Осел и морковка

Глава 20

"Филомена" галсами пробиралась среди волн подальше от опасного берега. Но стоило ему скрыться за горизонтом, как прямо по курсу возник силуэт корабля, подсвеченный сзади солнцем. Капитан Плойс позвал Армандо на шканцы и вручил ему подзорную трубу:

— Видишь, видишь? Гадать не надо, пиратский бриг. Что ты там сделать обещал? Иллюзией прикрыть? Самое время. Начинай.

Магу два раза объяснять не приходилось. Он живо приступил к работе. Конечно, корабль — не человек, тут масштабы совсем другие. Так что без вспомогательных действий не обойтись. Сначала нарисовать прямо на палубе круг, вписать в него шестилучевую звезду, начертать руны в правильном порядке и разложить амулеты…

Свечку он попросил у капитана и, как только ее принесли, прилепил в центре и зажег. Теперь можно начинать колдовать. Первым долгом он создал фантом.

Рядом с "Филоменой" сформировалась тень, точно повторяющая ее форму. Прямо на глазах она становилась плотной и вещественной. Можно было разглядеть все в подробностях: мачты, такелаж, людей на борту. Все, вплоть до бляхи на груди капитана. Матросы, сгрудившиеся у борта, чтобы ничего не пропустить из интересного представления, рты пораскрывали и с глупым смехом тыкали пальцем, указывая на своих двойников. Не прошло и минуты, как точная копия оторвалась от "Филомены" и двинулась налево, картинно рассекая волны.

Затем Армандо кастовал невидимость. Прямо из пламени все еще горевшей свечки вылетел рой мерцающих серебристых огоньков, поднялся над палубой и осыпал все, на ней находящееся, вместе с мачтами и парусами. Казалось, все это должно исчезнуть, но мерцание не гасло. Зато все вокруг стало выглядеть странно. Корабль не стал прозрачным, как думалось капитану, просто каждый предмет и даже человек стал сливаться с фоном. Сейчас он бы не смог пересчитать своих матросов.

— Да, ты мастер, Армандо Бастиан, — с громадным уважением произнес капитан Плойс, — Всем буду рассказывать, как мне с тобой повезло.

Обессиленный Армандо тем временем сидел, прислонясь к грот — мачте. Иллюзия забрала у него больше сил, чем он планировал. Но теперь можно надеяться, что им удалось избежать встречи с пиратами.

Поначалу все шло как задумано. Лже-"Филомена" быстро удалялась и пиратский бриг изменил курс, преследуя ее. Матросы готовы были орать и прыгать на радостях, но Армандо предупредил слабым голосом:

— Ведите себя тихо. Начнете вопить — маскировка может слететь, а то и просто пираты вас услышат: по воде звук далеко распространяется.

А капитану посоветовал:

— Курс смените. Они видели, куда шла настоящая "Филомена". Когда они все же разгадают мой трюк, могут вернуться и нас нагнать.

— Так что же, обратно повернуть?

— А хоть бы и так. Я бы вернулся к берегу, только по пологой дуге. Но капитан — вы, вам лучше знать, как правильно.

Капитан понятливо кивнул и ушел вместе с первым помощником. Вскоре раздались отрывистые слова команды, барк тяжело повернул и лег на новый курс.

Около часа все шло хорошо. Пиратское судно исчезло за линией горизонта, ветер сменился и теперь гнал "Филомену" в нужном направлении, светило солнышко… Армандо так и не стал подниматься и перебираться в каюту, а грелся под лучами, надеясь побыстрее восполнить исчерпанный почти до дна резерв. Без Дины дело шло медленно, но шло.

Он настолько расслабился, что стал соскальзывать в приятное состяние между сном и бодрствованием, где всегда встречался с Диной. Порадовался, что сейчас белый день и она скорее всего не спит, а значит в безопасности. Вспомнил, что надо обновить ментальный щит от проклятого Эспоза, и стал осторожно проверять, не пытается ли тот к нему подобраться. Маг разума был свидетелем того, как Армандо защитил корабль, и теперь, когда его противник обессилел, может попытаться пробить щит и выудить из сознания информацию о Дине.

