Он почти изменил мiр (Acting president) (СИ)

Глава 10. Солнцестояние

САСШ, Нью-Йорк, Таймс-сквер, Отель «Khickerbocker». 21 июня 1920 г.

Скарятин стоял у окна и курил. Вчерашний вечер выдался бурным и длинным. Окончив ужин в девятом часу вечера, почти как в Зимнем дворце, они с Ниной поднялись в свои комнаты. Случившееся после того, как он отдал ей свидетельство о её разводе с Келлером, он и пытался себе сейчас объяснить. “Хм, а вчерашним вечером он с Келлером стали ближе. Я Александру теперь практически брат молочный, а не просто брат первой жены”, — подумал Михаил, и улыбнулся.

Нина была смелая. Свободная. Он не заметил, чтобы она научилась чему-нибудь сверх того, что умели в пастели другие выпускницы Смольного института. Искушенный в делах алькова Востоком, он сам многому научил её. Нина с трепетом поддавалась, и не только с лёгкостью отказалась от миссионерской позиции, но и перестала стеснятся стонать, когда он перевел её в позицию наездницы. Кувыркались они часа три. Он сходил в уборную переступая через разбросанные вещи. Нина была одета шикарно, по последней моде. Поэтому вспыхнувшей страсти не мешали ни корсет, ни панталоны, ни кринолин… Во Дворце такой порыв не обошелся бы без повреждённой одежды. Но здесь новая мода позволяла обойтись без этого. К лучшему ли?

Пока он ходил, Нина уснула. Судя по пустому стакану у прикроватной тумбочки, она успела его осушить. Михаил полюбовался на её тонкую талию и манящие изгибы тела. Но порыв спал, а напряжение и недостаток сна последних дали себя знать. Коснувшись головой подушки, он заснул. Сны были цветные и продолжали любовный вечер. К утру во сне на месте Нины ему стала сниться Рамбова. Молодое тело требовало своё и после восьми часов сна, напряжение в чреслах его разбудило.

Его уд твердо указывал подобно компасной стрелке «верное» направление. Но вчерашний хмель вышел, и потому он не последовал «персту указующему», а понес своего стремительного «дружка» к ватерклозету. Потом принял холодный душ, после чего утренний компас стал показывать точное время — семь тридцать. Войдя в спальню и взглянув на вытянулось ланью в пастели бархатное тело Нины, он почувствовал, что его “часы пошли”, и решил, что не стоит продолжать их ход далее девяти.

Накинув халат, он подошел к окну, приоткрыл его створку. Он бы с большим удовольствием курил кубинского «Упманна» (1), но в САСШ это было контрабандой, да и с 1917-го компанию Германа Упманна не без основания считали «крышей», как выражается глава ЭСЕД князь Арвадский, немецкой разведки. Скарятин думал уже закурить халфзвар (2), его крепость освежила бы сознание. Но остановился на кретеке «Bal Tiga» (3) из Голландской Индии. Терпкая смесь «Вирджиний» и «Кентукки» могла быстро разбудить мурлычущую во сне Нину. В планы же Михаила входило сначала подумать, а потом, если надо, может быть, на трезвую голову и повторить. Он с трудом заставил себя отвернуться. И раскурил неплотную скрученную на конус сигариллу. Ароматы тмина, гвоздики и грецкого ореха, в основном уносимые с табачным дымом в окно, невидимыми облачками начали заполнять комнату. Посапывание за его спиной стало ровным. Нина задышала медленнее, глубже и тише.

На фото: вид из окна Михаила Скарятина

«Итак, что же вчера произошло?» — Михаил выпустил кольцами дым и вздохнул. Он нисколько не сожалел о своем «грехопадении», но что же было тем яблоком, которым увлекла его мерно дышащая за спиной «Ева»? У него, конечно, не было некоторое время женщин. Но не так, чтобы давно. В Египте он не считал зазорным брать временных жен, да и в Америке он, любитель искусства, с легкостью находил общество куртизанок, пусть чаще и «di lume» (4). Ни времени, ни желания искать дешевых плотских утех ни в Иллинойском Цицеро, но в прилегающем к Бродвею Соха у него никогда не возникало. Зачем? Когда рядом Бродвей и даже сейчас он смотрит из окна на угол здания театра «Новый Амстердам»?

