Большинство средневековых городов Англии совсем невелики. Они зарождались как центры церковной жизни в эпоху, когда во всей стране было лишь два крупных города — столица Лондон и город Йорк. Кентербери не является исключением. Его население до сих пор составляет лишь около 29 с половиной тысяч человек, однако с самого своего основания — а это случилось в далеком прошлом — он играл в английской истории заметную роль. Эту роль он и продолжает играть, ибо в нем находится резиденция главы англиканской церкви.
Сначала в этих местах обосновались римляне. Во время вторжений саксов, возглавляемых Хенгистом и его братом Хорсой, т. е. около в 450 г., вокруг поселения стали возводить укрепления. Норманны назвали город Кантварабиригом и установили на месте римских стен деревянные частоколы. Когда папа Григорий Великий решил окончательно обратить Англию в христианство, то для выполнения этой задачи он выбрал ученого монаха-бенедиктинца — Августина. Августин высадился на берег в Кенте вместе с группой из сорока миссионеров. Его миссия оказалась не такой уж и трудной, поскольку Берта, супруга короля Этельберта, уже перешла в христианскую веру. Позже крестился и сам Этельберт. Он пожаловал Св. Августину свой собственный дворец в Кентербери. Кроме того, король передал ему римскую церковь, посвященную Св. Мартину. По легенде, перед смертью король отдал миссионерам и свой собственный языческий храм, который те освятили в честь Св. Панкратия. Августин основал за пределами городских стен аббатство, развалины которого можно видеть и по сей день. В течение долгого времени оно играло куда более важную роль в церковной жизни, нежели собор.
В 601 г. Св. Августин получил от папы церковную власть над всей Англией и был назначен первым архиепископом. Он скончался в Кентербери три года спустя и был похоронен в аббатстве. Архиепископов до сих пор посвящают в сан на том кресле, на котором якобы восседал сам Августин и которое ныне хранится в соборе. Однако для того, чтобы в это поверить, необходимо иметь довольно богатое воображение.
Королевская школа, старейшая в Англии привилегированная частная средняя школа, появилась в VII веке.
Древнейшая часть нынешнего великого собора была построена в XI веке и является творением Ланфранка — норманнского епископа, умершего в 1089 г. В 1170 г. Томас Бекет, «непокорный священник», был убит на небольшой площадке, которая получила название «Мученичество». Его усыпальница сделалась местом паломничества (Джеффри Чекер увековечил этот обычай в своих «Кентерберийских рассказах»). Сокровищу усыпальницы реквизировали в эпоху Реформации, когда бенедиктинский собор был секуляризован, а Томас Кранмер стал первым протестантским архиепископом. С тех пор архиепископ Кентерберийский традиционно является в Англии духовным главой государственной церкви. А в Кентербери, на огороженной территории вокруг собора, находится его дворец — одно из красивейших зданий в Европе.
По железной дороге от Лондона до Кентербери шестьдесят две мили. Город раскинулся по обеим берегам реки Стаур, примерно в шести милях от устья Темзы и от Уитстейбла, который еще во времена римлян славился своими устричными отмелями.
Мы выезжаем из Лондона с вокзала Черинг-Кросс, находящегося в конце Стрэнда. Наша железнодорожная линия проходит по застроенной зоне на южном берегу Темзы. Между Дартфордом и Грейвзэндом за широкой полосой болот, раскинувшихся между железнодорожной насыпью и Темзой, можно мельком увидеть устье реки и суда на воде. Проехав по узкому перешейку, мы приближав емся к Рочестеру и расположенной рядом с ним военно-морской базе Чатем, при которой имеется большая верфь.
Здесь протекает историческая река Медуэй; в 1667 г. в нее зашла голландская эскадра и сожгла несколько британских военных кораблей, которые стояли на якоре. Можно себе представить, какое уныние охватило тех. кто наблюдал за пожаром со сторожевой башни Рочестерского замка, стоящего над рекой. Ведь в тот момент английский флот испытал величайшее унижение. Рочестерский замок охранял Медуэй в течение сотен лет. и за это время лишь однажды на эту территорию смогла прорваться иностранная держава. Это случилось в 1215 г., в царствование деспотичного короля Иоанна. когда крепость сдалась принцу Людовику Французскому.
Когда мы минуем маленькое селение Струд, расположенное на левом берегу Медуэя, и будем подъезжать к Чатему, то из окна вагона перед нами откроется великолепный вид на эту древнюю твердыню. Грозная квадратная сторожевая башня относится к эпохе норманнов. Она сыграла свою роль в восстании Уота Тайлера и Джека Кэда. В 1573 г. здесь однажды провела ночь королева Елизавета, а Карл II по возвращении из изгнания в 1660 г. собрал свой двор в Большом зале замка. У его брата, Якова П, с Рочесгерским замком были связаны менее приятные воспоминания, потому что именно с этой пристани он отплыл в никуда[36].
Собор с башней причудливой формы, который стоит рядом с замком, является одним из древнейших в стране. Рочестерская епархия была учреждена в эпоху саксов, в VII веке, а строительство нынешней церкви начал епископ Гундулъф — тот великий норманнский строитель, который воздвиг и церковь, и крепость в период с 1077 по 1108 г. Он похоронен в северном трансепте.
Любители произведений Чарльза Диккенса вспомнят, что связывало мистера Пиквика с Рочестером. «Булл-Отель», куда этот бессмертный персонаж пригласил пообедать мистера Джингля, по-прежнему стоит на Хай-стрит. Сам автор много лет прожил рядом с ним, на Гэдз-Хилл-Плейс.
