Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 15

— Какого демона ты творишь, Свар? — бушевал князь Вяземский, когда спустя пару часов я зарулил к нему на огонёк по его же просьбе.

Скулы свело от зевка, пошли вторые сутки, как я не спал по-человечески. Нехорошая тенденция, надо выспаться, тем более впереди дуэль с неизвестным противником. Пока добирались на базу, я разбудил Коржика, попросил скинуть всю новую информацию по виконту Дыевичу, которую он отмониторил для меня за последние пару недель.

Тех сведений, которые по крупицам собирал я сам, недостаточно. Пока, к сожалению, никто так и не смог раздобыть для меня инфу с полной раскладкой по Дару виконта, и по его боевым навыкам. Даже наш гениальный Коржик. Но надежда, как говорится, сдыхает последней, а значит, шанс есть.

Я-то запомнил его в роли мясника, которому удобней орудовать ножом, чем благородным оружием. Но, думаю, Пётр с неплохо умеет обращаться с мечом и шпагой по праву рождения.

— Что ты молчишь? Сказать нечего?

Князь Вяземский наконец проорался, резко повернулся ко мне, внимательно вгляделся в моё довольное лицо, махнул рукой и отошёл в угол кабинета. Нет, наказывать сам себя за инициативного бойца Вяземский не собирался. Просто там у него находился неприметный шкафчик с волшебным успокоительным средством.

Вяземский открыл дверцу, внутри что-то звякнуло, потом булькнуло, куратор недовольно на меня посмотрел, подошёл к двум удобным креслам возле камина, расположился в одном из них и махнул рукой, приглашая занять соседнее.

— Тебе не предлагаю, — буркнул князь.

— А и не надо, — хмыкнул я. На трезвую голову и думается легче, и план допроса хорошо разрабатывается.

— Ты понимаешь, что натворил? — заговорил Вяземский, после второго глотка.

— Вполне, — я откинулся на спинку, с наслаждением вытянул ноги.

— Зачем, Слава?

— Всё просто, Александр Алексеевич. — Но сначала вопрос.

— Задавай, — кивнул князь.

— Кому ещё, кроме меня, вы говорили, что мой отряд будет негласно сопровождать великую княжну Ольгу?

В это момент Вяземский как раз сделал глоток. Мой вопрос явно вошёл не в то горло, куратор поперхнулся, закашлялся. Я ухмыльнулся и сделал три хлопка. Александр Алексеевич от возмущения подавился воздухом, но зато перестал кашлять.

— Безотказный способ всегда помогает, — на полном серьёзе заверил я куратора.

— Ну ты и… — покрутил головой князь. — Отморозок как есть.

Я согласно кивнул. Вяземский — один из тех немногих, точнее, тот единственный человек во всех мирах, которому позволено меня так называть. Собственно, это было его первое слово, когда я показал ему, что случилось с убийцами, которые первыми пришли по наши с сестрой души. Отсюда и пошло-поехало негласное название моего отряда.

— Ты понимаешь, что вот так запросто отдал место для дуэли? Это ты бросил вызов, а виконт его принял. Значит, он в своём праве, и именно он будет выбирать место для боя, оружие, настаивать на своих условиях.

— Понимаю.

— И что ты собираешься делать?

— Как что? — удивился я. — Пойду и всех убью.

— Егорьевская кочерыжка! — князь не выдержал и выругался. — Свар! Ты понимаешь… Да всё ты понимаешь.

Вяземский одним махом опрокинул в себя успокоительное с высоким градусом, поставил стакан на стол и совершенно спокойно выдал:

— А теперь поговорим о главном.

— О чём? — расслабленно поинтересовался, догадываясь, о чём пойдёт речь.

— О ситуации в целом и о конкретных частностях, связанных с тобой и с международным скандалом, который ты учинил, — проворчал куратор. — И ладно бы Колокольчик… Ладно, вернёмся к нашим баранам…

Князь поднялся, подошёл к столу, открыл ящик, достал из него какую-то папку и вернулся в кресло.

— Вот, оперативные данные по твоей семье. Всё, вплоть до ДНК-анализов, магических отпечатков, допросы очевидцев и свидетелей. В том числе все возможные версии, даже натянутые на глобус. Свар, с чего ты взял, что виконт Дыевич принимал участие в нападении на твою семью? У нас нет никаких доказательств, ни одного. Поверь, мои спецы хорошо знают своё дело. Они носом землю рыли, но ничего не нашли. Почему ты так уверен в том, что он виновен?

— Александр Алексеевич, вы мне доверяете? — я спокойно смотрел на князя.

Вяземский задумался, что-то прикидывая и просчитывая в голове. Была у него такая привычка: он никогда сразу не отвечал ни на один вопрос.

— У меня нет повода тебе не верить, — выкрутился куратор.