Нина явно не стала здесь дамой полусвета. Иначе бы он почувствовал перенятую от местных дам или сэров науку. В этом плане она явно не приобрела после России нового опыта. Что ж, он похоже может не опасться попадание в «медовую ловушку». Энель улыбнулся: “Умеет найти верные слова граф Авалонский!» Экспедиционная служба Егермейстера Двора была ведомством новым, и её (как и Энеля непосредственно) руководитель творчески подходил к созданию самобытного языка для охоты на двуногих. Впрочем, исключать ничего нельзя. “А я матерею, — отметил Энель. — Вот зачем в такой момент думать о лексике Службы?”

Михаил втянул в свой рот дым кретека и продолжал размышлять: «Инструкций я не нарушил. Неясности можно прояснить в разговоре, когда Нина проснётся». Он и раньше хорошо разбирался в людях. Теперь к его навыкам мистицизма прибавились еще и тренировки в ЭСЕД. Что там вчера пел Тэлбот о книгах «Девяти неизвестных»? Первая кажется о человеческой психике и управлении ею и большими массами людей? Вроде он уже читал это у Луи Жаколио. Да! В Питере как раз в 1910 году вышла книга этого француза «Пожиратели огня». Сослуживцы Скарятнина по Кавалергардскому полку, зная его мистические увлечения, подарил с дарственной надписью: «Нашему магическому штабс-капитану», эту новинку. «Хм. А ведь, судя по последним трем с половиной годам в чём-то и прав был Жаколио. Громкие события навели на такие мысли далекого от России Тэлбота. А я знаю многие события точно и с другой стороны, а многие и с изнанки. Вот, хотя бы, создание, оснащение и экзестерциции (5) его лейб-егерской Службы…» — Энель вздохнул и закашлялся. В горле запершило: после случайной затяжки, табачный дым нырнул в гортань и чуть не ворвался в лёгкие.

Инстинктивно Михаил обернулся. Нина причмокнула губами и медленно перевернулось. Ещё спит. Он повернулся к окну и вдохнул ещё не наполнившийся бензиновыми выхлопами воздух Среднего Манхеттена. «Что ж, для Службы похоже угроз нет. Инструкций он не нарушил. А вот в личном плане…» — размышлял Энель. Случайная связь по обоюдному порыву не тяготила его. Нина из высшего света, и амурные порядки русского Императорского Двора и гвардии понимает. Но вот может ли быть он уверен, что только благодарностью и давним отсутствием рядом достойного мужчины вызван её вчерашний порыв? Как охотник, он прекрасно знал, что самки наиболее податливы в лучшие дни для зачатия … Нина могла бы хорошей женой, но можно ли положиться на неё при его Службе? Он бы конечно не оставил без попечения ребенка, но понимал, что его рождение может создать и ему и Нине немалые сложности. Михаил верил в Бога по-своему, но глубоко, и мысль об убийстве не рождённого — аборте, даже не пришла ему в голову.

Он услышал, как Нина сладко заурчала, потянувшись. “Похоже пробудилась” — понял Скарятин. Он притушил сигариллу и тихо закрыл окно. Медленно повернулся. Нина лежала полностью раскрытая в пол-оборота к нему. Медленно открыв глаза, она блаженствовала с полминуты, потом обвела спальню взглядом.

Заметив Михаила, она кажется изумилась, и даже, глазами и ладошкой, поискала чем прикрыться. Но покрывало было под ней, и она не стала предпринимать попыток его высвободить.

«А собственно, чего он опасается? Если что могло случится, то уже случилась вчера», — пронеслось в голове Михаила. «Гирьки ходиков» налились. Нина кажется облизнула губу. «А, ну его всё! Делай что должно и будь что будет» — по гвардейский решил Скарятин, и поспешил согреть похоже уже готовую ко всему подругу.

Примечания:

1. H. Upmann — кубинская марка сигар премиум-класса, основанная банкиром Германом Дитрихом Упманном. В годы первой мировой войны диллеры этой фирмы выполняли роль немецких разведчиков в Америке, так же как сотрудники знаменитой фирмы «Зингер» в России.

2. Халфзвар — крепкая курительная смесь, обычно содержащая в САСШ разные виргинские и кентуккийские сорта копченые в дыме разных древесных пород.