Чатем — это типичный приморский город, не слишком привлекательный с виду. Верфь была основана Елизаветой Тюдор и находилась под защитой замка Апнор, расположенного в нескольких милях от Медуэя, ниже по течению. Замок был восстановлен на прежнем месте в царствование Карла I. В 1667 г. на него напали голландцы. Это случилось, когда Де Рюйтер заблокировал Темзу, и несколько кораблей его флотилии под командованием Ван Гента прорвали блокаду фортов, вошли в устье Медуэя и произвели там опустошение, о котором я уже упоминал. В современную эпоху верфи были модернизированы и теперь могут обслуживать большие военные корабли.
Небольшому селению Ситтингборн, расположенному в нескольких десятках миль от Чатема, королева Елизавета I присвоила статус города. Именно здесь Генрих V устроил роскошное празднество во время своего триумфального возвращения на родину после великой победы, одержанной над французами при Азенкуре в 1415 г. У Фейвершема, где от магистрали отходит ветка, ведущая на Маргейт, расположен важный железнодорожный узел. Городок Фейвершем стоит на судоходной реке. В Средние века он являлся важным портом. Здесь некогда находилось большое Клюнийское аббатство, основанное королем Стефаном; отдельные постройки аббатства сохранились до наших дней. Здесь погребены и Стефан, и его жена, Матильда Булонская. Существующий ныне Маркет-Холл датируется 1574 г. Герцог и герцогиня Кентские останавливались в «Шип-Инн» незадолго до рождения дочери, которая впоследствии стала великой королевой Викторией. Фейвершем находится в девяти милях от Кентербери; на перегоне между ними поезд пересекает открытую местность, живописно поросшую лесом.
После того как автомобильная магистраль выходит на открытое место, она следует почти тем же маршрутом, что и железная дорога. Чтобы выехать из столицы на автомобиле, лучше всего пересечь Темзу по Лондонскому мосту в направлении Саутворка и ехать по прославленной Олд-Кент-роуд до Нью-Кросса. После этого шоссе проходит через Блэкхит, через Кидбрук на Шутерз-Хилл. Оно проложено там, где раньше шла знаменитая римская дорога, а впоследствии улица — Уотлинг-стрит. Затем наш путь лежит через Дартфорд и новые объездные дороги на Рейнем, Ситтингборн и Фейвершем.
Как я уже говорил, Кентербери — небольшой город. Собор, замок, аббатство, стены и ворота отдалены друг от друга не более чем на одну милю. По этой причине нам не придется подробно описывать, куда и когда следует идти.
Автомобилисты приезжают по шоссе, которое доходит до Западных ворот города. Рядом с ними стоит знаменитая гостиница под вывеской, на которой изображен сэр Джон Фальстаф. Это чрезвычайно гостеприимное заведение. Пассажиры железной дороги сходят с поезда на вокзале Ист-Стейшн, который расположен в южной половине города.
Здесь можно увидеть сохранившиеся участки средневековой городской стены: они довольно значительны, и их тщательно оберегают. Эти укрепления превращены в место для прогулок и площадки для отдыха.
Почти напротив Ист-Стейшн располагается искусственный холм, окруженный липовой аллеей, который называют «Датчанин Джон». Любители старины уже давно ломают головы над тем, как он появился. Но судя по всему, его соорудили в бриторимские времена в первую очередь как погребальный холм. На небольшом расстоянии от него виднеется остов большой сторожевой башни норманнского замка, воздвигнутого тем самым епископом Гундульфом, который построил Рочестерский замок и Белую башню лондонского Тауэра после завоевания Англии норманнами в 1066 г.
Когда-то Кентерберийский замок был неприступной крепостью. То, что мы видим сейчас, — всего лишь фрагмент прежней твердыни. Некая компания, торгующая топливом, долгое время использовала замок в качестве угольного склада, но недавно эти постройки приобрел муниципалитет, и отныне они заботливо охраняются. Толщина нижних стен составляла одиннадцать футов.
Церковь Сент-Милдредз, которая стоит в конце улицы, еще древнее, чем замок, поскольку ее неф был построен до завоевания Англии норманнами, а в стенах есть плитки от бывшего римского храма.
Въезжая в город по шоссе, мы окажемся рядом с той самой Хай-стрит, по которой пилигримы в далеком прошлом брели к усыпальнице Св. Томаса Бекета. Правда, таверна с вывеской в виде шахматной доски, о которой говорится у Чосера, — это сейчас табачная лавка на углу Мерсери-Лейн.
В конце улицы находятся Западные Ворота — Уэст-Гейт, изысканный образец средневековой фортификации. Из семи ворот, которые когда-то были в Кентербери, сохранились только эти. Кстати, тем, что они все же сохранились, мы обязаны чистейшей случайности.
Дело было так. В 1850 г. город посетил бродячий зверинец Вумвелла. Оказалось, что его фургоны не могут проехать под аркой, и импресарио обратился к властям города с просьбой устранить препятствие. Его наглое предложение было воспринято всерьез, и во время голосования просьбу импресарио отклонили лишь благодаря тому, что тогдашний мэр проголосовал против. История умалчивает о том, каким образом цирк добрался в тот раз до рыночной площади. Западные ворота достроил в 1380 г. архиепископ Саймон Садберийский, а с 1430 по 1829 гг. их верхние помещения служили городской тюрьмой, в которой содержались главным образом несостоятельные должники. Ныне что часть местного музея. Тогда же. в конце XIV века. Саймон, архиепископ Садберийский. возвел на берегу реки, немного южнее, еще и церковь Хоули-Кросс. Некоторые из построенных им зданий сохранились до сих пор.
К собору ведет живописная улица Мерсери-Лейн. Если же мы свернем налево, на Хай-стрит, то увидим богато украшенные ворота Крайст-Черч-Гейт. Во время воздушных налетов в период Второй мировой воины, в мае и октябре 1942 г., район к востоку от Бергейт-стрит сильно пострадал. Многие старинные дома были разрушены. Взрывом одной из бомб в библиотеке собора выбило окна, а другая бомба серьезно повредила дом настоятеля. Но в целом ущерб, нанесенный собору, оказался незначительным.
