Оружие Танита (ЛП)

Глава вторая

Ана Кёрт помыла руки под хромированным краном третий раз за пятнадцать минут и посыпала их стерилизующим порошком. Она беспокойно суетилась.

Отведённый под лазарет зал был тихим убежищем, хорошо освещённым, с простирающимися вдаль рядами чистых, заправленных коек.

Кёрт проверила несколько склянок с лекарствами на тележке, вздохнула и пошла вглубь зала. Шаги её ног в ботинках раскатывались холодным звоном, а красный халат хирурга развевался как накидка почётного стража.

- Ты себя накручиваешь, - сказал Дорден.

Танитский старший медик лежал на одной из кроватей, безмятежно глядя в потолок. Закутанный в зелёные медицинские халаты, он лежал на ещё одной аккуратно сложенной стопке халатов, чтобы не опрокинуть их.

- Накручиваю?

- Бродишь туда-сюда. Ожидание определённо портит разум.

Кёрт остановилась у края койки, занятой Дорденом.

- И так ты борешься с этим?

Он наклонил голову и посмотрел на неё.

- Да. Я медитирую. Я вдумываюсь. Я жую жвачку. Я служу Богу-Императору, но будь я проклят, если начну тратить свою жизнь в ожидании того, чтобы приносить пользу.

- Рекомендуешь?

- А то.

Кёрт нерешительно улеглась на соседнюю с Дорденом койку. Она уставилась в потолок - пятки вместе, руки по швам.

- Не очень-то успокаивает, - заметила она.

- Терпение, и ты можешь узнать кое-что.

- Что, например?

- Например… тут пятьсот двадцать шестиугольных плиток на потолке.

Кёрт уселась на койке.

- Что?

- Тут пятьсот…

- Хорошо. Я поняла. Если пересчёт плиток на потолке помогает тебе – я счастлива. А я прогуляюсь.

- Прогуляйся, Ана.

Она прошла вдоль зала. У дверей полковые санинструкторы Лепс, Чейкер и Фостер стояли по ту сторону пластикового полога, куря лхо-палочки.

- Можно одну? – спросила она, присоединившись к ним. Лесп поднял брови, и предложил ей одну. Она прикурила.

- Они, должно быть, уже там, - заметил Чейкер. – В самой зоне высадки.

Лесп глянул на часы.

- Мда. Прямо сейчас.

- Император помоги им, - прошептала Кёрт, докуривая свою лхо-палочку. Ей пора ещё разок вымыть руки.

Двадцать тридцать шесть по Имперскому времени. Небольшая задержка. Пилот десантного судна 1А пару мгновений слушал напарника через наушники, и затем повернулся, чтобы кивнуть Жайту.

- Три минуты.

Командир урдешцев всё ещё не мог ничего видеть через лобовое стекло, кроме смутных очертаний мёртвых вершин и вспышек двигателей остальных десантных судов. Встречный ветер неистовствовал.

Но Жайт доверял своему лётному экипажу.

Он вернулся в десантный отсек и повернул выключатель, зажёгший жёлтый свет над люком. Приготовиться.

Люди встали в полутьме, бережно ослабляя тросы на карабинах и надевая противогазы. Жайт достал свой противогаз из сумки, встряхнул его и подогнал под голову, убедившись, что линзы стоят прямо и фуражка не задевает вокс-гарнитуру. Он защёлкнул крепления, что прицепляли полы противогаза к плечам, и застегнул уплотнитель.

Теперь он был ещё более слеп, чем когда-либо, закутанный в конусообразный холщовый саван, душивший его и усиливавший звук дыхания.

- По порядку - рассчитайсь, - приказал он по воксу.

Бойцы ответили чётко и быстро по порядку, докладывая свой номер и подтверждая, что их противогаз на месте. Жайт подождал, пока последний застегнёт уплотнитель.

- Открыть люки.

- Есть открыть! – протрещал в ответ по воксу направляющий.

Вибрация прошлась по накренившемуся корпусу, когда боковые люки скользнули вбок, открываясь, и наклон судна изменился.

Температура в десантном отсеке резко опустилась, и свет над люком потускнел.

- Приготовить тросы! Девяносто секунд!

Направляющие были лишь силуэтами в бледно-жёлтом свете квадратов открытых люков, их облачение колыхалось врывающимся воздухом.

Жайт вытащил свой болт-пистолет, выставил его неуклюже перед собой, чтобы проверить, и вложил обратно в кобуру. Ещё немного.

Жёсткий щелчок насоса спасательного шара резко вернул капитана Вилтри в чувство. Его голова кружилась, а тело ощущалось странно невесомым. Он понятия не имел, где находится.

Вилтри пытался вспомнить, пытался выяснить, какого чёрта делает. Было холодно, кромешная тьма повсюду. Опьяневший, с болью в шее, он поднял глаза и увидел смятый круглый мешок спасательного шара, на котором висел.

Он катапультировался. Бог-Император, что-то разорвало его птичку на куски… и его товарищей тоже. Он огляделся в надежде заметить хотя бы отблеск другого летательного аппарата. Но была лишь высотная пустота, пелена облаков, да клубящаяся тьма.

Он сверился с альтиметром, одним из вшитых в манжет его лётного костюма. Он был на добрые две тысячи метров ниже рабочей высоты, аккурат на грани ядовитого атмосферного слоя. Его кислородный насос, должно быть, сработал автоматически, отреагировав на смену давления в процессе падения.

