Орден Святого Георгия

Глава 29

Пожалуй, так оно и было — сама мысль лупить из «браунинга» по туше в несколько тонн весом казалась, мягко говоря, неразумной. Пока я видел только очертания контура, но уже успел сообразить, что для твари такого размера девятимиллиметровые пули вряд ли окажутся по-настоящему убедительным аргументом.

Будь под рукой крупнокалиберный «Утес» или, на худой конец, «Максим», с которым я штурмовал жилище Грозина, стоило бы попробовать влепить в громадину достаточно свинца, чтобы зацепить хоть какой-нибудь жизненно важный орган. Пусть не убить, только замедлить — прострелить… ну, допустим, ногу — или на чем там эта образина передвигается?

Но мой арсенал ограничивался только пистолетом с парой запасных магазинов и зубами в зверином облике. Игрушки весьма, однако в сложившейся ситуации абсолютно бесполезные. При определенной удаче я мог бы даже в одиночку вырезать всех Упырей на кладбище, но разобраться с «боссом» мне явно не под силу.

— Уходим. — Я загнал в «браунинг» магазин и взял на мушку ближайшего Упыря. — В собор оно за нами не полезет… наверное.

— Уйти? Вот еще. Даже не подумаю, — усмехнулся Юсупов. — В мои годы возможность подраться по-настоящему выпадает слишком редко, чтобы ее упускать.

Его сиятельство ничуть не испугался. Скорее наоборот — выглядел так, будто и правда не без удовольствия предвкушал грядущую бойню. То ли не сомневался в своих силах, то ли уже сталкивался с врагами покрупнее Жабы и выходил из схватки победителем.

Немудрено — с таким-то Талантищем: Юсупов шевельнул рукой, и сразу четыре Упыря со стуком повалились на землю, превратившись в неподвижные статуи, покрытые тонкой полупрозрачной корочкой. Лед! Похоже, родовой дар позволял моему новому знакомому оперировать энергией и материей напрямую. Перенаправлять, концентрировать и просто вытягивать, замедляя движение вплоть до молекулярного. Абсолютный ноль, или около того: несмотря на жару, от застывших тварей изрядно веяло холодом.

Так вот оно как… А я-то думал, это у него кондиционер в машине.

— Занятно. — Я снес уцелевшему Упырю голову пулей и отступил на шаг. — А во-о-от с той махиной так же сможете?

— Не смогу, — буркнул Юсупов, замораживая еще парочку зубастых. — С ней разберемся по старинке. Ты только под ногами не путайся.

Прозвучало даже обидно, но возразить было, в общем, и нечего. Когда тварь все-таки поперла через Прорыв, я окончательно убедился, что для войны с противником таких габаритов нужна тяжелая артиллерия, но никак не карманная. На фоне четырехпалой лапы с когтями чуть ли не в половину моего роста даже грозный «браунинг» смотрелся детской игрушкой.

Габариты я, пожалуй, еще и недооценил: веса в образине оказалось не десять тонн, а все пятнадцать-двадцать. По всем известным мне законам физики такая туша вообще не могла двигаться: никаким мышцам не хватило бы усилия, а костям — запаса прочности. Будь они хоть впятеро толще человеческих или звериных, все равно бы рассыпались под нагрузкой.

Но тварь физики явно не знала. Или игнорировала напрочь — поэтому и лезла в наш мир так настырно, что Прорыву даже пришлось еще немного разойтись по швам, пропуская сердитую громадину. Сначала над могилами нависла здоровенная лапа, потом покрытое медно-коричневой броней чешуи плечо и сразу за ним — морда.

То ли крокодилья, то ли козлиная. Длинный клок шерсти под нижней челюстью скорее напоминал второе, а вот полная острых зубов пасть явно намекала, что огромный гость практикует совсем не травоядную диету. Будь на дворе конец двадцатого века, а не начало, я бы точно подумал, что тварь родом из компьютерной игры, но в этом мире до выхода легендарной «Дьяблы» оставалось немногим меньше сотни лет, так что сравнивать местным оказалось не с чем. Поэтому и прозвище они придумали самое что ни на есть простое. Зато наглядное.

