Она дана ему свыше

Глава 1

Графство Херефордшир, 1811 г.

Этой ночью майский ливень сопровождался сильной грозой. Да такой, что маленький хилый домик Мадлен от каждого громыхания приводило в дрожь. Иногда даже сыпался потолок. Но она, будучи уверенной в своем убежище, продолжала спокойно топить печь, подкидывая новую порцию дров. Благодаря небольшим размерам в помещении быстро разлилось тепло.

Бах! И снова гром. Мадлен верила, что завтра ее ждет замечательный день, несмотря на стихийное безобразие на улице. Закипел чайник, и девушка поспешила снимать его с огня. Из-за неимоверной усталости он показался ей неподъемным. Ноги и руки ее отяжелели от очередного трудного дня в доме мистера и миссис Хопкинс. Она преподнесла к глазам небрежные ногти на давно огрубевших руках и, испытав досаду, спрятала их в сжатые кулаки.

Помимо нелегкой ежедневной работы, Мадлен перед грозой пришлось натаскать им пять ведер угля и перемыть нескончаемую гору посуды, которую оставили их гости.

— Чаепитие, — как говорила миссис Хопкинс, подгоняя ее хлопками, — вне времени. Я не поощряю тунеядства, девочка, так что быстрее подавай к столу.

И хотя Мадлен злилась на эту вредную старую женщину, она смиренно понимала, что это ее работа. Мадлен медленно выдохнула и забыла о своих неприятных работодателях. Зато, работая каждый день на износ «прислугой на все руки», она забывала о тоске по матери.

Ее мать Фелиция Ривз была доброй гувернанткой. Хотя часто люди всех слоев социума относились к человеку этого статуса неуважительно. Благодаря вере, которая поддерживала ее, Фелиция успевала работать и растить маленькую Мэдди, не держа ни на кого зла. Ну, может, только на саму себя.

Мадлен приготовилась пить чай. На ее скромном деревянном столике лежал один хлеб и отварная морковь. И она была благодарна небесам за то, что имела на своем столе хотя бы такую малость. Ела она не так много, как, например, Хопкинсы, но это не помешало ей приобрести к девятнадцати годам широкие бедра, которые смущали Мадлен. По юности она нередко могла выслушать от сверстников колкие замечания о ее округлостях, а взрослые юноши норовили даже ущипнуть, называя сладкой булочкой. На удивление полными у нее были только бедра, остальные части тела оказались более чем стройные. В детстве мама в ответ на упреки Мадлен о своих недостатках с любовью хвалила ее красоту. И только иногда, глядя в ее серые глаза, Фелиция грустила.

Раньше Мадлен думала, что это из-за нее. Будто она что-то сделала или сказала не так, но теперь ей была открыта правда. Три года назад перед кончиной мать, лежа в своей постели, рассказала ей все.

— Нет! Как это возможно? — не верила Мадлен.

Прокашлявшись, Фелиция ответила:

— Да, дорогая, это правда. — Мать, набрав воздуха, продолжила: — Скоро я покину тебя, и я не хочу оставлять тебя одну. Вот. — Она протянула дочери трясущейся рукой свернутый мятый листок. — Возьми. Это поможет тебе.

Мадлен, развернув лист, ошарашенно взглянула на нее.

— Саймон и Сэмюэл Смит?

— Ты должна их найти.

— Зачем, мама?

— Затем, что они смогут тебе помочь, — прошептала Фелиция из последних сил.

Мадлен встала в позу, сложив руки вместе.

— Нет, с тобой все будет хорошо. Ты поправишься, мама. И нам не нужна ничья помощь.

— Мэдди, не упрямствуй! — попыталась строго произнести Фелиция, сжав под собой простыню. — Девочка моя, я виновата перед ними. Я поступила неправильно, совершила большой грех. — Она в грусти опустила глаза. — За все теперь отвечу перед Господом. Ты уж помолись за меня и не забывай то, чему я тебя учила.

Мадлен бросилась к кровати, чуть не плача и поднеся влажную тряпку к носу.

— Мамочка, я никогда не отступлюсь. Ты только не нервничай. Ты ни в чем не виновата, не говори больше так. — Дочь попыталась ее успокоить, приглушенно говоря через мокрую ткань.

Фелиция мечтательно вздохнула с хрипом в горле, поглаживая голову Мадлен.

— У тебя красивые волосы. — Мать сделала попытку улыбнуться, но вышло очень слабо, даже не заметно.

Мадлен, ласково вырисовывая узоры на ее ладони, сказала с оживлением:

— Да, черные, как сажа.

Из груди Фелиции вырвался хрип, похожий на смешок.