С внутренней стороны ворот Крайст-Черч-Гейт сразу открывается великолепный вид на грандиозный храм, который стоит на широком открытом пространстве вместе с сохранившимися монастырскими зданиями, архиепископским дворцом и прилегающей к нему Королевской школой. С другой стороны собор защищает старая городская стена. Св. Августин построил здесь церковь примерно в то же самое время, когда основал аббатство по ту сторону укреплений. От этой постройки не осталось никаких следов. Ничего не сохранилось и от собора архиепископа Одо, построй енного по образцу базилики Св. Петра в Риме в период с 942 по 959 г. Все, что осталось от храма Одо после нашествия датчан, в норманнскую эпоху снес епископ Ланфранк. Он выстроил новую церковь в норманнском стиле, восточную часть которой перестроил его преемник — Св. Ансельм.
Замысел Ансельма окончательно воплотили в жизнь приоры Арнульф и Конрад, и в начале XII века собор освятили заново. В 1162 г. Томас Бекет был возведен в сан архиепископа на хорах, построенных Конрадом, а спустя восемь лет — убит в бывшей часовне Св. Бенедикта. Спустя четыре года пожар почти полностью разрушил здание храма, вследствие чего и был сооружен новый собор. Работы начал Уильям из Санса. В 1178 г. он получил тяжкие увечья, упав с лесов, и его место занял Уильям Англичанин, достроивший здание собора, которое мы видим теперь. Неф Ланфранка был перестроен между 1378 и 1410 гг. в стиле тогдашней эпохи. Последней была достроена колокольня Ангела — Эйнджел-Стипл, сооруженная по воле приоров Селлинга и Голдстоуна в последние годы XV века. Сейчас во всем мире она известна как башня Белл-Харри[37]. Таким образом, в облике Кентерберийского собора гармонично слились несколько архитектурных стилей, от раннеготического до перпендикулярного, включая стиль переходного периода. Клуатр находится на северной стороне, что непривычно для бенедиктинской архитектуры. Ведь обычно двор строили на юге, чтобы монахам доставалось побольше солнечного света.
Со времен Св. Августина Кентербери является резиденцией архиепископа. Сменяющих друг друга протестантских примасов здесь возводят в архиепископский сан со времен Реформации. Однако в Средние века собор снискал славу как усыпальница Св. Томаса Бе кета, убитого в его стенах зимним вечером 1170 г.
Томас Бекет был воинствующим защитником церкви в ее противоборстве с государством. За свою твердость он заплатил жизнью. Вероятно, он родился в Лондоне и со временем стал секретарем архиепископа Теобальда. Он оказался исключительно способным администратором, и когда Генрих II вступил на трон после короля Стефана и положил конец национальным бедствиям, продолжавшимся два десятка лет, он назначил Бекета канцлером. Это было в 1155 г. Спустя некоторое время Томас Бекет принял духовный сан. Его рукоположили в священники. Во время продолжительного отсутствия короля, который находился во Франции, всем казалось, что Бекет отстаивает королевские интересы с таким же рвением, с каким он защищал привилегии духовенства, когда его избрали архиепископом в 1162 г. Это был период, когда в церкви было два папы, и Бекет выказал преданность ученому и влиятельному папе Александру III, а не антипапе Виктору IV. Папу Александра защищал и Людовик VII, король Франции, с которым английский король был не в самых лучших отношениях. Когда король вернулся в Англию в 1163 г., он вскоре обнаружил, что архиепископ Бекет — это совсем не тот же человек, что канцлер Бекет. Король и примас превратились в заклятых врагов, и в 1164 г. Бекет предпочел покинуть королевство. Он нашел убежище и гостеприимный прием при дворе французского короля. Вражда между Генрихом и архиепископом продолжалась в течение шести лет. Лишь после этого примаса все же убедили вернуться в Кентербери.
Правда, примирение Бекета с королем не было искренним. Генрих II решил еще при жизни короновать своего старшего сына, чтобы обеспечить ему престол. Церемонию совершил Роджер, архиепископ Йоркский. Примаса это возмутило, и он вскоре отлучил от церкви и Роджера, и прочих епископов, вставших на сторону короля. Когда до Генриха дошла эта новость, он находился во Франции. В припадке раздражения король воскликнул: «Кто избавит меня от этого непокорного попа?» Эти гневные слова услышали четверо королевских слуг — рыцари Фитц-Урс, де Морвиль, де Трейси и Ричард ле Брет. Движимые, вероятно, желанием угодить королю, они покинули замок близ Байе, где жил тогда Генрих, и отплыли в Англию. Возможно, король даже не знал об их отъезде. Рыцари добрались до замка Солтвуд в ночь на 28 января 1170 г. Великая норманнская цитадель, которая сохранилась до наших дней, была собственностью кентерберийских монахов, но временно находилась во владении Рэндольфа де Брока — непримиримого врага примаса. В тихие ночные часы хозяин и четверо его мрачных гостей составили план убийства Бекета. Когда наступило утро, они отправились в Кентербери и прибыли туда во второй половине дня. Де Брок сопровождал их, но не принимал участия в убийстве. В Кентербери к компании присоединился еще один заговорщик — Хью де Хореи.
Рыцари прибыли во дворец архиепископа как раз перед вечерней и бросили оружие за дверью. Они потребовали встречи с примасом, и Бекет согласился с ними увидеться. Вспыхнула ссора, но архиепископ заставил рыцарей замолчать, воскликнув: «Вотще вы угрожаете мне! Если бы все мечи, что есть в Европе, были занесены над моей головой, вы все равно не смогли бы запугать меня настолько, чтобы я отступил от повиновения Богу и владыке моему папе».
