Опасный дрифт

9. Сражение

Айзек не любил подобные места. Слишком много посторонних людей, слишком неприятная, бессмысленная музыка и слишком душное помещение. Он сидел за барной стойкой в местном небольшом клубе, тоскливо буравя взглядом бокал с виски. Заказал, но так и не сделал ни глотка за прошедшие полчаса. Танцующая толпа за спиной раздражала не меньше диджея, вкус которого ограничивался бесконечным однообразно долбящим в колонках треком.

В жизни бы не пришёл сюда по своей воле. Но Ворон назначил встречу именно здесь, и теперь безбожно опаздывал, заставив Айзека всё больше погружаться в невесёлые мысли. Из головы не шёл разговор с Генри. Всё было сказано предельно верно, расставив позиции, как на шахматной доске: есть он, уже почти тридцатилетний неудачник, и есть Энни – способная девочка, которой ещё только предстоит выбрать свою дорогу. Между ними не только возраст. А целая жизнь. И нужно это понимать, как бы тоска ни щипала под рёбрами, будто голодная назойливая птица, клюющая лёгкие.

Зло сощурившись от вспышки яркого света с танцпола, Айк всё-таки опрокинул в себя содержимое бокала. Бросил недружелюбный взгляд на протирающего стаканы бармена: даже виски в этой клоаке был разбавлен до состояния помоев. Настроение портилось всё быстрей, и уже до жути хотелось послать Ворона к чёрту, сесть за руль Детки и унестись подальше, в темноту сгущающейся ночи.

Ловить лицом встречный ветер, наслаждаясь своей свободой. Включить погромче музыку, чтобы заглушить всё, что жужжало в голове настойчивой мухой. Отдать себя во власть адреналина и скорости. Такая мысль немного скрасила неудачный вечер, и Айк слегка улыбнулся. Зря, потому что соседний стул вдруг скрипнул ножками, а рядом раздался томный голос:

– Привет, красавчик. Не угостишь даму коктейлем? – На предплечье многозначительно легла ухоженная рука с идеальным маникюром и парой ярких колец.

Айзек лениво повернул голову, мельком оценивая неожиданную компаньонку. Смуглая брюнетка соблазнительно улыбалась, явно приглашая одинокого мужчину хорошо провести ночь. Короткое чёрное платье демонстрировало и пышную грудь, и точёную фигуру, а красная помада даже удивительным делом не казалась вульгарной.

Идеальный вариант забыть о своих фантазиях хотя бы на короткое время, успокоить нервы и расслабиться. Совсем недавно он бы и особо думать не стал – пара бокалов, прогулка до машины да ближайший дешевый мотель, чтобы не тащить грязь в дом. Но сейчас он видел только чужие пальцы с тёмно-фиолетовыми ногтями, которые было неприятно ощущать на себе.

У Энни никогда не бывало такого маникюра, потому что она работала руками и грызла ногти от волнения.

Потому что она настоящая до каждой долбанной волосинки.

– Простите, в другой раз, – выдавил Айк, с толикой лёгкого отвращения стряхнул с себя чужое касание и встал со стула.

– Жаль, – удивлённо протянула незнакомка, но он спешно отвернулся и не услышал этого за грохотом музыки.

Сбежать от себя невозможно. Однако он честно пытался, устремившись к выходу всем своим существом: довольно. Сейчас ему поможет только доза адреналина, разгонит застоявшуюся кровь и вернет вкус к жизни. Не одной ванилью и азартом, исходящим от начинающей гонщицы, можно дышать изо дня в день.

Покинув душный зал клуба, Айк удовлетворённо сунул руки в карманы куртки. Тесный тёмный коридорчик и всё, бегом к парковке, где дожидалась водителя Детка. Сегодня ей точно предстояла пробежка.

– О, Айк: уже уходишь? – Ворон столкнулся с ним нос к носу как раз вовремя, едва не опоздав окончательно. – Прости, немного забегался. Столько желающих на гонку, что я не успеваю за всеми.

