Опаленная земля

Глава 35

Посадку в Париже им запретили. Некоторое время они кружили над аэропортом Орли, но потом появились французские «миражи» и недвусмысленно дали понять, чтобы они убирались куда подальше.

В Мадриде их тоже не приняли.

Та же история повторилась и в Лиссабоне.

Наконец, Лондон в качестве жеста доброй воли позволил русскому «Яку-90» совершить посадку в аэропорту Гатвик.

Шасси коснулись посадочной полосы как раз в тот момент, когда у самолета отказали, выработав все топливо до капли, двигатели. Едва «Як» остановился, его окружили десантники из состава спецподразделения военно-воздушных сил. Находившимся на борту было приказано покинуть самолет. Их задерживали до выяснения обстоятельств.

Такая перспектива заметно воодушевила приунывшего было полковника Рушенко.

– Вы слышали? Мы арестованы!

– Так или иначе, вам все равно уготовано место па кладбище истории, – предупредил его Римо.

– Если вы ликвидируете меня здесь, вас арестуют за совершение убийства на территории Англии. Я не сделал вам ничего плохого.

– Ты отдал приказ о нашем уничтожении, – напомнил ему Чиун, наблюдая в окно за вооруженными автоматами «стерлинг» и пистолетами десантниками, которые прятались за спецмашинами.

– Вам известно, что в Британии существует секретная служба, которая называется «Источник»? – спросил полковник Рушенко.

– Они нитку в иголку не могут продеть без того, чтобы не уколоться, – равнодушно заметил Римо.

– О-о, так вы знаете...

– Давным-давно.

– А как называется ваша организация?

– Никак не называется. У нашей организаций нет названия.

– А вот это умно. Жаль, что я не успел воплотить эту мечту. Тогда вам меня ни за что бы не найти.

Римо расхаживал по салону, поглядывая в окна. С носа и хвоста самолет блокировали танки «Челленджер», так что, даже имей они запас топлива, взлететь им все равно не дали бы.

– Я не собираюсь покидать самолет, – сказал Римо, оценив ситуацию.

– Кто-то должен объяснить этим кретинам, что мы спасаем мир от смертельной опасности, – сказал Чиун.

– Это верно, – согласился Римо. – Но я думал о другом. Если мы выйдем из самолета, то в итоге нас пересадят на другой. Со стюардессами на борту. Я не собираюсь снова терпеть эту пытку.

– Что страшного, если на борту находятся стюардессы? – спросил полковник Рушенко.

– У них сейчас как раз критическая фаза.

– Фаза?

– Все они норовят расстегнуть мне ширинку.

– Странная фаза...

Римо и Чиун отошли в сторонку, чтобы посовещаться. Когда они вернулись к креслу Рушенко, тот сидел, уткнувшись головой в колени, чтобы в него не попали английские снайперы.

– Вам придется сдаться, – объявил Римо.

– Значит, меня не убьют?

– Это зависит от англичан. Вы сдадитесь, возьмете на себя всю ответственность и скажете англичанам то, что они захотят от вас услышать. Лишь бы они позволили нам вылететь отсюда.

– А что же я должен сказать им, чтобы они мне поверили?

Римо кивнул на стоявшего у него за спиной мастера Синанджу, на лице которого застыло снисходительное выражение.

– Скажете, что пассажир – это он.

– Понимаю, – сказал Рушенко. – Разумеется, англичанам должно быть известно, что мастер Синанджу работает на американцев. Возможно, это обстоятельство и произведет впечатление на этих людей – а это, надо заметить, весьма непросто.

Едва заметная улыбка скользнула по тонким губам Чиуна:

– Это моя идея. Ведь не зря говорится, что самый могущественный мастер тот, которому нет нужды силой доказывать свое могущество.

– Отличное решение, – с нескрываемым облегчением произнес Рушенко.

– Вы так говорите просто потому, что хотите остаться в живых, – сказал Римо.

– Англичане не будут убивать меня. Я напомню им, что теперь мы идеологически близки.

– Говори что хочешь, – сказал Чиун, отступая в сторону, чтобы пропустить полковника Рушенко к выходу.

На прощание Римо от всей души хлопнул его ладонью между лопатками. Полковник, чуть живой, судорожно хватаясь за перила трапа, спустился на землю и поднял руки вверх, давая понять, что сдается.

Десантники встретили полковника со свойственным англичанам радушием – они уложили его на асфальт, выбив при этом передние зубы. Заломив ему руки, они надели на них «браслеты». В таком неприглядном виде его потащили к стоявшей неподалеку БМП.

Полковник начал колоться так быстро, что ему никто не поверил.

– Говорю же вам, что я сопровождаю мастера Синанджу, который – как вам, несомненно, известно – работает на американцев, – убеждал он англичан.

