Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Интерлюдия «Мститель и Бессмертный» (бонусная глава)

Игорь Тимофеевич Певцов обвёл взглядом разномастную толпу и недовольно скривился.

Кого только не было в рядах опричников. Беглые и пойманные преступники, выбравшие службу вместо каторги. Должники, банкроты, крестьяне. Аристократы, изгнанники, мстители. Принимали всех. И сейчас этот сброд толпился на площади, выделенной под точку сбора, и маялся бездельем.

Да, это не армия. Но опричникам и не нужно быть армией. Толку от строя, если первый же вопль призрачной баньши превратит солдат в обоссавшееся от страха стадо.

Собственно, Игорь Певцов, он же «Соловей», собирался сделать то же самое. Он коротко, но пронзительно свистнул, и звуковая волна больно ударила по собравшимся людям, производя первичный отсев.

«На тварей дрожащих или право имеющих».

— Так-так… — присвистнул Соловей, увидев среди сумевших устоять на ногах парочку знакомых лиц. — Сваров, опять ты?

— … — ответил мрачным взглядом мальчишка.

Мстислав Сваров. Дар Оружейника. Последний выживший член графского рода Сваров, не считая сестры,. Имеет подтверждённую связь с духами предков. Считалось, что из-за этой же связи парень помешался на идее мести. Ведь чтобы отомстить, надо что? Правильно, иметь силу и возможности. Спрятав сестру на закрытой территории опричников, он вызывался на любые, даже самые опасные миссии, из-за чего имел репутацию самоубийцы. Но умудрялся выживать, оставаясь зачастую последним выжившим из отряда, что и возвращало его на первичное распределение. Уж сколько князь Вяземский с ним ругался, давлением ауры сшибало всех вокруг. Секретарь Елена Александровна сама рассказывала, как после очередного спора отпаивала шефа коньяком, и тот ворчал, что слишком стар для всего этого.

— Молчишь? Понятно всё с тобой, — хмыкнул Игорь Тимофеевич, перевёл взгляд на его случайного соседа и недоумённо нахмурился.

На земле в позе сдохшего от приступа эпилепсии лемура валялся армейский офицер.

— Перестарался, что ли?

— Прикидывается.

Сваров замахнулся ногой, чтобы ударить по яйцам, и «труп» чудесным образом тут же ожил, перекатился в сторону и вскочил на ноги.

— Сударь, вот что вы за человек такой? — шумно возмутился он. — Испортили такой план! Отправили бы меня в госпиталь, здоровье подлечить, а там молодые медсестрички в обтягивающих халатах! Ляпота же!

— Ляпота, — согласился Соловей, посмеиваясь про себя.

Новенький ещё не в курсе, что любимым средством лечения господина Мухова является питательная клизма. Вреда никакого, зато таких симулянтов вылечивает за одну процедуру.

— А вы у нас?

— Беляев, Константин.

— Беляев, Беляев… — задумчиво пробормотал Игорь Тимофеевич, вспоминая собранные досье. — Уж не из князей Беляевых?

— Никак нет! Поручик Беляев, штурмовая пехота!

— Ах, этот Беляев! — с воодушевлением воскликнул Соловей, чем вызвал у Сварова раздражение излишней громкостью.

— Простите? — уточнил поручик, вытряхнув из уха запёкшуюся кровь.

— Вас-то мы и ждали! Даже ставки делали! И признаться, моя ставка выиграла!

— Вы поставили деньги? На то, что меня с позором выгонят из армии? И кто-то выиграл? — он недоверчиво покачал головой. — Да как вы могли⁈ Это ведь моя карьера, моя жизнь!

— Признайтесь, поручик Беляев, вас никто не заставлял доводить генерала до сердечного приступа. Но шутка была отменная.

— Так-то это так… — кивнул было Беляев, но тут же вскинулся. — И всё же это… это совершенно возмутительно! Где моя доля⁈

— Не переживайте, будет вам доля. Уверен, вам понравится, — пообещал Игорь Тимофеевич, уже составляя в голове текст докладной записки, что ляжет на стол князя Вяземского.

Мститель и Бессмертный. Этот набор обещал быть очень многообещающим.

Я выскользнул с территории базы, поправил на плече котомку и направился по маршруту, уже ставшему привычным. Мой путь лежал по самым злачным местам столицы, что только были доступны в пешем радиусе. Денег на такси у меня не было. Всё, что я разрабатывал, приходилось тратить на молодой постоянно растущий организм под называнием «сестра» и на информаторов. А служебный транспорт старый хрыч не давал, ссылаясь на ещё слишком молодой возраст.

