Орёл, несущий копьё [СИ]

Арка 4. Глава 8. Крах

Снег медленно падал, укрывая землю тонким слоем, который считанные часы спустя растает и смешается с грязью. Небо было пасмурным и хмурым.

Из своей комнаты на втором этаже родительского дома Тонкс бездумно глядела на это через окно, оставаясь в кровати. Поздно вечером накануне она вернулась с очередного задания: они с напарником выследили Роули и ввязались с ним в бой, кончившийся уничтожением врага, — и сразу же, едва войдя, отключилась из-за жуткой усталости, накопившейся за последнее время.

С тех пор, как Министерство пало, дела шли плохо. Оставшимся ещё в строю Светлым приходилось тяжело: на всех тех, кто скрылся от сторонников Тёмного Лорда, была объявлена охота, и брать живьём мракоборцев и членов Ордена Феникса Пожиратели Смерти вовсе не собирались. Их уничтожали нещадно, не обращая внимания на пол, возраст и статус крови — новому режиму вовсе не нужны были ярые защитники старого. Три дня назад был убит Боб Спенсер вместе со всей семьёй: женой, двумя маленькими детьми и стариками-родителями, а буквально вчера в засаду попал Джон Долиш.

Конечно, ответные действия предпринимались: мракоборцам удалось ликвидировать нескольких Пожирателей Смерти, хотя и не из Ближнего круга, — те занимались вербовкой новых сторонников для Того-Кого-Нельзя-Называть, — помочь скрыться от преследований Комиссии по учёту магловских выродков многим маглорождённым. При их содействии репортёрами во главе с Мэтью Ридом, не пожелавшими писать ложь для Тёмного Лорда, был организовано подпольное газетное издание и радиостанция, которые рассказывали об истинном положении дел в стране.

Однако для победы всего этого было недостаточно.

«Мы надрываемся, — Тонкс прикрыла глаза и провела руками по лицу, взъерошила волосы. — Нас становится с каждым днём всё меньше, в то время как войско Тёмного Лорда растёт — вся гниль общества, что раньше скрывалась, теперь потянулась к нему. Мы будем бороться до конца, но… на что нам надеяться?»

Она знала, что Орден Феникса надеялся на то, что пророчество о Гарри и Тёмном Лорде, разбитое во время июньского боя в Отделе Тайн, предрекало поражение последнего; его полный текст никто не знал, кроме, как поговаривали, Дамблдора. «Вот ещё одна наша надежда. Только оправдана ли она?..» Было много разговоров о том, что Дамблдор уже не тот — годы, мол, взяли своё, и директор Хогвартса растерял львиную долю былого могущества. В конце концов, он допустил, чтобы школу взяли в осаду, а его брата… Со дня ведь захвата Хогсмида об Аберфорте Дамблдоре не было никаких вестей — быть может, Пожиратели давно убили его, или, наоборот, держат живым, ежедневно пытая, надеясь вызнать тайны Альбуса.

Никто этого не знал. Порой начинало казаться, что на их стороне никто вообще ничего не знает.

Тонкс сжала кулаки, запретила себе подобные мысли. Мистер Шоу знает, что делает. Он, Кингсли и Грозный Глаз, объединившись, придумают, как противостоять Тёмному Лорду; а когда они начнут действовать, Хогвартс поднимется, и очень скоро Дамблдор и остальные преподаватели пополнят ряды сражающихся!..

Мечты, мечты… Но Тонкс отчаянно хотелось верить, что так и будет.

— Милая, завтрак готов!

— Спускаюсь!

Нарочито-бодрые интонации. Отец старался поддержать её, девушка знала это и не хотела его расстраивать. Тем более что бодрость давалась ему нелегко: он, маглорождённый, не явился отмечаться в Министерство, более того, часто принимал в своём доме членов Ордена Феникса; если его поймают, в лучшем случае бросят в Азкабан до конца дней.

— У нас сегодня пастуший пирог, — объявил отец, когда Тонкс вошла в кухню.

