OmniRealm

Глава 1. Начало истории

У всех бывают хорошие и плохие дни. Иногда плохой день начинается сразу с утра: просыпаешься разбитым, обжигаешься горячим кофе, на улице подскальзываешься и падаешь прямо в грязь. Опаздываешь на важную пару в университете, а вечером тебя бросает девушка, в которую ты был безумно влюблён, но, как оказалось, не взаимно. Но это совсем не про меня. Третье апреля 2078 года началось для меня просто великолепно.

— Брат! Вставай давай, тебе на собеседование сегодня, — прокричала моя младшая сестра Алена с кухни.

— Встаю, — с улыбкой ответил я, потягиваясь.

На часах оставалось пять минут до будильника, но разве это когда-то спасало? Будильник — лишь уловка для ленивого мозга, способ отсрочить неизбежное. А подводить Вениамина Александровича никак нельзя — он и так с трудом выбил мне это собеседование. Да и если Аленка готовит завтрак, его точно нельзя пропускать. Не зря она пошла учиться на повара, совмещая курсы и школу, у неё в этом настоящий талант. Я бы женился на ней только ради её еды, если бы она не была моей сестрой. Хотя мой друг Вова шутит, что инцест — дело семейное, но всё-таки это не про меня.

Я отдал мысленную команду умному дому включить музыку из моего плейлиста и начал свой утренний ритуал: отжимания, подтягивания, приседания. Три круга по пятьдесят повторений. После такого организм сразу просыпается. Для обычного человека это могло бы показаться сложным, но после детства, проведённого в гимнастике, это больше похоже на детскую забаву. Жаль, что я так быстро вырос до метра девяносто — может, что-то и получилось бы в спорте. Зато в науке я оказался довольно успешен, даже несмотря на свои двадцать три года.

— Ну что, Шон, готов к первому в своей жизни собеседованию? — спросила Алена, когда я вошёл на кухню с мокрыми после душа волосами.

Да, Шон — моё имя. Родители решили назвать меня в честь Шона Коннери — мама обожала старые фильмы с его участием. Необычное имя для Российской Империи, но я привык.

— Конечно, готов, — ответил я, усмехнувшись и с аппетитом принимаясь за воздушный омлет с помидорами черри. — Для этой вакансии я подхожу идеально. Кто ещё сможет настроить биологические импланты на нужную частоту и мощность, чтобы раскрыть все преимущества программы для архитекторов?

Алена улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень беспокойства.

— Шон, ты так много работаешь и учишься. Не забывай отдыхать и общаться с людьми, а не только с формулами и кодом.

Я взглянул на сестру. Её забота всегда согревала меня.

— Не переживай, Аленка. После собеседования у меня есть планы. Может, сходим куда-нибудь вечером? Отметим мою новую работу.

Она рассмеялась.

— С удовольствием! Но сначала получи эту работу. А ты случайно не знаешь, как там Димка? Он уже неделю не выходит на связь.

— Он вчера прислал сообщение. Говорит, у них готовится операция совместно с Африканской республикой. Деталей, конечно, не раскрыл, но заверил, что дело простое, займет неделю. Скоро увидим в новостях.

Надо сказать, что Дима — наш старший брат, служит десантником космических сил. Это новое подразделение в армии нашей страны. После прорывов в изучении термоядерных двигателей и успешной колонизации Марса, где нашли огромные запасы воды, государство готовится к космическим войнам. Дима рассказывал, что они отрабатывают высадку с орбиты на капсулах, но стоимость этих капсул пока слишком высока, поэтому тренировались всего один раз. Однако император Владимир Третий и новая аристократия активно вкладываются в этот проект.

— А как там родители? — спросил я, переключаясь на другую тему.

— До сих пор на дирижабле по империи летают. Им же от работы путёвку дали, — ответила Алена, включая голопроектор с новостным каналом.

После изобретения компактных и быстрых преобразователей водорода дирижаблестроение пережило второе рождение. Наша страна не смогла наладить выпуск своих самолётов, зато стала лидером в строительстве дирижаблей, которые теперь заполонили небо. Правда, из-за постоянного смога в Москве их почти не видно. Самолёты остались только для международных перелетов.