– Ну так найми помощника. – Айк поморщился, потому как от парня снова несло сигаретами. И как назло, карамельки закончились час назад. Слюна уже просто душила горло жаждой никотина. – Почему я должен тебя ждать в этом обезьяннике как полный дебил?

– Да ладно, Росс, не ной. – Ворон оскалился и с деловым видом достал из джинсов смартфон. – Что, регистрирую тебя? Безумец, твой номер двенадцать. Взнос полторы штуки. – Он походя вбил на экране новую информацию.

– Это не всё, – прервал его Айзек, получив в ответ удивлённо поднятую бровь. – Я вкидываюсь за ещё одного участника.

– А, та сладенькая блондиночка, – скабрёзно хмыкнул Ворон. – Так и думал, что ты потащишь свою питомицу на гонку. У неё хоть тачка есть?

– Есть. И давай без зубоскальства, ладно? Она просто хочет попробовать себя. Ты в деле её видел, Энни справится, – уверенно заявил Айк, убеждая заодно и себя, что она сможет обуздать «Шевроле» за оставшиеся четыре дня.

– Да мне-то что? Раздавят, так с меня не спрашивай. – Ворон безразлично пожал плечами. – А писать её как, не «Энни» же?

Айзек искренне задумался. Вот про это он совсем забыл, и звонить сейчас Энн, чтобы поинтересоваться её мнением, было поздно: она наверняка спала. Он неуверенно прислонился к стене в коридорчике, пытаясь быстро придумать достойный вариант, который бы ей понравился. Но главное, кличка должна характеризовать её, заявлять о ней всем болельщикам.

В голове шумело, совсем рядом продолжали гудеть басы неприятной музыки. Попытавшись представить Энни, Айк перебирал первые возникающие с ней ассоциации.

«Солнечная», – конечно же, не то. Это просто его ощущения: глядя в зелёные глаза он всегда чувствовал себя словно облитым излучаемым ими теплом. Сердце немного болезненно сжалось от понимания, что скоро придётся от этого отказаться, вновь превращаясь в замороженный полуфабрикат.

«Искренняя», – вот, в чём парадокс: за прошедшие дни рядом с ней Айк ни разу не уличил её в малейшем обмане. Энни была для него предельно открыта и честна, и всё равно он не мог разгадать, что роилось в белокурой голове, когда девичьи щёки вновь полыхали румянцем.

«Невинная», – конечно, это тоже было неверным словом, всплывшим невольно. Он не сомневался, что Энни ещё никогда и ни с кем не была в отношениях. Чистая и нежная, она словно ждала своего единственного, настоящего принца. И это точно не глупый увлечённый ею адреналинщик, который старше её на десяток лет.

– Эй, я долго ждать буду? – недовольно протянул Ворон, занеся палец над мерцающим экраном. – Сейчас запишу «Малявкой», и гуляй. Зато все сразу поймут, о ком речь. – Он громко хохотнул, пробудив у Айзека стойкое желание всё-таки когда-нибудь размазать ему нос об стену.

Ассоциации ничего не дали кроме возродившегося желания увидеть Энн поскорей. Скрипнув зубами, Айк смерил Ворона злым взглядом. Знал бы этот придурок, какая «малявка» смелая и сообразительная, точно бы не говорил ерунды. Но правда была такова, что Энни Нельсон зарекомендовала себя в мире гонок именно тем дурацким забегом с Алисией. Догадка озарила его ехидной мыслью, и он с ухмылкой принял её за единственно возможный вариант. Самый громкий.

– Белая королева, – озвучил он, яростно сверкнув глазами.

Всё правильно. Она – светлая, как белоснежный ангел. И даже машина у неё сегодня станет белой. А титул Энни заработала сама, когда не побоялась бросить вызов Красной королеве, да ещё и заставила её склонить голову. Как же его распирала гордость за свою талантливую девочку…

Свою. Даже капельку смешно. И ужасно горький привкус на языке.