Это был один из самых драматических моментов в английской истории. Четверо рыцарей неведомо откуда вытащили мечи и топоры. Тогда испуганные монахи буквально уволокли архиепископа через клуатр в южный трансепт собора. Они надеялись, что там он будет под защитой алтаря. Когда шаги разъяренных рыцарей раздались в галереях клуатра, уже началась вечерня. Монахи закрыли дверь и начали сооружать что-то вроде баррикады, но Томас Бекет приказал им беспрепятственно впустить в церковь слуг короля. Он заявил: «Это дом Божий, а не замок».
Затем он развернулся и стал подниматься по ступеням на хоры. Рыцари с обнаженными мечами последовали за ним, и один из них грубо обругал его, назвав врагом короля. Гордый, бесстрашный Бекет, покинутый всеми, кроме трех верных монахов, ответил: «Сэры, я здесь — не предатель, но архиепископ и священник Божий».
Он направился к своим противникам и встал спиной к колонне. Фитц-Урс попытался силой заставить примаса выйти из церкви, поскольку не хотел совершать святотатство. Когда Бекет оказал сопротивление, де Трейси швырнул его на пол. Фитц-Урс хладнокровно приказал зарубить Бекета. Упавшего архиепископа полосовали мечами, а он только смиренно закрывал глаза руками, шепотом читая последнюю молитву. Когда де Брет страшным ударом меча сломал ему шею, клинок разломился надвое. Охваченные безумием рыцари стали насмехаться над Хью де Хореи за то, что он не принял участия в убийстве. Не выдержав насмешек, де Хореи поставил ногу на череп мертвеца и взмахами топора разметал мозг несчастной жертвы по полу. Справившись с заданием, которое они дали себе сами, рыцари громко вскричали: «Пошли! Предатель мертв. Больше ему не подняться!»
Когда они вышли под открытое небо, раздался страшный удар грома, а темные небеса осветились мощными вспышками молний. Освещая себе путь факелами, они еще некоторое время рыскали по дворцу, а потом ускакали в ночь.
Когда весть об убийстве разнеслась повсюду, волна ужаса захлестнула всю Англию, а затем и Европу. Весь мир охватило отвращение к этому злодейству. На месте мученической смерти архиепископа немедленно воздвигли деревянный алтарь. Поскольку в нем лежали обломки меча рыцаря де Брета, его назвали Алтарем Острия Меча. На нынешнем юго-западном крыльце собора имеется его изображение, сильно испорченное.
Вскоре после этого в собор потянулись первые пилигримы, и появились известия о чудесных исцелениях больных и увечных. Король Генрих, желая отвлечь внимание от своей особы, отправился в Ирландию и привел к покорности местных королей и вождей кланов. Однако по всей Европе по-прежнему нарастала волна возмущения против английского монарха. Тогда он стал усердно выказывать смирение посланнику папы Александра и сообщил ему, что ничего не знал о злоумышлениях рыцарей. Франция присоединилась к союзу против Генриха, и шотландцы вторглись в Англию. Но хотя Генрих был безрассудным, дурным монархом, он оставался прекрасным воином и одержал над своими врагами победу на поле боя. Но ему все-таки пришлось дать отчет перед собственной совестью, и в 1174 г. он пришел в Кентербери, чтобы отбыть епитимью на могиле убиенного архиепископа, которого папа к тому времени канонизировал. Генрих согласился пройти по улицам Кентербери босиком и подвергнуться бичеванию.
Судя по всему, убийц Бекета никто не покарал. Фитц-Урс примкнул к армии короля в Ирландии. Де Морвиль умер в своей постели в Камберленде. Кончина его была такой же мирной, как и кончина де Брета, семейство которого в знак покаяния основало в Вудспринге приорат, который возвышается над Бристольским каналом. Де Трейси стал верховным судьей и наместником короля в Нормандии, но со временем все-таки совершил паломничество в Святую Землю. По возвращении в Англию он поселился в уединении в своей усадьбе рядом с Эксетером, где и умер. Усадьба эта и сегодня называется Вулаком-Трейси.
С течением лет культ Св. Томаса Бекета становился все более популярным. С места гибели тело архиепископа перенесли в крипту. Однако в 1220 г. останки святого были с большой помпой помещены в часовню Св. Томаса позади алтаря, где покойный в первый раз отслужил мессу после того, как был возведен в сан примаса. О предстоящей церемонии все европейские дворы уведомили за целых два года, так что на ней смогли присутствовать все венценосные особы. За несколько недель до церемонии по всем дорогам, ведущим в Кентербери, начали доставлять пищу для пилигримов и фураж для лошадей. В назначенный день Стефан Лэнгтон освятил усыпальницу в присутствии молодого короля Генриха III, а из городских фонтанов било вино.
В последующие столетия усыпальница Св. Томаса стала поистине великолепной и привлекала паломников со всех концов христианского мира. В 1520 г. Генрих VIII и его гость, император Карл V, преклонили колена перед алтарем, как простые пилигримы. Несомненно, вид роскошных драгоценностей возбудил в монархе алчность; наверняка он вспоминал о них, когда дело дошло до упразднения и разгона монастырей. Однако народ все еще свято чтил память о Св. Томасе, и король понял, что не сможет разграбить усыпальницу безнаказанно. Поэтому он издал судебный приказ против «Томаса Бекета. бывшего когда-то архиепископом Кентерберийским», обвинив покойника в измене. Это было карикатурой на судебную процедуру, но цели своей король достиг. Усыпальница была разрушена, а ее сокровища реквизированы. Говорят, что всего набралось 24 воза золотых и серебряных сосудов, вес которых составлял примерно 15 тысяч унций. Изображения Бекета были уничтожены во всех частях Англии, а его имя вычеркнуто из календаря. В соборе, который навеки связан с именем убитого святого, не осталось никаких следов от места его последнего упокоения. Единственное подтверждение того, что когда-то сюда приходили толпы паломников, это стертые ступени и пол в часовне Св. Томаса, по которым ступали на протяжении 400 лет тысячи людей.