— Да, я учуяла, — сделав над собой усилие, девушка улыбнулась. — Розмарином пахнет на весь дом.

— Будем надеяться, что Пожиратели Смерти ещё не научились вычислять наши дома по запаху вкусной еды, — шутливо заметил отец. — Иначе у Ордена будут большие проблемы.

В этот момент в комнату вошла мать, и вот она юмор совсем не оценила.

— Неужели ты, Тед, забыл поставить вокруг дома барьер, не пропускающий запахи?

— Ну что ты, Меда, конечно же не забыл, — торопливо махнул он рукой. — Это я так, дочь веселю…

— Сомневаюсь, что веселье уместно, — отрезала мать. — Мракоборцев убивают каждый день, и шутки защититься от Авад Пожирателей не помогут.

Отец пожал плечами и, отвернувшись, махнул палочкой в сторону чайника и чашек. Тонкс взглянула на мать исподлобья; в жизни и так стало мало веселья, а она губит последнее.

— Не включай, — попросила мать, когда отец потянулся к стоявшему на полке волшебному радио. — Не хочу слушать за завтраком эти ужасы.

— Мы должны знать, что происходит, — спокойно возразил отец и стал крутить ручку приёмника, настраиваясь на нужную волну. После минуты шума в эфире послышался голос диктора, и отец, сделав громче, сел за стол к своим женщинам.

— …в Саутгемптоне, — говорил диктор, в котором Тонкс узнала Ли Джордана, друга близнецов Уизли, ставшего главным голосом независимого радио. — Ещё одно нападение дементоров произошло в Глазго — там, согласно последним данным, были подвергнуты Поцелую четырнадцать маглов и волшебница Дорис Дэвис; у неё остался сын. В пригороде Лондона прошлым вечером было совершено нападение на мракоборца Джона Долиша; он сумел отбиться от превосходящих сил противника, ликвидировав, по разным данным, одного или двух Пожирателей Смерти, и трансгрессировать, однако проклятие, наложенное на него Рабастаном Лестрейнджем, оказалось смертельным, целители не смогли спасти жизнь мракоборца, — он остановился на миг, затем произнёс: — Почтим память всех жертв минувшего дня минутой молчания.

В эфире наступила тишина, и вся семья перестала есть, также выдерживая паузу. По истечении минуты Ли продолжил:

— Теперь о мировых новостях. Тревожные известия поступают из Германии, где накануне вечером в ряде городов, в том числе Мюнхене, Дрездене, Франкфурте-на-Майне и столице государства Берлине, вспыхнули акции, носившие вовсе не мирный характер. Протестанты, называющие себя борцами за права маглорождённых, освистывали на улицах чистокровных волшебников, нападали на них, а в некоторых местах в ход пошли магловские бутылки с зажигательными смесями, которые активисты бросали в дома магов, поддерживающих движение «Марш чистокровных». По данным Министерства магии Германии, в ходе беспорядков пострадало более шестидесяти человек — как чистокровных, так протестующих и сотрудников Управления правопорядка, прибывших для разгона демонстрантов. Четверо находятся в берлинском госпитале в критическом состоянии; также сообщается о семерых погибших, среди которых один сотрудник правоохранительных органов. Ближе к одиннадцати часам вечера прошлого дня первый заместитель министра Штайнер выступил с заявлением, в котором сообщил, что все очаги демонстраций устранены и спокойствие возвращено в города; он назвал случившееся недопустимым и заявил о введении более жёстких мер безопасности в крупнейших городах страны…

— Что творится, — покачал головой отец, и мать тут же взмахнула палочкой, уменьшая громкость. — А ведь в магической Германии беспорядков не было годов с семидесятых, когда эта их «Ассоциация маглорождённых» только поднималась и была очень активна не только в полемике, но и на улицах.

— В какой-то мере я их понимаю, — сказала Тонкс. — Эти люди видят, что творится у нас, и не хотят у себя на родине развития подобного сценария. А ведь, как я поняла, и на континенте найдутся потенциальные диктаторы от чистокровных вроде Сами-Знаете-Кого.