Ремни безопасности врезались в его подмышки и грудь. Он попытался ослабить их, и понял, что ранен. Его плечо было порезано, и некоторые из ремней отделились. Повезло, что он всё ещё мог нести спасательное снаряжение.

Парашюты были бесполезны на Фэнтине. Некуда было прыгать, чтобы избежать разъедающей гибели на малых высотах, Скальде, как его прозвали. Лётчики носили спасательное снаряжение, которое надувалось из баллонов с газом в пухлые шары, которые, будучи целыми, позволяли им дрейфовать над смертельными уровнями атмосферы Скальда до прихода помощи.

Вилтри был опытным лётчиком, но ему не требовался опыт для понимания того, что кориолисовы ветры, беспощадные на этих высотах, уже отнесли его довольно далеко от лётных маршрутов. Он попытался узнать показания датчиков на баллонах с воздухом, но не смог ничего различить на шкале.

«Ветровые потери», подумал он. Это был он. Попасть в ветровые потери – худшая судьба, что могла выпасть любому боевому пилоту на Фэнтине.

Унесённый прочь, живой, за пределами возможности быть спасённым. Традиция лётчиков гласила, что человек, обречённый на такую судьбу, должен проткнуть собственными маленькими ручками спасательный шар, дабы найти быструю смерть в ядовитых газах Скальда внизу.

Но ещё оставался небольшой шанс, что он будет подобран. Всё, что от него требуется – активировать спасательный маяк. Щелчок выключателя сделает это.

Вилтри засомневался. Простой щелчок выключателя мог спасти его, но так же мог быть услышан врагом в Сиренхольме.

Они знали, что лётчик был в беде. И, следовательно, как минимум один имперский аппарат вылетал в эту ночь.

Он не решился. Омофф говорил, что пилот, сумевший подобраться незамеченным, был ключом к штурму Сиренхольма. Вокс-болтовня по каналам малого радиуса действия между кораблями была безопасной, но мощная передача дальнего радиуса, наподобие усиленной вокс-передачи его аварийного маяка, могла выдать его присутствие. Предупредить врага. Погубить тысячи имперских гвардейцев.

Вилтри дрейфовал через холодную воздушную пустыню, сквозь тьму. Его очки начинали покрываться изморозью.

Он сохранял молчание. Пусть даже это означает войти в ветровые потери.

- Умбра-лидер – звену, сбросьте ваши баки, - сказала Джагди в свою маску.

Звено Умбра выстроилось в линию за эшелонами группировок десантных судов. Они были практически над зоной высадки. Выросшая громада Сиренхольма была ярким пятном на её аппаратуре.

Три «Молнии» сбросили пустые топливные баки и возвысились над стаей десантных судов. Теперь они шли на внутренних баках, это означало, что у них осталось только шестьдесят минут нахождения в зоне действия… и того меньше, если им придётся ввязаться в жаркую схватку.

Джагди нервничала. Звену Гало следовало бы разворачиваться уже сейчас, но нигде не наблюдалось отставшего звена «Мародёров».

Коммандер Бри Джагди имела пятнадцать тысяч часов налёта в боях. Она была одним из лучших пилотов, когда-либо окончивших Хессенвилльскую военную школу. Она обладала боевыми инстинктами, которые нельзя было приобрести никакой учёбой. Эти инстинкты сейчас взяли верх.

- Умбра-лидер – звену Умбра. Сделаем-ка последний рывок вверх. Следуйте за группами урдешцев. У меня мрачное предчувствие, что враг взобрался ввысь этой ночью.

- Вас понял, Умбра-лидер.

Трио имперских истребителей круто повернуло на запад. Сотни жизней будут потеряны. Но, ведомая инстинктом, Джагди только что спасла тысячи.

- Приготовиться, - сказал сержант Коли, прохаживаясь по десантному отсеку десантного судна 2F с тыльной стороны строя танитцев.

- Три минуты до зоны высадки. Хочу видеть противогазы надетыми и карабины готовыми через тридцать секунд. Активировать люки! Направляющие, приготовиться!

Жёлтая руна всё ещё не загорелась. Коли навесил противогаз, и пошёл вдоль строя проверять его Призраков, одного за другим.

Боковые люки десантного судна 2D уже были открыты. Рядовой Гаронд дрожал от потока врывающегося воздуха, и был с тросом наготове, ожидая команды сержанта Обела. Снаружи он мог видеть проплывающие мимо облака и некоторые десантные суда на траверзе, а также людей, которые приготовились, пригнувшись в своих открытых люках.

На борту десантного судна 2B, Колм Корбек подогнал свой противогаз и приказал открыть люки. Отделения заняли свои места, стоя на ногах. Маколл был во главе второго отделения, готовый вести группу огневой поддержки разведчиков. Корбек кивнул ему, и произнёс последнюю молитву.

На десантном судне 2X сержант Эулер осмотрел сержанта Адара. Два командира отделений пожали руки.

- До встречи на той стороне, - сказал Адар.

Вилтри снова проснулся, и обнаружил, что его лицо и плечи начинает обжигать холодом. Он не хотел умереть так. Не в одиночку, отброшенным, как унесённое ветром семя. Его онемевшие пальцы приблизились к выключателю.