3. Кретек — сигариллы и сигареты без фильтра из Голландской Индии, изготовленные из смеси табака, гвоздики и других дроматизаторов. «Bal Tiga» — известная их марка.

4. Cortigiane «di lume» (итал.) — куртизанки низшего класса, в отличии от «честных» куртизанок (cortigiane «oneste») имели неограниченное число клиентов.

5. упражнение в самом общем смысле, например, строевое или упражнение для игры на музыкальном инструменте.

ТЕКСТ ВЛАДИМИРА МАРКОВА-БАБКИНА

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 21 июня 1920 года.

Отчет Волконского подтверждал мои предварительные выводы — Биржа не отреагировала на «интервью с Вильсоном». Почти никак. Кто-то невысоко подпрыгнул вверх, кто-то так же немного упал вниз. Потом все к тем же значениям вернулись. Незначительные колебания деловой активности. А этот значит, что либо ушлые дельцы не поверили в такой информационный вброс (что скорее всего), либо не считают Вильсона уже фигурой, от болтовни которого что-то зависит. Впрочем, и на этих колебаниях знающие люди делают миллионы.

Конечно, если вдруг случится чудо и президент Вильсон фактически восстанет из почти мёртвых, и в самом деле начнёт вновь вмешиваться в процессы, тогда да, Биржа отреагирует и Уолл-стрит проявит активность, причём немалую. Пока же для основных Игроков такое состояние Вильсона было серьезной проблемой и обузой. И я не слишком удивлюсь, если с ним что-то нехорошее вдруг случится.

Собственно, такая ситуация была нетерпимой и для нас. Без президента США мы не могли завершить целый ряд важнейших переговоров и совершить столь нужные нам сделки. И если по покупке технологий и оборудования мы могли позволить себе подождать пару-тройку месяцев, то вот переговоры о покупке в Америке нескольких современных крупных боевых кораблей завершены быть не могли. Все распоряжения Вильсона продолжали действовать, а он, когда ещё не был бесполезным овощем, всё ещё пытался продвинуть идею ограничений морских вооружений, и тут были всякие нюансы, а ниже стоящие господа не хотели брать на себя ответственность.

Но, главное, опасно повисла «сделка века» — Генеральный форвардный контракт по закупке гигантских объемов американского зерна, и это была проблема на грани катастрофы. Впереди нас ждала дикая засуха 1921 года и нам необходимо было иметь в своих амбарах и элеваторах необходимый запас продовольствия. Пока же, ни российского зерна, ни экспорта из стран Новоримского Союза для этого нам катастрофически не хватало.

Да, с американцами мы вроде нормально договорились и по цене, и по объемам, и по срокам поставок. Но без резолюции Вильсона сделка не могла быть осуществлена. А тут уж сроки так поджимали, что хоть кричи, хоть плачь! Совсем скоро новый урожай начнут собирать, а значит, не может быть и речи о форвардных контрактах «под будущий урожай», и мы «просядем» процентов на 30 %, переплачивая просто колоссальные суммы.

А это было, мягко говоря, неприятно. У нас и так просто космические расходы — наука, индустриализация, строительство всяких электростанций, дорог и прочего, не говоря уж о школах и прочих больницах. Строительство новых городов, освоение Ромеи, Туркестана, Сибири и Дальнего Востока. Строительство военно-морских баз на берегу Индийского океана в Ормаре, в Сиаме и в Русском Сомали. Я уж не говорю о продолжающейся подготовке к возможной грандиозной войне с Японией, которая может стать неизбежной в ближайшие два-три года. Вопрос ведь не в том, что мы хотим смыть позор Цусимы и прочего (хотя и это тоже), а в том, что без контроля над Маньчжурией мы не сможем уверенно стать на Дальнем Востоке. Нам банально нужно мощная продовольственная база в регионе, дабы не везти вагоны с едой из Европы через всю Империю при низкой пропускной способности Транссиба. Естественно, японцы это все прекрасно понимали и тоже готовились к предстоящей схватке, дабы вышибить нас из Китая, а по возможности, что-то ещё дополнительно «откусить» от нашего Дальнего Востока.

И в такое вот непростое время Вильсон изволит прохлаждаться в бреду и беспамятстве. Придушил бы его кто подушкой, право слово, прости Господи.