— Не думаю, что их допустят до власти, — возразил отец. — На континенте сильны не только они, но и те, кто стоит за маглорождённых и в целом равноправие…

— Нимфадора, сова, — прервала его мать и указала подбородком на окно, за которым на жерди сидела большая сипуха. — Это же птица мистера Бруствера?

— Да! — Тонкс бросила приборы (Андромеда недовольно поморщилась, раздражённая отсутствием манер у дочери) и подскочила к окну, повернула ручку. Едва открылась створка, сипуха чинно протянула ей лапку, к которой была привязана записка. Быстро отвязав её, Тонкс коснулась маленькой печати палочкой, прошептала формулу для её снятия, а после развернула послание.

На базу, срочно. Плохие вести из Хогвартса.

— Мерлиновы кальсоны, ну что уже?.. — пробормотала Тонкс, и мать её тут же одёрнула:

— Что за выражения, Нимфадора?

— Ситуационные, — огрызнулась, но не со зла, а от беспокойства девушка и сунула записку в карман. — Я побежала.

Родители обменялись взглядами, но спрашивать, куда, не стали. Только отец напутствовал:

— Береги себя.

— Непременно, — кивнула Тонкс и выскочила из кухни в прихожую, а оттуда, прихватив плащ, на улицу. Снегопад усиливался, и девушка, отбросив со лба уже припорошённые снегом волосы, добралась до границы антитрансгрессионной зоны и переместилась.

Временная база мракоборцев располагалась в Уэльсе — это был дом Уилла Мэддока, одного из оперативников, находившийся неподалёку от Рексема. Старый и просторный, он легко вместил оставшихся в строю сотрудников Управления мракоборцев, к которым в этот день присоединились сотрудники Отдела магического правопорядка и члены Ордена Феникса под предводительством Грюма.

— Тонкс, — кивнул он своей бывшей ученице, скосив на неё через висок магический глаз.

— Привет, Грозный Глаз, — кивнула Тонкс в ответ и махнула рукой находившемуся в другом конце просторного зала Джону Макферсону, чтобы подошёл. — Что, запахло жареным?

— Ещё как, — буркнул Грюм.

Джон уже протолкался через собравшихся и встал рядом с ней; он выглядел заспанным и не отдохнувшим как следует после вчерашнего, но уже готовым влезть в новую драку, если начальство прикажет.

— Ты как? — негромко спросил он, когда Грозный Глаз отвлёкся на разговор с мистером Дожем.

— Прекрасно, — отмахнулась Тонкс, глядя вовсе не на него; почувствовав на себе чужое внимание, она стала искать его источник и неожиданно встретилась взглядом с Римусом. Сердце предательски ёкнуло.

— Дамы и господа, — зазвучал из центра зала голос Шоу, и Тонкс поспешно отвернулась и привстала на цыпочки, чтобы видеть поверх голов начальника; тот был как всегда хладнокровен и уравновешен, — некоторые из вас уже знают, остальным сообщаю сейчас: согласно подтверждённой информации наших разведчиков, в данный момент к Хогвартсу стягивается армия Тёмного Лорда. Это означает, что готовится штурм.

Тонкс переглянулась с Джоном и увидела в глазах напарника волнение, поднимавшееся и в ней самой.

— Очевидно, что в одиночку защитникам замка не выстоять, — продолжил тем временем Шоу, — однако позволить Хогвартсу пасть нельзя. Поэтому мы с мистером Грюмом собрали здесь всех вас — мы планируем неожиданно ударить противнику в тыл до того, как он соберёт все силы и будет готов к атаке на замок.

Шоу поправил очки и обвёл взглядом собравшихся. Оценивал силы.

— Этот бой не будет простым. Многие могут погибнуть.