Он схватил себя за руку и проклял свой эгоизм.

Если только не…

Если командование десантной высадки услышит его аварийный маяк, они узнают – что-то стряслось со звеном Гало. Они поймут, что охотники разгулялись.

Он предупредит их.

Преисполненный чувством долга, Вилтри потянул выключатель. Он выдернул его. Шрапнель оторвала выключать аварийного маяка.

Внезапно, под ними зажглось мягкое свечение. Доступный свет отражался от главного купола Сиренхольма в морозном полуночном сиянии. Они зависли, зависли настолько, насколько позволял встречный ветер, прямо над зоной высадки. Жайт взмолился, чтобы они были достаточно низко.

Зелёная руна зажглась.

- Развёртываемся! – рыкнул Жайт.

Яркая вспышка снаружи. Ещё одна.

Шенер, направляющий Жайта по правому борту, выглянул и увидел, что десантное судно рядом с ними раскололось и разлетелось на части, разбрасывая светящиеся обломки во тьму.

- Перехватчики! – прокричал он в свою гарнитуру.

Ещё одно десантное судно урдешцев внезапно стало видимым в ночи из-за попавших в него выстрелов, и сгорело подобно комете. Мигом позже, защита Сиренхольма проснулась и осветила воздух дикими перекрестьями трассеров.

Снаряды ударили в фюзеляж десантного судна 1A рядом с Шенером. Его трос кончился. Ужасный, пробирающий до костей холод, сковал его ноги и низ туловища, и, глянув вниз, он увидел необычайно большую кровавую дыру в животе.

Шенер безмолвно вывалился из люка и улетел в свечение внизу.

Жайт добрался до люка, борясь с ветром. Шенер погиб, ещё двоих направляющих из отделения разметало по отсеку. В корпусе зияли пробоины.

Снаружи, шторм вражеского огня расцвёл перед ними.

Жайт прицепил свой карабин к тросу. Он должен был идти последним, но его направляющие погибли, а дезориентированные бойцы столпились.

- Пошли! – крикнул Жайт. – Пошли! Пошли! Пошли!

Он прыгнул в пустоту.

Десантное судно 1C задрожало от взрыва соседнего судна. Разлетевшиеся обломки просекли корпус. Сержанта Гвилла и ещё трёх бойцов убило сразу. Капрал Гадер, полуслепой в своём противогазе, внезапно понял, что остался за старшего.

Зелёная руна загорелась.

Он приказал людям высаживаться.

Две трети отделения высадилось, когда артиллерийские снаряды вскрыли десантное судно 1C.

Гадера выбросило из люка.

Он обречённо задёргал свой карабин, пока падал. Но в нём не было троса.

Гадер рухнул камнем прямо перед главным куполом Сиренхольма, в полёте ударившись о распорку.

Десантное судно 1K не рассчитало встречный ветер и зашло слишком низко, врезавшись в боковую стенку купола в кипящем пузыре огня.

Прямо за ним десантное судно 1N попятилось назад, суматошно вспыхивая реактивными двигателями, задрожав под дождём артиллерийских снарядов, сорвавших его нижнюю часть и выбросивших находившихся внутри людей во тьму.

Десантное судно 1M зашаталось и попыталось набрать высоту. Его десант уже высаживался из люков. Скользя по тросам, они обнаружили, что судно было не просто высоко – до зоны высадки было добрых пятьдесят метров. Каждый боец по очереди достиг конца болтающегося троса и упал в пустоту.

Пилот десантного судна 1D совершенно отчетливо увидел вражеский высотный истребитель, когда тот перевел орудия в боевой режим и они замерцали. У него не было возможности подняться или выполнить вираж. Его десант уже был на тросах и спускался вниз. Десантное судно 1D взорвалось под испепеляющим огнём пролетающего перехватчика. Люди, всё ещё бывшие на тросах, как прицепились к ним, упали от детонации.

- Цели! Цели! Цели!

Джагди ускорилась, уйдя в пике поперёк строя урдешских десантных судов. Десантные суда взрывались кругом, подбитые перехватчиками «Фантом», либо поражённые защитными батареями Сиренхольма.

Ночь зажглась огнями. Ад мерцал вокруг, под главным жилым куполом Сиренхольма.

Джагди оставила широкий шлейф дыма, уворачиваясь от десантного судна, взорвавшегося в воздухе. Она захватила в прицел вращающийся высотный истребитель, орудия завизжали, а она выругалась.

Он поворачивал так резко, что увернулся от её огня, хотя её ровные трассеры срикошетили вверх от изгиба купола.

Джагди перевернулась, и, испытывая перегрузку в 2g, выпустила очередь рядом с хвостом высотного истребителя. Он отходил, чтобы перебить как можно больше уязвимых десантных судов во главе скопления.

Она увернулась, выровняла самолёт, и дала такой форсаж, что промежутки между выстрелами из её орудий стали такими большими, что она могла бы пролететь сквозь них.

Ад тянулся к ним тысячами огненных пальцев. Ночь была согласованным чередованием темноты и вспышек света. Пронзительный ветер звучал глухими раскатами через противогазы. Каждые несколько секунд разрывался снаряд, так ярко, что спускающиеся урдешцы могли увидеть вечность: громадный купольный лик Сиренхольма; роящиеся десантные суда; качающиеся полоски людей, свисающих подобно тяжёлым виноградным лозам с тесно сбившихся судов.

