Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 3

До базы добрались быстро, как говорится: время — обед, а мы ещё не завтракали. К моему удивлению, княжна всю дорогу больше слушала, чем спрашивала. То ли Колокольчик чересчур красочно живописала наше житьё-бытьё, в багровых тонах расписав нас самих и наши задачи. То ли девчонка до конца не верила в наказание, надеялась, что отец к утру, а то и к вечеру, передумает и заберёт нерадивое чадо домой.

Как бы там ни было, доехали мы без слёз, соплей и скандалов. Ворота гостеприимно распахнулись, пропуская наш чёрный микроавтобус «Барбадос Венц» на территорию базы.

Колокольчик первой выпрыгнула из салона, потянулась от души, огляделась по сторонам, кивнула Розалии, подзывая её к себе. Девчонка хоть и насупилась, но из машины вышла и подошла к Вербене.

— Так, держи, — графиня принялась потрошить багажник. — Тащи во-он туда. Видишь, дверца распахнута? Тебе туда.

— А дальше?

Княжна охнула, принимая рюкзак из рук Колокольчика.

— У вас там что. Кирпичи?

— В основном трупы, — с невозмутимым лицом выжала Вербена.

— Что? — девчонка выпустила мешок из рук и отскочила в сторону.

— Голову включи, — расхохоталась шутница. — Или мозги дома забыла? Трупы перевозят в специальных мешках, непромокаемых. Уяснила?

— Д-да, — процедила княжна, сообразив, что над ней прикалываются.

— Тогда рюкзак подняла и потопала, куда сказано. И осторожней, не дрова несёшь

— А что? — машинально поинтересовалась Розалия, в очередной раз попав в ловушку.

— Сердце живое, из груди материнской руками богатыря вырезанное, — замогильным тоном выдала Вербена.

Рюкзак снова выпал из рук княжны, я высунулся в окно и рявкнул:

— Ло, заканчивай, а то княжна прям тут окочурится от страха, а мы потом задолбаемся бумажки объяснительные писать. Тебе же и придётся.

— Шучу я, шу-чу, — мило улыбнулась Колокольчик. — Всё, больше не буду. Ступай вперёд, там тебя встретят.

— Да ну вас, — Зверева обиженно надулась, не без некоторого опасения пощупала его со всех сторон, но всё-таки закинула на плечо тяжёлый вещмешок и, сгорбившись под весом, пошла, куда послали.

— Ну вот на фига, спрашивается? — вздохнул я, выбираясь из кабины.

— Психологическая подготовка, — Вербена с коварной улыбкой смотрела вслед девчонке. — Пошли скорей, самое интересное пропустим.

— И когда только успела, — проворчал я, подхватил свой рюкзак и пошёл в казарму.

— Это ты у нас пень замшелый, хоть и молодой. А я барышня современная, мессенджерами всякими пользоваться умею…

Договорить Колокольчик не успела, тишину базы нарушил оглушительный визг.

— Да твою ж дивизию! Когда успели?

— Долго ли умеючи, — хихикнула графиня и ускорила шаг.

Нам навстречу неслась насмерть перепуганная княжна.

— Ну что, милая, что? Ноготь сломала? — сочувственно вздыхала Колокольчик, обхватив Розалию за плечи и заглядывая ей в глаза. — Каблук отлетел? Нет? Пятно на джинсы посадила? Ну тогда я даже не знаю, — всплеснула руками графиня. — Для девицы на выданье пятно на платье как пятно на репутации, хуже ничего случиться не может.

— Там… там… — княжна тыкала пальцем в сторону двери в казарму, одновременно отрицательно качала головой, отвечая на вопросы Вербены, и пыталась спрятаться за мою спину.

— Ну, пошли посмотрим, что там, — вздохнул я, прекрасно зная, что увижу.

— У вас там голова мёртвая! Живая! — завопила Розалия, обретая дар речи.

— Так живая или всё-таки мёртвая? — деловито уточнила графиня, беря девчонку под руку и целенаправленно таща за собой к казарме.