– Алисия будет в бешенстве. Однако, у нас грядёт «Война роз»5, – азартно воскликнул Ворон, с довольным прищуром занося новую кличку в список. – Белая королева, номер тринадцать. Пожелай девчонке удачи от меня, чтобы не расплющила свой хорошенький носик о трассу.

Айзек вытащил из внутреннего кармана куртки приготовленную сумму и отдал ему взнос – все деньги, которые заработал в прошлый раз. Прикинул в уме количество участников: человек пятнадцать наберётся точно, а значит, общий куш будет больше двадцати штук. Неплохая прибавка к выигрышу у букмекеров, если всё получится, и Белая королева завоюет свою корону.

Своё участие в гонке Айк и сомнению не подвергал: он как раз сможет подстраховать Энн и привести её к финишу, не дав наглецам таранить «Шевроле». Это тот редкий случай, когда Безумец обязан проиграть и позволить ученице обойти своего сенсея. Невозможно, что дожил до такого, что позволит этому случиться.

Уже собираясь попрощаться со слишком уж счастливо улыбающимся Вороном, который и не скрывал восторг от предстоящего конфликта на трассе, Айк был остановлен его небрежной фразой, брошенной как бы между дел:

– Кстати, ты там не передумал насчет нашего вопроса? Ещё есть время, Росс. И место тоже не занято, так и не нашлось достаточно хорошего водилы.

Айзек даже не сразу понял, о чём речь. За всей беготнёй с ученицей уже и думать давно забыл про намерение Ворона организовать ограбление семейки Дельгадо. Его мнение совершенно не поменялось: Айк по-прежнему считал авантюру опасной и глупой, сулящей деньги разве что нескольким участникам, которым повезёт уйти от копов. Но большинство точно повяжут, и быть среди них совсем не хотелось.

А что, если Энн проиграет, и иного способа заработать не останется? Пойдёт ли он на такой риск, чтобы помочь ей?

Да. Теперь он понимал, что ответ однозначен. Да, он пустится во все тяжкие, разобьёт башку об асфальт и проползёт в чёртову сокровищницу хоть на коленях, если только это избавит Энни от слёз. Она не должна плакать, никогда. Это слишком больно видеть.

К чёрту, пока рано опускать руки. Айк уклончиво поинтересовался как можно более безразличным тоном:

– А когда планируете дело? До или после гонки?

– После. С датой пока не определились, но план разрабатываем. Так что, ты с нами? – с надеждой посмотрел на него внимательней Ворон, прожигая чёрным взглядом, но Айк уверенно возразил:

– Нет. Всё ещё нет.

– Жаль, Росс. Очень жаль, твоего таланта нам безумно не хватает. – Печально вздохнул парень и протянул ему широкую ладонь на прощание: – Бывай. И если надумаешь поучаствовать – просто позвони.

– До встречи в пятницу. – Айк принял рукопожатие, и все сомнения были буквально написаны на его лице.

И когда это в святое правило «семья превыше всего» затесалась хрупкая блондинка, да так, что он готов поступиться жизненным кредо, лишь бы Энни была счастлива?

Вот тут Айзеку стало по-настоящему страшно.

Гормоны – штука опасная в своей непредсказуемости. Энни проклинала их всеми доступными ей словами, когда утром стояла под прохладными струями в душе. Эту ночь она запомнит надолго: полную нехороших предчувствий, воспоминаний о прошедшем дне, а ещё снов, в которых медовые глаза смотрели на неё всё также насмешливо.

Сознание искажало голос Айзека, превращая образ во сне в какой-то нелепый отпечаток реальности. И он смеялся. Смеялся над её краснеющими щеками и попыткой хотя бы один день побыть женщиной. Закончилось всё тем, что не-Айк рывком сорвал с неё сарафан и громко заявил: «Что тут должно меня впечатлить? Как будто я не видел голых девчонок. Прикройся, Нельсон!».

Именно на отзвуке своей фамилии Энни резко проснулась, ощущая, что лицо влажное – то ли от пота, то ли от слёз.

К чёрту дурацкие платья – она больше их не наденет.