— Там наши дети, — сказала Молли Уизли, и все повернулись к ней; волшебница стояла вместе с другими членами Ордена Феникса и смотрела на Шоу с мрачной решимостью. — Ради них я готова сразиться с кем угодно, хоть с Беллатрисой Лестрейндж, хоть с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Надеюсь, вам не придётся идти на такое геройство, мэм, — нейтрально произнёс Шоу и вновь обратился ко всем: — Членами Ближнего круга займутся мракоборцы. Остальных мы просим действовать разумно и рассчитывать свои силы в бою.

— Хм! — Молли по-прежнему не была удовлетворена. Шоу медленно повернулся к ней.

— Миссис Уизли, если вы не намерены следовать правилам, я не допущу вас до участия в операции. Я и так ставлю под сомнение целесообразность участия людей Ордена, из которых единицы имеют подтверждённую боевую квалификацию.

Молли на это ничего не ответила — поспорить здесь было тяжело. Прочим орденским это заявление явно не понравилось, но они тоже благоразумно промолчали. Удостоверившись, что больше протестов нет, Шоу сказал:

— Прежде, чем я озвучу план действий, каждый не-мракоборец должен провести короткую тренировочную дуэль с сотрудником Управления, который решит, пригоден ли испытуемый для участия в сражении.

— С этим на улицу, пожалуйста, — уточнил Уилл Мэддок, хозяин дома.

— Признанные пригодными могут вернуться сюда, — продолжил Шоу. — Мистер Дженнингс, — он указал на мракоборца, стоявшего в первом ряду, — покажет вам стандартную связку защитных чар, которые накладываются на одежду. На всё у вас есть час.

— Пошли, — позвал напарницу Джон, уже шагнувший в сторону выхода на улицу.

— Ты иди, я догоню, — ответила Тонкс и двинулась навстречу Римусу, шедшему к ней. — Привет.

— Привет, — Люпин выглядел обеспокоенным, но ей улыбнулся. — Проверишь меня?

— Да, раз шеф настаивает, — кивнула Тонкс. — Хотя и знаю, что это лишнее.

Вместе они вышли во двор, по которому уже разбредались пары волшебников, чтобы не мешать друг другу, и нашли удобное место. Несмотря на знакомство и уверенность в способностях Римуса, Тонкс подошла к делу профессионально и нападала, как следует, но всё равно минутной дуэли ей хватило, чтобы с чистой совестью заявить:

— Да, ты можешь участвовать в операции.

Римус тихо поблагодарил, но не спешил возвращаться в дом. Тонкс и сама чего-то ждала, чего — непонятно; а затем вдруг, глядя ему в глаза, выпалила:

— Римус, нам надо поговорить. После того, что между нами было…

Но Люпин поднял руку, останавливая её.

— Сейчас на это нет времени. Давай поговорим, если переживём этот бой.

Глубоко вздохнув, Тонкс нехотя кивнула и махнула ожидавшей своей очереди на проверку Гестии Джонс.

Она очень надеялась, что до разговора всё же дойдёт.

На улицах Хогсмида вместе со снегом лежала напряжённая тишина. Было уже далеко не рано, начало двенадцатого, однако между домами прохаживались лишь патрули. Все лавки на время готовящегося сражения были закрыты, жителям было строго приказано не покидать домов; неповиновение могли расценить, как мятеж, и тогда…

Влад вздохнул. Он смотрел на обманчивое спокойствие деревни и думал о том, что происходило накануне в Мюнхене, куда он был послан Адлером курировать протестную акцию. Вначале всё шло чётко по оговоренному с главой мюнхенской ячейки плану, но затем происходящее вышло из-под какого-либо контроля — нашлись безумцы, ставшие бросаться взрывными заклинаниями в самом центре магического квартала города, началась паника, давка, всюду были огонь и кровь… Влада передёрнуло. Он знал, что подобное теперь станет неотъемлемой частью его будней, но…

В тупик, где стоял пустующий трактир «Кабанья голова», выбранный Адлером в качестве своеобразного штаба Семёрки на время пребывания здесь, свернули двое Пожирателей Смерти. Из окна комнаты на втором этаже Влад видел, как из здания им навстречу вышел Деян и завёл разговор; что они обсуждали, Влад не мог разобрать из-за расстояния и негромких голосов.

