Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 18

— Ой, какие котики! Шеф, можно… Ах, ты тварь летучая!

Ответить я не успел, останки летучих тварей, похожих на котов, усеяли пол Рифта. А вот нечего расстраивать Колокольчика.

— Он меня поцарапал! — возмутилась Ло и добила зверушку, неосторожно подавшую признаки жизни. — Шеф, как думаешь, может крылья отпилить в качестве трофея? — задумчиво разглядывая плотные кожистые короткие крылышки, поинтересовалась графиня.

— Нет, — отрезал я. — В твоей комнате уже музей можно открывать. Естествознания и рифтоведения!

— Злые вы, уйду я от вас, — опечалилась Колокольчик, очищая катаны и убирая их в ножны.

Сай (ножны) для этих мечей я заказывал через мастера Модсогнира. Обошлось в серьёзную услугу, но оно того стоило.

Навершие ножен (кодзири) по моей просьбе сделали из рифтового металла. Собственно, это было не совсем железо, а часть брони волосатого мозгоеда. Бронированная такая зверушка, большая любительница человеческого мозга. Эта тварь пробивает кость длинным хоботком и высасывает содержимое из черепушки.

Убить сложно, но можно. Надо только попасть или в точку в подбрюшье, или в глаз. И то и другое проблематично. В момент серьёзной опасности гадёныш сворачивается в клубок и становится одним большим бронированным шаром. К тому же глаза у мозгоеда прикрыты выступающими веками, выгляди как козырёк, поди, попади под него.

Для чего я извращался, добывая бронированную чешую? Во-первых, при необходимости, кончиком ножен можно пробить любую стену одним ударом. Во-вторых, мастер Модсогнира по моей просьбе сделал внутри специальную выемку, из которой выскакивает ядовитая игра. Так что, даже если Колокольчик попадёт в безвыходную ситуацию, к примеру, не успеет достать катану, у противника всё равно не останется ни единого шанса.

Ну, да, Колокольчик и не успеет… Смешно.

А если графиню перед рейдом ещё и отборным кофеем напоить, то этот электровеник не успокоится, пока не выметет, в смысле, не выкосит всё и вся из этого пласта реальности.

— Гринпис! Не лезь на рожон! Держи поводок!

— Держу! Может…

— Не может!

— А если!

— Никаких если! Бей!

Виу-ф-с-с-с-фипс!

Тушка енота мутанта, переевшего рифтовой энергии, дёрнулась и развалилась на две части. На две поперечные части, после того как Гринпис прошлась по нему воздушной плёткой с алмазной крошкой. Интересная способность. В усадьбе, помнится, она такую воздушку не применяла. Я сделал пометку, чтобы порасспрашивать Звереву на предмет её возможностей.

Честно говоря, то досье, которое мне удалось собрать на Гринпис, ничем особенным не отличалось. Кое-что интересное нашлось в той папочке, которую передал мне князь Вяземский. Но вот до детской медицинской карты и к личным архивам княжеского семейства подобраться пока не удалось. Но ничего, я упёртый. Если сама не расскажет, выясню другими путями.

— Ну вот зачем ты так его изуродовала, — огорчилась Колокольчик, потыкав в трупик носком сапога. — Отличная шкурка на шубку.

— Если только для Беса, — хмыкнул я.

— Почему? — удивились девушки.

— Потому что енот после смерти выделяет такую дозу яда, что она убьёт любого, — прокомментировал Коржик. — Ну, разве что Бес в живых останется. И, возможно, Свар, — Корнелиус окинул меня оценивающим взглядом.

— Ух ты, какие зайки! — радостно орал Кощей, раскручивая связку трёхметровых змей над головой.

Ненавижу змей. Мерзкие твари, а, главное, никогда не знаешь, что в следующий момент придёт в голову этой хладнокровной мерзости. Вот и сейчас мы косили гнездовье алмазных полозов каждый своим оружием и Даром. Эти, правда, больше похожи на гадюк, потому как особенные. У них в кончике хвоста — вросший неограненный алмаз, накачанный по самую маковку особой энергией. Ядовитой.

За такие камушки имперские ювелиры отстёгивают кругленькие суммы. На черном рынке. Официально все такие камушки должны сдаваться в казну. Жалко, что полозы так редко встречаются. Как пропал Великий Полоз, так с тех древних лет все редкие виды тварюшек поисчезали. А тут прям целые Рифт змеиный.

С одной стороны — отличная добыча. С другой — ненавижу змей!

