Осел и морковка

Глава 40

Все получилось как я задумала. Утром следующего дня мы с Армандо приьыли на галеру и взялись за дело.

Все нас поддерживали и подбадривали, даже Лапунда, прижимая к к себе стройную, но лысую баронессу, глядел на меня как на ребенка, которого он лично научил стишку, а теперь поставил на табуретку перед гостями, слушает, переживет что дитя может сбиться, но гордится талантами отпрыска.

Правда, когда я прилаживала на нос галеры удочку с амулетом, Удиары всей семьей глядели на меня как на ненормальную, да и в глазах других моряков я видела удивление. Но как только мы с Армандо, взявшись для верности за руки, активировали блестюшку и перед носом галеры возник портал в виде огромной туманной воронки, народ просто онемел.

Очень удачно: крики и шум запросто могут разрушить такое сложное и тонкое заклинание. Жером Удиар — младший сделал знак гребцам, они взмахнули веслами раз, два, три… и вся громада галеры вошла в туман перехода. Еще мгновение, которое для меня лично тянулось бесконечно, и вот перед нами гавань Кармеллы.

Представляю, как обалдели люди в порту и на набережной. Вдруг ясным днем на море сгущается туманная сфера, а из нее появляется галера с людьми на борту. Такое редко увидишь, если не сказать: никогда. Драконьей магии в мире становится все меньше, а на нашем континенте ее и всегда не хватало. Драконий огонь не в счет. Последние оставшиеся на материке драконы очень злые, уговорить их на то, чтобы сжечь что‑нибудь несложно, а вот магию созидания они практически утратили. Тем прекраснее то, что произошло. Плохо только, что амулет одноразовый, по крайней мере для нас.

Армандо прижал меня к себе и показал на берег.

— Видишь во — о-он тот белый дом с фигурами на крыше?

— Ну вижу.

Красивый, богатый дом стоял не у самого моря, но благодаря своей высоте и нетипичной архитектуре выделялся, как огурец среди помидоров. Неужели?…

Армандо отлично понял мои мысли. Понял, не прочитал.

— Нет, это не мой дом. Просто ориентир. Видишь, справа от него зеленую крышу? Вот это мой. Он стоит на другой улице, но отсюда кажется, что здания соседние. Там мы с тобой будем жить, если ты не возражаешь.

Ага, сейчас все брошу и начну возражать. Я потерлась щекой о плечо моего мужа, выражая этим свое согласие на проживание в его доме. Он радостно прошептал: "Дина" и уже хотел обсудить со мной наши первые шаги в качестве жителей Кармеллы, но тут нас прервал Жером — младший.

— У нас на борту пленники: граф и его приятели. Что делать будем? Мы не имели права их задерживать, в Кармелле их освободят.

Ой, действительно вопрос вопросов. Если сейчас не разобраться с графом, то через пару дней сюда заявится вся его эскадра и начнет требовать его выдачи. Что‑то не хочется навлекать неприятности на прекрасный город Кармеллу.

Выпустить его не вариант, он начнет сначала, а вернее продолжит свою деятельность и станет только злее. Убить тоже нельзя. Остается снять с людей привязку. Но на галере сделать это не получится, мне нужна твердая земля под ногами.

Показала свои мысли Армандо, он кивнул и объявил вслух:

— Граф держал в плену свободных граждан Кармеллы. Разве это недостаточное основание для того, чтобы заключить его под стражу до суда? Давайте отдадим его магистрату вместе с заявлением и потребуем магической экспертизы.

— А его дружки?

— Они вместе с ним. Мы же не знаем, кто они, правильно? Но можем утверждать, что это сообщники Дешерна и на этом основании тоже запереть их в темнице.

— А они отступного дадут! — крикнул кто‑то из толпы, — Наши в магистрате — суки продажные, берут с живого и с мертвого. Откупятся!

— Им сейчас нечем, — усмехнулся мой муж, — А в Кармелле верят только звонкому золоту. Разве не так?

Моряк все не унимался.

— У таких в каждом банке денег немерено! Найдут чем заплатить.

На это расхохотался Удиар — старший.

— Они не маги, чтобы подтвердить свою личность слепком ауры. Им для этого нужен выданный банком перстень. А где он? Думается мне, на дне морском. Доступа к деньгам у них нет, тут и говорить не о чем. Для нашего магистрата они грязные нищие. Так что для начала нам хватит аргументов: запрем их местной тюрьме.

