Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 19

Двойной нестабильный Рифт оказался с подвохом. Нужно будет позже сказать разведчикам, что тройное радужное кольцо не означает, что внутри впадины только три уровня. В каждом из них оказалось еще три подуровня. И это я молчу про подходы к самому Рифту. с которых всё и началось. И о которых в данных разведки не было никаких подробностей.

Впервые радужные кольца вокруг черно-красной точки на карте оказались не просто пометкой, указывающей на сложность. Обычно аномальная активность зоны проявляется в энергетических всплесках. К примеру, бродят вокруг души умерших, иногда по одиночке, иногда компанией, и пугают народ.

Вокруг Рифтов всегда много смертей, значит, и сущности, которые служат Моране или Чернобогу, очень активны и изобретательны. Ну а как по-другому, когда в их распоряжении постоянно действующий источник навьей энергии.

Обычные мертвецы, ставшие бесплотными духами, в принципе безопасны. Бродят себе без плоти и памяти, никого не трогают. Иногда покойники доставляют неудобства живым. Если тело неправильно похоронили, или душа сбежала с кладбища, или просто застряла между мирами, потому что человек не выполнил своего предназначения, или у него осталось незаконченное дело. В основном таких отрабатывали, в смысле, упокаивали, волхвы или обавники — служители Великой Божественной Матери-Земли.

Но здесь, возле аномальной зоны, творилось чёрте что. С таким ни я, ни команда за всё время службы никогда не сталкивалась.

На подходах к Рифту нас встретил густой серый туман. Поначалу он стелился под ногами, но чем глубже мы заходили, тем выше поднималось марево. Когда мы подошли к странному небольшому лесочку, в котором росли сплошь чёрные искорёженные низкорослые деревья, клочья тумана колыхались у кого-то возле груди, у кого-то возле лица.

Короче, чем дальше влез, тем толще нечисть. Хотя именно навьих жителей вокруг не ощущалось, наоборот, стояла такая тишина, что хоть вешайся. В странном лесу даже ветки не трещали под нашими ногами. А вот наросты на деревьях вызывали желание порубить в щепки все насаждения. Они больше походили на глаза и рты, причём возникало ощущение, что чёрный сухостой наблюдает за нами и чего-то выжидает.

Инстинкты нас не подвели. Едва мы вышли на поляну недалеко от входа в Рифт, деревья сомкнулись плотной стеной и попытались нас сожрать. Пришлось исполнить мечту всей команды и настрогать щепок на большой костёр. Жаль, что сейчас не Масленица, а то бы заодно и кукловода спалили.

Им казался худосочный, высокий, похожий на длинное, тонкое веретено дрекавак, с огромной несуразной головой и пастью, полной острых зубов. Существо мерзкое, жадное до человеческой крови. Если верить старикам, эта тварь появляется на свет из души младенца, которого не успели поименовать и представить богам. Обычно эти твари трусоваты, при серьёзной опасности предпочитают сбегать.

Этот же не просто хотел нас сожрать. Он настолько напитался энергией Рифта, что в нём зародилось подобие разума и магии. Дрекавак сумел подчинить себе чёрную рощу, превратить мёртвые деревья в собственных слуг. Они-то и пытались нас не просто задержать, но выпотрошить и подвесить части наших тел на ветках для усушки. Руководящая нечисть оказалась гурманом, сырому мясу предпочитало вяленое.

В результат мы сравняли с лица аномальной зоны и чёрную рощу, и кукловода загнули в бараний рог, отрубили лапы-ветки, снесли голову и спалили её на всякий случай. А пепел развеяли по туману.

Туман, кстати, это ни разу не порадовало. В тех местах, куда попал прах дрекавака, клочья дёргались, пытались отползти подальше, затем съёживались и оседали на мёртвую землю мутной жирной росой.

Коржик уговаривал нас немного задержаться, чтобы он мог набрать материала для изучения и прочих научных изысков. Но я отказался участвовать в авантюре: сначала дело, потому развлечения. Так что едва мы зачистили мёртвый лесок, как перешли на новый уровень бытия.

Так нам показалось на первый взгляд.

Потому что туман, который сопровождал нас во время перехода через рощу и мешал, когда мы превращали деревья в щепку, не закончился. Он видоизменился, стал белой пеной. Ну такой примерно, как на литровой кружке со свежим пивом.