СТОКГОЛЬМ. КОРОЛЕВСТВО ШВЕЦИЯ

МЕЖДУНАРОДНОЕ ИНФОРМАГЕНТСТВО «ПРОППЕР-НЬЮС». 21 июня 1920 г.

МОЛНИЯ!!!

ПО СООБЩЕНИЯМ НАШИХ КОРРЕСПОНДЕНТОВ В СОЕДИНЁННЫХ ШТАТАХ СЕГОДНЯ ПРОИЗОШЛО СИЛЬНОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В КАЛИФОРНИИ. МНОГИЕ РАЙОНЫ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА РАЗРУШЕНЫ, В ГОРОДЕ ПОЖАРЫ. ВЛАСТИ ШТАТА КАЛИФОРНИЯ ВВЕЛИ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И МОБИЛИЗУЮТ ДЛЯ СПАСЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ЧАСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ.

МЫ БУДЕМ СООБЩАТЬ О РАЗВИТИИ СОБЫТИЙ

САСШ, Нью-Йорк, Таймс-сквер, Отель «Khickerbocker» 21 июня 1920 г.

Утренние упражнения были короче вечерних. На трезвую голову близость воспринималось острее. Через полчаса они лежали в постели изможденные, но преисполненные сил. Как будто бы откатив тяжелый камень чувствуешь лёгкость и полноту сил для того чтобы просто идти.

Нина лежала в неге на его плече. Скарятин курил. Кретек оставленный в пепельнее на тумбочке все это время тлел, наполняя комнату благовониями, дополняя картину утра до «восточной сказки». Ему не составило труда до него дотянуться.

— Ты что куришь, Мишель? Эти новые ромейские сигариллки?

— Нет. Это яванский кретек, табак с пряными травами. Ромейская «Таволга» — сигариллки без табака и с фильтром.

— Они так же хорошо пахнут?

— Не знаю я давно не был на родине и их не застал.

Нина грустно вздохнула.

— Да давно уехал?

— Года три как.

— Значит и Царьград видел и новую Императрицу Марию?

Что-то детское было в её голосе. Маленькая беззащитная девочка на груди своего рыцаря.

— Видел. — сказал Михаил обыденно и снова пыхнул кретеком.

Нина всхлипнула. Энель отложил курево в пепельницу, там не много осталось, а разговор похоже подходит к интересному.

— Когда турок выбили конечно пострадал Константинополь, но при новом Императоре быстро восстанавливается. Крест над святой Софией уже в первый месяц поставили. Я на коронации был. Императрица Мария так пела! Все на колени встали.

— А она, какая?

— Молодая красивая. Я её правда близко не видел. Не общался. Но главное, что Государь её любит. И она его.

— Да, об их любви везде все женщины говорят. Всем хочется такого счастья…

Разговор сворачивал в неудобное для Михаила русло. Сейчас начнется излияние девичьих мечтаний о рыцаре на белом коне.

— Домой хочешь? — сменил он тему

Нина снова всхлипнула.

— Хочу.

Они помолчали.

— Сильно?

— Сильно. Но что меня там ждет, Мишель?

— Прощение. Если от прошлых заблуждений отречешься.

— Заблуждений?

Нина встрепенулась.

— Да, заблуждений. Разве ты сама не убедилась, чего хотят твои «вольные каменщики»?

— А ты жестокий.

Нина снова опустила голову на грудь.

— Ну не все же плохие. К тому же не верю, что братья Марию Фёдоровну убили.

— Так их в этом никто и не винит

— А почему тогда ложи в России запрещены? Почему я на подозрении?

Нина снова приподняла голову, опершись кулачком на на грудь Михаила.

— Да и не могу я как Александр клятвы нарушать и предавать!

— Александр Фёдорович ничего не нарушал и никого не предавал. Клятву от дал Императору Всероссийскому. А многие «братья» иному служили. Но в ложах были люди разные. Надо между ложей и Родиной было выбирать. И Александр выбор сделал. Сейчас в Ираке воюет.

— Но он подал на развод!

— Не первый раз. И мы оба это знаем. Но вот против тебя он ни слова не с Специальную следственную комиссию не написал.

Нина насупилась. Она была второй женой полковника Келлера. Первой же женой была сестра Скарятина — Ирина. Но Александр оставил ту с детьми задолго до свадьбы Ниной. В первом бывшего мужа разводе нельзя её винить.