Торопливо смывая с волос любимый шампунь с ванильной отдушкой, девушка старалась выкинуть из головы и сон, и все взгляды Айка. Получалось плохо, потому что даже в звуке льющейся воды чудился его смех. Прикрыв глаза, она могла думать только о том, каким горячим казалось его тело вчера на парковке. Как от него пахло кисло-сладким лимоном и бензином – сочетание, прочно ассоциирующееся с ним.

Он ведь почти её поцеловал. Нет, это не бред, и та жестокая секунда существовала не во снах: когда Айк смотрел на неё с голодом, совершенно ей не знакомым.

У него наверняка вкус лимонных леденцов и свободы. Вот бы однажды всё-таки проверить это самой. Энни даже прикусила щеку изнутри, пытаясь погасить в себе желание этой близости. Она помнила, насколько тёплыми могут быть его руки – но это не шло ни в какое сравнение с тем жаром, что излучал он вчера. Какими напряжёнными были его мышцы. Он словно сдерживался. Также, как сама Энн – впрочем, она бы точно не решилась на первый шаг сама.

Закончив с душем, она собиралась на работу в полном смятении, привычно натянув джинсовый комбинезон с шортами и первую попавшуюся майку. Лишь бы было удобно ковыряться под чужими машинами. С покраской «Шевроле» они с отцом закончили вчера вечером, и теперь предстоял обычный трудовой понедельник – грустно, как будто закончился небольшой праздник.

Бросив взгляд на висящий над письменным столом календарь, Энни едва не хлопнула себя по лбу, увидев дату. Скоро у Хлои день рождения – за всеми последними событиями чуть не забыла. После гонки не помешало бы выкроить день, чтобы спокойно походить по торговому центру и выбрать подарок.

Если, конечно, она переживёт эту пятницу.

Тяжко вздохнув, Энни закончила со своим внешним видом, закрепляя хвостик на голове, и вышла из комнаты. Внизу было необычно тихо, хотя в такой час отец обычно уже пил кофе. Спустившись на кухню, она убедилась, что в доме никого нет. Наверное, у Генри нашлись дела с самого утра.

Поставив закипать чайник, девушка открыла микроволновку, где оказались готовы тосты с сыром. Видимо, ей даже оставлен завтрак. Не став особо рассиживаться, она наспех перекусила, бездумно смотря в окно, выходящее на дорогу.

Жаль, что Айк по непонятным причинам отменил сегодняшний урок, заявив, что лучше перенести их на вторую половину дня. Оправдался тем, что он якобы сова, и вставать в такую рань не любитель. Но в телефонной трубке слышалось что-то неясное, не прекращающее тревожить женскую интуицию. Отец так и не признался, о чём был вчерашний разговор с Айзеком. И почему все вокруг до сих пор считали, что она маленькая девочка, за которую можно принимать какие-то решения, утаивать что-то и не давать думать своей головой…

Тут на дороге перед домом началось движение: изящная белая машина показалась перед глазами Энни. Потрясённо ахнув, она чуть не выронила недоеденный тост: так вот, куда запропастился отец! Хотел пригнать «Шевроле»!

От блестящего в утренних лучах кузова было не оторваться – новая краска легла, как родная, и даже форма с таким цветом казалась ещё более обтекаемой. Аккуратная, небольшая. Теперь она манила опробовать себя, а не отшатнуться в панике, как было совсем недавно. У катафалка отныне новая жизнь.

Вдохновлённо улыбнувшись, Энни поспешила к двери, но та уже сама распахнулась, впуская Генри. Его лицо было абсолютно довольным, а глаза в кои-то веки сияли надеждой.

– Уже проснулась? А я решил опробовать движок сам, на всякий случай. На улицах ещё почти пусто, так что до восьмидесяти разогнался без проблем! – отчитался он, и стало понятно, зачем пригнал «Шевроле»: чтобы Энни лишний раз не пришлось рисковать, впервые заводя хитро навороченный двигатель.

