приветствия буркнул Верес. — Соскучилась по моим подколам?

Кира постаралась придать лицу деловое выражение и столь же профессиональным тоном сказала:

— Я закончила отчет по делу Тани Бартош. — Она протянула напарнику тонкую папку. — Ехала мимо и решила забросить на подпись.

— Ты ехала мимо этой дыры? — ухмыльнулся Верес, забирая папку. — Ладно, проходи.

Он развернулся и направился в комнату. Кира, чуть помешкав, последовала за ним.

— Угощать кофе или чаем не буду, хотя могу налить воду из-под крана, — на ходу бросил Верес.

— Оставь ее себе. К тому же она наверняка ржавая.

Пройдя небольшую прихожую, в которой на вешалке одиноко висела куртка Вереса, Кира оказалась в гостиной и поразилась спартанской обстановке. Она отметила голые стены, окна с опущенными жалюзи и пол из деревянных половиц без всякого ковра. На потрескавшемся потолке вместо люстры тускло горела лампочка. Еще одним источником света в помещении служил камин с едва тлевшим огнем. Напротив него располагалось старое кресло с журнальным столиком, на котором лежали какие-то бумаги — судя по всему, счета за коммунальные услуги и рекламные буклеты. Слева от входа обнаружился импровизированный спортивный уголок: штанга, гантели и скамья для упражнений, с которой свисала мокрая от пота футболка.

— Скромно живешь, — заметила Кира, осматриваясь по сторонам.

Верес плюхнулся в кресло и, демонстративно закинув ногу на ногу, процедил сквозь зубы:

— Извини, нет времени создавать уют. — Он раскрыл папку. — Посмотрим, что ты тут насочиняла. Не удивлюсь, если в отчете написано, что это дело раскрыла отважная и сообразительная Кира Коваль, несмотря на все помехи со стороны ее токсичного напарника-сексиста.

— Именно так я и написала, — парировала Кира. — Уверена, что Строгин со мной согласится.

Верес беззлобно махнул рукой — видимо, решив на этот раз оставить колкость Киры без ответа. Он углубился в чтение, а Кира тем временем мельком его разглядывала, удивившись тому, как часто забилось сердце. Она вдруг со смущением осознала, что ей доставляет странное удовольствие лицезреть обнаженный торс напарника и его сосредоточенное красивое лицо. Кто бы мог подумать: оказывается, Верес так забавно морщит лоб и хмурит брови, когда что-то внимательно читает.

И только теперь в оранжевых отсветах огня из камина Кира заметила отметины на груди и плечах напарника, напоминавшие шрамы. Она сразу же все поняла: это были следы от ожогов, оставшиеся на теле Вереса, когда он сжимал в объятиях сгоревшие останки своей возлюбленной… В очередной раз представив эту сцену, Кира невольно содрогнулась.

— Ручка есть? — спросил Верес, закончив чтение.

Кира молча протянула ему ручку. Верес небрежно снял зубами колпачок и расписался в отчете.

— Написано неплохо, хотя я заметил пару опечаток. — Он протянул папку Кире, не забыв при этом оскалиться. — Впрочем, это не удивительно: ты явно торопилась поскорее напечатать отчет, чтобы впечатлить Строгина. Наверняка завтра с утра будешь дежурить под его кабинетом, чтобы поскорее всучить папку и показать, какая ты хорошая исполнительная сотрудница.

— Там нет опечаток, — отрезала Кира, полностью уверенная в своей правоте: перед тем, как распечатать отчет, она перечитала его трижды. Она знала, что слова Вереса были жалкой попыткой хоть как-то задеть ее профессиональное самолюбие.

Напарник развел руками и демонстративно взглянул на фитнес-браслет.

— Ты отвлекла меня от тренировки, — недовольно сказал он, поднимаясь из кресла — Уже поздно, и тебе пора отчаливать. Правильным девочкам не стоит в такое время разгуливать по темным улицам. Сама знаешь: они кишат маньяками-криптоморфами.

Верес состроил жуткую физиономию — вероятно, так в его представлении выглядели маньяки-криптоморфы, но Кира лишь усмехнулась в ответ:

— С чего ты решил, что я правильная?

Она развернулась и направилась к выходу. Кира слышала скрип половиц за спиной: Верес шел за ней, намереваясь закрыть дверь. Интересно, скажет ли он хотя бы «до завтра» или же просто молча захлопнет дверь за спиной?

Когда Кира вышла на крыльцо, она непроизвольно подняла голову к темному небу и заметила, как на короткий миг в образовавшемся просвете иссиня-черных туч полыхнули тусклые зеленые отсветы: как и обещали ученые, в период аномально мощных магнитных бурь даже в летние месяцы на широте города можно было увидеть северное сияние.

Конечно, оно не шло ни в какое сравнение с тем фантастически яркими свечением, которое озарило небо в ночь смерти отца и мамы. Прошлое вновь напомнило о себе: именно во время мощного северного сияния девять лет назад Кира увидела глаза человека, убившего ее родителей. Этот взгляд преследовал Киру в ночных кошмарах, и она запомнила его на всю жизнь. Взгляд, который она искала…

Кира резко обернулась, надеясь застать Вереса на пороге дома и увидеть его глаза. Напарник действительно стоял в дверях, но тучи снова заволокли небо, спрятав северное сияние, и все пространство вокруг вновь погрузилось в темноту, озаряемую лишь фонарем над дверью. В его тусклом свете во взгляде Вереса не обнаружилось ничего необычного: все те же холодные кристаллы серого льда.

— Я выведу тебя на чистую воду, Верес, — так тихо проговорила Кира, что, казалось, эти слова могла услышать только она.

Напарник с невозмутимым видом стоял на крыльце дома и, едва заметно растянув губы в фирменной издевательской ухмылке, захлопнул дверь.

Кира покачала головой и шумно выдохнула. Руки немного дрожали от волнения, но она постаралась успокоиться и обрести контроль над ситуацией. Развернувшись, она медленно пошла к машине, припаркованной на подъездной дорожке возле дома. Кира села в автомобиль и, заведя двигатель, положила окоченевшие ладони на руль.

Пора уезжать.

Впереди ждала ночь, наполненная кошмарными сновидениями о черном взгляде Тани Бартош и заживо сгоревшей Агнии Вражек… А потом наступит новый день, и Кира снова проведет его с человеком, которого подозревала в смерти своих родителей.

Рано или поздно она докажет, что их убил Марк Верес.

КОНЕЦ

Продолжение цикла — в романе "Загадай желание".

Ссылка на цикл "Криптоморфы": https://author.today/work/series/37624