Я хмыкнул, показывая, что ответ принимается и даже засчитывается.

— Не знаю, говорил я вам, или не говорил, но мой Дар Поглощения несколько специфичен.

Князь напрягся, подобрался, исчезла расслабленность, в глазах появился стальной блеск и ожидание.

— Насколько специфичен?

— Ну… скажем так: Дар развился и приносит свои дивиденды. С некоторых пор в моём вместилище душ появился ещё один отсек. Точнее, тюремная камера. В ней обитают души моих врагов. Тёплая встреча и допрос с пристрастием, в результате у меня в голове много новой информации. Скажем так, очень интересной информации.

— Вот как… — задумчиво пробормотал князь Вяземский.

По лицу куратора стало ясно: Александр Алексеевич уже начал прикидывать, как он сможет использовать эту мою новую способность, о которой только что узнал. Жаль, но придётся его огорчить. Тюремная камера не безразмерна, и мне она нужна. Поэтому амбиции и грандиозные планы, которые прямо сейчас выстраиваются в княжеской голове в ровные ряды стратегий мне побоку, у меня своя цель и приоритеты. И ради них я совру и глазом не моргну. Это моя корова, и я сам буду её доить.

— Не хочу вас расстраивать, — хмыкнул я. — Но места там мало. Поэтому помочь ничем не могу. Род важнее.

Вяземский задумчиво на меня посмотрел, хотел что-то сказать, но промолчал.

— Я продолжу?

— Слушаю.

— Так вот, пару месяцев назад одна из моих ловушек принесла результат. Меня навели на исполнителя. Старший наёмник хорошо известной вам гильдии убийц.

— Которой из? — уточнил князь.

— Не суть важно, — отмахнулся я. — Умирал он долго, потому что допрашивал я тщательно. В конце концов, он назвал мне фамилию человека, который руководил операцией «Забей вепрей».

— Что? — не понял князь.

— Вот такие юмористы сидят у виконта в Роду. Операция называлась «Забей вепрей».

— Тотемный зверь Сварога?

— В точку, — с уважением произнёс я.

Честно не думал, что догадается. Мало кто сейчас помнит тотемы первых богов. Хотя он же канцелярский, а они многое знают, но ещё больше помнят. Хотел бы я с ним побеседовать…

— И фамилия эта была Дыевич?

— И снова бинго, — я похлопал, радуясь догадливости князя.

Вяземский скривился, как будто куснул лимон.

— Сведения, полученные под пытками, сомнительные сведения.

— Это смотря какие пытки, — довольно сказал я. — Это если пальцы ломать, да на дыбу подвешивать, ну или там растяжку позвоночнику сделать, тогда да. Тогда свидетель, он же подозреваемый, всё что угодно тебе скажет лишь бы получить передышку.

— А ты не так? — ухмыльнулся князь.

— А я не так, — второй раз аплодировать не стал, ещё обидится.

— И как же? — поинтересовался Вяземский.

— А этого, Александр Алексеевич, я вам сказать не могу, — со всей серьёзностью ответил я. — Иначе мне придётся вас убить.

Вяземский поперхнулся. В момент моей речи он как раз решил водички испить.

— Похлопать? — сердечно предложил я.

— Не надо. Свар! — отдышавшись, рявкнул куратор.

— Я за него.

— … навий шут!

— Не, я свой собственный. Но всё равно не скажу. Секреты Рода, уже извините.

— Да что тебя…

— Мне продолжать?

— Продолжай, шутник.

— Так вот, наёмник этот рассказал как на духу, что виконт Пётр Дыевич самолично возглавлял карательную операцию под названием «Забей вепрей». Разрабатывали они её долго, тщательно. Искали ходы-выходы, слабые места и гнилых людишек. У нас таких не оказалось…

Князь удивлённо выгнул бровь.

— Как же не оказалось? Установлено, что вторые ворота открыл сторож, пропустил отряд по зачистке. После сторожа убили, охрану сняли, заменили своей. Вошли в особняк с четырёх сторон…

— Все верно вы говорите, Александр Алексеевич. Только сторож тот был не наш.

— Это как?

— Да вот так, — я налил себе воды из графина, отпил и продолжил. — В тот вечер должен был дежурить Антипин Иван Саввыч. Но случилось у него цепь странных таких оказий. Сначала дочка под машину угодила. Потом в больнице у жены сердечный приступ приключился. Но дядя Ваня всё равно на службу собирался, вот такой он был человек, преданный делу и верный Роду. Понятно начальник охраны его бы отпустил. Но отпроситься Саввыч должен был сам, лично. Правило у нас такое было. Мало ли что вдруг человека под дулом пистолета держат да требуют замену за себя предоставить. Так вот Саввыч пришёл, всё чин по чину, отпросился и за брата троюродного попросил.