— Рогатый, — пробормотал я. — Вот ты какой…

Когда гигантская ступня опустилась на землю, круша надгробья, вздрогнуло все кладбище… Нет, пожалуй, даже вся лавра — от стен до верхушек золотых крестов на куполах.

— Уйди… куда-нибудь, — проворчал Юсупов. — А то зашибу ненароком.

Его сиятельство стремительно преображался. Не как оборотень Грозин, но, пожалуй, не менее эффектно. Худые конечности удлинялись, а плечи раздавались вширь, одновременно покрываясь инеем. В горле даже на мгновение запершило — так быстро Талант вытягивал из воздуха влагу. К нашему счастью, в Петербурге, особенно в полукилометре от Невы с водой проблем не было, так что Юсупов «вырастил» себе броню за считанные секунды.

Прямо боевой робот… Или доспехи космодесантника из «Вархаммера» — только целиком изо льда.

— Попробую помочь. — Я на всякий случай чуть отодвинулся. — Не годится без дела сидеть.

— Ну так и не сиди! — Юсупов повернул в мою сторону крохотную на фоне огромного тела голову — единственное, что у него осталось «своего». — Упырей пока постреляй. А лучше — выведи народ от греха подальше. Мало ли…

Спасать на кладбище было некого, а за каменную стену Прорыв так и не залез, хоть ширину уже и имел поистине титаническую. Зубастые, конечно, могли пройти через ворота наружу, но куда больше их интересовал я. Теплый, живой и, вероятно, еще и вкусный.

— Хрен вам, а не ужин, — буркнул я, загоняя в «браунинг» последний магазин.

Патроны понемногу заканчивались, а рассчитывать на помощь уже не приходилось: Юсупов между делом заморозил еще с полдюжины Упырей, но теперь окончательно переключился на их «начальника». Дья… то есть, Рогатого, мало интересовали мельтешащие под огромными ногами фигурки, но четырехметровую добычу, сияющую доспехами из десублимированного льда, он пропустить, конечно же, не мог. Зубастая пасть с торжествующим ревом распахнулась, и оттуда вырвалось пламя.

Ничего себе, как он еще умеет! Вся нечисть, которую мне приходилось встречать в этом мире, никаким дальнобойным оружием не владела. А Рогатый плевался раскаленной струей метров на тридцать, да еще и прицельно — не хуже немецкого «Фламменверфера».

Меня аж передернуло от воспоминаний.

Юсупов даже не шелохнулся — похоже, знал, с кем имеет дело. Переливающаяся хрусталем в отблесках пламени фигура стояла на месте, подняв круглый полупрозрачный щит. Лед плавился, плакал горячими слезами, но работу свою выполнял: его сиятельство отразил огонь, а потом сам двинулся вперед, на ходу замахиваясь свободной рукой, из которой уже рос граненый клинок, становясь продолжением ладони. Полметра, метр, полтора…

Когда импровизированное оружие достигло длины где-то в мой рост, Юсупов с неожиданным для своих габаритов проворством крутанулся, с размаху обрушивая его на Рогатого. Масса у льда наверняка наросла изрядная, а вот прочности ему не хватало. Кромка лезвия попросту не могла рассечь плоть, должна была хрустнуть ровно посередине.

Но не хрустнула. Похоже, Талант Юсупова не только собирал воду в твердую фазу, а еще и накачивал связи в кристаллической структуре так, что лед обретал крепость стали. Чудо-сосулька обрушилась на Рогатого, врезавшись между плечом и шеей, и когтистая лапа безвольно повисла, а во все стороны брызнула густая черная жижа.

Неплохое начало. Но следить за невиданным зрелищем я уже не мог — один из Упырей подобрался чуть ли не вплотную. И раз уж пользы в битве титанов от меня немного, оставалось только проредить поголовье дичи поменьше. Я разрядил последний магазин по бредущим среди могил силуэтам и пошел в рукопашную, оторвав от первой попавшейся ограды металлический прут с пикой на конце. Острие на ней было, конечно же, символическое, зато веса вполне хватало, и от размашистых ударов черепушки нечисти разлетались на ура. За каких-то пару минут я прибил все, что пыталось кусаться или хотя бы двигаться, и снова развернулся к Юсупову.