Жайт с трудом отцепился от троса и боком врезался в балюстраду. Она шла вокруг нижней внешней прогулочной площадки купола, и Жайт понял, что ещё парой метров левее – и он бы промахнулся мимо городской структуры вообще.

Жайт сломал ребро при посадке. Он поморщился, сделав пару шагов вперёд, и солдаты падали и перекатывались рядом с ним. Вокс-каналы лихорадило искажённой болтовнёй.

Он попытался организовать своих людей и направить их вперёд, но никогда не встречался с неразберихой, подобной этой. Ожесточённый, сосредоточенный огонь лился с возвышенного перехода двадцатью метрами западнее, и дюжины его бойцов уже растянулись и растянулись на том, что некогда было царственной внешней прогулочной площадкой для высшего класса, с видом на стратосферу.

- Сингис! – прокричал Жайт в свой вокс. – Подними их! Подними!

Сигнис, его молодой, окончивший училище младший офицер, пробежал мимо, пытаясь поднять бойцов. Жайт видел расчёт стаббера из двух солдат, пытавшихся установить их оружие, стеснённых людьми, десантировавшимися рядом с ними, а то и прямо на них. Несомненно, здесь спускалось так много народу, что непосредственно зона высадки уже была забита. Зажатые городской стеной, краем балюстрады и огнём обороняющихся, они быстро заполняли каждый драгоценный метр места высадки. Развёрнутые бойцы были сбиты с ног следующей за ними волной. Одного человека вытолкнуло с балюстрады, и только отчаянные товарищи успели схватить его за спину.

Жайт чувствовал мощный поток воздуха от пролетающих сверху десантных судов, в толчее за место.

Командир урдешцев мог видеть примерно на километр вдоль протяжённости изгибающейся балюстрады. По всей длине десантные суда скучивались и выбрасывали линии его одетых в мозаичный камуфляж войск. Он видел перестрелку вокруг люка в пятидесяти метрах сбоку, где пятый взвод пытался прорваться внутрь. Видел вспышки четырёх гранат. Видел десантное судно, протараненное четырьмя ракетами, видел его горящим, накренившимся, обрывающим десантные тросы двух других судов, людей, по цепочке срывающихся к своей гибели. Пока он смотрел, оно взорвалось изнутри и упало, слегка задев прогулочную площадку с достаточной силой, чтобы палуба сильно затряслась у него под ногами. Теперь уже огненный шар, оно продымило вбок и сорвалось с городского шельфа в пропасть.

Боец слева от Жайта потерял противогаз при спуске. Он задыхался, изо рта шла пена, жёлтые волдыри разрывали кожу у губ и глаз.

Жайт побежал вперёд, не обращая внимания на разрывы лазерных разрядов вокруг него.

Он достиг укрытия за низкой стеной с четвёркой бойцов его отделения.

- Заставим эту позицию замолкнуть! – отрывисто сказал он, указав рукой в перчатке на возвышающийся переход. В бойца прямо справа от него внезапно дважды попали, и он повалился на спину. Вторая оборонительная позиция открылась, обстреливая огнём автопушки 50-го калибра в беззащитную толпу высадившихся солдат.

Они умирали. Умирали так быстро, что Жайт не мог поверить увиденному. Их убивали как скот, без укрытия, без возможности сбежать.

С проклятьем, вырвавшимся откуда-то из глубины его естества, Жайт выбежал на открытое пространство перед переходом. Трассирующий огонь выбил землю у его ног. Он метнул гранату, и обратная взрывная волна опрокинула его.

Два человека схватили его и оттащили в укрытие. Переход горел и прогибался. Урдешские солдаты полились вперёд из плотной, загнанной толпы зоны высадки.

- Ты чёртов маньяк, - сказал ему солдат. Жайт никогда не узнал, кто это был.

- Мы внутри! – передал по воксу Сингис.

- Продвигайтесь попарно! – приказал Жайт. – Пошли!

Ибрам Гаунт был первым, кто высадился, первым на тросах. Вторичный купол Сиренхольма лежал внизу. Густой туман света и огня трепетал в ночном небе перед вырисовывающимся изгибом наиболее крупного главного купола. Штурм урдешцев встретился с крупными силами.

Гаунт попал точно в зону высадки, и освободил конец троса, чтобы его люди спустились. Лазерный огонь начал литься на них с выше расположенного склона купола. Танитцы высаживались в соответствии с инструктажем на широкий балкон, опоясывавший купол в наиболее широкой части. По воксу поступил краткий доклад о том, что отряды Корбека и Маколла также были на балконе, сотней метров дальше.

Рядовые Каобер и Версун были прямо за Гаунтом. Он отправил их дальше направо, для огневого прикрытия. Он видел десантное судно сержанта Бьюрона, расположившееся сверху, с открытыми люками, поднявшееся над балконом. Через тугой, обработанный противогаз он мог почувствовать вибрацию воздуха от его завывающих двигателей.

- Огневой контакт! – прожужжало сообщение по воксу. Это был сержант Варл, где-то за ним. Сеть лазерного огня осветила ночь примерно в двухстах метрах справа, мерцая вдоль балкона.

Гаунт увидел силуэты перед ним, вооружённых людей, врывающихся на выступ балкона. Они были лишь тенями, но он знал, что это не его люди.