Деян вдруг обернулся и пристально посмотрел на его окно. Влад поспешно задёрнул штору — не хотел, чтобы Деян подумал, будто он за ним следит, тем более что у Влада в самом деле не было такого намерения. Адлер считает, что Деяну можно доверять — это его решение, как лидера группы; если же выяснится, что Джукич ведёт игру против них… что ж, Гриндевальд превосходно умеет решать подобные ситуации. «Пожалуй, делает он это даже слишком легко», — поймал себя на мысли Влад.

Он спустился в главный зал трактира, где уже были Адлер, привычно забившийся в угол Аларикус и вернувшийся с улицы Деян. Всё, что осталось от Семёрки.

— …начинают в двенадцать, — услышал Влад окончание фразы, которого, впрочем, было более чем достаточно для понимания. — Тёмный Лорд изменил решение и хочет, чтобы мы оставались в тылу и отлавливали тех, кто попытается сбежать. Впереди ему нужно только «пушечное мясо» Тода.

— Так обеспечим его им, — Адлер говорил спокойно; то, что их в последний момент убрали из авангарда, кажется, его не задело вовсе. «Полагаю, Тёмный Лорд не хочет пускать нас, иностранцев, вперёд, чтобы на его Пожирателей не легла тень, — подумал Влад. — Это сражение, которое после будут вспоминать, как день краха Света в Британии, должно пройти для него безупречно…» — Аларикус, ты готов?

— Всё будет, — отозвался Тодлер, и в голосе его — или Владу показалось? — мелькнула искра предвкушения.

— Тогда идёмте, — Адлер поднялся со стула.

Из переулка они вышли на главную улицу Хогсмида и по ней, пройдя мимо тёмных окон молчащих домов, выбрались за пределы селения на дорогу, ведущую к Хогвартсу. В стороне от неё, на холме, с которого отлично был виден замок и его территория, находился Волан-де-Морт; там же собрались Пожиратели Смерти из числа приближённых, а прочие растеклись вокруг чёрным морем, чьи воды колыхались, готовясь нахлынуть и погрести под собой всё и вся. На дальнем от них фланге, Влад знал, замерли сейчас в ожидании приказа дементоры; над всем войском возвышались великаны — Влад с мальчишеским восторгом пополам со страхом поднял голову, разглядывая огромных существ, которых никогда прежде не видел вживую. Выглядели великаны грозно: хмурились и размахивали из стороны в сторону гигантскими дубинами — таким лучше было не попадаться на пути.

Подниматься на тот холм, что служил ставкой Тёмного Лорда, Семёрка не стала, расположившись неподалёку на более низком, где, впрочем, тоже был прекрасный обзор — если их задача устранять бегущих с поля боя, то юношам надо хорошо видеть происходящее вокруг. На то, что это место выделено Семёрке, указывали и ряды трупов, выложенные на склоне холма, обращённом к замку; в последние перед атакой дни Пожирателям было приказано по возможности доставлять тела погибших врагов на базу, чтобы у некроманта с самого начала боя было, кого поднимать. Чем он, собственно, и занялся; опустившись на землю, Аларикус расчертил пентаграмму, а затем буднично поднял все три десятка трупов. Наверняка мог ещё, вот только не было. Пока.

— Начинается, — произнёс Адлер, неотрывно глядевший на высокий холм.

И точно — воздух прорезал мощный поток заклинания, ударивший в окружавший замок купол-щит; тот задрожал и низко загудел, держась. Но чары Тёмного Лорда были слишком мощны — невероятно мощны, — и первый рубеж защиты Хогвартса стал распадаться буквально на глазах.

В тот же миг людское море хлынуло вниз по склону в сторону замка, крича что-то воинственно-бессвязное. Адлер тихо хмыкнул на это и приказал:

— Смотрите внимательно. Теперь у нас может появиться работа.