Закончилась и тишина, от которой болели уши в мёртвом лесочке. Зато теперь нам шагалось веселее: из белого марева кто только нас не звал, включая давно покойных родственников и вполне себе живого и грозного государя Императора. В какой-то момент его облик показался из белой пены, и царь-батюшка суровым голосом приказал нашему отряду немедленно вернуться на базу и наказать супостатов, которые на неё напали.

Честно говоря, получилось очень похоже. Вот только сам образ подкачал, вся фактура молочно-белая, куда такое годится?

В этой пене мы едва не потеряли Гринпис. В какой-то момент Зверева вдруг выпучила глаза и шагнула в сторону от тропы. Точнее, попыталась сойти в густой туман. Колокольчик, которая шла за ней, успела ухватить её за руку и остановить. Девчонка яростно сопротивлялась и даже попыталась применить свою ментальную силу. Пришлось оглушить и осмотреть.

Мы тщательно осмотрели тело нашего боевого товарища и обнаружили слизня, который непонятно откуда взялся, умудрился проползти до шеи и благополучно прилепился между первым и вторым позвонком. Судя по тому, что рассказала княжна, когда пришла в себя, слизняк владел зачатками ментального управления. Гринпис успела увидеть, как Коржика что-то затянуло в туман. Она тут же бросилась ему на помощь, а потом мы её оглушили.

— Наряд на кухне на все выходные, — подвёл я итог, когда мы разобрались с ситуацией.

— За что? — изумилась девчонка.

— Думать надо, а потом делать, — рявкнул я. — Ты куда попёрла без команды?

— Но Коржик… его… — залепетала княжна, краснея и бледнея попеременно. — Я же хотела как лучше! Надо было сразу спасать, и я… Но…

— В другой раз, прежде чем сунуться непонятно куда, не забудь командира предупредить. Ясно?

— Да, — насупилась Гринпис.

— Кто у нас командир напоминать надо? — уточнил я.

— Нет, командир.

— Коржик, Гринпис поступает в твоё распоряжение на неделю. Отработать на тренажёрах все возможные нештатные ситуации, вбить до автоматизма. Чтобы в другой раз не думала, а действовала.

— Но я и так действовала, — вскинулась княжна.

— Чародействовала, блин, — отрезал я. — Будь ты замыкающей, мы бы тебя недосчитались. Увидела что-то необычное, внезапное, странное, сообщи по цепочке, а не прыгай в неизвестность. Ясно?

— Ясно… Так точно, командир.

— Тебе повезло, — слизняк-менталист взял добычу не по зубам. Или что там у него? Присоски? Ну вот не по слизню шапка оказалась. Будь ты худее и мельче, он бы тебя под полный контроль взял. Через пару часов он бы ещё и на нас напал с твоей помощью.

— Видишь, Гринпис, — Кощей радостно улыбнулся, и похлопал девчонку по плечу. — Хорошо быть толстой! Толстые выживают чаще! Их даже ветер не уносит!

— Да ты! Да ну тебя! — взвилась было Зверева, но тут же остыла. Видать, начала привыкать к дурацким шуточкам Беса.

— А что там, в тумане? — робко поинтересовалась Гринпис. — Зачем он меня туда хотел заманить?

— Да чёрт его знает, но вряд ли что-то хорошее. Может, там слизнематка, а может и сам туман плотоядный. Там, где погуще и просвета нет. Сожрали бы тебя и всё, — пожал я плечами. — Всё, привал закончен. Призрак — замыкающий, остальные в том же порядке. Двинули, — приказал я и первым нырнул в белую пену.

Как ни странно, больше в белёсой мгле никаких неожиданностей не случилось. Часа через два мы вынырнули из слизи, в которую под конец пути превратился туман. И оказались на краю вполне себе приличной поляны. Ни тебе монстров, ни тебе прочих странностей. Обычная лужайка, и ловушек никаких. Брошенные ветки и парочка иллюзий это подтвердили.

Но в аномальных зонах всё обычно не то, чем кажется.

— Командир, — окликнул меня Коржик и пояснил, потрясая колбочкой из не разбиваемого стекла. — А слизь-то не простая.

— Золотя что ли? — не удержался Бес.

— Нет. Я могу ошибаться, но, думаю, погрешность будет ноль целых…

— Коржик, давай по делу, — прервал я.