Его болт-пистолет взревел.

- Продвигаемся! – прокричал он. – Открыть огонь!

Отделение Варла высадилось в гущу перестрелки. Подразделение Коли высадилось справа от них, и Обела – где-то позади.

Варл побежал вперёд, паля наугад из винтовки. Враг окопался вокруг одного из главных люков, что вели с балкона внутрь купола. Они были за пластинчатым слоем и мешками с песком.

Танитцы врезались вперёд, пользуясь декоративными посадками и ветровыми щитами в качестве укрытий, поливая вход огнём. Варл видел Ифвана и Джаджо, взбирающихся на переход и бегущих, чтобы занять хорошие позиции для стрельбы.

Он залёг перед папортником в горшке, который был довольно высок, прежде чем его разъели кислотные дожди и сожгла длинная очередь из секции пластинчатых слоёв. Пятеро других солдат, тоже укрывшихся, присоединились к нему, и сосредоточенный огонь, который враг направил между ними, взрывом обрушил забор. Тела упали за ним.

- Огнемёт! Мне нужен огнемёт! – воксировал Варл. – Где фес носит Бростина?

В полукилометре восточнее Гаунта, штурмовые отряды Роуна высаживались на самые слабо сопротивляющиеся позиции вторичного купола. С дюжину человек подстрелили на тросах, прежде чем они достигли палубы. Десантному судну 2P попали в днище огнём с земли, и оно уползло прочь, таща за собой гроздья людей.

Силы врага были на самом балконе, обстреливая прибывающие десантные суда. Также здесь были, как минимум, четыре гнезда многоствольных автопушек, стрелявших из окон выше на поверхности купола.

Роун задержался в люке своего судна.

- Сэр? – спросил Фейгор, стоявший за ним.

- Ни фесового шанса высадиться здесь, - резко сказал Роун. Вертикальный лаз-разряд просвистел мимо люка.

- Заряды! Дайте мне заряды! – сказал Роун, повернувшись внутрь.

Фейгор прошёлся вдоль ожидающего отряда с раскрытым вещмешком, куда каждый боец опустил свой трубчатый заряд. Когда он достаточно наполнился, он вернулся вдоль строя к Роуну у двери.

- Пилот командиру отряда! Почему вы не выходите? Мы не можем удерживаться здесь вечно!

- Фес, вы сможете! Сделайте это! – прорычал в ответ Роун по воксу.

- Суда дают задний ход отсюда, и теперь мы подсадные утки! – пожаловался голос по воксу.

- Сердце кровью обливается, - ответил Роун, вырывая взрыв-ленту из последнего заряда, забросив её в мешок и выкинув его. - Не вынуждай меня пройти вперёд и заставить твоё сердце облиться кровью – ты, трусливый мешок с дерьмом.

Роун точно видел, как вещмешок упал прямо посреди группы солдат, стрелявших с балкона. Когда он взорвался, то изрыгнул кольцеобразный огненный шар, разросшийся метров на пятьдесят во всех направлениях.

Роун прицепил свой карабин к тросу.

- Теперь мы пошли, - сказал он.

Десантное судно 2K шло слишком быстро за десантными судами, остановленными задержкой Роуна. Пилот понял, что флотилия впереди переключилась на парящий режим слишком поздно, и начал усиленно уклоняться, выбиваясь из строя. В хвосте десантного судна, ожидающие колонны Призраков растянулись вдоль бортов. Рядового Нена, пригнувшегося перед открытым люком как направляющего, выбросило наружу, но он смог удержаться на тросе. Его сильно швырнуло на корпус, как маятник, но он отчаянно держался, несмотря на то, что из его легких выбило весь воздух.

Пилот судна 2K пытался не задевать другие суда, и дал пологий разворот. Озлобленные и растерянные, люди в десантном отсеке только поднялись на ноги, как судно вновь опрокинуло их.

Они попали в зону поражения защитных средств купола, и получили две ракеты в борт.

Десантное судно было в огне. Домор, командир, прокричал людям, чтобы они сохраняли спокойствие. Бонин и Майло пытались затащить Нена внутрь.

- Нам нужно спуститься! – крикнул кто-то.

- Здесь негде высадиться! – ответил Домор.

- Мы нефесово перелетели! – проорал Халлер, командир другого отряда из судна 2K.

Домор схватился за кожаный ремень на потолке и повис на нём, его вещмешок, подтянутый лазган и карабин ударялись и хлопали по телу, когда десантное судно барахталось и качалось. Рядовой Гатри был на палубе, истекая кровью в противогаз из раны на голове, которую получил, ударившись о зажим для сиденья при первом резком толчке.

- Медик! Сюда! – крикнул Домор, и затем вскарабкался по спинам нескольких растянувшихся человек, чтобы добраться до люка. Майло и Бонин только что успешно затащили Нена внутрь.

Домор выглянул. Их десантное судно, изрыгая языки пламени откуда-то рядом с нижним обводом, медленно тащилось вперёд и вверх над латанными, замасленными крышами вторичного купола. Они отошли на добрые три сотни метров от зоны высадки. Обернувшись, Домор увидел волны прибывающих судов с танитцами, высаживающихся в пульсирующее мерцание. Вокс-гарнитура Домора разрывалась радиообменом атакующих сил. Он узнал голоса, коды группировок, позывные. Но всё это звучало словно голос удаляющегося человека, как вечеринка, которую он так быстро покидал. Изгиб купола перерезал всю связь.