Каблук опустился на плоскую голову, вдавливая её в скальную породу.

— Бес, ты убийца! — трагическим тоном возвестила графиня.

— Вот сейчас не понял, — удивился Кощей.

— Мог бы просто оторвать хвосты и аккуратно расплющить головы. Зачем было ТАК мочалить кожу для моих будущих сапожек? — Колокольчик поворошила кучу растрёпанных тушек, раздосадовано вздохнула и пошла на следующий уровень. — Это моя территория! Работайте рядом! Кыс-кыс-кыс, мои хорошие. Идите к мамочке. Мамочка хочет новые сапожки!

П-ш-ш, ш-ш-ш-ш, вжих-вжих-вжих-вжих.

— Ого, командир! Да тут целая анаконда! Ах ты, гадость! Ещё плеваться! — радостно заорал Бессмертный. — Ты что? Меня жрать? Ну, всё! Ты попала, детка!

— Бес! Аккуратней! — выбегая из своего отнорка, крикнула Колокольчик.

Но было уже поздно, гигантская змеюка на наших глазах проглотила Беса в два присеста. Ну, сама виновата.

— Ну, всё, теперь точно шкурку повредит, — расстроилась Вербена.

— Продолжаем зачистку гнезда, — приказал я.

Бермонт, Ло и Коржик спокойно двинули каждый в свой квадрат.

— Но там же Бес! Его же съели! — вскрикнула Гринпис. — Его надо спасать!

— Вот кто его съел, тот пусть сам и спасается, — хохотнул Бермонт.

— Да всё уже, Гринпис, не переживай, поздно, — меланхолично сказал Коржик, аккуратно отрывая змеиные хвосты и головы.

— Как все? — побледнела Гринпис. — Командир! Беса надо спасать! — крикнула девчонка и метнулась в сторону раздувшейся анаконды.

— Говорю же: кто съел, тот пусть и спасается. Вон смотри, началось, — довольно ухмыльнулся медведь.

— Что началось? — Зверева притормозила, увидев, как змея вдруг раздула щёки и начала издавать странные звуки, как будто её тошнит.

— Рекомендую отойти подальше, — посоветовал Призрак и исчез в тенях.

— Почему? — удивилась Гринпис.

— Потому что у Беса, даже если его съели, всегда в запасе как минимум два выхода, — прокомментировал Коржик.

— Потому что сейчас рванёт, — я схватил девчонку за плечо, отшвырнул за спину, накрывая нас куполом.

Ык-ык-ык-ыра-ара-ак-ык-ары-ы-ы-ы-ы!

Раздался душераздирающий звук, анаконда раззявила пасть, пытаясь срыгнуть тяжёлую пищу. Но пища не дала её такой возможности. Кощей просто-напросто прошёлся по всей длине, с двух сторон разрезая изнутри шкуру пресмыкающегося.

— Ло, животик мой, я из него дороку сделаю, — выбравшись из рептилии, крикнул Бес. — Остальное тебе на сапожки! И помни мою доброту!

— Век не забуду, — откликнулась издалека Колокольчик.

— Фу-у-у-у, какая гадость! — стирая жёлто-зелёную слизь с лица, проворчал Бессмертный. — Ну и гадость эта ваша заливная рыба.

— Почему рыба? Ик, — спросила из-за моей спины Гринпис.

— Так на вкус эта гадость как варёная рыба. Хочешь? — Бес протянул княжне кусок серо-белой плоти.

— Фу-у-у! Ик. Уф-уф-у-у-уф! — и княжна склонилась в три погибели, пытаясь удержать в себе давний завтрак.

— Вот учи тебя, учи, а всё без толку! — раздался голос Призрака. — Ну кто так с девушками заигрывает, — покачал головой Тони. — Гринпис, водичку будешь?

— Да, спа-асибо, — пробормотала Зверева, стараясь не смотреть на нас. Девчонке было стыдно. Хотя ничего тут стыдного нет, как по мне. Ну, со всяким бывает, тем более с новичком. Это мы привычные, а тут целая домашняя бунтарка, сроду в кишках и грязи не ковырявшаяся.

— Ло, что у тебя? — крикнул я в темноту.

— Заканчиваю. Тут та-акие залежи! — восторгу графини не было предела. Ещё бы, столько рифтовой змеиной кожи и всё бесплатно.

— Отлично. Коржик, ты смотри не перепутай: хвосты в сумку, головы в мусор, — глядя, как увлечённо Корнелиус чекрыжит ползучих гадов, уточнил я.