И по всему выходило, что расклад на поле боя был не в его пользу. Рогатый явно получил ледяным мечом не раз и не два. Огромное медное тело напоминало одну сплошную рану, заливало растоптанные могили черной жижей, но подвижности не утратило. На хитрую тактику мозгов твари не хватало, зато сил у нее осталось хоть отбавляй. А ледяному рыцарю, напротив, приходилось отступать: доспех добавлял ударам нечеловеческой мощи, но даже в броне Юсупов был чуть ли не втрое меньше своего гигантского противника.

Схватка давалась ему нелегко. Сказывались и возраст, и усталость: даже колоссальный запас энергии рано или поздно заканчивается, и сейчас Талант вычерпывал последнее. После очередного удара когтистой лапищи ледяной щит рассыпался, а новый оказался раза в полтора меньше предыдущего. Рогатый снова плюнул огнем, целясь в беззащитную голову, обил плечом неуклюжий выпад, а потом развернулся на месте. Длинный и неожиданно тонкий для такого гиганта хвост со звоном хлестнул Юсупова по ногам, зацепился и рванул, опрокидывая того на землю.

Грохот, наверное, было слышно даже на том берегу Невы. От удара о кресты во все стороны полетели осколки — похоже, владельцу уже не хватало сил удерживать ледяную броню единым целым.

Надо бы помочь.

— Эй, коза стероидная! — заорал я, прыгая через чью-то могилу. — Слышишь меня⁈ А ну — лови!!!

Прут с могилы взмыл в воздух и, неторопливо крутанувшись пару раз, почти до середины вошел Рогатому чуть выше глаза. Тот недовольно рявкнул и смахнул лапой кусок металла, который для него вряд ли был чем-то серьезнее мелкой занозы. Но цели своей я добился: тварь отвлеклась от поверженного на землю Юсупова и теперь неторопливо разворачивалась ко мне. Только вместо того, чтобы пуститься в погоню, она вдруг застыла и с хрипом начала втягивать в себя воздух. Огромная пасть распахнулась, и я увидел, как глотка понемногу наливается алым светом.

Где-то внутри Рогатого снова разгоралось пламя.

— Да твою ж…

Я едва успел рухнуть на землю и откатиться за могилу, над которой каким-то чудом уцелела плита. Только это меня и спасло: вокруг с ревом бушевал огонь, а я изо всех сил вжимался лопатками в теплый камень. Жмурился, слышал, как трещат от жара мои волосы — но все-таки оставался невредимым.

Пока не раздался топот, и спасительно укрытие не разлетелось от удара. Меня отбросило шагов на пятнадцать. Внутри что-то хрустнуло, и вся левая половина тела онемела, будто туда вкололи лошадиную дозу лидокаина. Пожалуй, даже к лучшему: сумей я почувствовать боль — точно бы отключился. Но сознание пока работало, и я использовал уцелевшие конечности по полной. То есть, удирал: пытался отползти, скрыться, забиться в какую-нибудь щель между могилами, закопаться в землю — что угодно.

Хриплое тяжелое дыхание обожгло все тело целиком, и я кое-как перевернулся, чтобы встретиться взглядом с Рогатым. На мгновение показалось, что в сияющих пламенем глазах появилась мысль. Не злоба, не голод, а самое обычное любопытство. Величайший из порождений Прорывов, конечное звено а любой из существующих пищевых цепочек уже без спешки наблюдал за крохотным созданием, посмевшим бросить ему вызов… Впрочем, научного интереса надолго не хватило. Тварь снова распахнула пасть, явно примериваясь проглотить меня целиком.

И вдруг дернулась, запрокидывая рогатую морду. Жадное рычание сменилось воем. Протяжным, неожиданно-тоненьким для такой глотки и почти жалобным. Прозрачное как хрусталь лезвие вышло из широкой груди и с влажным хрустом провернулось. Темная жижа хлестнула из раны во все стороны, огненные глаза в последний раз полыхнули и погасли.

И многотонная медная туша рухнула сверху, вдавливая меня во влажную и горячую землю кладбища.