Поначалу он обрадовался: маг занимался чем‑то своим и не пытался добраться до бесценных сведений. На всякий случай Армандо все же решил проверить, чем там Эспоз так увлекся, и скользнул сознанием вдоль созданной тем нити.

И в это время раздался крик:

— Пираты! Пираты! Нас догоняют!

Все забегали, заметались.

Под их вопли Армандо настигло озарение. Эта сволочь Эспоз в сговоре с пиратами! Зачем иначе он под сомнительным предлогом пробрался на "Филомену"? Лапунда его нанял? Три ха — ха! У отставного капитана не хватило бы денег на услуги мага разума, как бы он ни хорохорился, что достаточно наворовал. Эспоз просто его использовал, да еще за его же деньги! То‑то Армандо странным показалось, что этот гад был готов трудиться за еду. Фальшивый до мозга костей мерзавец!

Противодействовать магии Армандо ему не по плечу, а вот привести пиратов по ментальной ниточке ничего не стоит. И тут никакие фантомы не помогут, никакая невидимость не спасет! Тем более что повторить свой фокус Армандо не хватит сил.

Он вскочил и бросился к капитану:

— Остановите мага! Он на нас пиратов наводит.

— О чем ты? Отстань, не видишь, плохи наши дела.

— Маг, который прежде меня на корабль сел — наводчик. Он маг разума, менталист, он как‑то связан с пиратским кораблем и ведет его сюда.

Капитан пожал плечами:

— Как я его остановлю? Чем? Он же маг!

— Кувалдой по темечку! Она на всех одинаково действует!

Капитан Плойс не пошевелился и не издал ни звука. Зато первый помощник сорвался с места и исчез. Через минуту он вернулся, вытирая кровь с огромного тесака.

— Кувалды у меня не было, но я подумал, что тесак тоже подойдет.

Следом за первым помощником прибежал Лапунда.

— Вы тут с ума посходили совсем с вашим Бастианом! Мага убили! Моего, нанятого! За что? Я жаловаться буду!

Плойс вытянул руку и показал на пиратский бриг:

— Им жалуйся. Хоть до посинения. Они с удовольствием тебя послушают. Твой нанятый маг — наводчик. Так что сиди и молчи, если не хочешь, чтобы и тебя тесаком отоварили. А лучше молись, чтобы они нас не догнали. А то сгниешь на галерах или рыбы тебя съедят.

Ошалелый Лапунда хотел что‑то сказать, но вгляделся в приближающийся бриг, подавился собственным возмущением и ринулся обратно в свою каюту. Плойс плюнул в сердцах и спросил Армандо:

— Эх, не уйти нам. У них и парусов больше, и груза нет. Ходко идут, догонят. Хоть и шустрая у меня "Филомена", но их бриг пошустрее будет. Парень, а ты еще раз этот фокус сможешь повторить?

Маг развел руками:

— Часа через три — четыре, не раньше. Я весь выложился.

— Они нас видят?

— Нет пока, но этот гад их навел. Идут как по ниточке. — А когда помощник мой его прихлопнул…

— Он нитку оборвал, но я думаю, они не дураки, соображают, куда мы идем. Да и действие заклинания скоро пройдет, оно же не на века. Полтора часа — максимум.

— Ха, так это тогда сейчас произойдет, — хмыкнул Плойс.

Как будто услышав его слова, мерцание на корабле сперва усилилось, а затем медленно потухло, будто его и не было. Все обрело свой привычный вид. Плойс хлопнул себя по ляжке.

— Эх, ушли бы мы, кабы не тот червяк магический! А теперь придется бой принимать. Сентар, тащи оружие и раздавай! Капитан Плойс не сдается!

— А почему? — осторожно спросил Армандо.