В эпоху Реформации собор был секуляризован, и Кранмер стал первым протестантским архиепископом. Он был официально введен в должность в 1533 г. и отрешен от нее, когда Мария Тюдор в 1553 г. сменила на престоле своего отца, Генриха VIII. Кранмера сожгли на костре в Оксфорде как еретика в 1 556 г. После него в годы гонений при Марии Кровавой архиепископом стал кардинал Пол. Но при Елизавете I примасом сделали Мэттью Паркера, и с тех пор архиепископами становились только протестанты.
Собор был начисто разграблен после казни архиепископа Лода в 1645 г., во время гражданской войны. Фанатиков-пуритан возглавлял ханжа-головорез, свирепый священник Ричард Калмер по кличке «Синий Дик». Негодяи били окна и крушили изображения святых, а вместе с ними и памятники, оставленные первыми реформаторами. Некоторые из этих произведений были утрачены навсегда. Но во время Реставрации 1660 года множество памятников было восстановлено или заменено на новые, и сегодня Кентерберийский собор представляет собой одно из лучших украшений Англии.
Ворота Крайст-Черч-Гейт представляют собой превосходный образец перпендикулярного стиля. Они были сооружены приором Годстоуном в 1517 г. Деревянные двери навесили в царствование Карла II. Строение было отреставрировано в 1937 г.; в надвратном помещении находится офис общества «Друзья Кентерберийского собора».
Западная дверь собора открывается только по торжественным случаям. Обычно в храм входят через южное крыльцо, которое существует с того момента, как приор Чилленден в начале XV века перестроил неф Ланфранка. Неф, в котором явно недоставало скульптур и иных элементов декора, по своему первоначальному замыслу был норманнским. Вместо того чтобы немного переделать его в готическом стиле, как это произошло в Винчестере, неф перестроили полностью, соорудив при этом высокий сводчатый потолок, который опирается на ряд сложных по конструкции колонн.
Хоры, под которыми располагаются старинные крипты, подняты очень высоко, на них взбираются по лестницам, расположенным позади преграды. Большие столбы у входа, поддерживающие огромную центральную башню, — это творение Ланфранка, а обрамление для них создал приор Чилленден. Сами хоры, от преграды до алтаря. в действительности длиннее нефа. Они являются самой старой частью собора. Когда в 1174 г., спустя четыре года после смерти Бекета. большой пожар уничтожил хоры приора Конрада, огонь пощадил две боковые часовни — Св. Андрея и Св. Ансельма Монахи, горевавшие о своей великой утрате, попросили зодчего Уильяма из Санса, чтобы он включил в план восстановления собора как можно больше частей, оставшихся от первоначального здания. Именно по этой причине стены на восточном конце собора, как вы можете заметить, стоят под непривычным углом, что позволило сохранить старинные часовни. Лестница вела в крытую галерею, сооруженную вокруг будущей часовни Св. Томаса и усыпальницы убиенного примаса. Эта часовня была построена над новой криптой, поэтому она приподнята над уровнем пола. План хоров, созданных Уильямом из Санса и его преемником Уильямом Англичанином, включает в себя два маленьких алтаря, посвященных Св. Альфеджу Мученику и Св. Дунстану. Эти алтари убрали пуритане после того, как сожгли хранившиеся там реликвии. Хорам, с чередой перемежающизся круглых и стрельчатых арок, придала завершенность резная преграда, которую поставил приор де Эстриа между 1284 и 1331 гг.
В соборе имеется несколько замечательных памятников. Архиепископ Чичеле, который построил юго-западную башню, похоронен в северной части здания. Его надгробие украшено балдахином. В головах и в ногах могилы устроены ниши, где стоят маленькие статуи апостолов и аллегорические фигуры. Наверху — гербы епископов Англии и Уэльса, а также эмблема самого Чичеле. Гробница пестро раскрашена; за нею ухаживают члены совета оксфордского колледжа Олл-Соулз. который основал Чичеле.
Чуть восточнее, на той же стороне пресбитерия, находится надгробие архиепископа Томаса Буршье. умершего в 1486 г. Оно создано еще при жизни примаса и стояло в укромном месте, рядом с бывшим алтарем Св. Альфеджа. Оно сделано из пурбекского мрамора и украшено символами: узлом Буршье и rose en soleil[38] (эмблемой Эдуарда IV и Елизаветы Вудвилл). Архиепископ Буршье и венчал, и короновал короля с королевой.
Напротив, на южной стороне, находится увенчанный балдахином саркофаг Саймона Садбери, которому в 1381 г. отрубили голову на Тауэр-Хилл последователи Уота Тайлера. Когда в 1833 г. могилу Саймона вскрыли, оказалось, что на месте головы лежит свинцовый шар. Сама голова до сих пор хранится в церкви Св. Георгия в Садбери (графство Саффолк). Два других надгробия, находящиеся под хорами, — это захоронения архиепископа Джона Стратфорда (1348 г.) и кардинала Кемпе (1454 г.). Стратфорд изображен в митре, мантии и с пастырским посохом. На надгробии архиепископа Кемпе никакого изображения нет.
Позади главного престола находится часовня Св. Томаса, ныне пустующая. Здесь стояла усыпальница убитого архиепископа, и здесь же вы можете увидеть стертые паломниками камни, о которых я упоминал. На каждой стороне часовни располагается по две знаменитых могилы. На северной — величественный алебастровый памятник Генриху IV и его второй жене, Жанне Наваррской. Король, скончавшийся в 1413 г., предстает перед нами с короной на голове, облаченный в вышитый далматик. На деревянном балдахине изображены гербы Англии, Франции, Эвре и Наварры, а рядом с карнизом висят геральдические эмблемы нескольких благородных семейств. В головах и в ногах короля — картины, изображающие мученическую кончину Св. Томаса и коронование Девы Марии Царицей Небесной. Когда в 1832 г. могилу вскрыли, оказалось, что тело короля находится в идеальной сохранности. На южной стороне придела располагается маленькая часовня, посвященная Эдуарду Исповеднику и сооруженная по указанию Генриха IV для того, чтобы за упокой его души могли служить мессу сразу два священника.