— Отрубленная! — вяло сопротивляясь, выпалили несчастная жертва команды отморозков.

— Отрубленная? Ну надо же. Слышишь, Свар, у нас тут голова без тела объявилась. Это кого же мальчики в расход пустили, пока мы монстров драли за листву и пестики?

— Разберёмся, — коротко бросил я, не желая участвовать в разговоре.

— Я… я туда не пойду, — заупрямилась княжна, когда до входа оставалось пару шагов.

— Что, прям там, на пороге?

Колокольчик остановилась, озадаченно поглядывая то на девушку, то на двери.

— Слушай, вот ты говоришь, голова мёртвая, но живая. Это как? — склонив голову к плечу, ласковым голосом поинтересовалась графиня.

— Она… она… она мне подмигнула! — смущённо прошептала княжна, внезапно осознав, какой бред несёт.

— Голова? Подморгнула? Ну надо же!

— Да!

— Мёртвая голова?

— Отрубленная!

— Ну хорошо, отрубленная голова тебе подморгнула. Чья?

— Что? — опешила княжна.

— Ну, мужская, женская, коровья? Может, свиная или кабанья?

— Мужская, — пробормотала Розалия, старательно отводя взгляд от тёмного дверного проёма.

— Мужская, значит, — покивала Колокольчик. — Ну, пошли, что ли, знакомиться с командой.

— Да вы! Да как вы можете! У вас здесь отрубленная голова валяется, а вы!

— А что мы? — невинно хлопнув ресницами, уточнила Вербена.

— Да вы не люди! Вы — монстры! Вы хуже монстров! — завопила княжна. — У вас на территории отрубленная голова! Го-ло-ва! Почему вы такие спокойные⁈ Вы люди вообще⁈

— Ну, голова, и что, — вздохнул я, устало поднимаясь по ступенькам. — Главное не это…

Я остановился и огляделся по сторонам. Девушка моментально смолкла и с подозрением уставилась на меня.

— Не это? А что тогда?

— Главное, — я понизил голос до таинственного шёпота. — Главное — где гуляет остальное тело! Почему не на месте? Кто дал разрешение? — вещал я из тёмного коридора. — А голова что — отфутболил и все дела.

Это я и продемонстрировал, от души пнув пресловутую голову. Черепушка с воплями и матом вылетела из дверей, спикировав прямо на княжну. Розалия завизжала, отбила подачу и бросилась за мной, видимо, решив, что за моей спиной окажется в безопасности.

Позади нас ворковала Колокольчик, сочувствуя несчастной отрубленной части тела, которую никто не любит, и все обижают.

— У вас тут всегда так? — напряжённым голосом поинтересовалась Розалия из-за моей спины.

— Обычно ещё хуже, — равнодушно ответил я, галантно распахнул двери в общую комнату.

За столом в одиночестве сидел Бермонт, довольно урча над тарелкой с мясом. На нас он даже не оглянулся. Наш товарищ жил по принципу: когда я ем, то глух и нем.

— Прошу, — гостеприимно кивнул, приглашая девчонку пройти в столовую-гостиную.

Если бы я знал, чем закончится моё приглашение, вошёл бы первым. Но, увы, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся. Слово отозвалось болезненным воплем и отборным матом.

Княжна, недолго думая, переступила порог вслед за мной. Но не успела оглядеться и поздороваться с командой, как обнаружила обезглавленный мужской труп. Онемев от испуга, Розалия широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как тело внезапно поднялось и приветственно помахало ей ручкой.

Девчонка икнула, ойкнула, зажала рот ладошками, попятилась. Её и без того огромные глазищи увеличились раза в три, когда труп, пританцовывая, подошёл к ней, поклонился, приглашая на танец.

Не дождавшись ответа, тело подхватило княжну и закружило в вальсе, нахально переместив руки с девичьей талии на попку, аппетитно обтянутую джинсами. Вот после этого и раздался болезненный вопль с отборным матом. И нет, ругалась не княжна.