Ну да, конечно, слишком молод, чтобы пить и водить машину, зато убивать — разрешено в интересах государства, — ворчал я под нос, толкая дверь рюмочной «Рюмкин-Бутылкин».

Здесь меня уже знали и, благодаря парочке сломанных носов, даже уважали и не лезли в чужие дела. Поэтому завсегдатаи, бросив на меня любопытствующий взгляд, вернулись к своим делам.

— О, Свар, — поприветствовал меня Бармалей, бармен и хозяин заведения. — Давно не заглядывал, я уж думал, не случилось ли чего. Как поживаешь? Дела-заботы?

— Убивал тварей, — бросил я в ответ. — Есть что?

— Ох, молодость, — проворчал мужик, не прекращая полировать грязный стакан. — Вечно вы куда-то спешите… Ты чего такой напряжённый? А поговорить? Может, выпьешь для расслабления?

— Времени нет. Так что?

— Ну… — бармен закончил своё бесполезное занятие, убрал стакан к таким же грязно-мутным братьям, огляделся по сторонам, наклонился и заговорщицки произнёс. — Есть один слушок… один наёмник на пьянке проболтался, хвастал, что самого Сварога смог уколоть.

— И? — не поверил я. — Мало ли что народ по пьяни болтает.

— Так-то это так, вот только этот солдат удачи оказался на коне, кутит, ни в чём себе не отказывая. Выпивка, девочки, сам понимаешь… хотя да, куда тебе до взрослых вещей.

— Ты мне минуту назад предлагал выпить.

— Я тебя умоляю, парень, в этой выпивке больше воды, чем в мировом океане.

— И как тебя не побили ещё за такие махинации?

— Эффект плацебо, слыхал о таком? — усмехнулся бармен. — Пока народ считает, что стакан наполовину полон спиртом, его всё устраивает.

— Ладно, — не стал я вникать в особенности ресторанного бизнеса. — Вернёмся к нашему вопросу. Имя? Где найти?

— Вот с этим сложнее… — вздохнул бармен. — Сам понимаешь, узнать несложно, сложно не оставить следов…

— Сколько? — устав от словесной воды, прямо спросил я.

Бармен назвал сумму, и я недовольно поморщился. Цены на информацию всё росли и росли, и пока что затраты никак себя не оправдывали.

— У меня столько нет, — признал я и стянул с плеча котомку. — Заплачу, как обычно?

— Твой товар сложно сбыть, Свар, — протянул бармен. — У ребят, которые используют подобные игрушки, могут появиться вопросы к поставщику.

— Да-да, плюс время на реализацию и так далее и тому подобное, плавали, знаем, — фыркнул я, доставая на свет маленькую картонную коробку.

Открыл, достал оттуда пистолетный патрон, покрытый слегка светящейся вязью рун, и протянул бармену для проверки качества «товара».

— Маленькое произведение смертоносного искусства, — причмокнул Бармалей, разглядывая патрон. — Эх, Свар, ты бы мог такие деньги зашибать… не хочешь выйти на серьёзный уровень? Я бы мог свести тебя с нужными людьми.

— Нет, меня всё устраивает, — отрезал я, закрывая котомку, где хранилось ещё несколько таких коробок. — Тогда я зайду через неделю за информацией. Пока.

Похожая сцена повторилась ещё в трёх питейных заведениях разной степени социальной ответственности.

Моя ночная прогулка закончилась в городском саду. Я уселся на поскрипывающие качели и принялся ждать.

Прошла минута, вторая, я продолжал сидеть, тихонько покачиваясь на качелях. Вперёд-назад. Прошло полчаса. Скрип-скрип.

Этот звук был настоящим испытанием для нервов всех слушателей. И, как говорил голос опытного охотника в моей голове, рано или поздно цель не выдержит и сорвётся.

Скрип-скрип.

Шурх-шурх. Топ-топ. Стук-стук.

— Бу-га-га!

Громкий пьяный смех, бормотание пары десятков человек, слившееся в гудящий шум. Это со всех сторон ко мне приближалась нехилая такая толпа бандитского вида.

Скрип-скрип. Я был изрядно разочарован.

— Да остановись ты уже, наконец! — донёсся до меня злой крик доведённого до крайности бандита. — Скрипит и скрипит. Убил бы падлу!

— Нельзя, — одёрнул торопыгу другой мужик. — Пацан живой нужен.

— С фига ли? — возразил третий. — В награде чётко указано — живым или мёртвым.