Армандо подхватил:

— А еще надо дать знать элидианскому королю. Они же против него злоумышляли? Вот пусть и разбирается. У нас здесь есть его эмиссар, он и доложит. Почтовые порталы работают днем и ночью, так что если мы решим этот вопрос сегодня, то уже завтра будем знать ответ короля.

Народ радостным гулом приветствовал это решение, после чего главные переместились в каюту капитана, чтобы составить прошение и жалобу в магистрат. Меня пустили на это священнодействие, а самых младших Удиаров отправили заводить галеру в гавань и ставить на якорь.

Звон якорной цепи раздался примерно тогда, когда выполнявший роль писаря Жером — младший поставил точку в конце составленной бумаги. Его отец взял в руки лист, перечитал, одобрительно прищелкнул языком и первый поставил подпись. За ним расписался Армандо, а потом и Удиары — сыновья, которые зашли сообщить, что галера их брата только что бросила якорь в порту Кармеллы и к ней уже спешат представители властей.

Старый капитан скомандовал сыновьям:

— Найдите в этой толпе наших, кармелльских, пусть тоже подпишут. Да скорее, пока чиновники не нагрянули.

Армандо пояснил мне, что заявление собственных граждан по закону не может остаться без внимания, особенно тех, кто является, как он или Удиары, домовладельцами. Среди матросов домовладельцев может не оказаться, но в самом начале стоят подписи пяти уважаемых граждан, этого должно хватить по крайней мере для того, чтобы Дешерна и его соучастников сразу не отпустили.

Ну и хорошо. А то как подумаю, что этого гада могут отпустить, так сразу дурно делается.

Я надеяась, что все формальности быстро закончатся и мы пойдем смотреть дом Армандо. Еще и Бака надо поскорее забрать, я по нему соскучилась.

Но чиновники как пришли, так и не уходили. Еще бы: столько народа и все без документов. Они уже настроились на взятки, но тут дело взял в свои руки Удиар — старший. В харизматичности мужику не откажешь: мигом всех построил. Раз пришедшие не могут решить вопрос с бывшими рабами Дешерна, то пусть сюда явятся те, кто может.

С лысым стариком без бумаг чиновники не стали бы и разговаривать, но за его спиной — сыновья, уважаемые богатые граждане. Да и сам Удиар, как выяснилось, от гражданства Кармеллы не отказывался, а также владел в этом городе двумя домами. Пусть у него не было при себе бумаг, но его личность не вызывала сомнений. Так что мздоимцам пришлось отступиться и послать за начальством.

Нам с Армандо повезло: первым явился начальник порта. У этого симпатичного крепыша все было средним: рост, возраст, вес, телосложение. Темные глаза, смуглая кожа и и кучерявые волосы выдавали в нем уроженца здешнего побережья. Он поздоровался с Удиарами, причем отдельно и очень почтительно поклонился отцу, а потом вгляделся в Армандо и направился к нам с широкой улыбкой:

— Бастиан, ты ли это, прохвост?!

На столь нелестное обращение мой муж ответил весело и задорно:

— Я это, я. Ты не очень‑то тут язык распускай, Перналь, вокруг дамы!

— Я пока вижу только одну, но она с тобой, так что должна знать тебе цену. Такого второго ловкача и хитреца по всему побережью поискать. Как же я рад тебя видеть!

— Знаю я тебя, раз рад видеть, значит, что‑то от меня понадобилось. А когда потом я за деньгами прихожу, тебя не найти днем с огнем, ночью с зонтиком!

— У нас юбилей на носу, а ты исчез. Я уж стал подыскивать, кому заказать оформление и фейерверк.

— Перналь, ты в своем репертуаре. Никому не заказывай, я вернулся.

— И не один!

— Да, с женой, — и, не обращая внимание на недоверчивую гримасу своего знакомого, продолжил, — Познакомься, Дина, это начальник здешнего порта, жулик каких мало, но хороший человек и мой друг Хоакин Перналь. А это, дружище, моя жена Армандина.

Я изобразила предписанный в таких случаях для дам поклон. Перналь тоже поклонился мне, а затем захохотал.

— Ты так собой гордишься, Бастиан, что даже жену приискал одного с со своим имени.

— Да не искал я ее. Так уж вышло: сама как‑то нашлась. Но с именем, ты прав, здорово получилось. Ее родители как знали, для кого дочку растят.