— Нет, как темная ночь. Ты у меня настоящая красавица. — Она помолчала и в следующую минуту молвила: — Пообещай, — сжав ее руку, настаивала Фелиция, — что найдешь их.

Мадлен отвела взгляд.

— Пообещай!

— Хорошо, обещаю, — выдохнула она.

Спустя три года Мадлен так и не выполнила обещание, данное матери в ту ночь. Ведь она всегда успеет это сделать, верно? Просто пока она не собралась с духом, чтобы заявиться в чужой дом нежданно-негаданно, разрушив всем жизнь. Но сделать это когда-нибудь все-таки придется.

Очередной гром заставил домишко прийти в тряс. Мадлен, закончив трапезу, убрала со стола и принялась готовиться ко сну. Оставшись в одной сорочке, девушка расчесала длинные черные волосы. Позже, встав на колени и сомкнув ладони над кроватью, Мадлен закрыла глаза и начала читать молитву. Дождь усилился. Вдруг вместе с грозой распахнулась дверь, на пороге которой стоял человек, держась о косяк.

Мадлен вскрикнула от ужаса и прижалась спиной к кровати, больно ударившись ею о деревянный край.

— Кто вы?!

Кажется, незнакомец еле стоял на ногах. Его лицо скрывали тени дома и капюшон. Он молча сделал несколько шагов вперед и упал обессилевший. Мадлен бросилась быстро закрывать дверь и на этот раз на защелку. Поглядев на гостя в промокшем красном плаще, она боязно перевернула его на спину и увидела лицо юной девушки.

Мадлен ахнула и немедленно приступила к скорой помощи бедняжке. Ее затрясло. Приложив ухо к груди и пощупав пульс, она убедилась, что та жива. Сняв плащ, Мадлен дрожащими ладонями ослабила стягивающие силки корсета. Незнакомка жадно втянула воздух, но все еще была без сознания. Она побежала за стаканом с водой и, отпив, прыснула ей в лицо. Сердце Мадлен заколотилось от страха.

Девушка вяло приоткрыла глаза и слабо выдохнула:

— Моя мама… — Она вновь потеряла сознание.

Благо, незнакомка была жива и, по всей видимости, здорова. В облегчении холодный пот отступил. Мадлен ее осмотрела и дала попить. Она без труда положила ее на свою кровать, ибо девушка была худенькой и легкой. Заботливо накрыв ее одеялом, сама она легла на полу у печи, подстелив солому и принакрывшись пледом. Мадлен помолилась за здоровье своей незнакомки и быстро уснула.

Ясным ранним утром Мадлен вышла в поле, чтобы собрать рапс и ромашку. Этими же средствами она отпаивала свою мать и той в период болезни становилось легче. Она горячо надеялась, что незнакомка не схватит какую-нибудь заразу. Придя домой, девушка уже была на ногах и с любопытством рассматривала ее жилье, будто только что заглянула к доброй соседке.

— Доброе утро, — доброжелательно начала Мадлен. — Как вы себя чувствуете? Голова не кружится?

Она видела, что с ней все хорошо, но спросить все же стоило.

Девушка обратила к ней свою головку со светло-русыми кудрями и ответила:

— О, спасибо. Я чувствую себя вполне хорошо. Вы здесь живете, да? — Она без застенчивости взяла чашку из посуды и начала рассматривать. — Как я здесь оказалась? Я ничегошеньки не помню из вчерашнего…

Мадлен поставила корзинку с травами на стол и стала готовить отвар.

— Поздно ночью вы распахнули дверь моего дома и упали без сознания. Я испугалась, что вы больны. Я даже думала отправиться за помощью в больницу, но, слава богу, не пришлось. Вы здоровы, я лично проверила. Наверное, это было переутомление и ваш туго стянутый корсет, который не давал вам дышать. Сейчас я заварю вам ромашку, и силы к вам вернутся, мисс. Меня зовут Мадлен Ривз.

Незнакомка оставила чашку в покое и с горящими глазами стала наблюдать за зеленоватой жидкостью в чаше, которую готовила Мадлен.

Теперь же, оглядев ее хорошенько, Мадлен поняла, что девушка — аристократка: вычурная одежда, идеальная осанка и ухоженные волосы с атласным бантом — все в ней выдавало ее благородное происхождение. Помимо прочего, она проявляла неподдельный и необычный интерес к ее жилью.

Гостья неожиданно хлопнула ладошкой по лбу и сказала:

— Как же я забыла представиться! Я мисс Гудман, но ты можешь называть меня Миранда. Я не люблю эти формальности. — Девушка, присев на стул, взяла одну ромашку со стола и покрутила в руках. — Я вспомнила. Я убежала из дома.