— Пусть отдыхают, они это заслужили, — кивнул я и сделал большой глоток кофе. Терпкий вкус редкого удовольствия, который стал забываться после сбоя поставок, вызванного резким изменением климата в шестидесятых годах. Поэтому кофе стал настоящим эксклюзивом, а кофейни, которые выжили, стали местами для сбора отпрысков новой аристократии. У нас кофе был по блату от родителей, которым на заводе выдавали двести граммов раз в месяц за хорошую работу, как они говорили.

Новостные каналы в который раз рассказывали об успехах Российской империи на международной арене. Вот заняли первые места на каких-то научных олимпиадах, вот спутник вылетел за пределы солнечной системы, вот устраиваем международный форум по ядерной энергетике. И подобные вот на все пятнадцать минут завтрака. Власть сменилась сорок лет назад, а новости не изменились. Показывали нам в школе архивы старых передач. Один в один просто.

Шон, тебе пора, - прервала мои размышления сестренка, - а как там, кстати, твоя Мануэлла, поддержала тебя?Да, задумался, пойду собираться. А Мануэлла занята проектом, говорит, от него зависит ее будущее. Уже дня три с ней не разговаривал.Похоже братика обманывают, - посмеялась она, чмокнула меня в щеку и упорхнула в свою комнату, откуда донеслось еле слышимое, удачи. Ее словам я не придал особого значения. Сестра с первого взгляда невзлюбила Мануэллу.

А удача сегодня не помешает. Пусть, Вениамин Александрович вчера уверял меня, что все уже готово, а собеседование лишь формальность, чтобы соответствовать внутренним правилам компании. Но в душе были сомнения. Никогда в моей жизни ничего не было столь просто. А тут, устроиться сразу после вуза, на работу, которая мне интересна, с зарплатой в двести тысяч, которой хватит не только на погашение ученического кредита со временем, но и какую-никакую жизнь, даже на подарок моей девушке, там и о свадьбе можно будет подумать, квартирку нам снять. Это было что-то из фантастики, которую я не очень любил. М-да, вспомнил про кредит и даже плохо стало. Пять миллионов рублей, которые нужно будет начать выплачивать через полгода. Хорошо хоть ставка была всего три процента. Но бесплатных мест на популярном факультете имплантов и киберпротезирования не было. Хорошо хоть мне удалось за счет грантов скинуть оплату почти в два раза. Но сумма все равно казалась не очень подъемной.

Быстро накинул белую рубашку из нано-волокна, которая следила за температурой тела и не позволяла потеть или мерзнуть, графитовый пиджак со множеством внутренних карманов, куда можно спрятать телефон и мини станцию под голоноут. Классические черные приталенные брюки с эффектом отталкивания грязи и пыли, а также с терморегуляцией. Белые кроссы с амортизационной подошвой и любимые часы со всеми техническими новинками. В последний раз даже сам их прошивал и добавлял модули, чтобы не отставать от моды.

Я стоял перед зеркалом, тщательно оценивая свой внешний вид. Отражение показывало молодого мужчину в светлой рубашке, которая плотно сидела по фигуре, подчеркивая спортивное телосложение, но при этом оставалась комфортной благодаря технологичной ткани. Гладкий, тёмно-синий пиджак, придавал строгий и уверенный вид.

Слегка улыбнулся своему отражению — выглядел стильно, профессионально и готовым к любым вызовам, которые могли бы возникнуть на собеседовании.

Я вышел из квартиры, закрыв за собой дверь, и сразу почувствовал резкий контраст. Взгляд упал на тёмные, выцветшие стены подъезда, покрытые граффити и следами старых потёков. Лампы, некогда ярко освещавшие коридор, теперь мерцали, словно доживали свои последние дни. Под ногами скрипел пыльный бетонный пол, испещренный трещинами и пятнами неизвестного происхождения. В воздухе стоял запах сырости, перемешанный с чем-то химическим, что, казалось, пропитало каждую поверхность.

С закона об общественных и междомовых пространств вышедшего десять лет назад жители квартир не имели права самостоятельно проводить ремонт и делать какие-либо работы в таких пространствах, только через ЖКУ. Поэтому многие дома внутри стали выглядеть как жилища бомжей, хотя квартиры у многих были оборудованы по последнему слову техники - фильтры воздуха и воды, окна с жк экранами природы вместо смога за окном. Но надо сказать, такое оставалось только у вольных людей, новые аристократы следили за домовым фондом своих людей получше. Про государевых я вообще молчу, да и не принято их обсуждать.