Я хотела уже возразить и возмутиться, а потом подумала… Он же просто гордится мной. Всем во мне, даже тем, что нас зовут одинаково. Тут не возмущаться надо, а радоваться. Армандо между тем запустил удочку:

— Перналь, ты нас не отпустишь? Дина так устала, еле стоит. А если какие вопросы возникнут, ты знаешь, где меня искать. И очень тебя прошу: проследи, чтобы дали ход жалобе Удиаров. Я ее тоже подписал. Если надо, потом приду прямо в магистрат, все объясню и засвидетельствую.

Перналь поднял брови повыше и скривил рот в недоверчивой гримасе.

— У нас не будет неприятностей, Бастиан?

Армандо ответил честно.

— Будут. Но гораздо худшие неприятности всех ждут, если из заявление проигнорируют. Поверь.

— Верю. Сто раз убеждался: ты всегда знаешь, о чем говоришь. А что там за заявление?

— Мы поймали злодея, который обращал моряков и их пассажиров в рабов, а с других брал дань под видом защиты.

— Пирата?

— Графа Дешерна.

Лицо у Перналя сделалось такое, как будто он хватил неразбавленного уксуса.

— Дешерна? Ты в своем уме? Гроза пиратов…

— И сам еще худший пират, — Армандо провел рукой по безволосой макушке, — Представляешь, он тех, кто попал к нему в плен и отказался служить добровольно, обрабатывал зельем Зентиса, чтобы не сбежали.

Не думала, что Перналь слыхал про зелье Зентиса, но по тому как он помрачнел, поняла: знает. Затем мужчина сказал такое, что сразу заставило меня его зауважать за практический ум.

— Зентиса, говоришь? На этом основании все, кого он таким образом изуродовал, могут требовать компенсацию. Надеюсь, капиталов Дешерна хватит на всех. Но придется действовать официально, через короля Диона Восьмого, а тут будут сложности.

— Никаких, — радостно возгласил мой муж, — Дешерн был в заговоре против короля, все нужные доказательства имеются.

Перналь повеселел:

— Ну, если так… А иди‑ка ты домой, милый друг, веди свою жену в город и покажи ей, как тут у нас красиво. В ратушу тебя пригласят, когда надо будет.

— Спасибо, друг. Да, ты там намекни, что нужно вызвать специалиста по запрещенным заклятьям и засвидетельствовать, что граф…

— Иди — иди, без тебя разберемся. И поскорее: вон уже начальник полиции в обнимку с прокурором едут.

Эти слова подействовали на моего мужа магически: он подхватил меня на руки и живо спустил в ожидающий у трапа ялик, а затем передал стоявший до этого у моих ног ящик, который получился из повозки.

Уже через минуту мы неслись к причалу, а навстречу нам летела лодка с высшим начальством. Когда мы высадились на берег, начальник полиции как раз поднимался на борт галеры.

Армандо поспешил увести меня подальше, затем поймал на набережной открытую карету и нанял, чтобы довезти нас до дома. Правильно сделал: у меня уже ноги не ходили. Сидя в экипаже я передала ему тайком несколько гастов, которые завалялись в кармане. Негоже, если жена будет расплачиваться, а муж рядом сидеть. Только вот обзавестись капиталами в рабстве, а затем на необитаемом острове Армандо было недосуг.

В ящике дедушки Вэня у меня лежало довольно золота, но сейчас лучше было не светить перед всеми возможностями этого волшебного предмета.

Хотя с моря казалось, что жилище Армандо недалеко от порта, ехать оказалось порядочно. Пешком вышло бы ближе: в старой части города улочки были узенькие, да еще часто со ступеньками, в экипаже не проехать. Пришлось объезжать по более широким проспектам. К счастью, дом Армандо стоял на относительно новой, а потому достаточно широкой улице. Здания вокруг смотрелись богато, респектабельно, было много зелени и цветов. Похоже, мой муж — человек небедный, живет квартале для состоятельных и клиенты его тоже богатые люди.

Когда мы наконец добрались до того самого дома под зеленой крышей, я убедилась, что не ошиблась. Дом стоял по красной линии улицы и низ его занимала лавка, вернее, приемная мага. Вывеска гласила: "Мастер иллюзий Армандо Бастиан". На дверях висел замок и табличка: "закрыто". На ней уже свил свои кружева паук.

Но мой муж повел меня не туда, а в узкий проход между домами. Там был другой вход в цитадель Армандо. Небольшое крылечко, четыре каменных ступени и тяжелая, окованная железом, дубовая дверь.

Армандо поднес к замку ладонь, тот брякнул, звякнул и открылся. Мы вошли внутрь. Там пахло так, как пахнет в казенных помещениях, на которые было наложено заклинание чистоты: не грязью, не затхлостью, а вот именно что пустотой, отсутствием жизни и немного бумагой.