— Почему? Ты дурак что ли? Это раньше пираты товар забирали, а людей на корабле оставляли. Теперь они по — другому действуют. Забирают товар вместе с кораблем, а всех, кого живыми схватят, на свои галеры рабами отправляют или на рудники продают. Вот и не сдаются им капитаны! Потому что лучше рыб кормить, чем на пиратских галерах гнить. Они на них награбленное перевозят туда, где потом этим добром торгуют. Похлебка из тухлой рыбой да плети, нравится тебе такой рацион? А еще хуже в рудник на острове попасть. На галере хоть море да солнце, а там ты света не видишь, под землей пропадаешь, рацион такой же как на галерах, а выбраться ни малейшего шанса. Острова! Море вплавь никто пока не переплыл.

— А что они там добывают? — наивно спросил Армандо.

— Черный камень! Ты маг, должен знать.

Еще бы он не знал! Попасть на такие рудники — верная смерть, и не только для магов, из которых черный камень сосет энергию. Обычные люди там и вовсе не выживают.

Надо приготовиться. От магии сейчас толку никакого, Армандо сил не хватит простой светильник зажечь. Придется взять в руки оружие. Классным бойцом он не был, но саблю в руках держать умел, а для боя, который им предстоял, этого было достаточно. Так что когда первый помощник вернулся, сопровождаемый двумя матросами, нагруженными всяческим вооружением, он вытянул их вороха железяк подходящую по размеру.

Капитан одобрительно крякнул и взял такую же, но потяжелее. Вдруг снова откуда ни возьмись появился Лапунда, бросил взгляд на приближающийся пиратский бриг, посмотрел на оружие, вздохнул уныло и сказал:

— Я тоже буду сражаться. Найдется для меня оружие?

Плойс приглашающе махнул рукой:

— Выбирай!

И тут же принялся командовать матросам. Армандо думал, что он хочет встретить опасность лицом, иначе зачем было доставать оружие, но Плойс решил для начала ускориться, а ради этого поднимал еще паруса и производил с ними какие‑то непонятные магу маневры.

Поймав удивленный взгляд Армандо, он показал на появившийся вдали берег и крикнул, стараясь перекрыть шум:

— Мыс Танг! Дойдем раньше них — они нам будут не страшны!

К его чести Армандо понял замысел капитана. Название сказало ему все.

Знаменитая крепость на мысе Танг, оплот борьбы против пиратов в этих водах! Подвести врага под пушки его прославленной артиллерии было бы здорово! Только бы хватило времени!

Но время безжалостно утекало, как вода сквозь пальцы. Пиратский бриг настигал "Филомену", а она никак не успевала уйти под защиту пушек форта. Нельзя было даже понять, заметили их с берега или нет. Помощи ждать было бессмысленно. Гонка шла на секунды. Пираты были все ближе, уже можно было хорошо рассмотреть их лица, или, вернее, рожи. По черному расшитому камзолу и украшенной позументом шляпе Армандо легко узнал капитана.

Еще несколько минут и абордажные крючья с хрустом вонзились в борт, на палубу посыпались головорезы. Началась жуткая, беспорядочная и бессмысленная драка.

Но резни, как бы этого хотели пираты, не получилось.

К удивлению Армандо, ни одна сторона не имела существенного перевеса. Пиратов оказалось не так уж много, он бы на их месте побоялся бы нападать на корабль, где людей едва ли не в полтора раза больше, чем пиратских сабель. Понятно, пираты надеялись на помощь мага, который мог сковать сном всю команду, но можно было уже догадаться, что тот выведен из строя.

Армандо, зажатый в угол, успешно отбивался от двух пиратов, удивляясь сам себе. Он видел, как рядом яростно рубился Лапунда, который оказался недюжинным бойцом. Ну правильно, за что‑то он стал капитаном и не всегда же сидел на интендантском складе. Первый помощник лихо орудовал двумя тесаками сразу. Капитана Плойса видно не было, но его голос время от времени перекрывал шум боя. Значит жив пока.

Это вдохновляло. Есть шанс переломить ситуацию и навалять гадам, а там отвести их в форт, пусть специально обученные люди разбираются.

Фортуна уже стала склоняться на сторону команды "Филомены", как вдруг раздался ужасающий треск и бедный старый барк начал разваливаться прямо под ногами.

Последнее, что увидел Армандо, это падающую мачту и накрывающую его громаду парусов.