Я вызвал лифт, и сквозь тускло освещённую шахту донёсся металлический скрежет. Лифт медленно двигался сверху, его движение сопровождалось громким гулом, будто он собирался развалиться в любой момент. Двери открылись с резким скрипом, и я шагнул внутрь кабины, которая выглядела ещё хуже: облезшая краска, сломанные кнопки, кое-где виднелись следы старых надписей, царапины от ножа. Внутри стоял запах давно не чищенного механизма, смешанный с резкими нотками какого-то дешёвого аэрозоля и засохшей мочи. Пока лифт спускался, я смотрел на тусклые цифры, загорающиеся на дисплее, молясь, чтобы этот скрипучий монстр доехал до первого этажа.

Наконец, я вышел из лифта и оказался в темном, сыром вестибюле подъезда. Тут и там стояли разваливающиеся коробки и старые, забытые вещи. Прямо у выхода из подъезда, где когда-то была стеклянная дверь, теперь зияла ржавая металлическая решётка, которая, казалось, вот-вот сломается. Я толкнул её, и она скрипнула в ответ, выпуская на улицу.

Меня мгновенно окутал густой, почти непроглядный смог, который забивал лёгкие. Я быстро достал из кармана новый респиратор, и, нацепив его на лицо, почувствовал, как воздух начал медленно очищаться. Респиратор выглядел футуристично — гладкие линии, темный хромированный корпус с мягкими светодиодными индикаторами, которые мерцали синеватым светом в такт моему дыханию. Его массивный фильтр, скрытый за защитной решеткой, тихо гудел, справляясь с ядовитыми частицами, которые наполняли этот город. Теперь почти невозможно было в больших городах увидеть человека без фильтра на улице. Но был и один плюс, полностью исчезли курильщики с улиц.

Двор, где я стоял, был заполнен машинами — старые, потрепанные модели, соседствовали с редкими, но шикарными автомобилями слуг новой аристократии, чьи неоновые фары пробивали густой туман, хотя сейчас у всех был автопилот, мало кто водил сам. Окрестности утопали в грязи и мусоре, который копился здесь годами. На крыше одного из зданий виднелись несколько антенн, обвитых проводами и мигающими огнями — ходили легенды, что это был чёрный рынок данных, скрытый в мрачных переулках.

Я поднял взгляд в небо, где на высоте ста метров сквозь смог едва различались контуры воздушного транспорта и мигающие ограничители трасс, в том числе и из-за них нам пришлось три года назад поставить жк-окна. Эти футуристические машины, почти полностью скрытые туманом, напоминали тени — редкий, но желанный вид для тех, кто ещё мечтал о будущем в этом мире. Все благодаря улучшенному двигателю на эффекте Холла. Я тоже мечтал получить воздушные права, но это было дорогое удовольствие, доступное только элите. Стоимость обучения доходила до пятисот тысяч, что уж говорить о самом транспорте. Даже общественный был все еще наземным.

Путь до метро был коротким, но через тесные, переполненные улицы, усеянные киосками с неоновыми вывесками и обшарпанными ларьками, торгующими всем от поддельных биомодификаций до дешёвых закусок. Повсюду вспыхивали рекламы — яркие, резкие, заполняющие всё пространство вокруг. Они рекламировали новейшие импланты, программы улучшения памяти и, конечно же, проекты, курируемые императорской семьёй, обещающие светлое будущее в обмен на лояльность и деньги.

Метро, куда я спустился, выглядело как футуристическое подземное царство. Вход был окружён высокими металлическими арками с встроенными сканерами, которые проверяли каждого пассажира. Полированные поверхности и чёрные экраны, выводящие бесконечные потоки информации, создавали атмосферу высокой технологии, и на каждом шагу чувствовалось присутствие скрытых камер и систем слежения.

После короткой поездки я вышел в центре города. Огромное стеклянное здание, возвышающееся передо мной, было монументом современности — гладкие, идеально чистые стены, отражающие смог и окружающий город, скрывали внутри мир высоких технологий и элиты. Это было место, где реальность смешивалась с цифровыми иллюзиями, а амбиции переплетались с технологиями. Я глубоко вздохнул, готовясь войти внутрь, и шагнул к огромным автоматическим дверям, за которыми меня ждало собеседование, возможно, открывающее двери к моему будущему.