— Помню, командир, — кивнул Корнелиус, не отвлекаясь от процесса.

Змеи, ошалевшие от такой наглости, пытались жалить его со всех сторон. Но Коржик, окружённый не пробиваемой защитной плёнкой, неторопливо шёл, сдирая тварей со стен. И не обращал никакого внимания на то, что его спасательный кокон буквально позеленел от яда, которым его заливали разъярённые алмазки.

Время от времени он останавливался, делал какие-то измерения, что-то отмечал в блокноте, и снова снимал, отрывал, закидывал в пространственный мешок.

— Командир, я нашёл, — из теней вынырнул Призрак.

— Далеко?

— Минус третий уровень.

— Проведёшь?

— Готов?

— Да, -кивнул я.

Тони ухватил меня за плечо и вместе со мной ушёл в тени.

Не люблю я это дело. Тени — это как дорога между дорог. Никогда не знаешь, куда попадёшь и как выбираться. Ну, если ты, конечно, не Призрак. Учёные императорского специнститута до сих пор исследуют природу его магии, когда Тони позволяет им заманить себя в гости.

Призрак легко телепортируется между миром живых и мёртвых, скользя в тенях и не поддаваясь их воздействию. Там, внутри, на дороге не мёртвых и не живых, у него просыпается дар предвидения. Надо сказать, своеобразный дар. Тони наперёд знает, каким путём идти, чтобы не встретиться с местными жителями и не огрести по полной.

К сожалению, эта способность работает только в тенях. Здесь, в нашем явном мире, Призрак ничего не может предсказать. Ну, разве что когда дождь пойдёт. И то, потому что в детстве сломал руку и теперь у него кости крутит на погоду. Это я с его слов рассказываю, а как оно на самом дела, кто его знает

Но предсказателем Тони промышляет только тогда, когда проводит нас теневыми путями, навьими тропами. Когда ходит один, ему по барабану на местных. Скорее, это они его боятся, чем он их замечает.

Призрак практически неуязвим. Говорят, в старые времена один из его предков был женат на маре. Вроде как злой дух случайно попал в детское тело, прижился в нём, а потом предок Тони влюбился и женился на этой одержимой девице. Отсюда и родовые способности.

Подозреваю, дух не просто прижился, но и поделился некоторыми тайнами с Родом Призрака. Иначе почему возможность ходить тенями передаётся из поколения в поколение? Но только у Тони этот Дар принял неожиданные формы и раскрылся достаточно опасными гранями.

Наш Призрак очень сильный, практически не нуждается в запасах энергии, включая еду и воду. Пулей или ножом его невозможно убить, а ещё он не очень-то и нуждается в воздухе. Но самое шикарное: Тони спокойно может войти в огонь и выйти из него целым и невредимым. Если наш Бессмертный полностью сгорит в сильном пламени, то Тони даже не почешется. Вот такой полезный Дар.

Мы вынырнули на минус третьем уровне Рифта, Призрак замер, давая мне прийти в себя. Я осторожно выдохнул, стараясь не шуметь. Тони кивнул в сторону и я, наконец, увидел ту тварь, которая охраняла мою прелесть — сердце Рифта. Мы разделились и начали заходить с двух сторон.

Призрак не стал нырять глубоко в тени, пошёл полутенями, причём мимикрируя под тушку питона. В том смысле, что Тони начал мерцать, как шкура этой полупрозрачной рептилии, что возлежала на куче камней. В какой-то момент я даже перестал понимать, где Призрак, а где гигантские кольца твари.

Время от времени гад раскрывал пасть и выстреливал в пространство тонкие чёрные нити. «Тьфу ты, мерзость», — я сплюнул себе под ноги. Эти чёрные ленты оказались маленькими юркими змейками, которые уходили через подпространство наверх, к нашим друзьям, которые остались зачищать змеиное гнездо. Так вот почему мы так долго провозились. Ну, всё, рептилия, готовься к смерти!

Подав знак Тони, чтобы не отсвечивал и нырнул в сторону, я достал свой любимый многозарядник, поднял ствол и прицелился. По логике, самое уязвимое место у этой твари либо глаза, либо странный кадык. Никогда не видел у змей кадыка. Я наблюдал сквозь прицел за странной горбинкой, которая выступала чуть пониже широкой пятнистой головы. «Сожрал что ли кого-то, пища в горле застряла?» — подумал я.