Топот сотен ног и вопли быстро отдалялись, и вскоре зазвучали первые взрывы — солдаты Лорда схлестнулись на подступах к замку с чем-то, что с расстояния выглядело, как каменные рыцари, Влад не был уверен точно. Адлер же, наблюдавший за дальним сражением при помощи трансфигурированного из чего-то бинокля, выглядел заинтересованным.

Пока внизу шёл бой, Влад покосился на соседний холм. Теперь Тёмный Лорд остался там вместе всего с дюжиной магов; среди них были, правда, и Люциус Малфой, чья платиновая макушка ярким пятном выделялась среди чёрных мантий, и Беллатриса Лестрейндж, легко узнаваемая хотя бы даже по манере движения. В стороне оставалась ещё одна небольшая группа, явно с задачей прикрывать тыл, а в Хогсмиде дежурило человек десять — всё остальное войско было брошено на Хогвартс.

«Как хорошо, что мы не там, — малодушно подумал Влад, наблюдая, как силы Лорда смели каменных стражей, — что нас сняли с атаки…»

Новый взрыв прогремел внезапно. За его спиной.

Влад резко обернулся, как и Адлер, и Деян. В Хогсмиде, судя по крикам и шуму, начался бой. «Местные жители?..»

— Влад, останься с Аларикусом, — приказал Адлер, кивнув в сторону некроманта, сосредоточенного на контроле трупов и оттого беззащитного. — Деян, со мной.

Проводив их, выхвативших палочки и трансгрессировавших, взглядом, Влад вновь с тревогой глянул на Хогсмид; сражение там набирало обороты, и сложно было поверить, что такие по мощи чары, отголоски которых неслись с той стороны, могли сотворить трактирщики и лавочники. Но если не они, то кто?..

Обернувшись, Влад заметил, как начали перемещаться маги, находившиеся в резерве, — наверняка Лорд решил, что стоит на всякий случай бросить больше сил в Хогсмид, раз оставленная там группа не смогла своими силами справиться с происходящим. Сам Волан-де-Морт исчез тоже, вот только он вряд ли отправился в деревню — скорее уж к Хогвартсу, где должен был вершить историю.

Аларикус рядом издал странный хриплый звук, мгновенно привлёкший Влада.

— Ты в порядке?

Некромант не ответил, хотя и слышал — резко дёрнул плечом, словно отгонял муху. Настаивать Влад не стал, только сказал:

— Отправь кого сможешь в Хогсмид. Мне кажется, там понадобятся дополнительные силы.

Аларикус скривил губы в какой-то безумной усмешке — такой прежде у него не бывало. Он зашептал на латыни, раскачиваясь назад и вперёд, будто был в трансе, источая магию Смерти, а затем заявил:

— Кладбищенские вновь вышли на прогулку.

— А не далеко? — уточнил Влад. — До деревенского кладбища отсюда…

Вновь от него отмахнулись. Влад промолчал и вернулся к наблюдению за сражением, шедшим уже у самого входа в Хогвартс, — и тут явственно понял, что что-то не так.

Бой в Хогсмиде всё никак не кончался. Несмотря на высланные туда дополнительные силы.

— Да что там такое?.. — прошептал он.

Группа волшебников выбежала из деревни и быстро двинулась в их сторону. Группа волшебников в алых мантиях.

«Мракоборцы!» — мелькнула мысль, и Влад выставил щит. Вовремя — в него тут же ударили два луча, а следом обрушился целый их град.

Мертвецы Аларикуса подоспели вовремя и отвлекли внимание врагов на себя, дав Владу возможность усилить щит, как только мог. Противники, из которых, как оказалось, когда они подошли ближе, лишь двое были мракоборцами, не сразу сориентировались в ситуации, за что трое из них поплатились тут же. Какую-то женщину трупы повалили на землю и впились в неё зубами, рвали ногтями, пока их жертва кричала, пытаясь нашарить выпавшую из руки палочку — это сперва, а после она только вопила, пока не умолкла навек. Сохраняя щит, Влад бросил несколько боевых заклинаний, даже вывел из строя высокого мага с копной соломенных волос на голове.