— Это тем надо мёртвым. А тут надо живым! — резонно возразил еще кто-то.

— Так как делить будем? — озадачился еще кто-то.

Скрип-скрип. Да, качели тоже хотели сделать жест рука-лицо, но, увы, природа их обделила такой возможностью.

И пока толпа утопала в хаосе, пытаясь решить мою судьбу, среди бандитских лиц мне попался кое-кто неожиданный.

— Саске! Вернись в Коноху! — заорал поручик Беляев, когда я обратил на него внимание.

Скрип. Качели аж замерли на середине движения.

— Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросил я.

— Как что? Возвращаю блудного товарища! Нам же нельзя покидать расположение.

— Мне — можно!

— Так это же прекрасно! — тут же переобулся Беляев. — Можно тогда мне с тобой?

— Мужик, а ты кто такой вообще? — поинтересовались в толпе.

— Я опричник! — гордо ткнул себя в грудь поручик.

Шлёп. Это я не удержался и всё-таки сделал жест рука-лицо. Тут стоило отметить, что одет Беляев был так, что его не отличишь от любого другого представителя уличной преступности.

«А за базар надо отвечать», — хмыкнул в моей голове голос деда, когда поручик, получив удар в спину, упал и на него посыпался град пинков.

Спасать дурака я не собирался. Да и было у меня смутное подозрение, основанное на некоторых оговорках Соловья, что с этим Беляевым не всё так просто.

Подозрение переросло в уверенность, когда толпа в месте драки колыхнулась, и Беляев вскочил на ноги.

— Порублю! — вопил он, раздавая удары непонятно откуда взявшимся мечом.

«Против лома нет приёма, окромя другого лома», — выдал очередную жизненную мудрость дедушкин голос.

Грохнул выстрел, а следом за ним раздался вопль раненого бандита. Крик быстро стих из-за шокового состояния.

— Ого, мужик, да у тебя проблемы, — удивлённо заметил поручик, смахивая с груди кусочек оторванной кисти.

А потом он заметил огромных размеров дырку в брюхе, сказал: «Только не суйте в неё ничего», и рухнул на землю.

— Это чо было-то? — ошарашенно произнёс один из целых бандитов.

— Это были мои патроны, — пояснил я, слезая с качелей. — Как видите, имеют очень большую мощность, потому что зачарованы. И не приспособлены для стрельбы из обычного оружия. Осталось выяснить, откуда они у вас. Так что, мужики, поговорим по-хорошему?

По-хорошему, конечно же, никто говорить не захотел, так что через несколько минут в живых не осталось никого, и я принялся за сбор трофеев.

— Я одного не пойму, — внезапно раздался позади меня голос.

— Чего? — я обернулся и посмотрел на живого и совершенно невредимого поручика Беляева.

— Почему ты не оставил кого-нибудь для допроса?

— Мелкие сошки, вряд ли что-то знают. А рисковать тем, что кто-то сбежит, я не собираюсь.

Никто не должен знать, как работает мой новый Дар. Видимо, что-то в моём взгляде промелькнуло, раз поручик тут же примиряюще поднял руки:

— Спокойно, господин Тёмный владыка! Я на вашей стороне! Позвольте принести клятву верности в обмен на обещание возглавить ваши тёмные легионы смерти.

— Всё шутишь?

— Почему шучу? — обиделся он. — Я вполне серьёзен! Ах да, забыл ещё кучу сокровищ и гарем наложниц!

— Ну-ну, — я зевнул и решил уточнить один важный момент. — Пространственное кольцо есть?

— Как догадались?

— Меч. Спортивка, в которой нет дырки.

— Штирлица выдал волочащийся парашют, — пробормотал поручик.

— Что?

— Ничего, босс!

— Тогда будешь отвечать за сбор трофеев. И не называй меня боссом.

— Есть, шеф, — шутливо отсалютовал поручик. — Так что насчёт допроса? Он бесполезен, потому что…

— Я и так знаю, кто продал моё снаряжение не в те руки.

— Но, Холмс, как⁈

— Кто такой Холмс? Неважно… я просто продавал в каждом баре разные калибры, — я потряс останками взорвавшегося пистолета. — Ага, девять миллиметров. Значит, из «РБ»

— Откуда?

— «Рюмкин-Бутылкиг», — пояснил я.

— Гениально, шеф! А теперь что?

— Пойдём и убьём предателя с особой жестокостью.

— Так… а вот тут стоп. У меня есть предложение получше!

— Это какое?