Они пролетели. У них был шанс, и они професили его. Не было пути назад – нельзя сдать назад через строй высаживающихся. Они шли вверх и наперерез самой цели – города-купола.

При данных обстоятельствах полученные инструкции были применимы, и их положения конкретны: отменить миссию, отойти вдоль азимута 1:03:04 и вернуться на базовый дирижабль. Вот так, ребята. Хорошая попытка, но, увы. Возвращайтесь домой и попытайте удачу в следующий раз.

Но вернуться - не выбор. Домор вытянул шею. Они точно повредили топливопровод, он горел. И от качки старого, тяжёлого десантного судна, пилот потерял значительную часть управления ориентацией.

Они никогда не вернутся на дирижабль. Даже за миллион лет.

Если только был шанс, а Домор был фесово уверен, что его не было, прыжок на такой высоте и столь малой скорости проведёт их прямо над батареями купола как прекрасную, неторопливую, жирную, пристрелянную цель.

Они покойники.

Варл укрылся. Груда камней и осколки пластали брызнули из арки над его головой. Дальше по коридору кто-то был гордым обладателем тяжёлой автопушки.

Они прорвали кольцо обороны и вломились в один из главных люков, ведших с балкона вторичного купола. Его отряд был одним из первых ворвавшихся внутрь, судя по звуку вокс-обмена, Роун прокладывал путь дальше вокруг края купола.

Люк, в который они прорвались с боем, вёл в широкий вестибюль, украшенный полированным тёсаным камнем, и заполненный угловатыми декоративными колонными. Пол был устлан осколками кирпича, пылью и телами убитых врагов.

Варл знал, что он встретился с бойцами пресловутого Кровавого Пакта. Он обратил особое внимание на брифингах. Кровавый Пакт не состоял из распалённых фанатиков. Это были профессиональные военные, солдаты, присягнувшие знамёнам Хаоса. Он мог сказать, исходя лишь из плотного, хорошо организованного сопротивления, что имеет дело с обученными воинами.

Они удерживали вестибюль как по учебнику: лёгкое оружие поддержки перекрывало главный проход, поливая входной люк размеренными, плотными залпами.

Варл перебежал к следующей колонне, и удручённо наблюдал, как пушечный огонь размолол приличный кусок каменной отделки. Осколки камня распылились от причинённого вреда. Он залёг в них.

- Бростин! – воксировал он. Огнемёт заставил их отойти от входа. Ели бы они смогли продвинуть Бростина вперёд, вглубь фойе, они могли перейти к следующей цели.

Лазерный огонь и непрерывные очереди забарабанили за ним. Варл увидел Бростина в укрытии тремя колоннами дальше.

Варл высунулся и получил попадание в плечо, которое опрокинуло его на спину. Он скрючился в укрытии, похлопывая по дымящейся дырке на форме. Его аугметическое плечо, тяжёлое и металлическое, поглотило выстрел.

- Девятый, шестому!

- Шестой, девятому! – ответил по воксу Коли. - Ты где, девятый? – Чёрт бы побрал эти противогазы! Варл не мог видеть ни феса.

- За тобой, с другой стороны, - ответил Коли. Повернувшись ползком, Варл увидел крупного вергхастца, залёгшего за колонной справа, с двумя другими бойцами из его отряда.

Пушечный огонь прогрохотал по проходу, заполнив воздух пылью и разлетевшимися обломками. Несмотря на противогаз, Варл мог слышать звенящий дождь стреляных гильз, который вражеское орудие разливало по мраморному полу. Варл крутанулся на коленях, и начал подготавливать трубчатый заряд.

Внезапно усилился огонь обороняющихся, и потолок между рядами колонн испещрился уродливыми маленькими кратерами от сосредоточенного огня. Варл взглянул наверх, и увидел, к своему неверию, что Коли успешно вбежал в прорву врагов, и теперь две колонны были перед ним на другой стороне. Коли встал спиной к обломанной, побитой колонне и бросил гранату за плечо.

Взрыв излил пламя к ним. Варл выпрыгнул и побежал сквозь дым, залегая за колонной перед Коли. Увидев его, Коли развернулся, упал ничком, затем прополз вперед.

Это было похоже на дурацкое фесово соревнование, подобное безмозглым играм сорвиголов, в которые Варл играл подростком. Здесь не требовались навыки. Не было тактики, боевой смекалки. Здесь играли роль лишь яйца: просто беги под стрельбой, проклиная пули, посрами чёрта и насмехайся над ним. Они продвигались вперёд простым натиском бравады, надеясь, что никого из них не подстрелят.

Коли глняул на Варла.

Чертовски-храбрый. Пуля, перехитрившая всех.

Варл выбежал, уклонившись от близкого взрыва, и пустил в ход свою и так истончившуюся удачу в рывок до следующей колонны. Он мог почувствовать её дрожь за своей спиной под пушечным огнём, бившим в дальний конец.

Чертовски-храбро. Чертовски-фесово-храбро. Но хорошего понемногу. Император, вечно присматривай он за нами, улыбнулся им вдалеке, но на этом всё. Ещё один шаг будет самоубийством. Варл знал, что удача была другом солдата. Хреново для тебя, но она непостоянна, и ненавидит, когда просишь её об одолжении.