Армандо заметил:

— Здесь должно быть чисто, я сам заклятие накладывал, но неуютно. Ты уж прости старого холостяка, за то, что привел в неподготовленное жилище.

— Ничего, зато у меня будет шанс устроить тут все по моему вкусу, — легкомысленно отозвалась я.

Мы прошли по всему дому, Армандо показал мне свое хозяйство.

В сущности неплохо. Внизу, там где лавка, в задней половине дома располагалась кухня, под ней вместительный погреб. На втором этаже гостиная, столовая и кабинет, наверху под крышей спальня и комнаты для гостей.

А еще на каждом этаже был туалет с рукомойником, не надо будет далеко бегать в случае чего. Наверху располагалась еще и ванная. Я вспомнила, что в Кармелле горячая вода течет прямо из кранов, так как рядом располагаются знаменитые горячие источники. Значит можно прямо сейчас принять ванну!

Армандо почему‑то очень обрадовался моему желанию искупаться. Показал, как устроена ванная, нашел мыло, мочалку и душистый бальзам для волос, правда. Всего один. Ну, ничего, пока и такой сойдет, а потом наготовлю разных. Все, что мог, сделал и убежал. Я тоже решила подготовиться, прежде чем плюхаться в воду. Для начала из своего ящика достала один из нарядов Динь, они отлично подойдут для домашней носки. Потом вытащила весь свой запас трав и других ингредиентов: надо будет сварить нейтрализатор зелья Зентиса и средство для ращения волос.

Убедившись, что все нужное у меня есть, я залезла в большую мраморную ванну, намылила волосы и принялась тереть себя мочалкой. Тут вернулся Армандо и решил ко мне присоединиться. Не успела я глазом моргнуть, как он уже разделся и залез в воду. Выхватил у меня мочалку и стал ее намыливать.

— Спинку потереть?

Если такое в свое время вытворил Антонио, я бы решила, что он сошел с ума. А вот для Армандо это было так естественно, что не вызвало никаких возражений. Я тут же подставила спину, затем перехватила мочалку и хорошенько намылила своего мужа. Оказывается, это так здорово! Закончилось наше мытье в постели. Тут я и похвалила про себя предусмотрительность Армандо: белье было чистым!

Когда мозги снова включились, я узнала, зачем он убегал. Оказывается, покупал пироги у уличного разносчика, да еще велел ему заказать нам еду в трактире. Ее как раз принесли, а то в доме шаром покати.

Есть решили на кухне: день выдался жарким, а там, когда печь не растоплена, прохладнее всего. По крайней мере так утверждал Армандо и я ему верила. Пирожки оказались вкусными, как и овощное рагу с кусочками телятины. Запивать все это полагалось лимонадом с кусочками льда. Но не успели мы закончить трапезу, как в дверь постучали. Нас с Армандо срочно вызывают в магистрат чтобы дать показания.

— Не пойдем, — уперся мой муж, — Мы с женой устали и хотим отдохнуть. Если так уж нужны наши показания, пусть подождут до завтра.

Бедный посыльный аж побледнел от ужаса. Он не хотел противоречить магу, но и начальству своему не мог доложить, что вызванный господин Бастиан не придет. Заплетающимся языком он стал убеждать Армандо смилостивиться и явиться немедленно.

— Да что они так всполошились, что до завтра подождать не могут? — возмутился мой муж.

Господин, на рейде появился неизвестный корабль. В гавань не входит, но никого в нее не впускает и не выпускает. Все боятся, что это люди графа Дешерна.

— Как ни устала я, но тут уж не могла сидеть спокойно. Поднялась и ласково сказала посыльному:

— Сообщи, что мы будем примерно через час.

Тот с надеждой мне улыбнулся и бросился бежать. Торопился сообщить начальству, что мы явимся. Армандо покачал головой.

— Дина, если бы не этот корабль…

— Если бы не корабль, мы с тобой сейчас вернулись бы в постель и спали до утра. Но лучше сейчас разобраться, чем потом сто лет маяться.

— Хочешь сказать, постель от нас не уйдет? Ловлю на слове. Ладно, давай одеваться. Кстати, захвати все имеющиеся у тебя документы, надо выправить свидетельство о браке и разрешение на работу по специальности. Диплом же у тебя имеется?

Вот как? Он не будет заставлять меня сидеть дома и вести хозяйство? Я смогу стать целительницей? От радости я бросилась Армандо на шею и, как щенок, обслюнявила его с головы до пят радостными поцелуями. Он меня остановил.