Лей радовался как дитя, что его вместе с нами пригласили ко двору герцога. В столице он прожил довольно долго, но к королю его так ни разу и не позвали, а тут только стоило пересечь границу герцогства, как пожалуйте.

Учитель же сразу заметил, что я сама не своя. Вгляделся, тяжело вздохнул и отказался от кареты, которую за нами прислали. Мы доедем на собственном ослике. Да, будет дольше, но ему могут понадобиться вещи, которые хранятся в повозке. Переложить в карету? Невозможно. У нее же нет функции расширения пространства.

Присланный слуга так ничего и не понял, но удовлетворился тем, что с ним поедет Лей. Великий Вэнь прибудет позже в собственном экипаже.

Вот будет здорово, если Лей своими амулетами удовлетворит все запросы герцога и нам там будет нечего делать! А что? Он может!

Когда пыль за каретой осела, я вывела ослика из конюшни, где он жевал овес, вычистила его и запрягла в повозку. Бак был недоволен, он рассчитывал на день отдыха в комфортных условиях, а тут тащись куда‑то… С жизнью его примирила только снова повисшая перед носом сладкая толстая морковка. На прошлой стоянке я закупила таких целую корзину: долго отбирала в мешках у торговки каждую морковину. Пусть мой серый дружок радуется.

Мы снова взгромоздились на знаменитый волшебный ящик дедушки Вэня и тронулись в путь. Столица герцогства лежала в стороне от дороги в Сиразу, но раз уж пригласили, было невежливо и глупо отказываться. Деньги еще никому не помешали, а обижать герцога на его землях как минимум неблагоразумно.

Стоило крыше трактира скрылась за холмом, как учитель спросил меня:

— Динь, что с тобой? Ты получила плохие известия от своего друга или что‑то другое?

Кажется, он всегда знает о чем я думаю. Ведь я до сих пор ни словом не обмолвилась ему о том, что меня беспокоит. Вела себя как ни в чем не бывало. И он все равно все понял и своим вопросом попал прямо в точку.

Так что не стоит больше таить все в себе. В надежде, что учитель успокоит меня и даст хороший совет, я открыла рот и слова полились потоком. Я рассказала все: про то, как мы наладили связь во сне, про его приезд в столицу, про Лапунду и стражников, про арест и депортацию… Закончила тем, что, несмотря на неблагоприятные юридические обстоятельства, радовалась: мой друг прямым ходом попадет к себе домой, избегнув опасностей. Сказала, что планировала съездить к нему в Кармеллу как только будет возможность. Что он обещал придумать, как это сделать просто и безопасно и прислать мне подходящие документы.

Пока я все это излагала, Вэнь смотрел на меня как добрый дедушка на любимую внучку и согласно кивал головой. И тут я произнесла последнюю фразу:

— А три дня назад он пропал. Наша связь оборвалась без видимых причин.

Учитель поджал губы, нахмурился, а затем изрек:

— Причина должна существовать, Динь, пусть ты ее и не знаешь. А ты можешь мне сказать, жив твой друг или нет?

Я задумалась.

— Мне кажется что жив, но… Не знаю. А как это можно проверить?

Вэнь покачал головой:

— Кажется, нам надо провести занятия на тему магической ментальной связи. Кстати, как я понял, до сих пор инициатива всегда исходила от твоего друга? Ты сама не пыталась до него достучаться?

— Именно так. Я не знала, как взяться за дело, а он не объяснил.

— Думаю, твой Армандо не очень сильный менталист, вряд ли он сам знал и умел много больше. А объяснить тебе, что надо делать, во сне — за это даже я бы не взялся.

— Он и не пытался.

— Разумно. Вообще ментальная связь — это огромное поле, на котором проложены всего несколько узких тропинок. Мало кто умеет ею пользоваться, тем более в сознательном состоянии, а не во сне.

Не во сне? Вот здорово! А мне казалось, такого не бывает.

— А это возможно?