— И начальник согласился? — не поверил князь.

— А вот тут всё и пошло-поехало. Начальника вызвали разбираться с воришками, которых якобы застукали в лесных угодьях на краю усадебных земель. К тому времени егеря уже прибрали и разговаривали от его имени.

— А что зам?

— Зам позвонил начальнику, обсказал всё честь по чести. Тот дал добро, Саввыча отпустили, брата пробили по базе, не первый раз он на замене, утвердили. Ну и дальше вы знаете… — я пожал плечами.

— Был ещё кто-то Свар. Кто-то внутри дома, — задумчиво произнёс Вяземский.

— И я узнаю, кто это, Александр Алексеевич. Узнаю. Жизнь на это положу, но выясню, кто гнидой оказался, чужих-то в доме не было в тот день. И гвардия на полевом выходе почти вся была. Там-то их и положили, сволочи… И ладно в честном бою. Так ведь отравили, как собак уличных. А потом ходили и глотки резали мужикам. Твари… — мрачно выругался я.

Мы замолчали. Князь поднялся, принёс бутылку и два гранёных стакана, плеснул в них коньяку, подвинул один ко мне.

— Не чокаясь, — буркнул хмуро.

Выпили, не поморщась, думая каждый о своём. У Вяземского за душой имеется своя история, вот только такая давняя и засекреченная, что мне не удалось выяснить подробностей. Впрочем, несильно я и старался. Своих секретов полно, к чему ещё чужие собирать?

— Так, ладно. Оставим секреты твоего Рода. Отвлеклись мы от виконта. Что в результате сказал наёмник?

— Имя он назвал. Александр Алексеевич. Конкретное имя — Дыевич Пётр Патерович, второй сын храбия Дыевича, под началом которого тайная служба графа польского. Больно хитёр, умён, к каверзам всяким да к интригам предрасположен с малых лет. Говорят, Дыевич младший психопат почище нашей графини. Сам пытать любит, потрошит людей не хуже иного хирурга. Особенно ножи уважает. Самые важные операции возглавляет и разрабатывает лично. Но вот на нас прокололся, — я зло ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать… — протянул князь.

— И снова бинго, Ваше Сиятельство. Изгнали его из Рода за то, что прокололся, не всех потомков Сварога под терновое одеяльце уложил. Нас с сестрёнкой пропустил. Причём вот что я вам скажу по великому секрету, Александр Алексеевич… — я приглушил голос.

— Что? — князь напрягся, не спуская с меня глаз.

— Наёмник этот уверяет, что нас с сестрой виконт не добил по каким-то своим личным соображениям, а не потому, что плохо искал. И вот именно этого храбия клана Дыевичей ему не простил. За это его изгнали из семьи и вырезали с семейного древа. Ну и ещё за пару кровавых дел, по которым плохо хвосты зачистил. Из-за этого международная сыскная служба вышла на его след. Поэтому храбия Дыевич и поторопился распрощаться со своим сыном-психопатом. Как говорится, отделался малой кровью: и своего вроде как не сдал, и в белом пальто остался для всех.

Вяземский задумчиво разлил по стаканам остатки коньяка, мы выпили каждый за своей. Хотел я предложить тост за недоработку в рядах доблестной тайной канцелярии, но решил не сыпать соль на княжеский сахар. Если куратор и в самом деле не в курсе, тогда у меня вопрос: чем занимается его верные ищейки и не пора ли им хвоста накрутить?

Согласен, у меня способ добывания информации чуть лучше. Но они-то рыли по горячим следам, а я на пару лет позже. Ну, ладно, наёмника могли не отыскать, я сам на него случайной вышел. Точнее, вывели меня. Но ведь князь знал, какую должность в собственном клане занимал виконт. Не поверю, что Вяземский не сложил два и два. Хотя, может, у него пять вышло из-за неточной и неполной информации? Вот я и говорю: поддувает в Канцелярии, а то и сквозит. Не удивлюсь.

— Чего ты хочешь, Свар? — спросил князь, прерывая затянувшееся молчание.

Я подобрался, сел ровно, посмотрел на князя и напомнил условия нашей с ним сделки.

— Ваше Сиятельство, когда мы заключали сделку…

— Контракт, — поморщился князь.

— Сделку, — упрямо повторил я. — Контракт я заключил с Канцелярией, с вами мы заключили дополнительную сделку.

— Допустим, — нахмурился куратор.

— Когда мы с вами заключали сделку, вы обещали не только защиту мне и моей сестре, но и любую помощь, которая понадобится мне в моих поисках.

— Ты и твоя сестра в безопасности, — медленно сказал князь, пристально глядя на меня.

— Насчёт себя относительно, — хмыкнул я. — Но я не в претензии, знал, на что шёл. За сестру спасибо уже говорил, повторяться не буду. Насчёт остального я не забыл. Мне хватало своих сил и возможностей…

— Которые появились у тебя благодаря царской службе.