А вместе с тем всё новые враги выбегали из горящего Хогсмида. Но прибывали и трупы — каждый погибший немедля вставал в армию мёртвых.

Сама земля вокруг них тряслась, и опустив взгляд Влад с ужасом обнаружил, что земля чернеет. Аларикус уже не шептал, он тараторил заклятия, испуская столько убийственной мощи, что Светлые отшатнулись в страхе — и тут же были разорваны ожившими мертвецами, и сами стали ими.

— Аларикус! — в ужасе крикнул Влад. Он едва мог дышать — облако Тьмы и Смерти, клубившееся вокруг некроманта, схватило его за горло, перекрывая дыхание. Влад отгородился особым щитом, на сей раз от собственного союзника, не думая уже, не в силах думать о настоящих врагах — Аларикус был сейчас опаснее любого из них стократ. — Хватит! Остано!..

Его горло сдавило тисками, вдыхать было невозможно. Влад упал на колени, хватая ртом воздух, а в глазах всё поплыло и начало темнеть. Он из последних сил протянул руку к Аларикусу…

Того разорвало, словно от взрыва внутри — ошмётки плоти и кровь брызнули во все стороны, залив воздух, землю, Влада.

Тьма вдруг рассыпалась, стало можно дышать. Жадно вдохнув, Влад, не думая, что делает, действуя на инстинктах — «Бежать! Бежать! Спасаться!» — трансгрессировал.

Очнувшись от помрачения, он осознал, что находится за трактиром «Кабанья голова». С другой стороны здания, на главной улице, грохотал бой, и некоторое время Влад лежал на земле, всё видя и слыша, но не имея сил встать.

Аларикус…

В конце концов, он переоценил себя, свою силу и прочность — те же чары, что делали его могущественным, его и уничтожили…

Влад хрипло засмеялся такой иронии, но сорвался в кашель. Кровь товарища стекала по его лицу на снег; вдруг с полной ясностью осознав это, как и то, где и среди чего находится, Влад максимально быстро сел, стёр рукавом кровь с лица и поднялся на ноги. Те дрожали, сделать шаг казалось чем-то невозможным, и Влад извлёк из специально зачарованного кармана склянку с Укрепляющим зельем и осушил её залпом.

Дождавшись, когда появится эффект, Влад выставил перед собой палочку и крадучись обогнул трактир. В тупике было пусто, лишь в его дальнем конце, выходившем на главную улицу, сверкали вспышки; один из ближайших домов горел, и Влад поспешил пройти мимо пламени, прикрывая глаза от него, слишком яркого после Тьмы, осветившей последние минуты жизни Аларикуса. Двигаясь преимущественно возле стен, слегка за них держась, Влад подобрался к повороту на главную улицу, осторожно выглянул из-за угла.

Совсем близко Люциус Малфой сражался с молодой ведьмой из мракоборцев, а метрах в пятидесяти, у поворота в другой переулок, Деян схлестнулся с темнокожим колдуном. Вокруг были и другие люди, но Влад их не знал; кто-то кричал, кто-то, когда он проходил мимо, схватил его за мантию — это оказался молодой парень, ровесник самого Влада, весь залитый кровью. Дрожащей рукой Влад выдернул у него подол собственной мантии… и застыл, не зная, что делать дальше. Бой громыхал у него за спиной, по бокам, над головой, а он пытался решить для себя. Впрочем, та борьба, что шла в нём, была напрасна — случайное заклятие мелькнуло и оборвало страдания раненного юноши.

Влад отпрянул, попятился, побежал в тени домов по главной улице — всё взрывалось вокруг, летели осколки стекла и щепы древесины, и Влад отбивался от них заклинаниями. Раздался крик: «Экспульсо!», и его зацепило, швырнуло на деревянное крыльцо какого-то здания; боль пронзила от бедра до лопатки, и Влад завыл, зажмурился, ожидая финала. Однако противник так и не пришёл за ним — не то забыл, не то отвлекли, — и Влад открыл глаза.