— Ничего невозможного на свете нет, есть лишь неосуществимое здесь и сейчас. Ментально можно связаться даже через океан, если ты хорошо знаешь того, с кем общаешься. Но! Нужно точно знать, что человек жив и здоров. Если это покойник, настойчивая попытка установить связь может обернуться очень неприятными последствиями. Обычно мы на уровне ощущений знаем, как себя чувствует собеседник, и можем сказать жив он или умер. Но! Есть один безотказный прием, который позволяет сто стопроцентной точностью установить, жив ли тот, с кем ты желаешь побеседовать, и даже почувствовать его физическое состояние.

Следующий час я старательно, но безуспешно пыталась повторить за Вэнем показанный им прием. Затем прислушалась к внутреннему голосу и чуть изменила действия, подстраивая их под свою сущность. Получилось! Я выяснила, что Армандо жив и здоров, по крайней мере его физическое состояние не вызывает опасений. Вот только он от меня закрылся. Наглухо.

Осталось догадаться почему.

Все свои соображения я сформулировала и донесла до учителя.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил меня Вэнь.

— Честно? Не знаю что и предположить. Будем рассуждать логически. Если Армандо от меня закрылся, значит, этому есть причина. Его догнал Лапунда? Вздор. Лапунда не маг, он ничем не может быть опасен. Вернее, может. Он способен нанести травму, даже убить, на мага оружие действует так же, как на простого человека. Подкараулить и стукнуть по голове Лапунда вполне способен, как и нанять для этого исполнителей. Но мы только что убедились: Армандо жив и здоров. И не только. Если я не ошиблась, он вполне доволен жизнью. Но от меня почему‑то закрылся и ничего не хочет мне сказать.

— Ты обиделась, Динь?

Хотела я сказать, что так оно и есть, но проанализировала собственные ощущения и твердо ответила:

— Нет. Я беспокоюсь. Очень беспокоюсь.

— Почему?

— Странно это. Необъяснимо, если принять во внимание наши предыдущие отношения. А странное меня пугает.

Вэнь потер ладошки и довольным голосом сказал:

— Динь, ты меня радуешь. А теперь ответь: что ты можешь предпринять в этом случае?

— Я? Ничего, как мне кажется. Ждать и регулярно пытаться наладить связь.

— А если он решил с тобой расстаться? Нашел другую?

Другую? Какую такую другую? Я не думала об этом, почему‑то с порога отметала подобные мысли, а ведь они могут оказаться верными. Мы с ним далеко друг от друга, но ведь он не в пустыне находится. Вокруг множество хорошеньких девушек, которым не может не нравиться такой обаятельный парень. Могла какая‑нибудь его очаровать? Да запросто. То, что он не поддался на уловки валаренских красоток, ни о чем еще не говорит. Но…

— Это его право. Только пусть он мне об этом скажет. Так будет честно.

— Согласен с тобой. Тогда будем продолжать учиться устанавливать ментальную связь. Для начала попробуем связаться с нашим другом Леем.

Вот так ловко переведя мои мысли с грустного на конструктивное, Вэнь заставил меня изучать другие приемы ментальной связи.

Мы учились как общаться, так и видеть чужими глазами. Сложнейшая техника, доступная на нашем континенте единицам, незаменима для шпионов. Вэнь сказал, что это можно поделывать только с согласия того, чьими глазами ты хочешь смотреть, иначе можно сжечь чужой разум. К счастью Лей не закрывался, позволяя мне пользоваться своей головой, за что я осталась ему бесконечно благодарна.

И я еще раз убедилась: классика мне не совсем подходит. Все надо подстраивать под свои особенности. Я все‑таки ведьма, а не маг разума.

Но если это учесть, связь получалась более стойкой, а образ более ярким и насыщенным.

За этими занятиями мы не заметили, как добрались до постоялого двора. Завтра к обеду нам предстояло достичь герцогского замка. Эту ночь я решила посвятить экспериментам и попробовать пробиться к Армандо. Пусть хотя бы скажет, почему закрылся. Хоть одно слово!

Утро я встретила злая, не выспавшаяся и с головной болью. Всю ночь раз за разом я пыталась пробиться к моему другу, а меня раз за разом выбрасывало прочь. Он не хотел иметь со мной дела.