Куда? - резко встретил меня охранник-шкаф у входа в темном непроницаемом визоре. На собеседование к Александру Петровичу Шарогову в компанию БиоБудущее, - готовый к вопросу быстро отчеканил и даже не замедлил шага. Мне скинули подробный план здания с визуализацией от первого лица куда именно надо прийти. Поэтому я чувствовал себя уверенно. Проходите, Шон Огарски, вас ждут, - уже в спину мне произнес охранник.

Хотя, судя по одежде и механизированному голосу это был андроид. Их только недавно начали производить, поэтому в живую их еще не видел, а отличить от охранников в форме, где полностью закрыто лицо, почти нереально.

Я зашел в кабинет Александра Петровича, и мгновенно ощутил, насколько он отличается от всего, что я видел до этого. Это был кабинет человека, который привык управлять и принимать решения на высоком уровне. Стены, облицованные металлическими панелями с интегрированными голографическими дисплеями, переливались синими и зелеными огнями, отображая сложные схемы и данные, которые обновлялись в реальном времени. Большие окна с затемнением открывали вид на город, но через плотный смог едва виднелись очертания мегаполиса. Пол был сделан из чёрного стекла, и каждый шаг по нему отдавался мягким гулом, как будто этот кабинет находился в центре цифрового пульса всего здания.

В центре комнаты стоял массивный стол, выполненный из редкого полупрозрачного материала, смеси стекла и пластика нового поколения, внутри которого медленно пульсировали огоньки, словно стол был живым существом. На его поверхности лежали только самые необходимые вещи: несколько электронных планшетов, металлический контейнер с документами и тот самый контракт, который мне предстояло подписать. Александр Петрович сидел за этим столом в кресле, обитым чёрной кожей. Его взгляд был сосредоточенным, но когда он увидел меня, в глазах мелькнула приветливая искра.

— Шон, рад вас видеть, — его голос звучал тепло, несмотря на то, что он сидел как за столом как за бастионом передо мной.

— Здравствуйте, Александр Петрович, — ответил я, чувствуя, как холодный металл кабинета и его властная аура постепенно отступают перед доброжелательностью хозяина.

Он жестом пригласил меня сесть, и мы начали собеседование. Александр Петрович умел держать в тонусе, задавая точные, выверенные вопросы. Я рассказывал о своих достижениях, начиная с побед на олимпиадах по математике, переходя к третьему месту на международном конкурсе среди студентов и заканчивая номинацией на премию Шао. По мере моего рассказа его улыбка становилась шире, а глаза — более одобрительными.

— Впечатляющий послужной список для вашего возраста, Шон, — сказал он, слегка кивая. — Я уверен, что с такими знаниями и навыками вы станете ценным членом нашей команды.

Он подвинул ко мне контракт. Я взял его и начал внимательно читать, одновременно слушая Александра Петровича, который объяснял детали работы с биоимплантами. Каждый пункт договора был четко сформулирован, условия выглядели более чем привлекательными.

И вдруг дверь в кабинет с грохотом распахнулась, словно её выбили ногой. Я резко обернулся и увидел, как в кабинет врывается огромный мужчина в черном костюме. Его мощная фигура заполнила дверной проем, одна рука была спрятана за пазухой, как будто он держал там оружие. Он оглядел комнату, словно оценивая угрозу, и удовлетворившись, что опасности нет, чуть сдвинулся в сторону.

Вслед за ним вошел молодой человек, одетый в безупречный светлый костюм из дорогой ткани, который сидел на нем как влитой. На лацкане его пиджака блестел небольшой герб — символ новой аристократии. Взгляд его был уверенным, даже дерзким. На запястье поблескивали часы, цена которых, наверное, превышала стоимость небольшого города.

— Прошу прощения за вторжение, господа, — его голос был на удивление вежливым и мягким, но в нем чувствовалась сталь. — Я Артемий Небедев.

Александр Петрович мгновенно побледнел. Я увидел, как он напрягся, словно перед ним появился кто-то, кого он предпочел бы избегать. Артемий, даже не глядя на него, указал пальцем на меня.

— Этот молодой человек с вами? — спросил он, но, не дождавшись ответа, добавил: — Прошу вас, оставьте нас.

Охранник, словно по команде, шагнул вперед и навис надо мной. Его внушительное присутствие не оставляло сомнений в том, что сопротивление бесполезно. Я медленно встал и бросил быстрый взгляд на Александра Петровича, пытаясь уловить хоть какой-то намек на поддержку. Но он лишь кивнул, будто понимая, что сейчас ничего не может изменить.