— Вероятно.

Я вдруг ярко почувствовал сопротивление князя, его нежелание мне помогать. При этом мне не понадобилось даже залезать в его голову. Хотя я никогда этого не делала, до этого момента Вяземский всегда держал своё слово. Да и если взламывать его ментальную защиту — это сжигать за собой мосты. После такого меня объявят государственным преступником, и на меня начнут охоту все кому не лень. Не факт, что поймают, но с сестрой на руках, пусть и шестнадцатилетней, долго не побегаешь.

— Я не послушный пёс на поводке Канцелярии государственной безопасности. Этот момент мы с вами сразу обговаривали, когда вы предложили мне создать отряд особого назначения и поставили главным психом на прочими психопатами.

— Свар, успокойся, я не отказываюсь… — в глазах князя мелькнула тревога.

Но моя сила уже проснулась, по кабинету прокатилась волна ужаса, зацепила князя, заставив Вяземского заскрежетать зубами. Яки (жажда убийства) полыхнула с такой силой, что куратор невольно защиту, пытаясь противостоять моей ауре подавления.

— С-с-вар-р-р… — Вяземский с трудом, но выпрямился, подался вперёд, пытаясь поймать мой взгляд. — Великая сила… предполагает… великую… ответственность… — буквально прорычал князь, пытаясь достучаться до моего разума. Ты ста несдержан, как в юности. Это не есть хорошо, — процедил куратор.

Но голоса выли, мешая думать, требовали убить предателя немедленно.

— Свар-р-р-р! — куратор поднялся на ноги, встал напротив и врубил собственную силу. — Возьми себя в руки. Иначе никаких дуэлей, никаких Рифтов. Отправишься на персональную реабилитацию. Два раза за вечер — это хреново, Свар. Это очень хреново. А если на сестру сорвёшься, что тогда?

Духи внутри захохотали, радуясь тому, что потомок сильнее, и получили по ушам, когда я перекрыл доступ к своему разуму, разогнав их по лавкам, так сказать. Мне вдруг понравилось ощущение собственной власти, я бы даже сказал всемогущества. Губы растянулись в улыбке, хотя скорее это напомнило оскал безумца.

Я видел в отражении тёмных окон всполохи яки, по сравнению с тем, что бушевало во мне сейчас, вспышки гнева Колокольчика — детские капризы. Твою хмарь, снова-здорова, кажется, я открыл новый уровень собственного Дара.

«Кон-т-ро-ль-и-хо-лод-ный-рас-су-док-кон-т-ро-ль-и-рас-су-док» — в висках речитативом застучала кровь.

— Свар-р-р! — этот рык услышал уже я, а не то чудовище, которое поднялось с глубин памяти Рода.

— Д-да! — рявкнул я в ответ.

— Всякое достоинство, всякая сила спокойны, — без страха глядя в мои глаза, заговорил князь. — Не просто так опричникам дали такую большую власть и полномочия, что их должны слушаться все. Но невинных жертв быть не должно. Опричник — оплот и последний рубеж государства Российского. А это значит что?

— Что? — понимая, к чему клонит куратор, спросил я.

— С большой силой приходит большая ответственность. Тебе придётся доказать государю-императору, что ты достоин. Или представить неопровержимые доказательства того, что виконт виновен. На данный момент я не вижу ни того ни другого.

Я загнал жажду внутрь и молчал, размышляя над словами князя.

— Вызов брошен. Виконт согласился. Кто меня остановит?

— Международный скандал императору сейчас не нужен. Если понадобится, тебя заставят принести извинения. Мне бы этого не хотелось. А тебе?

Очередная вспышка, испарина на висках Вяземского, стук чужого сердца в висках. Я нахмурился прислушиваясь. Надо сказать куратору, что ему пора к медикам, мотор барахлит.

— Что вы предлагаете? — холодно поинтересовался я.

— Список Рифтов, которые нужно закрыть, чтобы убедить Его Императорское Величество в твоей полезности. И получить официальное разрешение на убийство иностранного гражданина из свиты посла.

Князь наклонился, открыл папку, которую в самом начале разговор вынул из ящика стола, достал из неё один лист и протянул мне.

— Что это?

— Разрешение на убийство, — ухмыльнулся князь. — Думаю, даже не на одно.

Я взял бумагу и вчитался в аккуратные строчки, написанные явно женской рукой. Десять Рифтов категории минус чёрный? Да легко.

Я осклабился.

— Договорились, — и протянул руку куратору, чтобы скрепить новую сделку.

В небесах громыхнуло. Боги услышали и подтвердили.

И я очень надеялся, что один божественный предок тоже меня слышал. Я ещё жив. И однажды обязательно взыщу все долги.