Отчаявшись получить ответ на свой вопрос, я решила: ну и пусть. Не хочет — не надо. У меня есть чем заняться. Буду учиться, стану самой искусной ведьмой и самым нестандартным магом на континенте, пусть потом локти кусает. А мужчины… Не нужны они мне, от них одна боль. Да и где взять приличного кавалера? Под надзором дедушки Вэня я ни с кем не общаюсь. Лей? Это просто курам на смех. Ну, может, герцог какой подвернется, я не знаю…

В душе тлела надежда, что Армандо одумается и снова со мной свяжется. Но делать на это ставки я бы не стала. Объявится — хорошо, только сначала пусть объяснит, с какого перепуга он вдруг от меня закрылся. Не объявится… Ну что ж, пережила смерть Антонио, переживу и это. Руки на себя накладывать не стану. Изображать вечную страдалицу тоже. Под ногами лежит дорога, она ведет все дальше и дальше, и кто знает, что нас на ней ждет?

Я верю в то, чему учит меня Вэнь: чужое, ненужное отвалится и потеряется, а то, что наше, от нас никуда не денется.

Но раз в сутки проверять как там мой приятель, жив или помер, буду все равно. Хоть это я могу делать? Так почему нет?

Герцогский дворец встретил нас радушно. Мы попали туда немногим позже Лея: хваленая карета обогнала нашего ослика не более чем на четыре часа. У них по дороге колесо соскочило и ось сломалась, а все из‑за того, что слуги старались как можно скорее выполнить приказ хозяина и гнали лошадей, ни на что не обращая внимания. Пришлось им задержаться в деревне, совсем немного не доехав до столицы герцогства. Переночевали, с утра нашли мастера, починились и прибыли только к полудню.

И стоило огород городить?

В плюсе осталась я: в дороге Лею нечем было заняться и он охотно помогал Вэню меня обучать. Если бы он уже достиг замка, вряд ли бы откликнулся на наш призыв.

Но за четыре часа он успел больше, чем иные успевают за сутки. Во — первых, продал все свои амулеты подчистую. Во — вторых получил заказ на новые. И в — третьих убедил герцога, что он лишь убогий ученик великого мастера, то есть Вэня. Поэтому нас там ждали с нетерпением.

Придворный маг, вышедший нас встречать во двор, был просто недоволен появлением конкурента. Но хозяин его послал и тот не смог отвертеться. Спросив, не устали ли мы с дороги и не нужно ли нам чего и получив отрицательный ответ, он отвел нас в главный зал, где на троне восседали герцог с женой, и представил собравшимся.

Сам герцог, высокий, статный господин средних лет, сохранял некоторый скептицизм, из чего я заключила, что он человек разумный. Его молодая супруга, миниатюрная, изящная, похожая на птичку, пребывала в ожидании чуда. Нашей задачей было развеять герцогское недоверие и полностью оправдать ожидания его прекрасной половины.

Стоя на полшага позади учителя, я старательно копировала все его маневры. Раз выгляжу как хотейка, вести себя должна соответственно. Семенила за ним, делая маленькие шажки, руки держала прижатыми к бокам., а для удобства вцепилась кончиками пальцев в полы шелковой туники. Вот Вэнь остановился напротив герцога и поклонился, положив ладонь на сердце, я сделала то же самое.

Со стороны можно было подумать, что я самая скромная и послушная девушка на свете. А я в это время внимательно осматривала наших хозяев. У герцога больная печень, слишком налегает он на вина с побережья. Колено когда‑то было повреждено и до сих пор плохо сгибается, а в плохую погоду еще и болит. Сердце не в самом лучшем состоянии, да и по мелочи много признаков нездоровья. Да. Запустил себя мужик, а ведь ему всего‑то лет сорок, может быть сорок два, не больше. Не понимаю, куда смотрит его целитель. Что ж, если он возьмется за свое здоровье и перестанет так пить, протянет еще лет тридцать.

Затем я присмотрелась к герцогине. Ей на вид было не больше двадцати. Маленькая, складненькая, может быть излишне хрупкая, она была на редкость хороша собой. Неудивительно, что муж смотрит на нее с нежностью. Такие женщины вызывают у больших и сильных мужчин желание беречь и защищать.