Мадлен настороженно глянула на нее.

— Почему же, мисс?

Подумав, она пожала плечами.

— Моя камеристка замучила меня. Мы с моим младшим братом остались одни после смерти мамы. Это случилось год назад. Теперь за мной присматривает камеристка и по возможности экономка — наказ моего старшего брата Джека. — Девушка опечалилась в лице, оторвав лепесток от цветка. — Моя мама должна была меня вывести в свет. Но теперь я не знаю, кто будет этим заниматься. И мне все равно. Все это до боли скучно и неинтересно. — Она взглянула на макушку Мадлен, и ее лицо разгладилось. — У Джека такие же волосы, как у тебя. Почти. Разве что они чуть посветлее.

При упоминании о смерти матери Мадлен вспомнила о своей. Она сочувственно взглянула на девушку и ощутила некое единение, общность горя. Ведь Мадлен-то знала, каково это — потерять близкого человека. К ней подступила волна грусти, но она постаралась отбросить ее.

Мадлен закончила с отваром. Она представила перед девушкой стакан с жидкостью, напоминающее ведьминское зелье.

— Выпейте, это даст вам сил.

Миранда поморщила носик, с сомнениями взирая на дно зеленой гущи.

Мадлен, улыбнувшись, добавила:

— Пейте, пейте, мисс. Это вполне съедобно. Я дам вам поесть и потом провожу до дома. Я так понимаю, ваш младший брат остался один с прислугой. Сколько ему лет?

— Шесть. — Она сделала глоток и от горечи напитка скорчила лицо. С трудом проглотив, девушка воскликнула: — Какая гадость! Фу! — Она содрогнулась. — Перестань обращаться ко мне «мисс». Называй меня по имени, — требовательно просила Миранда.

Мадлен присела за стол.

— Хорошо, Миранда. Скажи мне, а почему твой старший брат оставил вас вдвоем?

— Он служит капитаном на фронте. Последний раз, когда он отправил нам письмо, он был на… — Миранда нахмурила лоб, — Маврикий.

Мадлен симпатизировала эта девчушка. Если бы не внешние признаки, она никогда бы не подумала, что Миранда принадлежит к дворянству: она была простой и искренней.

Мадлен налила из кувшина воду в таз. Закинув туда губку, она взяла его и встала прямо перед сидящей Мирандой.

— Тебе необходимо привести ноги в порядок, прежде чем мы поедим и отправимся в путь.

Миранда приподняла подол платья и встретилась с грязными босыми ногами, словно она топтала ими глину все утро. Мадлен поставила таз на пол. Миранда, схватив губку, хотела самостоятельно оттереть свои ступни, но Мадлен не позволила. По сравнению с ногами миссис Хопкинс, у Миранды они были намного меньше, нежнее и не зловонные, отчего ей не было противно.

— Насколько я знаю, — продолжала Мадлен, проникая губкой между ее пальцев, — дебютируют в совершеннолетие. Значит, тебе лет шестнадцать?

— Семнадцать, — поправила Миранда, захохотав от щекотливых движений. Она непроизвольно дергала ногой, но хватка Мадлен была сильной. — А тебе, должно быть… Не говори мне, я угадаю! Эм… Двадцать?

— Девятнадцать. — Сердце Мадлен чуть не упало, когда Миранда взяла записку ее матери с окна. — Нет! Не трогай.

Глаза Миранды округлились, и она, извинившись, положила мятый листок на место. Мадлен пожалела, что среагировала слишком резко и грубо.

— Прости, — мягко произнесла она. — Этот листок очень важен для меня. Я не хочу, чтобы он потерялся или с ним что-нибудь произошло.

— Забыли, — только и сказала жизнерадостная Миранда. — Ты ведь служанка, да? Не хочешь стать моей компаньонкой?

Мадлен, открыв рот, с удивлением подняла глаза.

Ей предлагают стать компаньонкой?! Разумеется, это лучше, чем быть единственной служанкой у семьи Хопкинсов, в разы лучше! До этого дня ей никто не предлагал подобную работу. Признаться, работы толком и не было в Херефорде, а если и была, то ненамного превосходящая ее собственную. Предложение Миранды слегка озадачило ее.

Мадлен, приступив мыть другую ногу, ответила:

— Я не знаю. Это слишком неожиданно. А что для этого нужно?

Миранда махнула ручкой.

— Да ничего особенного. Главное, чтобы ты была образована и обучена. Ты знаешь светский этикет?