— О-о-о… — мечтательно протянул поручик. — То, что нужно для лечения любого мстителя!

Если бы я знал, чем закончится дело, сбежал домой. Но, как говорится, поздно пить боржоми, когда перед тобой коньяк.

Я проснулся, терзаемый жутким сушняком. Организм жил своей жизнью. В голове гудели колокола, в висках долбили молотки, во рту ворочалось бревно, царапая о наждак.

Мутным взглядом обвёл незнакомую комнату, увидел полный, покрытый запотевший графин с водой, дотянулся до него и с наслаждением присосался к горлышку. Придя в себя, я ещё раз огляделся и понял одну важную вещь: я ни хрена не помню о том, как сюда попал. Даже голоса в голове подозрительно молчали, а это было неспроста. Неужто алкоголь и на них подействовал?

Рядом с графином на прикроватном столике лежала записка.

«В следующий раз я не проиграю!» Отпечаток губной помады и большая снежинка, что даже не думала таять в тепле. Палец кольнуло обжигающим холодом, и я проснулся окончательно. И решил не забивать голову загадками, а сперва позавтракать. Хорошо хоть сестра не дома, осталась ночевать у друзей, поэтому я и мог позволить себе ночную вылазку без свидетелей.

— О, живой и даже невредимый! — пока я одевался, ко мне заявился Беляев.

Я покосился на пышущего довольством поручика. Вот уж кого точно не бывает похмелья.

— А что, не должен был?

— А ты прислушайся к себе. Как себя чувствуешь?

Я недоверчиво хмыкнул, но решил последовать рекомендации. Действительно, давно я не ощущал такой лёгкости в теле. Словно все переживания и заботы сняли с плеч.

Мы едва успели вернуться, как во всей базе раздался сигнал срочного сбора. И сейчас перед строем опричников туда-сюда расхаживал могучего вида вояка. С аккуратной седой бородой, лохматыми бровями, ледяным взглядом и мощными ручищами. Чуть позади него стояла невысокая девушка с длинной толстой светлой косой, перекинутой на аппетитную грудь выдающегося размера. Девчонка оглядывала строй с лёгкой улыбкой на пухлых губах, поигрывая кончиком косы.

— Это что за мужик?

— Ты что? — округлил глаза Беляев. — Это же генерал Мороз! О нём все знают! Это легенда!

— Фамилия?

— Сваров.

— А, Сваров… наслышан-наслышан… соболезную о твоей семье. Род Сваровых создавал прекрасные образцы вооружения, наша страна потеряла куда больше, чем один старинный род.

— Спасибо, — слегка смутившись, поблагодарил я. Удивительно, что такой древний и могущественный старейшина знал о моей семье.

— Чем, говоришь, занимался прошлым вечером?

— Охотился на предателей, — невольно оскалился я в кровожадной улыбке.

— Эх, парень… Месть — это блюдо, которое надо подавать холодным. А тут у нас… Князь Беляев?

— Поручик Беляев

— И ты вчера

— Блядствовал, ваше благородие!

— Ну, ты, — генерал поморщился, оглянулся на внучку. — Хм…

— Дедушка! — тут же вспыхнула от возмущения внучка. — Да чтобы я! Да с ним⁈

— Ну да, самому не верится, — Мороз потёр подбородок, окинул взглядом наш строй.

— А вот теперь я возмущён до глубины души! — возмутился Беляев. — Сударыня, умоляю, дайте мне шанс!

— Скорее Навь замёрзнет, — отрезала Морозова.

Но как только грозный дед отвернулся, её лицо на мгновение озарилась лукавой улыбкой. Девчонка нам подмигнула, вызвав у строя дружный выдох. Морозов отметил неладное, недоумённо оглянулся, но наваждение спало, и взгляду генерала Мороза вновь предстала ледяная Снегурочка.

— Ты видел? Видел? Она мне улыбнулась! Значит, есть шанс! — горячо зашептал мне на ухо поручик.

Я же краем глаза заметил на шее девушки синяк, что очень походил на засос. Вспомнил фонящую холодом записку, и сам похолодел.

Да нет…

Да не может быть…

«Слава, твою мать!»

«Хо-хо… Неплохо, внучок неплохо».

«О чем ты, старый пень?»

«Если драть, то королеву!»

— Погоди…

Беляев посмотрел на мою невозмутимую физиономию, видимо что-то вспомнил, или воспользовался этим самым дедуктивным методом, что бы это не значило, и заявил:

— Да ты отморозок, Свар.

Что же, по крайней мере, у меня появился друг.