– Пап, ты чудо! – в нетерпении она закусила губу, но всё же поинтересовалась: – И как она тебе? Не брыкается?

– Всё отлично, милая. Мотор работает как часы. Можешь пробовать сама, как раз доедешь до мастерской.

– А ты разве не со мной?

– Нет, у меня заказ от миссис Маккой с выездом на дом, – с улыбкой пояснил Генри, наблюдая за горящей азартом дочерью.

Как будто получила подарок на Рождество. Он протянул ей брелок, и Энни едва не захлопала в ладоши, сжимая ключи от собственной машины.

– Потрясающе!

Ещё большим счастьем было, что первый раз она сядет за этот руль одна, без посторонних глаз. Договорится с этой непростой тачкой, почувствует её. Ведь это самое важное.

– Вперёд, малышка! Я буду в мастерской после обеда и отпущу тебя на урок с Россом. Времени у вас уже совсем в обрез, так что пока у тебя другие задачи, – добавил Генри, на что эмоции Энни слегка поутихли, порождая лёгкую вину:

– Но ведь на неделе как раз будет наплыв клиентов перед гонкой…

– Справлюсь.

Благодарно чмокнув его в щеку на прощание, Энн понеслась к ожидающей её «Шевроле». Ей настолько не терпелось опробовать в деле всё обитающее под капотом, что она и думать забыла о своём отношении к этой машине. Да и в обновлённом цвете та не вызывала отторжения, как раньше. Надежда, что все страхи были напрасны, окрыляла девушку с каждым шагом. Настроение стремительно исправлялось, сигнализация пикнула почти что приветливо, и Энн решительно распахнула дверцу.

Удушливое облако газа, раскинувшееся на сиденье тело. Спутанные светлые волосы и пустые зелёные глаза, будто с поволокой. Трясущиеся детские пальцы тянутся к бледной щеке и натыкаются на леденящий кровь холод остывшей кожи.

Дыхание перехватило, горло сжалось от оживших кошмаров. Именно Энн была той, кто нашёл здесь Розали пять лет назад. И теперь на том же сиденье виделся настоящий призрак, тут же растворившийся в воспалённом сознании.

– Чёрт…

Зажмурившись покрепче, Энни попыталась успокоить взбунтовавшиеся воспоминания. Она помнила, как мама любила эту машину, хоть ей и довелось кататься на ней всего год. Розали сама её мыла, и внутри всегда приятно пахло хвойным освежителем. Журналистке без автомобиля никуда, и на заднем сиденье часто можно было увидеть штатив и камеру. Её мать была настоящей красоткой, всегда очень ухоженной и улыбчивой.

– Красотка, – словно уговаривая саму себя, а не машину, тихо назвала Энн придуманную ещё на прошлой неделе кличку и нерешительно приоткрыла веки: – Ты теперь красотка. Вся сияешь.

Призрака на сиденье больше не было. Вздохнув, девушка осторожно скользнула в салон и мягко захлопнула за собой дверцу. Пахло только новым металлом и немного папиным лосьоном после бритья – практически никак. Лишних эмоций не осталось, только странная пустота в груди, немного тянущая и неприятная.

«Шевроле» была безликой и не реагировала на новую хозяйку. Помня наставления Айка, Энн первым делом попыталась отрегулировать сиденье и руль.

Но как бы она ни ставила кресло, пятая точка практически горела. Стойкое ощущение, что уселась на могилу собственной матери, упорно её не покидало. И потому одно положение казалось слишком далёким от педалей, другое – тесным. Беззвучно выругавшись, Энн пыталась сесть хоть немного удобней, но безуспешно.

«Если задница чувствует себя не на своём месте – есть проблемы», – зазвенел в ушах бархатный тембр Айзека, заставляя сцепить зубы от досады.

Даже с его Деткой было гораздо проще. Она совершенно не артачилась, позволяя на себе тренироваться. Эта же машина… словно хотела при ближайшей кочке выкинуть новую хозяйку в окно.