— Да, конечно. — Мадлен вспомнила уроки, которые ей давала мама.

Фелиция работала гувернанткой, так что она обучила свою дочь всем наукам, которым учила других детей, словно готовила к дебюту. И только теперь Мадлен понимала почему.

— Вот и отлично! — Миранда хлопнула в ладоши. — Твоя основная задача — составлять мне компанию и все. Мы с тобой будем славно проводить вместе время. Собирай свои вещи и пойдем в поместье Херефорд. Я там живу. Оно не очень далеко от города.

Мадлен задумчиво поводила губкой по тыльной стороне ступни. Вместо того, чтобы быть компаньонкой, она могла бы ее нанимать и уже крутиться в высших кругах… Мадлен обратила прямой взгляд на Миранду.

— Значит, ты из этого старинного огромного замка? Я не думаю, что это хорошая идея. Я ведь работаю у мистера и миссис Хопкинс. Мне нужно им хотя бы сказать о своем уходе. Иначе будет не очень вежливо покинуть их, ничего не сказав.

Миранда соскочила с места, когда Мадлен закончила с мытьем ног, украшая пол мокрыми следами.

— Вот и скажешь им перед тем, как мы отправимся. Ты будешь жить у нас. Мне крайне не терпится познакомить тебя с Кевином и со слугами!

Мадлен не знала, радоваться ей или нет внезапно свалившемуся на нее повышению. С одной стороны, безусловно, здорово уйти от тяжелой и изнуряющей тебя работы. С другой же, легкая инфантильность девушки не вселяла в Мадлен доверия, а, скорее, заставляла больше опасаться. Это и стало причиной ее колебаний. Но, в конце концов, желание открыть дверь в новую жизнь становилось все более и более привлекательным. Особенно, если вспомнить, что Мадлен с завтрашнего дня снова выходит на работу…

— Хорошо, — твердо ответила она. — Я только схожу к Броуди и к Хопкинсам, чтобы лично их оповестить об уходе… — Осекшись, Мадлен задумалась. — О переезде.

Пока Миранда наслаждалась скромным завтраком, Мадлен успела выслушать обвинения и упреки мистера и миссис Хопкинс, отчего ее стремление приступить к работе компаньонки возросло с еще большей силой. Последние сомнения развеялись на ветру, когда за ее спиной громко захлопнулась дверь вредных работодателей. Придя к Броуди, она не нашла его дома. Вместо этого она оставила ему записку на своей двери, когда они с Мирандой отправились в поместье Херефорд. Мадлен надеялась, что записку не сдует ветром и Броуди прочтет ее.

Радостная новой компании Миранда весело скакала впереди дороги. Мадлен шла умеренным шагом, держа перед собой ручки маленькой сумки с вещами. Обернувшись, она в последний раз посмотрела на свой маленький домик, который находился на окраине города. Теперь он казался ей еще меньше.

Она оставляет в этом доме свое прошлое, частичку себя. Она чувствовала, будто оставляет там и свою мать, последние воспоминания о ней. Мадлен накрыли тоскливые ощущения потери, словно ее отрывают от дома. Ей не очень прельщали перемены. Однако Мадлен хотелось верить, что перед ней сейчас открываются ворота в новую жизнь и новые возможности. Мадлен сунула руку в карман, сжав свой листок. Быть может, у нее все сложится настолько хорошо, что потом ей не придется искать Саймона и Сэмюэла.

«Ты обещала маме и должна сдержать свое слово» — непреклонно напомнила Мадлен себе.

Конечно, она сделает это. Просто Мадлен рассчитывала, что когда придет время отыскать их, она уже не будет нуждаться в помощи. Но она сделает это ради мамы.

Через несколько метров размытые после дождя дороги заставили девушек прыгать через грязь и лужи от одного сухого островка к другому. Путь к свету никогда не бывает прост, сначала надо преодолеть тернистую дорогу. Спустя некоторое время на горизонте на фоне луга и леса перед ними предстал темный замок — поместье Херефорд.

При виде тяжелого строения по спине Мадлен прокатился холодок. Будто в нем жила не Миранда с младшим братом, а некий злой и угрюмый правитель графства, такой же, как этот замок. Она смотрела на него, и ей совсем туда не хотелось. Но назад пути не было, особенно если вспомнить, с каким скандалом Мадлен ушла от Хопкинсов. Она должна побороть свои сомнения и страхи. Взглянув на свою улыбающуюся спутницу, Мадлен почерпнула из нее уверенности. Мысленно воззвав к Всевышнему, она наполнила грудь воздухом, сжала ручки сумки и храбро шагнула навстречу своей судьбе.