Гробница Черного Принца располагается на южной стороне. Она окружена железной оградой с каменными столбами. Принц, который скончался в 1376 г., изображен лежащим в золоченых доспехах, а на саркофаге мы видим шестнадцать геральдических щитов. Вверху подвешены щит из дерева и кожи, шлем, накидка, ножны и латные рукавицы.
В дальнем конце собора находится так называемая Корона, или Венец Бекета. В прежние времена здесь хранилась священная реликвия, тонзура Св. Томаса, которой поклонялись. Здесь стоит массивное кресло архиепископа, изготовленное из пурбекского мрамора в итальянском стиле. Традиционно считается, что прежде оно принадлежало Св. Августину, но, вероятнее всего, это произведение Петра Римлянина, изготовленное около 1280 г. Когда архиепископа возводят на трон, то сначала его ведут к сиденью декана в знак того, что он является главой соборного духовенства. Потом его как епископа, главу диоцеза, сажают на трон, стоящий на хорах. Затем он в качестве примаса садится в кресло Св. Августина, после чего отправляется в Дом капитула, где садится на покрытое балдахином сидение приора, «чтоб напоминать нам о непрерывной череде архиепископов, управлявших монастырем».
Усыпальницы Св. Томаса Бекета больше не существует, но его память увековечена в изумительных витражах XIII века, украшающих окна Короны. Здесь также установлен памятник кардиналу’ Полу, последнему архиепископу Кентерберийскому, который принадлежал к римско-католической церкви. Его надгробие выглядит очень скромно. А второй памятник, доктору Темплу, это не надгробие, а просто монумент: останки его погребены в центре клуатра.
Мы вернемся назад через северный придел хоров позади капеллы Св. Андрея; симметрично ей на другой стороне храма расположена капелла Св. Ансельма. Северная апсида северо-восточного трансепта хоров посвящена Св. Мартину Турскому. Ее восстановили в память о виконте Милнере (1854–1925). Алтарь украшают гербы Содружества и города Тура. На витраже одного из окон изображен сюжет из жизни Св. Мартина, когда святой делит с нищим свой плащ. Говорят, что здесь погребен архиепископ Ланфранк. Архиепископ лорд Лэнг обрел последний покой в 1942 г. в маленькой часовне Св. Стефана, находящейся поблизости.
Рядом находится картина на дереве, относящаяся к XV веку, которая считается произведением неизвестного фламандского художника. На ней изображена королева Эдива, мачеха Этельстана, а также причудливый вид деревушки Бирчингтон в Танете и флотилия кораблей. До разграбления Кентерберийского собора в нем было много настенных росписей, и одна из них частично сохранилась в северном приделе хоров. Сюжетом ее является легенда о Св. Юстасе. Современная копия росписи, изготовленная профессором Тристрамом, украшает находящуюся рядом преграду.
Часовня Богородицы окажется с правой стороны от нас, когда мы будем спускаться по ступенькам северо-западного трансепта на площадку, которая называется «Мученичество». Там в декабре 1170 г. был убит Томас Бекет. Во время реконструкции нефа, которую осуществил приор Чилленден, площадку полностью восстановили. Камень в полу указывает, где стоял Бекет, когда убийцы вышли из клуатра. В XV веке дверной проем был заменен на новый, тот, что мы видим сейчас.
В крипту, которая представляет собой самое крупное норманнское сооружение подобного рода в Англии, входят с другой стороны. Большая часть пола крипты находится выше уровня почвы. О древности крипты говорит то, что в ее фундаменте обнаруживается римская кирпичная кладка, а следовательно, она была построена на месте, где стояла церковь, воздвигнутая до норманнского завоевания. Почти не осталось сомнений в том, что приор Арнульф в 1100 г. включил в свою новую крипту часть здания, построенного Ланфранком.
Крипта посвящена Святой Деве, а восточный ее отсек был часовней Богородицы Катакомбной. Массивный свод оживляется изысканной резьбой на капителях XII в. На востоке находится крипта часовни Св. Томаса, или часовни Троицы, где находилась первая гробница Св. Томаса Бекета. Его тело пролежало здесь пятьдесят лет, прежде чем его перенесли наверх, в усыпальницу.
Когда кающийся король Генрих пришел в Кентербери в 1174 г., то его босого провели от церкви Св. Дунстана за Западными воротами к могиле мученика. Там короля раздели до пояса, и все монахи по очереди стегали его по голым плечам со словами: «Как Христа бичевали за грехи людские, так и тебя пусть бичуют за твои грехи».
Камнем отмечено место, где было найдено несколько костей, перезахороненных в 1881 г. Настоятель Фаррар верил, что это останки Св. Томаса, что, впрочем, крайне сомнительно, потому что усыпальница святого находилась наверху, а во время осквернения храмов там все уничтожили по особому приказу Генриха VIII.
В крипте имеется некоторое количество средневековых картин или, вернее, их сохранившихся фрагментов. Одна из них, «Рождение и рождество Св. Иоанна Крестителя», находящаяся в капелле Св. Гавриила, заслуживает особого внимания. В часовне Богородицы Катакомбной имеется разукрашенный кенотаф печально известного кардинала Мортона, который датируется 1500 г. Мортон был министром Генриха VII и изобрел оригинальную систему взимания налогов, которую прозвали «вилкой Мортона». Если какой-нибудь человек жил хорошо, это означало, что он наверняка может пополнить королевские сундуки. Если он был экономен и бережлив и накапливал запасы, то частью их он вполне мог поделиться с государством в обмен на «благожелательность короля».