- Девятый – шестому. Будь в укрытии. Думаю, я…

Прогремели залпы автопушки, размолотившие стену. Коли только что совершил безумный бросок дальше вдоль стороны стены колонн со своей половины вестибюля и скользнул в укрытие за колонной в десяти метрах впереди.

- Девятый!

- Шестой?

- Ты чокнутый фесов дурак!

- Работает же, не так ли?

- Но не сработает, и не будет срабатывать, если мы будем делать так ещё!

- Фес с тобой, Коли!

Из всех Призраков, Варл и Коли представляли лучшие стороны танито-вервунского соперничества. Имелось немало людей, с обеих сторон, кто демонстрировал низкие обиды, предрассудки или простые межнациональные распри, принявшие наихудший оборот. Сержант Варл и сержант Коли были друзьями с самых ранних пор, но их дружба перешла в соперничество. Каждый был приметным солдатом, известным в полку. У каждого были хорошие отношения с Гаунтом. И каждый отвечал за разделение, которое рассматривалось всеми как отчётливое, крепкое, и второстепенное.

Это не имело отношения к формальным различиям. Было данностью, что горстка взводов составляла полковую элиту: разведчики Маколла, безжалостная банда Роуна, приближённые Корбека, натренированный и дисциплинированный отряд Брая, и целеустремлённая, отважная толпа, вышколенная Сориком. Они были лучшими, «передовой пятёркой», как их часто называли. Коли и Варл, оба жаждали поднять свои подразделения в этот блистательный эшелон. Это превосходно и замечательно – быть частью крепкого, надёжного хребта. Но этого было недостаточно каждому из них.

В бою их состязание вышло наружу. Не помогло и то, что они оба пропустили грандиозную битву за святилище на Хагии. Они прикрывали тылы, и отлично справились с заданием, но их не было там, чтобы разделить славу большой схватки. Чтобы показать, чего они стоят.

А теперь всё это скатилось в чертову храбрость. Тупые, дурацкие игры сорвиголов, испытание судьбы и удачи, да и всех остальных чудищ поднебесья, чтобы один стал победителем-героем, а второй – проигравшим-трупом.

Варл поднялся с низов. Он бился за свои лычки, а не получил их лишь на основании записи о том, что он герой – лидер разношерстной толпы, как Коли.

Но хорошего понемногу.

- Хорош, девятый! Хорош, ты слышишь меня?

- Ты достал меня, шестой, - воксировал в ответ Коли.

- Надо подтащить огнемёт, Коли.

- Делай что хочешь… я пошёл вперёд.

- Девятый!

Варл выглянул из укрытия, и увидел фонтан лаз-разрядов и трассеров, устремившихся по проходу. Он увидел бегущего вперёд Коли, неясно как, невообразимо, живого среди всего этого.

Он видел тысячи отдельных попаданий, как сажа, пыль и цемент вырывались из отверстий в полу, потолке и стенах.

Коли бежал. Он потерял жену в улье Вервун, и, как он верил, и детей тоже. Некий жестокий поворот судьбы позволил им выжить, и попасть под опеку рядовой Тоны Крийд и её верного партнёра Каффрана.

Жестокий – не то слово. Слишком жестокий. За гранью жестокости. Он узнал это только на Хагии, и боль запечатала ему рот. Эти дети – Далин и Йонси – прошли через столь многое, веря, что их родители погибли, и получили прекрасных новых в лице Крийд и Каффрана, что Коли решил никогда не разрушать их мир вновь.

Он избегал их. Он был в стороне. Никто не обнаружил правды, кроме хирурга Кёрт, которой он доверял.

Это был наилучший путь. Он освободил его.

Освободил для сражений, смерти и службы Императору.

Коли бежал в огненный дождь. Он был здоровяком, долго служившим на шахтах Вергхаста. Мрачный, частенько без юмора, сильный. Он должен был быть большой целью, но враг почему-то не попал по нему. Выстрелы вспарывали воздух рядом с ним, высекали искры из колонн, вырывали плитки с пола.

Он жил.

Он подумал нырнуть в укрытие, но было так близко, что это уже казалось ненужным.

Коли ворвался на вражескую позицию с фланга, перемахнув через подковообразно сложенные мешки с песком и подстрелил двух человек из расчёта.

Третий ринулся на него слева, и Коли тычком штыка с треском пробил его лоб.

Эти скоты были из Кровавого Пакта. Они носили старые, но хорошо ухоженные костюмы из парусины с вшитой бронёй, окрашенные в тёмно-красный, увешанные патронными лентами и подсумками с припасами, закреплёнными на чёрной нейлоновой сетке, и сферические шлемы багрового цвета с насмешливыми, крючковатыми визорами. Знаки Хаоса блестели на их рукавах и груди.

Ещё больше солдат Кровавого Пакта вылетели на Коли, предполагая, что их штурмуют значительные силы. Их красная форма мелькнула и скрылась, когда Варл побежал вперёд, паля из лазгана в автоматическом режиме, выкрикивая имена своих сестёр, отца, матери и их родной фермы.

Рафлон, Ноур и Бростин были прямо за ним. Рафлон сделал изумительный выстрел, взорвавший череп бойцу Кровавого Пакта, который высунулся из укрытия за дверным косяком.