На руках у Колокольчика изыскано и витиевато материлась отрубленная голова. Обезглавленный труп отпрыгнул от княжны, согнулся в три погибели, обеими руками прикрывал собственные яйца, чтобы не получить добавки.

Княжна, недолго думая, превратила мужское достоинство в омлет, когда нахальное тело полезло её лапать, и теперь норовила сделать из омлета блюда дня — отбивную с кровью. В защиту девушки могу сказать одно: она не ведала, что лупит по живому.

— А я предупреждал, — невозмутимо выдал Бермонт и вернулся к поеданию бифштекса.

— Да пошёл ты, предупреждальщик! — простонала голова на руках графини.

— Ну, будет тебе, Бес, — Колокольчик потрепала голову по макушке. — Вот учу я тебя манерам, а всё без толку. Это тебе не девка деревенская, которую цап-царап и на сеновал. Это целая княжна. К ней с почтением и обходительностью надобно. А ты сразу лапать.

Графиня аккуратно поставила голову на стол, хлопнула Бермонта по плечу и походкой от бедра отправилась к умывальникам мыть руки, деловито поинтересовавшись:

— Что у нас на обед?

— Борщ, гречка с гуляшом, огурчики-помидорчики, пироги с мясом.

— А компот?

— И компот. Земляничный. Как ты любишь.

— Бер, ты — душка! Спасибо! — графиня чмокнула Бермонта в макушку, плюхнулась на любимый стул и вопросительно уставилась на меня.

Я вздохнул, чертыхнулся про себя, обнаружил, что вся гоп-компания в сборе, и представил новобранца.

— Знакомьтесь. Розалия Сергеевна Зверева, новый член команды.

— Да какой же она член, она…

— Молчать! — рявкнул я и от души отвесил Бесу подзатыльник.

Отрубленная голова подскочила на месте, слетела со стола и покатилась по полу, ругаясь и причитая, прямо к ногам княжны. «Да чтоб тебя! — Выматерился про себя, закатывая глаза. — Точно в обморок грохнется, откачивай её потом, рот в рот. Хотя… — я оценивающим взглядом прошёлся по ладному княжескому телу. — Тут очередь выстроиться, чтобы рот в рот. А уж на массаж сердца придётся талончики под запись выдавать».

Надо отдать должное княжне: она не отпрыгнула и не рухнула без чувств, когда бесхозная голова подкатилась к её ногам. Брезгливо сморщив носик, Розалия аккуратно отпихнула башку кончиком сапога, вежливо поздоровалась со всеми сразу и поинтересовалась у меня:

— Где я могу вымыть руки и привести себя в порядок?

— Ло, покажешь? Заодно и экскурсию по базе проведёшь.

Я с удовольствием перевёл стрелки на единственную девушку в нашей команде отморозков. До сегодняшнего дня. «Не было печали, — завелась в команде неведомая зелёная зверушка. "Наплачемся мы с ней, — тоскливо вздохнул я, глядя вслед графине и княжне. — Лучше б таксу завели, честное слово. Весёлый пёс, и для охоты сгодится. А тут… котёнок в мешке. Но — сам захотел, самому теперь и расхлёбывать».

Девушки вернулись довольно быстро. К моему удивлению, Розалия быстро пришла в себя, но всё равно зависла в ступоре, когда увидела Беса в собранном виде.

— А это у нас Кощей Бессмертный, — широко улыбаясь, представила Колокольчик. — По паспорту Константин Беляев, по жизни Бес окаянный, не убиваемый, вечный клоун, в прошлом князь. О прошлом расспрашивать не советую, — доверительно понизив голос, уточнила графиня. — Его Сиятельство гневаться начнут, и частями тела кидаться.

Вербена продолжала развлекаться, красочно характеризуя каждого члена команды

— Очень приятно, — пробормотала княжна, бочком обходя Беса. — Розалия Зверева. А… как так получилось?.. — девчонка замялась, стесняясь спросить у Кости подробности его лего-тела.