– Складно врет, – сквозь зубы процедил усатый майор-десантник.

– Это правда.

Было принято решение брать самолет штурмом. Четверо коммандос поднялись по трапу. Дверь в кабину оставалась открытой. Метнув гранаты, они ввалились внутрь и открыли огонь.

Вскоре все четверо высыпали наружу. Целы и невредимы, если не считать, что теперь они были без оружия и в чем мать родила. И, как побитые собаки, поплелись обратно к машине.

– Я же вам говорил, что это правда, – сказал Рушенко, когда незадачливых коммандос подобрали. – Теперь-то вы мне верите?

Майор вынужден был согласиться. Танки отогнали, самолет заправили.

«Як» снова взмыл в небо. Примерно в это же время полковник Рушенко испустил вздох облегчения. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что вдохнуть уже не в состоянии. Легкие работали только на выдох. Голова у него закружилась, перед глазами поплыли круги.

Когда его спасители наконец догадались, что у него сердечный приступ, было уже поздно. Полковник был совершенно синий. И совершенно мертвый.

Когда они летели над Атлантическим океаном, Римо вдруг щелкнул пальцами и сказал:

– Забыл позвонить Смиту.

– Император Смит может подождать. Его сердце будет согревать сознание того, что мы вернемся, чтобы защищать его обреченную страну.

– Надеюсь, к тому времени ему удастся нарыть что-нибудь полезное, иначе окажется, что мы зря таскались в такую даль.

– У Смита надежные источники. Они практически никогда его не подводят.

– Кстати, об источниках, – сказал Римо. – Наш друг полковник Рушенко, должно быть, уже готовая пища для земляных червей.

– Если ты правильно выполнил удар Отсроченной Смерти...

– Точно между лопаток. Он, наверное, и не понял, что с ним приключилось.

Чиун презрительно фыркнул:

– Поделом ему. Не надо было отдавать приказ о моем устранении. Это было недальновидно, если не сказать, глупо.

– Разбуди меня, когда мы приземлимся. – С этими словами Римо откинулся на спинку кресла.

Внезапно проснувшись, он увидел, что они по-прежнему летят над Атлантикой. Чиун сидел рядом, вперившись немигающим взглядом в простертое над ними звездное небо.

– Любуешься звездами? – спросил Римо.

– Караулю солнечного дракона, – ответил Чиун.

– Ну-ну.

– Римо, солнечные драконы и падающие звезды – это предвестники несчастья.

– На земле каждый день происходят какие-нибудь несчастья. Кометы здесь ни при чем. Это такая же глупость, как и астрология.

– Ты рассуждаешь в точности как человек, родившийся под знаком Девы, – сказал Чиун, который сидел, прищурившись, прижавшись носом к стеклу и не переставая шарить глазами по небосклону.

Вдруг яркая линия прочертила темный небесный свод; Чиун оживился, глаза его заблестели, но это продолжалось лишь мгновение.

– Что это было? – спросил Римо.

– Всего-навсего навозная звезда.

– Что?

– По-вашему, метеорит.

– Почему же ты называешь метеорит навозной звездой?

– Потому что каждому корейцу известно, что так называемые метеориты – это не что иное, как навоз, который падает с настоящих звезд. Прошу не путать с солнечными драконами.

– Корейская астрономия такая же вывихнутая, как и корейская астрология.

– Повстречайся тебе солнечный дракон, ты заговорил бы по-другому.

– Ну уж дудки.

В глазах Чиуна появилось меланхолически мечтательное выражение.

– Римо, ты спрашивал, существуют ли легенды о мастере Салбьоле. Вот тебе одна из них.

– Я слушаю.

– Однажды оракул предсказал, что, когда появится солнечный дракон, мастеру предстоит подняться в Пустоту и сразиться с чудовищем.

– Мастеру-правителю или просто мастеру? – спросил Римо.

– Об этом оракул умолчал. Но, очевидно, Салбьол был мастер-правитель.

– Так ты считаешь, что тебе придется забираться на небо и драться с кометой?

– С солнечным драконом. Но меня беспокоит другое. Тот, кто вступает в Пустоту, уже не может вернуться в мир живых. – Какая-то отрешенность появилась во взгляде Чиуна. – Римо, я еще не чувствую себя готовым принять смерть.

– А как поступил Салбьол?

– Он обратился за советом к звездам. Как еще он мог поступить?

Римо хмыкнул:

– Если корейская астрология похожа на корейскую астрономию, тебе нечего опасаться.

– Ты ошибаешься, – мрачно изрек Чиун. – Я уже ощутил горячее дыхание солнечного дракона. Да и ты тоже. – Тут он замолчал, оставшись наедине со своими невысказанными думами.

Римо решил не докучать ему, посчитав, что, если потребуется, они вдвоем справятся и с солнечным драконом.