«Бывшего», — Нина даже удивилась этой мысли.

— Ты о службе Александра откуда знаешь? — уловив какое-то смутное опасение спросила она.

— От сестры. Она в мае мне писала.

Сомнения развеялись.

— А она как там?

— В Питере в медико-хирургической академии учится. Она же всю войну медсестрой фронты прошла. А теперь для дворян обоего пола у нас обязательно Служение.

Нина замерла, собираясь с мыслями. Потом резко ударив Михаила кулачком по груди заверещала.

— Служение! Я его не боюсь. Я всю жизнь фрейлиной прослужила! Но кто меня трусливую дуру теперь обратно возьмет! Я же на подозрении!

Михаил сначала опешил, а потом сев в постели притянул к себе старящую и стучащую его кулачками в грудь и плечо Нину. Он дал ей выговорится.

Отверещав, Крузенштерн уткнулась в плечо Энелю.

— Готова и служить, и отречься, я просто гибнуть бессмысленно как Виктория Фёдоровна (1) на каторге в Сибири не хочу.

— Так она жива. В Томске в ссылке с малолетним Владимиром Кирилловичем.

— Правда? А Канаде писали, что их там убили.

— Ффф. Нина, не читай по утрам Английских газет и Канадских не читай! Живы они. Виктория в кинотеатре тапером и игре на фортепиано репетиторствует. Мать её Мария Александровна (2) с ними живет, за внуком присматривает.

— Простил значит Государь?

— Виктории? Такое разве простишь? Но из-за младенца ещё в первый год смилостивился. Титулы ей не возвращены, как и право на Служение.

Глаза Нины погрустили. Искорка надежды вернуться кажется начинала гаснуть.

— Но за тобой такого греха нет. Государь простит.

Она снова прижалась к нему.

— Только кем я дома буду? Если вот так же не допустят к Служению?

Михаил приобнял её поцеловал в макушку. Она приподняла с надеждой глаза. Но продолжать лобызания он не стал.

— Думаю я смогу тебе помочь. Выпрошу для начала тебя здесь Служение.

Она опустила голову и слёзы стали капать на его грудь.

— Ну, сердце моё, чего же ты плачешь? Думаю, Государь всё поймет и примет твоё деятельное искупление. А я пока тебе здесь работу подберу. Квартиру сниму. Сегодня как раз пойду выяснять о работе наставницы по придворному этикету в одно богатое семейство.

— Спасибо, — прошептала она.

«Жаль, что не мой этот милый дурачок. Уж ему бы она точно не позволила стать «бывшим», — подумала Нина, — «ах, какое это печальное слово, ведь она сейчас «бывшая». Эти печальные мысли что-то в ней применили: «Нет! Я СВОБОДНА! Я сама решаю отвечает за себя. А Михаил просто мой друг и, как другу, я ему благодарна. За то, что он для меня сделал и за то, что обещал сделать. И сделает. Сейчас.»

— Мишаа, я есть хочу.

«Уже «Миша». Странный переход. Похоже на один из тех приемов, о которых ему говорила наставница в секс-шпионаже на курсах ЭСЕД Марина Адамовна Маслова,» — насторожился Скарятин, — «все в школе знали, что она в русской разведке уже 15 лет, а я сам догадался что учившая меня ещё и голландскому офицересса — Маргаретта Зелле, известная всем как Мата Хари, а не просто французская жена русского героя, погибшего в битве за Париж».

На фото: Мата Хари

— Ну тогда будем вставать. Мы с тобой, душенька, в голландской гостинице и здесь подают тинууртье, а он на два часа раньше полуденного ланча. Как помоемся, соберемся как раз десять часов будет. Иди первой. А я пока в ресторан позвоню с заказом.

Нина соблазнительно упорхнула в уборную. Хорошо она сегодня открылась. Но что-то Энеля в этом откровении гложет. Может просто профессиональная подозрительность? Но во всех случаях подробности говорить ей пока рано. Да и не ему решать. Надо будет быстро проглотить «десятичасовик» — тинууртье и спешить на очередной сеанс с Центром. Они тоже тянут кота … за часовые гирьки.