Затем Бростин омыл проход впереди ярким снопом прометиевого пламени. Что-то взорвалось. Два солдата Кровавого Пакта, шатаясь, ввалились в проход, их форма пылала, пластины брони отваливались от парусиновых рукавов.

Безмолвно Варл и Коли подняли вражескую автопушку на треногу и разгромили коридор впереди: Варл стрелял, уцепившись руками за гашетку, Коли снаряжал ленты из латанных-перелатанных корзин.

Большая старая пушка обладала огромной силой. Варл знал это. Минутой раньше он бежал на неё.

Плотный огонь поддержки загремел слева. Брагг был бок о бок с ними, паля из автопушки от бедра, его заряжающий Каилл старался не прекращать подачу свежих барабанов.

- Сюда! – гаркнул Коли. Ноур и Брагг, Каилл, Рафлон, Холан, Бростин и Брехенден, Врил и Макван, и ещё с десяток, пробежали мимо них во внутренний зал, укрываясь и стреляя.

Варл отбросил в сторону опустошённую пушку и взглянул на Коли.

- Ты безумец, Гол.

- Безумец? Война безумна. Мы сломили их, не так ли?

- Ты сломил их. Ты безумец. Чокнутый. Псих.

- Как бы то ни было.

Они поднял лазганы и двинулись за направляющим.

- Когда я скажу Гаунту, что ты сделал… - начал Варл.

- Не надо. Пожалуйста, не надо.

Коли оглянулся, и Варл увидел его глаза, тёмные и серьёзные, за запотевшими линзами его противогаза.

- Просто не надо.

- Мы высаживаемся. Сейчас, – сказал Домор. Десантное судно 2K вновь накренилось от попаданий из пушек.

- Высаживаемся? – ужаснувшись, переспросил сержант Халлер.

- Заткнись и исполняй, или мы все погибнем.

- На купол?

- Да, на купол!

- Но мы пролетели зону высадки! Мы должны…

- Должны что? – рявкнул Домор, повернувшись и пристально уставившись в Халлера. – Вернуться? Испытывай свою удачу, если хочешь, вервунец.

- Я так не думаю…

- Скорость падает! – ворвался Майло.

- Тяга слабеет. Не могу набрать высоту! – ответил пилот из кабины.

- Пошли! – сказал Домор. Халлер был на одном карабине, Бонин и Нен на другом. Горящее десантное судно валилось на купол, теперь во тьме его изгиб затмевал зарево основной битвы. Они ничего не видели. Они также могли быть за краем купола, вот и все, что они могли сказать. Ночь была залита чернотой, сглаживающей очертания краёв.

- Нам надо… – начал Домор.

Коммандеру Бри Джагди казалось, что схватка происходила далеко, на другой планете. Огни и вспышки подсвечивали ночное небо справа от неё, но они были далеко-далеко.

Она лежала на гнутой металлической поверхности одного из жилых куполов Сиренхольма, одного из вторичных, как она полагала. Было холодно, и ночной ветер пробирал насквозь. Её рука и несколько рёбер были сломаны в ходе посадки после катапультирования. Её лётный костюм был порван.

Её парашют едва успел раскрыться, когда её выстрелило с кресла подбитого истребителя. Со шлепком, купол встретил её неласково.

И здесь, как она предполагала, она будет пребывать до тех пор, пока полночный мороз не превратит её в хрупкую часть украшений крыши купола.

Когда Джагди увидела десантное судно, оно уже пылало и снижалось на купол по направлению к ней, рассыпая обломки и пламя, искалечено волочась из главной битвы.

Она видела открытые люки, фигуры в них. Людей, собирающихся высадиться.

Они шли дальше. Они шли дальше от края купола, в Скальд.

Она не раздумывала. Она дёрнула переключатель на контейнере в её разгрузке, и хлопок вырвавшегося пламени осветил крышу вокруг неё.

- Сюда! – закричала она, размахивая рабочей рукой, подобно зовущему спасателя. – Сюда!

На самом деле, спасателем была она.

- Фес! Мы только что достигли зоны высадки! – прокричал Бонин.

- Что? – сказал Хеллер, снимая противогаз для лучшего обзора.

- Здесь, сержант! – обратил внимание Бонин.

- Правь налево! Налево! – воксировал пилоту Домор.

Десантное судно 2K скользнуло налево, вверх и над стороной вторичного купола, тёмной полусферой под ними. Вспыхнул флюорисцентный свет на поверхности купола, шипящий маяк, что начал разливать свет вокруг.

Люди высаживались. Майло возглавил отряд, выходивший по левому борту, его карабин просвистел вниз по тросу, пока он не рухнул на изогнутую крышу и отцепился. Домор был за ним, затем Элзан.

По правому борту высадился Халлер, за ним шли Вадим, Регго и Нирриам.

Люди грохались на крышу, карабкаясь в поисках зацеп, отчаиваясь не соскользнуть в ночь. Двадцать человек внизу, двадцать пять. Тридцать. Тридцать пять.

Двигатели десантного судна отказали. Прижавшись к изгибу панелей крыши животом, Домор слышал крик пилота. Он оглянулся. Десантное судно просто упало и грохнулось на крышу, раздавив с полдюжины высаживавшихся людей под собой.

Теперь они начали скользить