– Ну же, Красотка. Давай без выкрутасов, – Энн строго отчитала приборную панель и как можно уверенней воткнула в зажигание ключ: получше отрегулировать кресло можно и потом. Первая поездка всё равно планировалась мирной и недолгой.

Двигатель и правда, был отлажен великолепно. Он заурчал мягко и успокаивающе, чем-то отдалённо напоминая давно забытый материнский голос. Нервно сглотнув, Энн нащупала педали и как можно более осторожно выжала сцепление и газ, приводя машину в движение. «Шевроле» поддалась, но словно нехотя, позволяя направить себя на середину дороги.

С каждым метром Энни хмурилась всё больше. Не то. После Детки – совершенно не то. Руль казался тугим и деревянным, педали холодными и жёсткими, рычаг передач вызывал чувство, будто касаешься могильной плиты.

Не менее тяжёлая плита лежала и на сердце, которое сжималось всё больней, когда снова начали одолевать кошмарные видения. Застывшее тело в гробу, усыпанное цветами. Сочувствующие взгляды и впервые услышанное слово «сиротка». Противная, мерзкая всеобщая жалость и, что ещё хуже, – ощущение брошенности.

Никто из присутствующих на похоронах, кроме отца, не знал правды: Розали ушла из жизни не случайно, а сама.

– Почему ты меня бросила, мам? – сморгнув проступившую слезу, спросила Энни в пустоту, продолжая на автомате держать руль.

Скорость была совсем небольшой, всё-таки жилой квартал. Но её хватило, чтобы «Шевроле» протестующе рыкнула. Она не соглашалась с таким определением. И злости, постыдной злости в сторону Розали, простить точно не могла.

До мастерской ехать было всего километра полтора. Но дорога уже показалась Энни бесконечной, особенно с учётом светофоров. Пальцы на руле сжимались всё сильней, а детская обида выливалась в резкости, с которой она давила на педали.

Эта машина – убийца.

Это она виновата.

Она должна была остаться в гараже и развалиться от ржавчины, а не в свадебно-белом цвете катиться по улицам. Какая глупость, рядить катафалк в невесту… Как пляски на кладбище.

Ощущение неправильности происходящего всё крепло, и Энни уже не замечала, как протестующе гудел двигатель. Она попыталась прибавить скорости, въезжая на улицу, где стояла мастерская.

– Ну же, ты не для прогулок создана! Покажи, что можешь! – зло прошипела девушка на приборную панель, и «Шевроле» покорно начала набирать опасные обороты.

Айзек ощущал себя абсолютно разбитым. После разговора с Вороном он до самого рассвета гонял по трассе, пока не растратил всё нитро, а уши не заложило от рока. Домой даже не стал заезжать, ограничившись сном на заднем сиденье. И теперь тело беспощадно ныло от неудобной позы, а голова казалась чугунной.

Позавтракав у Лиа, он как раз выходил из закусочной с бумажным стаканчиком кофе, когда в начале улицы мелькнула отдалённо знакомая машина. Несколько секунд заспанный мозг пытался сопоставить виденную вчера «Шевроле» и белую красавицу, и только дёрнувшаяся интуиция заставила поверить, что это та же самая тачка.

– Энн…?

Он неуверенно прищурился, наблюдая за стремительно несущимся в его сторону автомобилем. И чувство, что происходило какое-то дерьмо, его не покидало.

«Шевроле» заносило. Машина неслась прямиком в ограждение парковки перед кафетерием. Лишь приглядевшись, Айк смог понять, что у неё лопнула покрышка на переднем колесе – абсолютно новая!

– Твою мать! – в сердцах выкрикнул Айк, чувствуя стремительной жаркой волной нахлынувшую панику.

Стаканчик выпал из рук, расплескав содержимое на кроссовки. В голове помутнело от ужаса. Метнувшись было вперёд, он запоздало осознал, как это безнадежно. Он ничего не сможет сделать сейчас. Только умолять высшие силы, чтобы Энни сумела вырулить из заноса и остановиться.