Так, что у нее со здоровьем?

Я присмотрелась и чуть не завопила, но вовремя взяла себя в руки, только губу пришлось закусить. Демоны! Мне понятно, почему герцог нас вызвал и даже карету прислал. Самому ему помощь была не нужна, обошелся бы услугами местных целителей. А вот его жене…

На бедную кто‑то навесил жуткое проклятье. Пока оно выражалось в невозможности выносить ребенка, но лет через пять сведет герцогиню в могилу.

Очень хотелось спросить Вэня, видит ли он то же, что и я, но надо было играть в игру и создавать правильное впечатление. Самое смешное, что учитель ей помочь не в силах, а вот я смогу. Потому что ведьма и женщина.

Ведьминское проклятье считается неснимаемым, снять его может только та, что прокляла. Но… То, что одна ведьма сделала, другая всегда может разрушить. Это наша большая тайна. Правда, надо знать, кто проклял, за что и какое граничное условие поставил. Полагаю, герцогиня отлично знает, за что такое получила. Это маги могут проклинать дистанционно, сидя в своей башне за тридевять земель. Ведьма это делает глядя в глаза. Иначе получается пустое сотрясание воздуха.

Я дождалась, когда приветствия закончатся, а когда нас повели за стол, зашептала на ухо учителю:

— На бедной герцогине висит проклятие. Ведьминское. Как снимать будем?

— Динь, сама понимаешь, придется тебе. Сможешь?

— Все зависит от проклятия. Гарантию тут никто не даст.

— Ничего, моя девочка. Делай свое дело, а там посмотрим. Если нужна будет помощь…

— Спасибо, учитель.

После роскошной трапезы герцог пригласил Вэня в кабинет для приватной беседы, а я осталась в столовой с герцогиней и ее приближенными дамами. Если сама госпожа была милой и приветливой, то окружающие ее тетки мне не понравились. Старые крысы! Уверена. Она не сама их себе отбирала.

Наверное, герцог окружил ее такими мерзкими особами чтобы держать под наблюдением. Боится, что юная и прекрасная супруга наградит его рогами? Тут не теток ей надо в окружение набирать, а самому трудиться над завоеванием сердца женщины.

А ее эти бабы угнетают, это заметно. И так из‑за проклятия она совсем прозрачная, а тут еще такое давление! Если все у меня получится, надо будет эту камарилью тоже разогнать, а то они и без всякого проклятия бедняжку в гроб вгонят.

А она долго на меня смотрела, собираясь с духом, а затем заговорила:

— Мой муж сейчас в кабинете с вашим учителем… Наверное, мне надо было бы самой ему поведать о моем несчастье, но… Я не смогу, это слишком личное. Вы же против, если я все расскажу вам? А вы потом передадите своему учителю.

Я поклонилась по — хотейски, сложив руки ладонями друг к другу перед грудью.

— Ваша Светлость, это будет самое правильное, что вы могли бы сделать. Только… Не легче ли будет рассказать мне все наедине, без лишних ушей?

Жестом и взглядом я указала на толпу старых кошек. Конечно, их была не такая уж толпа., всего пять, но казалось, что они заняли все место и выдышали весь воздух.

Герцогиня улыбнулась радостно:

— Дамы, проводите нас в малый будуар и оставьте одних. Мне надо поговорить с ученицей великого целителя с глазу на глаз.

Одна из дам попыталась что‑то возразить, но я так на нее глянула, что у гадюки язык прилип к гортани. Через несколько минут мы водворились в небольшой комнате, отделанной тканью в цветочек и до отказа набитой разнородной мебелью. Трюмо, секретер, столики, стульчики, кресла, козетки, кушетки… Все это стояло на полу, покрытом драгоценными коврами.

Желая обезопасить нас от подслушивания, я, под предлогом любования интерьером, затащила герцогиню в самый центр комнаты. Там накрыла нас куполом и сообщила:

— Ну вот, Ваша Светлость, теперь нас не подслушают. Давайте. Рассказывайте про ваше проклятие.