Кентербери был большим бенедиктинским монастырем, при котором собор играл роль церкви. В отличие от Винчестера, в Кентербери монастырские постройки не были полностью разрушены во время Реформации, и некоторое из них дожили до наших дней. К несчастью, библиотека была частично разрушена, а Дом капитула поврежден во время бомбардировки города в период войны с Гитлером.
Большой клуатр остался невредим. Его сооружение начал Ланфранк, и часть того, что он построил, можно увидеть до сих пор. Строительство ныне существующей южной галереи, длиной 144 фута, завершил в 1414 г. архиепископ Арундел. Она примечательна выпуклыми украшениями свода. В восточной галерее есть норманнская дверь, которая ведет в дортуар, а также вход в Дом капитула. Это прямоугольное помещение, творение приора Истри. В монастырскую эпоху монахи сидели на каменных скамьях по кругу вдоль стен, по нижней части которых шла аркада стрельчатых арок. Приор Чилленден соорудил вдобавок сводчатый потолок. Место приора находится на востоке под окном Вольных каменщиков. Западное окно — памятник настоятелю Фаррару; его витраж изображает прибытие Св. Августина в Кент.
В Лазаретном клуатре имеется открытая аркада из стрельчатых арок, построенная в XIII веке. Здесь находится Водопроводная башня, которая сооружена из кремня и обычного камня. Ее возвел приор Уиберт около 1160 г. В ней два этажа. Трубы, по которым текла вода для омовений, находились в центральной колонне. «Друзья Кентерберийского собора» бережно восстановили Водопроводную башню, так что место, где мылись монахи, сейчас можно осмотреть. Реставраторы также восстановили окна, которые уже давно были замурованы.
На втором этаже находится сокровищница. Здесь досих пор сохранились железные конструкции XII века, надежно защищающие окна. Рядом с сокровищницей, с севера от нее, виднеются развалины лазарета и часовни при нем; на камнях отчетливо заметны следы, оставленные огнем. Западнее находится второй дортуар. Большой дортуар рае полагается в клуатре. Поврежденную библиотеку восстановили после Второй мировой войны. Рядом со вторым дортуаром сохранились ворота Прайорз-Гейт, через которые когда-то можно было пройти к дому приора, ныне разрушенному. Дом настоятеля, который тоже пострадал, стоит на другой стороне двора. В это здание включена какая-то более ранняя постройка.
Мы приближаемся к отдельным строениям, сохранившимся в целости или разрушенным: это Ворота кладовой, палаты Чиллендена, Зал келаря и развалины кухни. Рядом находится и дворец архиепископа. Это современный особняк, включающий в себя фрагменты прежнего Большого зала.
Норманнские монастырские сооружения сейчас частично вошли в состав Королевской школы. Вокруг двора Грин-Корт, куда можно попасть через ворота Прайорз-Гейтуэй, находятся хозяйственные службы монастыря — пекарня, пивоварня и зернохранилище. Кладбище для монахов располагается недалеко от городской стены, хотя надгробий здесь не сохранилось. Именно отсюда открывается прекрасный вид на собор, над которым возвышается башня Эйнджел-Тауэр, она же — башня Белл-Харри, строительство которой начал Ланфранк, а закончил приор Голдстоун. Когда-то она была увенчана фигурой ангела. Сейчас ее называют Белл-Харри-Тауэр в честь большого колокола, который каждый вечер звонит в один и тот же час.
Развалины аббатства Св. Августина находятся к востоку от городской стены, немного к северу от дороги в Дил и рядом с современным Миссионерским колледжем. Эти разрушенные стены — все, что осталось от обители, которая когда-то вызывала куда большее почтение, нежели сам собор.
Говорят, когда Св. Августин прибыл в Кентербери в конце VI века, Этельберт, король Кенга, отдал ему свой храм, который немедленно освятили в честь Св. Панкратия. Августин построил рядом с ней аббатство, в котором и разместился его миссионерс кий отряд. Собор, защищенный городскими стенами, был задуман как местопребывание архиепископа.
Строительство новой церкви аббатства, расположенной западнее церкви Св. Панкратия, было начато при жизни Св. Августина, а достроил ее Св. Лаврентий, второй архиепископ Кентерберийский. В ней хоронили всех архиепископов вплоть до Кутберта (скончался в 758 г.). Архиепископ Кутберт решил нарушить традицию и пожелал, чтобы его похоронили в соборе. Тогда монахи, коим поручено было совершить погребение, решили не звонить в поминальный колокол до тех пор, пока обряд не завершится, дабы сбить с толку своих собратьев из Кентерберийского аббатства. Тогда оно называлось аббатством Св. Петра и Павла, Св. Августину его посвятили позднее, когда в 978 г. Дунстан заново освятил церковь аббатства. К тому времени здание церкви Св. Панкратия значительно расшили. Немного западнее его Эдберт, король Кента, построил церковь Св. Марии. В 1056 г. аббат Вульфрик II соединил эти две постройки. Прошло немного времени, и аббат Скотлэнд полностью перестроил восточную часть сооружения. Завершил работу его преемник — Видо. В 1091 г. прах Св. Августина и других архиепископов раннего периода перенесли в новую церковь, которая к тому времени приобрела гигантские размеры (чтобы понять, насколько она была велика, можно посмотреть на ее развалины, сохранившиеся по сей день).
На протяжении XII и XIII веков между собором и аббатством Св. Августина существовало напряженное соперничество. То и дело посылая в Рим письма и дорогие подарки, аббаты Св. Августина долгое время ухитрялись сохранять независимость. Их освободили от клятвы послушания архиепископу, за исключением случаев, когда тот выступал как папский нунций. Ближе к концу Средневековья из-за всеобщего упадка, вызванного опустошительной эпидемией чумы, а также из-за многолетних разорительных тяжб у аббатства возникли серьезные финансовые трудности, однако оно продолжало поддерживать традиции благочестия и учености. Монахи до самого конца цепко держались за свои привилегии, а когда стали закрывать монастыри, аббат Фош передал свое аббатство короне только после того, как ему пригрозили обстрелять обитель из пушек.