«Шевроле» мотало из стороны в сторону, как пьяного фигуриста на скользком льду. Не смея даже моргнуть или вдохнуть, Айк расширенными от ужаса глазами смотрел на брыкающуюся машину, бездумно шепча:

–Энн… Давай, девочка, ну же, тормози, чёрт бы тебя побрал!

Тело сковало льдом, и в висок стучало единственной мыслью: только бы с ней ничего не случилось. Не здесь, не так, не сейчас, ведь он ещё не успел. Ничего не успел сказать ей.

Понимание, как коротка жизнь и шанс быть с тем, кто тебе дорог, ударило тяжёлой битой по затылку, отразилось звоном в ушах. Здесь, сейчас – да в любой момент новой возможности увидеть нефритовые глаза может не представиться.

К счастью, в следующий миг автомобиль резко развернулся поперёк дороги, останавливаясь с громким визгом шин. Не теряя ни мгновения, Айзек бросился к ней, не замечая, как хлюпал в кроссовках пролитый кофе.

Пульс ушёл в безумную скачку, а лёгкие пылали без воздуха. Только увидев, как Энни неуклюже выбиралась из машины, он позволил себе вдохнуть.

– Цела. Мать твою, цела, – срывающимся от волнения голосом прошептал Айк, резко обнимая девушку как можно крепче, лишь бы немедленно ощутить её каждой пульсирующей от пережитого страха клеточкой.

Она была явно не в себе, только часто всхлипывала и дрожала всем своим тонким телом. Благодарно обвила его шею, вжимаясь в Айзека изо всех сил, будто цепляясь за спасательный круг.

– Я-я… не-не знаю, как…

– Ш-ш, успокойся. Просто успокойся, солнышко. Я рядом. Я не отпущу. Ты в безопасности, – беспорядочные фразы, идущие из гудящего комка нервов внутри него, сжигали всё здравомыслие.

Он прижался щекой к её влажной от слёз щеке, такой ужасно холодной. Прикрыл веки, чувствуя лишь невероятное облегчение и единение с ней, согревая своим теплом. Энни придвинулась ещё ближе, утыкаясь носом в его шею.

– Спасибо, – выпалила она раскалённый воздух ему на кожу, вызывая у него мурашки до самого позвоночника. – Я т-так облаж-жалась. П-прости.

– Это бывает с каждым, Энн. – Немного неловко он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза и убедиться ещё раз, что она в порядке.

Нефритовые огоньки, смотрящие на него с таким немым благоговением, окончательно обезоружили, и разорвать объятия до конца Айк просто не смог.

– Нет. Это всё она, – Энн обличительно кивнула на «Шевроле», так и стоящую посреди дороги. – Она убила маму и хотела убить меня.

– Глупости. – Айк нахмурился, не поверив в такое ни на йоту. Решительно обхватил лицо Энн в свои неуклюжие шершавые ладони, краем сознания поражаясь тому, какое оно миниатюрное. Нежно поглаживая большими пальцами раскрасневшиеся щеки и смотря ей в глаза, заверил: – Машины людей не убивают. У тебя просто лопнула покрышка. А миссис Нельсон… Она сама это сделала. Ты же не будешь винить нож, если порежешь палец? Только собственные корявые руки. И в смерти твоей мамы тоже никто не виноват. Осознай это, пожалуйста.

Энни замерла, завороженно смотря в его глаза. Медленно кивнула, позволив Айзеку отпустить руки и убрать их на её талию. Всё ещё невозможно оторваться. Всё ещё необходимо до замирающего пульса.

– Я всё сделала неправильно, – шмыгнув носом, покаялась Энн. – Нарядила её, словно на праздник. А она тоже скучает по ней. Как я скучаю каждый день.

Она вдруг сама отодвинулась от Айзека и развернулась к машине. Смотрела на неё внимательно и долго, а он не торопил, дав ей эту минутку. И к чёрту водителей, которые уже оглашали улицу недовольными клаксонами из-за того, что им загородили проезд.

– Она не должна быть белой, – твёрдо объявила Энн, и её слова встретил согласный солнечный блик на капоте.