Я направился к выходу, но, как только дошел до двери, Артемий снова заговорил:

— Контракт оставьте здесь, — произнес он так, будто это было не просьба, а приказ, от которого невозможно отказаться.

Я остановился, чувствуя, как волна негодования поднимается внутри меня, но понимал, что возмущение не поможет. Когда я попытался сказать хоть что-то, охранник резко выхватил контракт у меня из рук и, без лишних церемоний, вытолкнул меня за дверь. Сопротивление было бесполезно, за любое даже слово в адрес новой аристократии меня ждал суд, который мог присудить как денежный штраф, так и отработку на предприятиях аристократов.

В коридоре я остановился у огромного панорамного окна. За стеклом клубился многолетний смог, и город казался уродливым монстром, поедающим надежды и мечты каждого. «Как же так? — мысленно прокричал я, сжимая кулаки. — Ведь всё шло прекрасно! Я почти видел контракт на столе… А этот Небедев... Почему?!» У меня в груди нарастало ощущение обиды и унижения, будто вырвали кусок будущего из рук. Мама всегда говорила, что я способен на многое, но вот… аристократ одним движением выбросил его мечты на помойку.

Я чувствовал себя так, будто меня только что лишили не просто работы, но и будущего. Мир, который казался мне полным возможностей, в одно мгновение превратился в мрачный лабиринт, из которого не так-то просто найти выход. Мои тягостные мысли прервал внезапный звонок.

Я машинально пробормотал: "Как вовремя," — хотя внутри меня шевельнулась тень радости. Это звонила Мануэлла, моя девушка. Наконец-то я смогу с кем-то поделиться всем, что случилось, и, может быть, немного облегчить душу. Но не тут-то было.

Обычно она звонила по видеосвязи, и я сразу видел её лицо, её живые, тёплые глаза. Но на этот раз это был просто голосовой звонок. Что-то было не так. Я слегка нахмурился, но всё же коснулся уха, чтобы принять вызов. Чип, давно приклеенный за ухом, мгновенно подключился, и я услышал её голос.

— Привет, Шон, — она говорила тихо, без привычного энтузиазма.

— Привет, Мануэлла, — сказал я, пытаясь скрыть беспокойство. — У меня сегодня был ужасный день. Меня не взяли на работу, и всё из-за какого-то чертового аристократа! Как же я их ненавижу!

Я хотел выплеснуть всё, что накопилось внутри, рассказать, как несправедливо со мной обошлись, но Мануэлла сразу меня перебила:

— Шон, подожди…

— Нет, послушай, это был просто кошмар! Я уже думал, что получил работу своей мечты, а тут этот выскочка вломился в кабинет и всё испортил…

— Шон, хватит, пожалуйста.

Её слова прозвучали слишком резко, и это меня насторожило.

— Мануэлла, что-то случилось? — спросил я, чувствуя, как волнение усиливается.

— Да, случилось. Нам нужно поговорить.

Сердце сжалось от предчувствия чего-то плохого. Все тревожные мысли, которые я пытался отогнать, вдруг стали реальностью.

— О чём ты? Что-то не так? — мои слова прозвучали сдержанно, но внутри всё уже клокотало.

— Шон, мы расстаёмся, — её голос был холоден и отчуждён.

Я застыл на месте, ошеломлённый этими словами. В голове всё перемешалось: "Почему? Что произошло?" Но прежде чем я успел что-то сказать, связь оборвалась. Мануэлла просто сбросила вызов. Ощущение внутренней пустоты навалилось мгновенно, словно кто-то резким ударом вытянул весь воздух из лёгких. «Зачем мне теперь что-то делать? — мелькало в сознании, — Моя любовь, моё будущее, всё в один день...» Он пытался перезвонить, но холодный голос робота сообщал о «чёрном списке». «Разве можно так легко перечеркнуть все что между нами было»

Слова Мануэллы прозвучали как приговор. Я стоял посреди главного входа здания корпорации, чувствуя, как мир вокруг меня рушится, оставляя меня в полном одиночестве. В один миг я потерял всё: и надежду на новую работу, и человека, которого любил. Внутри кипела только ненависть. Ненависть к аристократам, ненависть к девушкам, ненависть к себе, что я ничего не могу.