— А, ну хорошо. Так вот, мне кажется. Точнее, я почти уверен в том, что вот эта слизь прожжёт любую высокоуровневую броню! — учёный радостно улыбнулся. — Если из неё сделать небольшие бомбочки, начинённые этой субстанцией, то можно остановить любую технику. Но мне ещё надо провести эксперименты, уверен, она меня ещё удивит!

И Коржик уставился на меня.

— Заполняй тару, — кивнул я. — Бермонт, прикрываешь. Призрак — разведка. Бес — периметр. А мы пока оглядимся.

— Красота — страшная сила, — протянула Колокольчик, внимательно разглядывая каждый листок, цветок и травинку.

— Интересно, в чём подвох? — пробормотал Призрак. — Свар, я не могу пройти на ту сторону. И это мне не нравится.

— Вообще не можешь, или только по прямой? — уточнил я.

Тони мигнул и исчез, чтобы через минуту появится с другой стороны поляны.

— Фигня какая-то, командир, — пробурчал за моей спиной.

— Призрак, ну, сколько можно, — гася ауру убийства, рыкнул я.

— Извини, — как обычно ответил Тони, не чувствую ни капли раскаяния.

— Так что там? В чём подвох?

— Подвох есть, я это печёнкой чую. Но вот в чём — непонятно. Тенями через поляну не пройти. Даже с моими способностями я напрямки не сунусь.

— Почему?

— Тени не пускают. Они наслаиваются она на другую, я не вижу ни переходов, ни зазоров. Ни-че-го. Такое чувство, что на поляне кто-то или что-то лежит. Кто-то очень и очень большой, из нижнего теневого плана. И это нечто закрывает собой всё пространство и подпространство.

— Лежит, говоришь, — задумался я. — Тони, а ты пока прыгал туда-сюда, часом нигде не приметил камушка или там брёвнышка?

— Не понял? — удивился Призрак.

— Так видел, или нет?

— Ну, было дело, — подтвердил Тони. — Вон там с краю за кусами деревце валяется.

— Деревце?

— Хорошее такое деревце, в два моих обхвата. Пенёк.

— А принеси-ка его сюда, — попросил я.

Я уже говорил, что наш Тони очень сильный. Он в одиночку способен поднять несколько тонн, что ему какое-то деревце. Которое как раз легло к ногам Колокольчика.

— Что дальше? Костёр запалим? — хмыкнула графиня.

— Ну зачем же костёр. Призрак, скажи, а ты сможешь докинуть это брёвнышко прямо в центр этой замечательной полянки?

— Как нефиг делать, — подтвердил Тони.

— Тогда кидай.

— А зачем? — удивилась Гринпис.

— Чтобы проверить мою догадку. Так, все назад, за деревья. Призрак, как зашвырнёшь, уходи в тень и тоже к нам. Ясно?

— Понял, принял, — кивнул Тони.

— Бер, Бес, Коржик, отошли от поляны. Бер, уводи Коржа, он натура увлекающаяся, тем более тут столько вкусного и неизведанного, ухмыльнулся я, глядя, как Корнелиус тщательно упаковывает пробирки с туманной слизью.

— Всё, народ, сидим тихо, не высовываемся и наблюдаем. Пока не скажу «фас».

— Так точно.

— Лады.

— Принято.

Мы отошли от края поляны, морально приготовившись снова оказаться в молочной пене, но её, к нашему удивлению, не оказалась. Она переливалась всеми оттенками серого где-то далеко позади нас. И это тоже настораживала. Если туман разумен, значит, он опасается того, что прячется на поляне. Вот сейчас и узнаем, кто это такой хитровыдуманный.

— Призрак, давай, — скомандовал я.

Тони играючи поднял тяжеленное бревно, подумал, перехватил обеими руками, качнул и закинул на поляну. Толстое коренастое деревце рухнуло ровно по центру. Раздался шлепок, словно кто-то чмокнул. На наших глазах дерево зависло, не долетев до земли. А затем воздух вокруг него колыхнулся, словно ствол попал в огромное желе.

— Твою мышь, — пробормотал я. — Тебя-то к нам откуда занесло?

— Шеф, это что за хрень такая? — шепнул Кощей. — Что за пироженко с глазками?