— А уж как мне приятно, — демонстративно потирая ушибленное место, осклабился Костя.

— Бес, — одёрнул я, падая на стул и пододвигая к себе тарелку с ароматным борщом.

— Трагическая случайность, — картинно вздохнул Бес. — Поскользнулся, упал…

— Закрытый перелом не вижу, — улыбнулась княжна.

— Не срослось, — развёл руками Костя.

Бес шутливо поклонился, при этом голова упала с плеч ему в руки. Княжна отшатнулась, но тут же взяла себя в руки и посоветовала:

— Не болтайте ерундой, тогда и падать не будет.

— А-ха-ха, — заржал Бермонт, хлопая ладонью по столу. — Уела она тебя, да, Бес?

— Бер, ну твою ж мышу, — поморщился я.

От удара беровской лапищи борщ расплескался. Пришлось вставать и топать за тряпкой.

— А ты ничего, малышка, — Костя подмигнул Розалии, порозовевшей от смущения или собственной смелости. — Замёрзнешь, приходи, согрею. А там, глядишь, и женюсь.

— Женилку сначала отрасти, — фыркнула Колокольчик. — Не обращай внимания, дорогая, мальчики до сорока лет остаются такими мальчиками. У у наших и вовсе пубертатный период затянулся. Присаживайся.

Девушки уселись, и графиня продолжила знакомить княжну с командой.

— Наш Бес юноша справедливый. Особенно переживает за слабых, сирых и детей. После того как он примерно наказал целый штат педагогов детского приюта за плохое обращение, его к нам и отправили.

— К вам — это куда? — уточнила Розалия.

— К нам, к опричникам, — негромко ответил я, опередив Колокольчика.

— А вы кто?

— Мы — последний аргумент империи. Монстры в человеческом обличье, — просветили княжну вместо меня.

Мы разом обернулись, приветствуя нашего пятого товарища.

— Коржик, милый, как дела? — защебетала графиня.

— Коржавый, салют, чё как? — помахал Бес.

— Пирогов будешь? — предложил Бермонт.

— Готово? — уточнил я, получив в ответ короткий удовлетворительный кивок, я вернулся к тарелке борща, краем уха прислушиваясь к разговору соратников.

— А это наш Коржик, — любовно представила Колокольчик. — Прошу любить и жаловать. Скромный, милый, интеллигентный юноша, очень застенчивый. Наш Коржик обладает уникальным носом, чует любые ароматы и запахи.

— Ага, слоновые землеройки рыдают от зависти, — прокомментировала Бес.

— Коржик уникален, — пропела графиня. — И в отличие от этих балбесов знает, что нужно девушками. Спасибо, милый, — поблагодарила Ло, принимая букетик каких-то полевых цветов.

— Благодарю, — пробормотала княжна, получив имбирный пряник в виде тюльпана.

Иногда я думаю, Коржик — один большой пространственный карман. Другого объяснения не нахожу, потому как ни одного артефакта (кольца, броши, булавки, любой другой вещицы) на нём нет. Тем не менее он буквально из воздуха достаёт кучу полезных и даже съедобных вещей. Может, папаша-гений подшил к сынишке карман, когда подсаживал к ребёнку прямо в утробе матери разные гены?

Ещё парнишка — гениальный конструктор. Вот и сейчас по моей просьбе химичил в оружейной, прикидывая, как можно улучшить наше снаряжение. Жаль только, что, улучшая генофонд сына, родитель позабыл про эмоциональную стабильность.

В приюте, где он жил после гибели родителей, его обижали как самого слабого и странного. Теперь на том месте пустырь. Коржик сжёг его до головёшек. Собственно, как и одного нехорошего физрука, который пытался воспитывать мальчишку очень странными способами.

А так он замечательный человек, с сильной привязкой к людям, которых считает своими. Мы — свои, и за нас он разнесёт вселенную. Или уничтожит, тут всё зависит от степени обиды, которую нанесли близкому человеку.