Примечания:

1. Виктория Альфредовна Гота-Сибирцева — бывшая великая княгиня Виктория Федоровна, урождённая Викто́рия Мели́та Са́ксен-Ко́бург-Го́тская, сослана за косвенное участие в мартовсом (1917 г) мятеже её второго мужа Кирилл Владимирович против императора Михаила II (см. «1917: Трон Империи» — вторую книгу цикла «Новый Михаил»). Уехала на каторгу беременной, на поздних сроках отстранена от тяжелых работ. После рождения сыны Владимира Кирилловича каторга заменена ссылкой. При исключении из русской Императорской фамилии получила фамилию «Сибирцева», позднее дозволено присоединить к этой фамилии часть родового имени «Гота».

2. Великая княжна Мария Александровна (в замужестве герцогиня Эдинбургская и герцогиня Саксен-Кобург-Готская) — дочь императора Александра II, тетка императора Михаила II, мать Виктории Альфредовны Гота-Сибирцевой.

На фото: Последствия землетрясения в Калифорнии. 1920 год.

МОСКВА. ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИЯ И РОМЕЯ.

ТАРР. 21 июня.1920 г.

СРОЧНЫЕ НОВОСТИ

СЕГОДНЯ В КАЛИФОРНИИ САСШ ПРОИЗОШЛО СУРОВОЕ ЗЕМЛЯТРЕСЕНИЕ. СЕРЬЁЗНО ПОСТРАДАЛ РАЙОН ЛОС-АНЖЕЛИСА ИНГВУД. ЗЕМЛЯТРЕСЕНИЕ ОЧЕНИВАЕТСЯ В VIII БАЛЛОВ ПО ШКАЛЕ МЕРКАЛЛИ. ВЛАСТИ ШТАТА ПРЕДПРИНИМАЮТ УСИЛИЯ ДЛЯ ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ СТИХИИ

ГОСУДАРЬ ВЫРАЗИЛ СОБОЛЕЗНОВАНИЕ ДРУЖЕСТВЕННОМУ АМЕРИКАНСКОМУ НАРОДУ В СВЯЗИ С ТРАГЕДИЕЙ. ИМПЕРАТОР ИМПЕРСКОГО ЕДИНСТВА РОССИИ И РОМЕИ ВЫРАЗИЛ ГОТОВНОСТЬ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ В СВЯЗИ С ПОСТИГШИМ КАЛИФОРНИЮ БЕДСТВИЕМ. МИНИСТЕРСТВУ СПАСЕНИЯ УКАЗНО СРОЧНО ПРИГОТОВИТЬ КОМАНДЫ ДЛЯ ОТПРАВКИ В ЗОНУ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ.

САСШ. Нью-Йорк. Гремерси-парк, «Хилли» 21 июня 1920 г.

Сегодня Скарятин по раньше пришел в «Хилли». У него выдался свободный час, да и он не знал во сколько прошлый раз сюда пришла Рамбова. А она назначила «в тоже время» … Наташи ещё не было, а вот компания русских поэтов снова была здесь. Шумели, но не бузили.

Он заказал официанту плотный ужин. В свой отель он рассчитывал вернуться поздно, а с десяти часов утра им ничего существенного съедено не было. И это после бурной ночи! Потому ему зверски хотелось есть. Ведь судя по всему Натали не менее властна чем Нина была вчера, и не известно, чем ещё закончится этот вечер.

Официант принес заказ. В этот раз Михаил выбрал полновесный стейк из «бизоньего мяса».

— Вы определились, что будете пить?

— А что пьёт вон та шумная компания?

— О! Это русские поэты они пьют всё! Но «под водочку».

Энель улыбнулся.

— Ну вот её мне и принесите. Пол пинты в графинчике думаю хватит.

— Вы будете пить один?

— Я ожидаю даму. Но она сама себе закажет.

— Слушаюсь.

Местный половой исчез. Михаил приступил к мясу.

Холодный чай, осьмушка хлеба. Час одиночества и тьмы. Но синее сиянье небаОдело свод моей тюрьмы. (1)

«Ирина и по своему ведомству могла сразу всё провести. Вот зачем меня вообще было впутывать?»— начинал заводится Энель, — «впрочем, я сам впутался. А с Борисом просто совпало. Как бы всё знать…»

Принесли водки. Официант поставил графин и рюмку.

— Извините, сэр. А вы не Наташу Рамбову ждёте?

