— Не били, — как ни в чём не бывало открестился братец. — С чего ты взяла?
— Только отбитый на всю голову идиот способен предложить такой план. Всюду таскать дракона за собой. Это же немыслимо!
— Отчего же?
— Да я прибью Розье на второй день, и на том всё закончится! Вот отчего!
— Тоже решение проблемы, хоть и не самое лучшее, — флегматично заметил Энрико.
— О-м-м… — я схватилась за голову и принялась массировать виски. — Хорошо. Предположим, я соглашусь. Что это даст?
— Вы друг друга терпеть не можете. Но Розье об этом не помнит. Или делает вид, что не помнит. Либо он выдаст себя неосторожным словом, и тогда ты с полным правом укажешь ему на дверь. Либо убедишься, что он сказал правду. Но тогда можно надеяться, что смена обстановки поможет ему всё вспомнить. Сидя взаперти, он вряд ли это сделает.
— Да… Лекарь тоже что-то такое говорил про новые впечатления, — проворчала я.
— Вот видишь. Всё отлично складывается.
— Ну да… Отлично. Это же не тебе придётся таскать за собой шлейф в виде дракона, — буркнула я, взвешивая все «за» и «против».
Энрико был прав. Пока существовала вероятность, что дракон не врёт, я не могла вышвырнуть его из замка. Слишком свежи еще были воспоминания о том, как я сама, переместившись сюда с Земли, оказалась непонятно где, не зная, кто враг, а кто друг, и ежеминутно ожидала удара в спину.
Кроме того, я помнила некогда подслушанный в гостинице разговор. И пусть слышала я далеко не всё, да и уверенности, что речь шла именно о Розье, у меня не было. Но слишком уж походил план тех заговорщиков на то, что происходило сейчас вокруг меня. А становиться чьим-то послушным орудием я не желала ни в коем случае.
— Ну, хорошо, — сказала я наконец. — Как ты себе это представляешь? Слухи о связи баронессы Бельфор с драконом мне тоже не нужны.
— А кто знает, что у тебя гостит именно Розье?
— Хм-м-м… Не знаю. Но сейчас узнаю, — я потянула за шнурок звонка. — Леону позови.
Женщина явилась только через полчаса, когда я уже успела изломать всё перья и чуть не принялась грызть ногти: отвратительная привычка, от которой я ещё в детстве избавилась.
— Где тебя носит?!
— С местной повитухой разговаривала, ваша светлость, — поклонилась она. — У неё сестра на юге. Вы же велели собрать сведения о ваших вассалах.
— А, ну да, — кивнула я. — Потом расскажешь. А пока скажи-ка мне, кто знает, что за гость у нас на третьем этаже?
— Да, почитай, все знают, — развела руками Леона. — Вы молчать не приказывали.
— А что именно знают?
— М-м-м… Знают, что ездили вы в Горелую деревню разбойников залётных гонять. Да обратно привезли болезного из вашего сословия. Лекарь раны его исцелил, да с головкой у него того… Плохо совсем. Дурачком стал, бедняга.
— Дурачком, говоришь? — невольно усмехнулась я. — А как зовут этого дурачка, знают?
— Я-то знаю. А девки, что за ним ходили, навряд ли. Откуда ж им знать, коли он сам своего имени не помнит. Может, лакеи, что с вами тогда к нему ходили, и знают. Вы ж его сами по имени называли. А может, и не запомнили. На кой им имя господской забавы? Обиходят, и дело с концом. А надо, чтоб знали?
— Вот этого как раз и не надо, — качнула головой я.
— Вона как… — протянула Леона. — Это можно…
— Как?
— А молва людская поможет. Один одно скажет, другой другое, третий недослышит да по — своему передаст. До пятого такое дойдёт, что дракон лапы сломит.
— Вот это хорошо, что лапы сломит. Жаль, не шею.
— А надо, чтоб шею? — заинтересовалась женщина.
— Нет. Не надо, — спохватилась я. — Надо, чтобы сам чёрт не разобрался, кто у меня тут гостит, и гостит ли вообще.
— Ну да. Может, то не гость, а какой сродственник ваш приехал. Али учитель ещё один…
— Именно, — кивнула я. — Действуй.
— Ловко у тебя, — усмехнулся Энрико, проводив Леону заинтересованным взглядом.
— Стараюсь, — вернула усмешку я. — Слухи в любом случае будут. Я даже не пытаюсь изничтожить это явление. Но контролировать вполне удаётся.
— Не можешь остановить — возглавь.
— Совершенно верно.
— Розье не искали?
— Если и искали, то очень осторожно и ненавязчиво. Иначе мне бы об этом доложили. Слухи о том, как баронесса Бельфор не любит незваных гостей и как щедро платит за информацию о них, тоже ходят.
— Оказывается, слухи полезная штука.
— В какой-то мере, — пожала плечами я. — Ладно. Вернёмся к дракону.
— А что к нему возвращаться? Держи его на глазах. Пусть болтается рядом. Ты вот счета проверяешь, — Энрико кивнул на толстую стопку бумаг у меня на столе, — а он пусть в кресле сидит, книжку читает: «А вдруг вам удастся что-то вспомнить, шевалье?» Поедешь куда-нибудь, тоже пусть едет. Идёшь обедать, пусть тоже идёт. Это, между прочим, правилами приличий предусмотрено. Всё же не дровосек у тебя в гостях, а такой же аристократ.
— Я взвою, — обречённо прокомментировала я.
— Зато выть ты будешь с чистой совестью. Это я тебе как твой духовник говорю.
— Утешил, — фыркнула я.
— Утешать тебя — моя прямая обязанность.
— С таким утешением меня съест чёрная меланхолия. И потом… Я тут полюбопытствовала, вашей служительской иерархией поинтересовалась…
— И? — удивлённо вздёрнул брови.
— И решила избавиться от такого малоутешительного духовника.
— Но ты не можешь остаться без духовника. Это против приличий. И вообще… Ты что, снова перестала мне доверять?
— С чего бы? Я даже доверю тебе поиск моего нового духовника. Подбери кого-нибудь не такого языкатого, как ты сам. И не назойливого. Это, между прочим, твоя прямая обязанность.
— Я тебя не понимаю, — настороженно проговорил Энрико.
— А что тут понимать? Баронству нужен свой иерарх. Я специально выяснила, что такого сейчас нет. И я могу его назначить лично.
— Белый иерарх должен подтвердить твоё распоряжение.
— Ты думаешь, он мне откажет? — приподняла бровь я. — На каком основании? Это же он прислал тебя сюда.
— Омг… — Энрико ошарашенно взъерошил волосы.
— Будем считать это согласием, — прыснув от смеха, возвестила я и поднялась. — И, кстати, ты сегодня обедаешь со мной. И с драконом…
— За что?!
— Считай, что этой должностью я высоко оценила твою гениальность.
— Я не о должности! Я про обед…
— А это уже маленькая месть, — я показала брату кончик языка. — За твою гениальность.
Из кабинета я выходила под громогласный хохот братца. Правда, сама улыбаться перестала уже на лестнице. Мне предстояло побеседовать с драконом, и уже одно это, не говоря о теме нашей беседы, сводило на «нет» саму возможность хорошего настроения.