Я вздохнул, отодвинул от себя пустую тарелку и придвинул тарелку гречки с мясом. Хорошо дома, тепло, светло, и никаких монстров. «М-да, Свар, вот ты и казарму стал домом называть», — мелькнула печальная мысль.

— С Призраком познакомишься попозже. Тони — Антон — большой любитель поспать днём.

— Ага, ночами он носится на своём железном драконе и пачками гасит всяких монстров, — встрял Бес.

— Монстров? — встрепенулась княжна.

«Ну, началось», — мысленно закатил глаза, но решил не вмешиваться.

— И монстров тоже, — подтвердил Костя. — Но это когда с нами на задании. В основном трахает всех, кто плохо себя ведёт.

— Фу, Константин, вы же князь! — графиня погрозила напарнику пальчиком.

— Прошу пардону, милые дамы. В смысле, убивает отморозков, убийц, говнюков и прочих козлов, насильников и отщепенцев. Бережёт девичью честь. Короче, санитар джунглей.

— Санитар? Это как? — удивилась княжна.

— Ну, как волки в лесу. Так и наш Призрак — санитар городских джунглей.

— Но в столице нет джунглей, — девчонка конкретно тупила.

— Столица и есть джунгли. Каменные джунгли, — заржал Бес. — Могу устроить прогулку по злачным местам. Ночью. Только ты и я, луна и звёзды, — страстным шёпотом закончил Бессмертный, за что и получил по носу от Колокольчика, когда едва не перевернул на неё стакан с соком.

— Ты закончил, я могу продолжить? — тоном истиной королевы уточнила графиня.

— Да, госпожа, я удаляюсь.

Бес кивнул, снова уронил голову, поднял её, приставил на место, после чего у него отвалилась сначала одна рука, затем вторая.

— Исчезни, — велела Вербена, и Константин, подобрав части своего тела, слинял из столовой.

— Если что, я у себя, — крикнул уже из перехода.

— У себя — это в анатомичке, — доверительно сообщил Бермонт.

— Где? — княжна вздрогнула и отложила пряник, который вручил ей Коржик.

— В анатомичке, — пояснил Бер. — Там трупы препарируют.

Княжна прикрыла глаза. Какая чувствительная барышня, ну ничего, и не таких воспитывали.

— Это наш мишка, медвежонок, медведь. Младший сын князя Авалова-Бермонта. Он же Бермонт. Он же Бер. Он же Михаил. Впрочем, своё имя, данное при рождении, он не очень любит. Отзывается на Бера или Бермонта. Выводить из себя не рекомендую. Переход в состояние берсерка две секунды. Впрочем, в обычной жизни вывести его из себя практически невозможно. Сильный, выносливый, добродушный. Надёжный как медведь, и злопамятный, как родовой зверь.

— Чего это я злопамятный? — буркнул Бермонт, покраснев как помидор.

— Ты мне год припоминал за ножичек. Ну, сгорел он вместе с черноногим клещом-вампиром. Я же невиновата! И потом, я тебе новый подарила, ничуть не хуже.

— Тот мне Свар подарил, на день рождения, — ещё больше засмущался Бер.

— Ну, прости, хочешь, я тебе ещё один подарю?

— Хочу, — буркнул здоровяк.

— Очень приятно, Розалия, — девушка вполне искренне улыбнулась нашему медведю.

Бермонт поднялся, протянул свою лапищу княжне. Девчонка, не колеблясь, подала свою ладошку. Медведь осторожно пожал её и вернулся на место.

— И главный член нашей команды — это Оружейник. Суров, но справедлив. Практически не убиваем, упрям как сотня буйволов, несгибаем как рог носорога, гениальный артефактор, менталист… — Ло поймала мой взгляд и закончила. — Он же Оружейник, он же Свар, он же граф Мстислав Сваров, отец родной, шеф, командир отряда опричников.

На слове «член» княжна отчего-то хихикнула и чуть покраснела. Вот ведь леди, блин, если она так каждый раз будет краснеть от любого слова, сгорит к чертям. Крем ей, что ли, подарить, от ожогов?