— Где ты там глазки видишь? Сплошная пасть, — восхищённо фыркнула Колокольчик. — Командир, а…

— Нет.

— Офигеть! Ты смотри, что творит? — обалдело выдал Бермонт.

И мы зависли, глядя, как на наших глазах дерево разбирают на запчасти: ветки отдельно, листья в другую сторону, кора в третий отсек. Все составляющие зависли в желе, а затем поляна вдруг полыхнула по диаметру серым цветом и перевернулась, скрыв под землёй и желеобразное чудовище, и бревно, ставшее пищей.

Лужайка же снова обрела первозданный вид, с той лишь разницей, что ровно по центру появился цветочек.

— Подозрительно знакомый бутончик, не находишь Гринпис? — изумилась Колокольчик.

— Похоже на то, — отозвалась Зверева.

— Сразу обеим нет, — не дожидаясь просьб, отбрил я.

— Да мы и не собирались, — возмутилась Ло.

— Почему нет? — встрял в разговор Коржик.

— И ты туда же. Коржик, ты свою слизь получил? Получил. А цветок останется на поляне. Трогать мы его не будет, обходим по кругу и топаем в Рифт.

— Мы оставим это за спиной? — удивился Призрак.

— Пока да. Сначала Рифт, потом вернёмся и закопаем этих двух уродов.

— Каких? — Бес завертел головой. — Вроде один, да и тот под луговую травку смылся.

— Один смылся, второй нарисовался. Вот это, — я ткнул пальцем в фиолетовый цветочек. — Далеко не то, чем кажется.

Я огляделся по сторонам, не нашёл ничего метательного и решил пожертвовать одним из добытых змеиных хвостов. Кончик улетел чётко в центр поляны, а дальше началось шоу.

Команда как один описала увиденное одним ёмким словом: «Млять!», ну, кроме наших дам, разумеется. Кто-то, а графиня умеет держать лицо, княжна не удержалась, призвала мамочку.

Когда хвост пересёк определённую черту, цветочек в одну секунду увеличился в размерах, вымахав на два метра, лепестки ощерились зубами, а пестики с тычинками превратились в пасть. Клац, и от останков змеи ничего не осталось.

По краям лужайки опять вспыхнул серый свет, и полянка, словно огромная тарелка, снова перевернулась.

— Да у них тут симбиоз, — потрясённо пробормотал Коржик.

— Нет, — повторил я. — Обходим по краю, зачищаем Рифт, возвращаемся, разбираемся с лужайкой.

— Командир, а ты вообще понимаешь, что это было, — Колокольчик задумчиво смотрела на пустую поляну. — Я такого никогда не видела, а повидала немало.

— Догадываюсь. Если разведка права, а судя по увиденному, это так и есть, последний внутренний Рифт — это низшие демоны. Вот это, желеобразное, это одна из сущностей старого бога жадности. Точнее, демона. Причем вот это даже не он сам, а его слуга. Вот про цветок не спрашивай, про него не в курсе. Гринпис?

— А? Нет, про цветок тоже не знаю. Да, он похож на тот, из Ботанического сада, но там всё дело было в поливе, а здесь… Это новая форма жизни, думаю. Но не уверена. Об этом надо доложить!

— Вернёмся, доложим. Каждый. На бумаге. Всё, двинули.

И мы двинули. Лес по краям оказался с подвохом. Не живой и не мёртвый, но колючие ветки норовили ухватить за одежду, оплести листвой, оставить с собой. Пару раз мы встречали не до конца съеденные трупы, вдавленные в стволы плотоядных деревьев.

Жаль. Уничтожить и лужайку, и лес прямо сейчас мы не могли. Вся эта природная зона — ареал сущностей двойного нестабильного Рифта с тройным радужным кольцом. И чтобы уничтожить его, придётся для начала зачистить все три «матрёшки» с сюрпризами.

В том, что внутри нас ждут неожиданности, я не сомневался. Препятствия по дороге к месту — это всего лишь завязи, от которых за версту несёт старой нечистью. Пресловутые вишенки будут потом. И голоса в моей голове утверждают: приятного от встречи ждать не стоит.

Негромкое обсуждение версий в голове неожиданно прервал до боли знакомый и ненавистный голос.

— Добро пожаловать в Серый План, граф.

Из тумана нам навстречу выступил виконт Дыевич. За его спиной маячили вооруженные до зубов бойцы.