Я вышел из здания, даже не потрудившись натянуть респиратор. Холодный, ядовитый воздух мгновенно обжёг лёгкие, но мне было всё равно. В голове гудело от ярости и обиды. Я шагал, не разбирая дороги, пока не остановился перед огромным рекламным экраном, сверкающим яркими неоновыми огнями.

Стиснув зубы, я с силой ударил по экрану, надеясь хоть так выплеснуть накопившуюся злость. Экран едва дрогнул, и изображение смазалось на мгновение, но быстро восстановилось, сменившись новой рекламой. На экране появилось изображение с яркими, нереальными пейзажами и персонажами, погружёнными в виртуальную реальность. Лозунг, который высветился передо мной, словно насмехался:

"Используй свой талант, чтобы заработать в виртуальности! OmniRealm ждет именно тебя!"

Я остановился, глядя на эту рекламу. Что-то в этих словах зацепило меня. "Вот где нет аристократов и предательства," — пронеслось в голове. Это был выход, место, где я мог бы забыть о сегодняшних унижениях и начать всё с чистого листа. Где мои таланты могли бы наконец-то принести пользу — без влияния чужих связей и подковёрных игр. Немного успокоившись, я стал читать текст на экране.

“OmniRealm — это не просто игра, это огромная вселенная, где каждое ваше действие может изменить не только ваш путь, но и весь мир. Игрокам предлагается неограниченное количество возможностей: исследования неизведанных земель, участие в масштабных битвах и захватывающих приключениях, создание альянсов или одиночных вылазок за сокровищами. А самое главное — OmniRealm даёт возможность каждому заработать, используя свои знания, навыки и уникальный опыт.

Здесь нет стандартных путей. OmniRealm подстраивается под каждого игрока, создавая уникальный путь для каждого, кто готов бросить вызов миру виртуальной реальности. Магия, ближний бой, дальний бой — каждый выбирает свою стезю. А самые умелые могут создавать стратегии и гайды для других игроков, зарабатывая на своей уникальной экспертизе.

Игра создана для тех, кто ищет не только развлечения, но и возможности преуспеть в этом новом мире. OmniRealm предлагает множество способов для достижения успеха: от решения сложных головоломок в древних руинах до борьбы с опасными монстрами, от создания оружия и артефактов до заработка через гайды и кооперативные квесты.

Но будьте осторожны: мир OmniRealm может быть столь же жесток, сколь и реальный. Только самые сильные и хитрые выживут в этом мире без ограничений, где всё зависит от вашего разума, навыков и решимости. Тот, кто сможет приспособиться, раскроет истинный потенциал OmniRealm.”

Оказалось, что игровая компания стала по всей стране открывать капсульные центры. И как раз недавно открылся новый капсульный центр, где можно было очень дёшево арендовать капсулу для полного погружения в виртуальную реальность. Этот центр предлагал доступ к новейшему виду капсул, позволяющих погрузиться в игру с максимальным реализмом, но по цене, доступной даже для таких, как я.

Решение пришло мгновенно. Я должен пойти в эту игру. Это место, где я смогу стать кем угодно, без ограничений, наложенных на меня в реальном мире. Я быстро нашёл адрес центра, решив, что начну с самого простого — сниму самую дешёвую капсулу и буду зарабатывать деньги, пока пишу курсовые и диссертации для студентов. Главное это начать погашать кредит, иначе мне грозит служба в армии, а это не спецвойска как у брата, это служба в жопе мира на десять лет, пока не пройдет отработка кредита. Это не та работа, о которой я мечтал, но это хоть какой-то шанс на новую жизнь, пусть и в виртуальной реальности.

Всё рушится, а я ищу выход в игре? — мелькнула резкая мысль. — Может, это глупо, но… в реальном мире у меня отобрали будущее. Какой выбор остаётся? Я попытался унять дрожь в пальцах, вглядываясь в яркие голограммы реклам. И вдруг ощутил внутри крохотную искорку надежды: «Если реальность не даёт шансов, я их сам создам… хотя бы в виртуальной вселенной.

С этими мыслями я развернулся, натянул респиратор и, теперь уже осознанно, направился к ближайшему входу в метро. Новая жизнь, новый мир — и, возможно, новый шанс доказать себе и всему миру, что я чего-то стою, независимо от того, кто стоит на пути.