Глава 31. Короткое счастье бомжа Вени

Тети Панины обязанности в доме хирурга Барханова были несложными. Прийти, убраться, помыть посуду, пыль стереть… Гостей у него практически не бывало, так что горы грязи вывозить не приходилось, не то что у некоторых…

Платил Валентин Петрович хорошо и вовремя, к праздникам подкидывал купюру-другую, одним словом, работать у него было одно удовольствие. Иной раз и вещички перепадали, вот как нынче. Аленка была рада-радешенька свитерам и рубашкам, жаль только, что костюм и пальто все-таки пришлось выбросить. Утром тетя Паня снесла их на помойку.

Впрочем, изрядно похудевший мешок венчал гору мусора в контейнере не дольше минуты. Тетя Паня еще не успела подняться обратно в квартиру, когда содержимое мешка уже было разложено на окне в соседнем подъезде. То, от чего Валентин Петрович отказался, как от старого барахла, было в глазах Вени Войтенко не просто хорошими вещами, а настоящим кладом. Как хрустальные туфельки для Золушки. Он смотрел на темный в неброскую полоску костюм, на зеленоватое пальто — это были добротные и практически неношенные вещи, которые может позволить себе только новый русский. Поэтому Веня, считавший свою старую синтетическую куртку вещью вполне пригодной к носке, просто глазам не верил.

Бывает и на нашей улице праздник!

Веня примерил костюм. Небеса сегодня были снисходительны к нему, или он наконец получил от них компенсацию за все свои мытарства? Размер подходил. Веня снял куртку и облачился в пальто горохового цвета. Оно сидело, словно сшитое специально для него каким-нибудь Юдашкиным.

Веня представил себе лица корешей, коротающих время на скамейках напротив «Чернышевской», когда он выйдет к ним этаким франтом. Нужно им лапшу на уши навешать! Мол, в фирму устроился американскую. Да ведь не поверят. Веня редко где удерживался больше недели. Трудолюбие не было его сильной стороной. Лучше сказать им, что нашел невесту-миллионершу. Даже так: женился на миллионерше. Делать ничего не нужно, сыт, одет и нос в табаке.

— Завтрак в постель приносят, — бормотал себе под нос Веня, поднимаясь на последний этаж, чтобы переодеться. Ему хотелось облачиться в костюм и немедленно дунуть на бульвар. Веня знал, что завтра костюм и пальто потеряют вид, а через неделю превратятся в такие же грязные тряпки, как и все остальное, что он обычно нашивал. Он и сам толком не понимал, отчего это происходит.

Костюм был не хуже пальто. «Юдашкин для Вени-с-Кирочной». Бросив старую одежку в угол, Веня покрутился, пытаясь разглядеть себя в отражении оконного стекла, а затем не спеша, как подобает хорошо одетому господину, спустился вниз.

Было утро. Жаль, что бульвар перед «Чернышевской» еще пуст, но ничего, можно прогуляться по Кирочной, зайти на Литейный. Интересно, а в казино пустят? Несколько дней назад Веня, которому в тот день повезло, и он был слегка навеселе, решил зайти в казино «Олимпия», привлекшее его внимание яркими лампочками. Но внутрь его не пустили, а когда он начал качать права, доказывая, что вход должен быть открыт для всех, так и вовсе выбросили на улицу, предварительно вдарив пару раз под дых.

«Теперь-то, поди, в три погибели будут спину гнуть, нужно мужиков наших позвать, пусть полюбуются», — мечтал бомж, забыв, что грязная голая шея все равно выдаст его с головой.

В любом случае в казино следовало идти с вечера, времени оставалось много, и его можно было посвятить добыванию средств на пиво насущное. Как и у большинства его корешей, Вениной основной статьей дохода был сбор бутылок. Подвижная работа на свежем воздухе, приносящая неплохие деньги.

Местные мусорные бачки на колесиках он уже обшарил (в результате чего приоделся), ничего ценного там не оставалось, значит, нужно идти дальше. И тут Веня услышал музыку сфер — кто-то вываливал мусор. Звякнули бутылки, а может быть, банки. Это было тоже неплохо, ибо Веня, как настоящий профессионал, знал все тонкости бутылосборочного дела и был прекрасно осведомлен о том, где можно сдать любую стеклотару, а где и банки вплоть до майонезных.

Он неспешно вышел из подъезда и вразвалочку, как по его представлениям, полагается новому русскому, пошел через двор к мусорным бачкам, делая при этом вид, что он просто прогуливается. Двор был большой, и путешествие заняло некоторое время.

Веня видел, как медленно бредет с пустым ведром сухонькая старушка в накинутом наспех пальто, затем из подъезда напротив вышел невысокий, но очень представительный мужчина лет тридцати пяти. Вот на такого Веня хотел бы походить: уверенность в себе, целеустремленность, в общем, всякое такое. Мужчина вынул связку ключей, и его тут же электронным голосом поприветствовала иномарка, в которых Веня не разбирался. Он даже остановился, чтобы посмотреть, как этот тип будет садиться в машину, вот бы научиться все делать так же — не то чтобы небрежно, а как-то свободно. Веня не заметил, что парень, увидев его, слегка усмехнулся, он не подозревал, что стоит посреди двора в одежде, которая еще вчера днем висела в шкафу в квартире этого человека.

Внезапно все трое — старушка с ведром, бомж и знаменитый хирург замерли: где-то совсем рядом послышался лай, рычание, и во двор выскочили сразу три собаки: ротвейлер, боксер и немецкая овчарка. Они бежали молча, но их свирепые морды излучали ненависть.