Аббатство немедленно разграбили, но небольшую часть все же оставили, превратив ее в жилище Анны Клевской — отвергнутой жены Генриха VIII. Поскольку с крыш содрали свинцовые листы, своды обвалились; стены укрепили кирпичом, сделав из них ограждение теннисного корта. В 1573 г. королева Елизавета жила здесь недолгое время в надвратной постройке, а в 1625 г. тут останавливались Карл I и Генриетта-Мария. Здесь побывал и Карл II, когда ехал из Дувра в Лондон после нескольких лет изгнания, проведенных в Голландии. Затем аббатство пришло в совершенный упадок. Остатки ворот с надвратной постройкой взяла в аренду пивоварня, и спальню королевы Елизаветы превратили в чан для охлаждения пива. В гостевом домике устраивали деревенские танцы и петушиные бои, а на монастырских землях разрешили выступать бродячим циркачам.
Так продолжалось до 1844 г., когда достопочтенный Бересфорд Хоуп приобрел недвижимость бывшего аббатства и вместе с преподобным Эдвардом Кольриджем основал здесь Миссионерский колледж. Новое учебное заведение частично использовало постройки старого аббатства; во время недавних раскопок были обнаружены остатки бывшей церкви и монастырских зданий (это помимо развалин, оставшихся на поверхности земли после того, как все кому не лень использовали монастырь как бесплатный источник строительного камня). Обеденный зал, возведенный в XIV веке, а также маленькая средневековая часовня ныне являются частью колледжа. В углу двора стоит Башня Этельберта, которая была разрушена в 1821 г. Новые здания построены по проектам Уильяма Баттерфилда.
Нижняя часть старой норманнской западной двери сохранилась до сих пор. За Башней Этельберта видны фрагменты нефа монастырской церкви. Каменный фундамент свидетельствует о том, что она имела более 400 футов в длину. Однако фрагменты эти разрознены: до нас дошли только часть северной стены нефа, нижние ряды каменной кладки в основании центральной башни и отдельные части трансептов. Могилы архиепископов ранней эпохи — Лаврентия, Меллитуса и Юстуса — удалось найти и сохранить. В ходе раскопок, проведенных в начале нынешнего столетия, археологи под уровнем норманнского пола обнаружили красные плиты — такую технику мощения использовали в эпоху саксов. Алчные разрушители аббатства также оставили фронтонную сторону и два контрфорса некогда стоявшей здесь монастырской жилой постройки.
Старейшая христианская церковь в Англии, в которой еще совершаются богослужения, — это церковь Св. Мартина, находящаяся неподалеку от развалин аббатства Св. Августина, немного западнее его. Почти нет сомнений в том, что она появилась в римские времена, а когда Св. Августин приехал в Кентербери, в ней размещалась молельня королевы Берты. Затем во владение зданием вступили монахи, прибывшие вместе со святым. Согласно древнему преданию, король Этельберт в конце концов крестился в. его стенах. Церковь была сильно повреждена во время нашествия датчан, но примерно в 1250 г. ее восстановили, перестроив в раннеанглийском стиле, и использовали для этого камни от римских сооружений.
Здесь имеется купель, над которой когда-то потрудился саксонский мастер, а невысоко над полом устроен смотровой глазок для прокаженных. Я слышал любопытное объяснение этого факта. В те далекие дни благочестивые люди стояли в церкви на коленях, на плитах пола, устланных камышом. Сиденья размещались только вдоль стен в боковых нефах и предназначались для больных и слабых. Глазок для прокаженных находился как раз над уровнем каменного сиденья.
Умывальная чаша в ризнице — норманнской работы; возможно, она самая древняя во всей стране. И чаша для святой воды, которая стоит рядом с норманнской дверью, вряд ли моложе. В часовне из римского кирпича, скорее всего, размещалась молельня королевы Берты, хотя саму королеву похоронили в обители, которая позже стала называться аббатством Св. Августина.
О более близкой к нам эпохе напоминает надгробный памятник мистеру Финчу, спикеру, которого 2 марта 1629 г. насильно удержали в кресле разгневанные члены парламента. Они тогда оспаривали указ короля, протестовали против религиозных нововведений и даже заявили, что человек, который платит корабельный сбор и налог с веса грузов, является врагом нации.
В Кентербери есть еще две церковных святыни, которые стоит посетить тому, кто вдумчив и мечтателен. Одна из них — это развалины францисканской церкви, которая была основана в 1270 г. на острове, на реке Стаур, и называлась Бинневит. Из воды выглядывают оставшиеся от нее арки.
У западных ворот находится церковь Св. Дунстана. Судя по некоторым признакам, ее возводили саксонские мастера. В этом храме хранится отрубленная голова сэра Томаса Мора, канцлера Генриха VIII, который был канонизирован в наше время. Когда голову Мора сняли с пики, на которой она была выставлена на Лондонском мосту, ее бросили его дочери, даме Маргарет Ропер, приплывшей туда на лодке по Темзе. Дама Ропер втайне доставила голову отца в Кентербери для погребения. Сама Маргарет жила в доме напротив церкви Св. Дунстана.
Таков город Кентербери. Конечно, к усыпальнице Св. Томаса больше не ходят пилигримы. Зато сюда по-прежнему тянутся тысячи других паломников, привлеченных несравненной красотой города, его святостью и древностью. А значит, и поныне исполняется пожелание, высказанное в эпоху Джеффри Чосера: «И пусть народ в паломничество ходит…»