Но тут в горле у питона заклокотало, этот непонятный горбик слабо замерцал грязно-жёлтым светом. Свет разгорался всё сильнее и сильнее. Я жестами показал Призраку, чтобы он спрятался и сам отступил как можно дальше.

Через минуту призрачный огонь охватил всю змеиную голову, рептилия широко раззявила пасть и выплюнула свёрнутую клубком маленькую анаконду. Точно такую же, как недавно убил Кощей, только размером поменьше. Новорождённая распрямилась, зевнула, показав изогнутые зубы, напитанные ядом, махнула хвостом и скользнула в тени.

Ну, ни черта себе! Это что же получается, если бы Призрак не отыскал гнездо, в котором хранится Сердце Рифта, мы бы до сих пор кромсали змей там, наверху? А этот производитель вот так бы и плевался тут себе вместо яда новыми тварями.

Так, сияние померкло, значит, есть какое-то временной интервал между рождением новой анаконды и выплёвыванием следующей партии ядовитых полозов. Это хорошо. Значит, можно смело убивать. Хотя… Я прикинул, но потом с сожалением отказался от мысли засечь временной интервал между выходом одной анаконды и появлением второй. В другой раз. Если повезёт.

А сейчас… Я вскинул верного друга, прицелился и двумя одиночными выстрелами чётко выбил оба глаза. Питон беззвучно взревел, я накинул на нас заглушку, но тут увидел, что Призрак махнул рукой, показывая на стены. Ещё два выстрела (один в тот самый кадык, второй в основание шеи) и голова змеюки падает на камни. Огромное тело начинает сотрясать предсмертная судорога, и мне это очень не нравится. Колебания, вместо того, чтобы затихать, наоборот, усиливаются. Тони показывает два больших пальца и отчего-то беззвучно хохочет.

Да что б тебя разорвало, скотина! Не Призрака, конечно, а чёртова питона. Мало того что на его короткий рёв сейчас спешили все живые змеи, включая тех недобитков, которые пришли к своему повелителю с первого этажа, где их убивала команда. Так ещё и тушку начало раздувать в разные стороны. Похоже, сейчас случится большой бадабум.

— Уходим! — крикнул я Тони.

Призрак понятливо кивнул, нырнул в мою сторону и через секунду мы скрылись в тенях, чтобы выждать. Через короткое время где-то там, на нашем плане, что-то негромко бухнуло и вскоре всё стихло. Мы подождали ещё минуту, затем осторожно вынырнули из теней в комнату с питоном. Рептилия лежала, вывернутая наизнанку.

Вокруг неё умирали сотни змеиных тел. Часть всё ещё ползла в сторону питона, пытаясь защитить своего господина. Но гигантская тварь была мертва.

Распихивая ногами мёртвые тушки, я добрался до каменной кучи, покопался в останках, забрал Сердце Рифта и кивнул Призраку, показывая, что готов к перемещению наверх. Тони схватил меня за плечо и повёл обратно. Мгновение холода и вот мы там, откуда уходили.

— О, командир, да ты красавчик, — хихикнула Колокольчик, мельком глянув в мою сторону, и продолжила сдирать шкуру с убитой анаконды. С двух убитых анаконд. Вторая, рождение которой мы с Призраком видели своими глазами, за время пути успела слегка подрасти до размера полноценной особи. Той самой, которую выпотрошил Кощей.

— Что не так? — удивился я.

— Я помогу, — застенчиво произнесла Гринпис, чему я удивился даже больше, чем возгласу графини.

— Ну… помоги, — пожал плечами.

Зверева встала на цыпочки и принялась снимать с меня хорошо прожаренные тушки змеек. Да тьфу ты, мерзость какая. Похоже, когда я до предела разгонял энергию ненависти в пулях, не заметил, как поджарил рептилий в ближайших ко мне тенях. Ну, как говорится, упс.

— Спасибо, дальше я сам, — сказал Гринпис, девчонка кивнула и отошла. Мне показалось, или Зверева отчего-то покраснела? Выбросив из головы ерунду, я встряхнулся, скидывая с головы и плеч хорошо прожаренные трупики.

— Готовы?

— Так точно! — в разнобой ответила команда.

— Тогда на выход.

По традиции я остался один. Пришла пора насытиться рифтовой энергией, накачаться под завязку, и закрыть последний из обычных чёрно-красных Рифтов. Впереди самый сложный объект: чёрно-красный двойной, с тройной радугой по периметру. Надеюсь, хотя бы там я получу достойную награду — двойное Сердце Рифта.