— Ваймэ! — пожилая женщина уронила ведро. Собаки неслись прямо на нее. Теперь все отчетливо увидели их оскаленные пасти, из которых капала слюна.

Женщина прижала руки к груди, но затем, будто спохватившись, схватила с земли ведро и замахнулась, готовясь отразить нападение.

Но собаки не обратили на нее внимание, они неслись дальше, в глубь двора. Секундой раньше хирург выхватил из кармана пистолет — тот самый, что подобрал несколько дней назад, и выстрелил. Отставший на полшага боксер хрипло и зло взвизгнул, будто выругался, но продолжал движение.

Все это произошло в считанные секунды. Веня, реакция которого и так была замедленной, по-прежнему продолжал стоять. И лишь когда собаки оказались прямо перед ним, он повернулся, чтобы бежать. Но тренированные звери оказались проворнее: немецкая овчарка вцепилась в воротник, боксер — в правую руку, а ротвейлер, забежав вперед, бросился на горло жертвы.

Шея у Вени была голой, и зубы страшного зверя сомкнулись на ней, мгновенно перекусив артерию. Потекла кровь, заливая так и не ставшее грязной одежкой бомжа зеленоватое пальто.

Раздались сухие пистолетные хлопки. С визгом отскочил от тела боксер, упала овчарка, и только ротвейлер продолжал стискивать зубами горло жертвы, хотя в него был выпущен убойной силы заряд.

К Вене подбежал хирург

— Господи, — только и сказал он.

Овчарка открыла глаза, сделала попытку броситься на человека, но упала бездыханная.

Валентин тронул ротвейлера. Тот был мертв. Было очевидно, что несчастному бомжу невозможно ничем помочь, и хирург подошел к пожилой женщине, которая продолжала стоять неподалеку, так и не выпустив ведра из рук.

— Вы можете идти? — спросил Валентин.

— Могу, — ответила пожилая женщина и вздохнула. — А вот реакция стала уже не та. Старость — не радость. И сердце что-то закололо.

— Стойте здесь, я сейчас вызову «скорую».

— Не нужно.

Но сердце действительно закололо, и стало тяжело дышать.

Хирург вынул сотовый телефон и позвонил на работу:

— Барханов говорит. Две перевозки, немедленно, Кирочная улица…

В наше время такое может только удивить, но машины прибыли буквально через несколько минут. Одна из них увезла останки погибшего бомжа, а вторая — пенсионерку, которую, как выяснили врачи, звали Земфира Абдулвагибовна Машаннаева.

Теперь можно звонить в милицию.

Тем более что разрешение на ношение оружия у него было выправлено давно. Правда, номер у пистолета был иным, но кто станет разбираться, когда он стрелял лишь в собак!

Валентин подошел к трупам собак. Никакой злости на зверей у него не было. Виноваты были люди. И эти люди хотели убить вовсе не бомжа. Они продумали и верно рассчитали время, когда Барханов обычно выходит из дома. Они не могли знать, что сегодня он решит надеть новое пальто, а старое попадет в руки совершенно другого человека.

Пора, пожалуй, последовать совету соседа и уехать отдыхать на Красное море!

* * *

— Тетя Зифа! — раздался в комнате голос соседа. Николай держал в руках огромную корзину. Старушка-соседка всегда была дома, и Николай иногда заходил к ней, понимая, что бдительная пенсионерка лучше любой службы наблюдения. А поскольку долг платежом красен, он время от времени являлся к Зефире Абдулвагибовне с чем-то вкусным. Вот и сейчас в его руках была корзина с бастурмой, зеленью и фруктами. Однако Николая с порога удивила тишина, царившая в комнатах. Обычно его слух улавливал неслышные другим шорохи, по которым он легко устанавливал, чем сейчас заняты жильцы квартиры. И он точно знал, что Фарида что-то жарит на кухне, а маленький Рустамчик тихо посапывает в своей кроватке…. Но не слышно характерного дыхания тети Зифы. Куда же она могла деться?

Николай распахнул дверь, которая вдобавок еще оказалась незапертой. Это уже ни в какие ворота не лезло. Наблюдательная и осторожная тетя Зифа никогда бы не оставила дверь квартиры открытой, разве что собиралась куда-нибудь не дальше мусорного бака во дворе.

Все это Николаю очень не понравилось. Он огляделся. На стуле у телефона лежала раскрытая книга, из тех, к которым последнее время пристрастилась тетя Зифа. Николай повертел ее в руках. «Коронация, или Последний из Романовых». В книге было множество закладок, очевидно, ее не просто читали, а прорабатывали.

Николай улыбнулся и отложил книгу. Вот что значит бывший учитель истории! Не может читать просто так, развлечения ради.

Но все это не объясняло исчезновения соседки.

Николай подошел к окну и внимательно оглядел двор. Одно ему очень не понравилось. У стены стояло хорошо знакомое ему пластиковое темно-синее ведро с красной ручкой.

Николай пошел на кухню, где у плиты суетилась невестка тети Зифы Фарида. Работало радио. Диктор картонно-взволнованным голосом говорил:

— Город, похоже, становится ареной кровавых собачьих боев. Только что нам передали, что новая трагедия разыгралась сегодня утром на Кирочной улице. Три пса-убийцы напали на ничего не подозревающих граждан, вышедших во двор своего дома. Двое госпитализированы в тяжелом состоянии. Подробности в следующем выпуске «новостей».

— Доброе утро, — улыбнулась Фарида и запнулась, увидев, как побледнело лицо соседа. — Николай, что с вами?

Суп на плите угрожающе зашипел, намереваясь сбежать.

Когда Фарида снова обернулась, на кухне уже никого не было.

Загрузка...