Михаил поднял глаза, соображая к чему вопрос.

— Да её. — с удивлением ответил он.

— Она звонила полчаса назад. Просила извинится что её не будет.

— С ней что-то случилось?

— Нет. С ней нет. Землетрясение в Лос-Анжелесе. Она срочно уехала домой в Голливуд. Газеты пишут, что там сильно тряхнуло и город горит.

— Принесите мне эти газеты.

Официант кивнул и метнулся за прессой.

Получив их Михаил пробежал глазами заголовки. Если судить по ним в Калифорнии разверзлись ворота ада.

— Знаешь, что, любезный. Принеси мне еще водочки. Один джилл (2). И оливок.

Скарятин налил первую стопку и выпил залпом. Голландские моряки пили не хуже русских кутил, собственно от первых вторые и переняли водочные традиции. Официант принес еще одну полную стопку и небольшой салатник с зелеными маслинами. Михаил закусил первую стопку мясом, уже не торопясь отправил содержимое второй в пищевод. Пара оливы упали вслед за ней.

«Не всё коту масленица. Надо как-то Наташу найти» — думал Энель пока горячий поток с двумя зелеными оливами падал в живот. При прошлой встрече эта женщина заинтересовала его. И после произошедшего вчера и утром с Ниной он понимал, что желание встречи было не только сексуальным. «А может оно и к лучшему? Теперь у него есть мечта. А это лучше семьи при его работе» — решил Михаил вздохнув. Но налил из графина третью.

— Молодец, Леонид! — обнял за соседним столом читавшего свои вирши Есенин.

— Все возвышено у тебя. А жизнь она грубее, проще вот послушай:

Мне осталась одна забава: Пальцы в рот — и веселый свист. Прокатилась дурная слава, Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!

Много в жизни смешных потерь. Стыдно мне, что я в бога верил. Горько мне, что не верю теперь…

Скарятин заинтересовался. Похоже Сергей написал что-то прямо по следам недавних произошедших событий.

…Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились —

Значит, ангелы жили в ней.

«Как же он изумительно, точен! Мне что бы это постичь пришлось перелопатить библиотеку древностей» — восхитился Скарятин, — «А он сказал все в паре строк!»

Вот за это веселие мути, Отправляясь с ней в край иной, Я хочу при последней минутеПопросить тех, кто будет со мной, —

Чтоб за все за грехи мои тяжкие, За неверие в благодатьПоложили меня в русской рубашкеПод иконами умирать.

В душе Михаила что-то взметнулось и накрыло щемящей грустью.

«Господи! Это обо мне!» — Энель готов был тихо зарыдать, — «Как же я понимаю Нину. Как же я сам хочу на Родину!»

За столом поэтов дружно захлопали. Михаил выпил оставшееся в графине. Покончив со стейком, он подозвал гарсона и попросил счет. Если он сейчас не уйдет, то раскроется и начнет горланить вместе с соседним столом русские песни. А его ждет Вашингтон. У «Голландца» сегодня появились срочные дела в Белом доме.

Примечания:

1. Стихотворение Леонида Каннегисера — «Что в вашем голосе суровом».

2. Джилл — ¼ пинты, немногим более ста грамм.

ТЕКСТ ВЛАДИМИРА МАРКОВА-БАБКИНА

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 21 июня 1920 года.

Доклад руководителя ГРУ генерала Вановского мне не понравился.

— Государь! По имеющейся у нас агентурной информации Великобритания готовит в Вашингтоне провокацию, направленную против нас. Готовится покушение, которое припишут России. Изначально, целью атаки, насколько мы можем судить, была сама фигура президента Вильсона. Но затем от этой идеи отказались.

Хмуро вопрошаю:

— И кто теперь?

— Пока нет точной информации. Возможно, целью станет жена президента Вильсона, поскольку именно в её руках сейчас сконцентрирован весьма значительный объем власти, а принимаемые решения далеко не всегда в пользу Великобритании. Однако, учитывая, что многие решения миссис Вильсон принимаются под влиянием помощника президента Джозефа Тумулти, который, в свою очередь, связан со всякого рода братствами и организациями, добивающимися независимости Ирландии, то объектом покушения может стать и он. Но обвинят Россию, это вне всяких сомнений. Выстраивающиеся отношения между Россией и США не нравятся очень многим в Лондоне.