Продолжить рассказа обо мне Колокольчик не успела. Мужской баритон сурово сообщил всем собравшимся:

'Раз, два, три, четыре, пять,

В Рифт опять идём гулять,

Десять, девять, восемь,

Монстров всех закосим…'

— Ах да, наш медведь в свободное от зачисток время стихи сочиняет. Вполне милые, не находишь? — промурлыкала графиня.

— Да ладно тебе, Ло, — окончательно смутился Бермонт и скипнул экран, чтобы ответить.

— Да… Добрый… Это обязательно? А если я не хочу… Ты же знаешь, я не хотел этого…

С каждым словом Бер мрачнел всё больше и больше, значит, звонил отец и настаивал на исполнении каких-то семейных обязанностей. С тех пор как Михаил из младшего княжеского отпрыска превратился в наследника, его спокойная жизнь закончилась.

Старший брат Бера служил в разведывательной роте. Его группу кто-то предал, отряд попал в засаду. Большую часть уничтожили на месте, а вот Павла (наследника генерал-майора российской армии князя Рафаила Бермонт-Авалова) взяли в плен, надеясь обменять на какую-то шишку, прихваченную на шпионаже.

Не срослось. Павел менять свою жизнь на жизнь шпиона отказался, отец его шантажу тоже не поддался. Так и сгинул старший княжеский сын в иноземных застенках. Тело его, разрубленное по частям, доставили в усадьбу Аваловых, прямиком в личный кабинет князя. С тех пор наследником значится Бермонт со всеми вытекающими из статуса обязанностями.

'Десять, девять, восемь, семь,

Я убью тебя совсем.

Шесть, четыре, пять, три, два,

Покатилась голова'.

Замогильным голосом заговорил чей-то рингтон и тут же затих. Похоже, творчество Бера пошло в массы. Колокольчик грациозно поднялась, с непроницаемым лицом поднесла трубку к уху и произнесла уже на выходе из столовой:

— Добрый день, мама. Как ваше здоровье?

Правда, выйти за дверь она не успела, застыла соляным столбом в центре комнаты.

— Какой бал? Что? Какая пара? Мама, но… Хорошо, мама. Да, мама. Буду, мама. Да, не одна, мама. Да, с достойным спутником. Вам понравится, обещаю.

От этого обещания у меня на голове волосы встали дыбом. Я торопливо опрокинул в себя остатки компота и попытался улизнуть по тихой. Не срослось.

— Свар, что ты делаешь в пятницу вечером?

— Я? Э-э-э… Мотор надо перебрать, запасы в оружейке пополнить, отчёт написать, куратор уже бесится… Короче, занят я, — понимая всю бессмысленность моих оправданий, перечислял я.

— Неверный ответ.

Колокольчик улыбнулась нежнейшей из своих улыбок, поправила и без того безупречную причёску и категорично объявила:

— В пятницу ты сопровождаешь меня на бал.

— Нет. И это — не обсуждается, — отрезал я.

Ло хотела что-то сказать, но не стала. Графиня прекрасно знала, когда можно у меня продолжать что-то требовать, а когда лучше смириться и не наглеть.

— На бал? Вы тоже на бал? — радостно заревел медведь, от полноты чувств хлопнул рукой по столу.

Многострадальная мебель не выдержала и треснула пополам.

«Твоя мама звонит, сними трубку, твоя ма…»

Все разом уставились на княжну. Девочка покраснела, ткнула в экран и прижала телефон к уху.

— Я… Но… Да, мама. Хорошо, мама. Да, мама. Как скажете, мама. Конечно, я не хочу огорчить папу. Да, мама. Буду, мама, — смиренно дакала младшая Зверева.

Меня накрыло ощущение дежавю. Я напрягся ещё больше: не хочется верить в дурацкое совпадение, но, кажется, это полный попадос.

Княжна закончила разговор, в замешательстве оглядела наши напряденные лица и едва слышно пискнула:

— Кажется, я тоже иду на бал, — пискнула княжна.