— Я понимаю, сладкая моя, что я лучший муж на свете, но нас ждут. И, да, меня вполне устроит, если готовить нам будет кухарка, а убираться горничная. А ты занимайся тем, что тебе нравится. Главное этим, как его, супружеским долгом не манкируй, и все будет просто замечательно.

У меня такое чувство, что это дедушка Вэнь с того света мне помогает. С тех пор как я выполнила его завещание и развеяла над морем прах, дела пошли на лад. Армандо спасла, замуж за него вышла, а он к тому же такой замечательный! Ни с кем я не была бы так счастлива.

До магистратуры мы добрались не через час, а через полтора, когда посыльного уже снаряжали, чтобы вызвать нас вторично. Там нас ждал весь местный бомонд, начиная от городского головы и заканчивая начальником таможни. Но пригасили нас явно не на праздник. Нам даже не предложили сесть. Но Армандо живо исправил эту ситуацию. Так как свободный стул в зале был только один, он взял его, поставил рядом с собой и усадил меня. Сам встал рядом и по — хозяйски положил мне руку на плечо.

Для начала градоначальник стал орать на Армандо, как будто тот во всем виноват. Мой муж стоял спокойно и смотрел на разоряющегося мужчину с насмешливым прищуром. Тому это дело быстро надоело и он замолчал, тяжело отдуваясь. Затем встал другой тип и задал один вопрос:

— Зачем ты притащил сюда Дешерна, Бастиан? Разве нельзя было убить его там, на острове, да и дело с концом?

Армандо горько усмехнулся.

— Ты хоть представляешь, Неменс, сколько людей привязано к этой сволочи кровным заклятьем? Несколько тысяч! И что, всех их отправить на тот свет ради твоего спокойствия?

— А ставить под угрозу наш город? Мы‑то его убить по закону не можем, а блокада порта для нас самих смерть.

Армандо махнул рукой.

— Ничего с нашим любезным городом не случится. Еще заработаем на этом. Стрясем компенсацию за проведение следственных действий и снятие привязки по крови с его подданных с короля Элидианы. — Дешерна уже смотрел маг — некромант. Сказал, сделать ничего нельзя. Так что все эти тысячи умрут в любом случае, только не от твоей руки, а от руки элидианского палача.

— Это ты так думаешь. И он. А моя жена берется снять привязку и оставить проклятого графа в живых для правосудия.

Для убедительности он похлопал меня по плечу. Все тут же забыли про Армандо и уставились на мою скромную персону. Говоривший тут же приказал:

— Пригласите мэтра Верканиса. Этот вопрос в его компетенции.

А затем обратился к Армандо:

— Что нам даст снятие привязки?

— Думаете, те, кого связали такой клятвой, счастливы и обожают своего хозяина? Они его люто ненавидят, но изменить не могут. Как только привязка будет снята, с ними можно начинать переговоры. А заодно с Дионом Восьмым, он тоже лицо заинтересованное. Если ему передадут заговорщиков вместе с доказательствами… Ходят слухи, он умеет быть благодарным.

Все‑таки у меня очень умный муж. Кажется, вся эта кодла местных высокопоставленных чиновников не способна додуматься до того, что он излагает легко и непринужденно. А он ведь не размышлял над этим дни и ночи, а сымпровизировал. И в точку.

Тут появился обещанный некромант, пожилой дядечка самого затрапезного вида. Верканис, кажется. Ему продемонстрировали меня и сообщили, что вот эта дамочка обещает снять привязку с жертв графа Дешерна. Он посмотрел на меня без энтузиазма. Небось, магическим зрением просканировал мой резерв и ничего потрясающего воображение не увидел. Но не стал сразу говорит гадости, а спросил:

— Вы маг, дитя мое?

— Я маг и ведьма. Вот мой диплом об окончании Кортальской Академии магии.

— Здесь написано, что вы маг.

— Неужели вы думаете, что я бы стала афишировать мой второй дар, особенно если учесть, как к ведьмам относятся у меня на родине?

— Но некромантом ты не являешься. Как же ты собираешься снимать привязку? Хотя что это я…

Он не дал мне рта раскрыть, а обратился к градоначальнику и объявил, что мы с ним должны все обсудить где‑нибудь подальше от несведущих ушей. Никто возражать не стал, кроме Армандо, который потребовал своего присутствия на разговоре. Верканис с недоверием оглядел его с ног до головы.

— Зачем вам, молодой человек? Это не ваша стихия.

— Это моя жена.