Кровь и стоны были повсюду, прорывающие шумы битвы. Кровь, стоны и смерть.

Влад неловко встал и снова побежал, не зная, куда, не зная, зачем. Он видел, как Деян упал, когда синий луч неизвестного проклятия поразил его точно в грудь. Влад не мог подойти ближе и удостовериться, но понимал, что эти чары привели к смерти — противник Деяна тут же, не проверяя результат, переключился на другой бой, уверенный в том, что его оппонент больше не встанет.

Сердце бешено колотилось, уклоняться приходилось через шаг — то от обломков чего-то, то от чар — и думать связно не было сил, не было времени. Хотелось лишь бежать, бежать прочь без оглядки… Но может ли он?.. Не должен так точно…

Он свернул налево, спасаясь от взрыва рядом, перепрыгнул через забор в чей-то двор, упал на колени и затаился там, боясь выглянуть из-за деревянных перегородок. Врагов поблизости не было — заулок был тих по сравнению с тем адом, через который он только что прорвался, — только на земле было много тел: Пожиратели Смерти и бившиеся за них егеря, а ещё мракоборцы (Влад узнал одного из них: Аластора Грюма, легенду британского Управления, сейчас лежавшего на боку с плавающим в луже крови возле его головы волшебным глазом), их сторонники в гражданском, а ещё дальше…

Влад разогнулся мгновенно, точно его по спине ударили палкой.

Адлер.

Среди тел врагов и соратников, весь в крови и ожогах. Привалившийся спиной к фундаменту полуразрушённого дома. С закрытыми глазами.

Влад вышел из своего укрытия, как в забытьи, не веря пересёк проулок и подошёл ближе. Всё прочее перестало существовать — был только Адлер, при звуке шагов поднявший палочку даже прежде, чем с трудом разлепил веки; его ресницы слиплись от крови, в глазах была боль.

— А, Влад… — он опустил — уронил — руку, в которой сжимал палочку, обратно на бедро.

Влад проследил за ней взглядом, после издалека осмотрел предводителя, задержав внимание на некрозе на боку, видном в разрыве одежды, — такие Тёмные проклятия очень страшны, уничтожают тело постепенно, если их не купировать. Левая рука висела плетью и, кажется, была недееспособна. Подняться на ноги Адлер даже не пытался.

«Столько крови… — подумал Влад, глядя на него. — Столько крови пролилось… Из-за него…»

А после стало кристально ясно: светлого будущего не будет. С Гриндевальдом всегда будет лишь кровь и тьма.

«Яков… Петар… Георг… Макс… Аларикус… Деян… — Влад вспомнил лицо каждого из них. — Шестеро из нас мертвы. Шестеро мальчишек, послушно пошедших за другим в ад, как пробраться через который невредимыми не знали. И он не знал, лишь уверял нас…»

Адлер смотрел на него, уронив голову на плечо, едва оставаясь в сознании. Мысли, осознание метались в его глазах; его пальцы дрогнули, чтобы сжаться, но волшебная палочка уже скользнула из них в руку Влада.

Его переполняла решимость — впервые в жизни Влад был абсолютно уверен в том, что делает.

Крах надежд, крах мечты, крах стремлений.

Крах идеи, которая некогда была хороша.

— Авада Кедавра.

Зелёная вспышка сверкнула, и сердце Адлера Гриндевальда остановилось.

Подойдя ближе, Влад опустился на одно колено перед тем, кого считал своим богом. Он протянул руку, запятнанную кровью Аларикуса, и закрыл своему богу глаза, а после замолчал на минуту, отдавая дань — всем тем, кто мёртв.

Влад поднялся с колен, шагнул прочь от тела и, повернувшись на месте, трансгрессировал с тихим хлопком.