Осколки души. Том 1 и 2

Глава 51

В зале на несколько мгновений наступила полная тишина. Затем раздались шепотки, неуверенный смех, люди начали переговариваться. До меня донеслись возгласы о неуместности шутки в таких делах. О том, что аукционный дом совсем потерял чувство меры. Что торговцы совершенно перестали чувствовать тенденции…

А затем раздался гром, и Нинэ вздрогнула, выронив конверт. Бумага зависла в воздухе, и вокруг нее закружился воздушный вихрь, замер туманом и тут же осыпался дождем, который застыл у самого пола, а затем сосульки вспыхнули, и конверт наконец плавно опустился на пол. Зал замер, не понимая, что происходит. А я незаметно выдохнул, заканчивая построение плетения из десятка видов структур.

— Прошу прощения, — прокашлявшись, сказала Нинэ, подняв конверт. — Боюсь, ставка изменилась. Теперь это баронский титул и девять зелий стихий. До торгов допускаются лица королевской крови без дара… прошу прощения, но тут так написано.

— Неслыханно, у всех правящих есть наследники с даром! — послышалось где-то со стороны, но я видел, как напряглись цесаревич и несколько других аристократов из высшего света. И прекрасно их понимал. Одно дело, если твой брат не имеет сил и не может претендовать на престол, совсем другое — когда он их может получить. Это не только нарушение баланса и очереди престолонаследия, но и прямая угроза для жизни многих бастардов, взятых в семьи только из-за дара.

— Вряд ли кто-то осмелится купить такую вещь, — с сомнением проговорила Екатерина. — Это все равно что объявить войну всем одаренным. Да еще и привлечь внимание инквизиции. Такое без внимания точно не останется.

— Зато для тех, у кого дара нет, это возможность претендовать на свое место в мире, — ответил я достаточно громко, чтобы меня услышали за соседним столом. Обсуждение вновь возобновилось и куда более оживленное, а затем появилась первая ставка.

— Титул барона Лед-Ширского, без земель, — сказала девушка в маске, закрывающей пол-лица. В отличие от большинства младших аристократок, на ней было строгое обтягивающее платье и серый жакет, прикрывающий все что можно. Кажется, инкогнито свое она раскрывать не собиралась, но заявленный титул говорил сам за себя — перед нами одна из англичанок.

— Ставка принята, — чуть удивленно произнесла Нинэ. — Будет ли ставка повышена?

— Это идиотизм, — громко сказал один из юношей, сидящих в противоположном конце зала. — Кто будет разбрасываться титулами и землями ради сомнительного предприятия?

— Тот, у кого этих титулов как мух. Барон Ново-Огаревский, с имением и пятьюстами душами, — гордо заявил принц Фавон.

— Прошу прощения, ваше императорское высочество, но, по условиям, в торгах могут участвовать только не получившие дара, — попробовала возразить Нинэ.

— У меня есть неодаренная сестра, и я говорю от ее имени, — легко отмахнулся принц, но этими словами никого обмануть не смог. Все прекрасно понимали, но спорить с цесаревичем для обычного рода и даже малой династии Европы — непосильная задача. Вот только и в нашей академии учился не один Фавон.

— Титул барона фон Шелиген и двенадцать гектаров виноградников, — сказала, поднимаясь, девушка в окружении нескольких молодых людей и стайки фройляйн. В отличие от анонимной леди, отстаивающей интересы туманных островов, эта особа не собиралась скрывать свой статус и имя, даже откровенное платье было исполнено в желто-черных тонах, в соответствии с флагом священной римской империи.

— В графстве Брейсгаур нет баронства Шелиген, — возразил Фавон.

— Верно, но вместо пустых обещаний от имени вашего отца я могу сама учредить этот титул, ведь являюсь графиней Брейсгаур и полностью распоряжаюсь своей собственностью, — возразила одна из наследниц императорской крови. Как бы ни закончился торг между двумя правителями Европы, я уже выбрал свою фаворитку. Тем более что амулета с силой бога на ней заметно не было.

— По условиям торгов, вы не можете участвовать, — зло бросил принц. — Ведь всем известно, что дочери императора не обделены благословлением богов. А значит, у вас нет права претендовать на эти знания. Я же, от имени отца и в интересах сестры, предлагаю титул барона Орского и должность мэра в одноименном поселении.

— Прошу прощения, но, боюсь, условия торгов действительно весьма строгие. К тому же письмо доставил нам посыльный, а не владелец. Возможно, даже несмотря на проявление магии, это всего лишь затянувшаяся шутка, — попыталась призвать к порядку Нинэ, которой явно не нравилось, к чему идет спор. Она нашла меня в зале и наградила сердитым взглядом, но я лишь пожал плечами. Зато этот обмен ужимками заметила Екатерина.

— Погоди, это твой лот? — удивленно посмотрела на меня Пожарская. — Поэтому Виолетта получила свои способности и так странно вела себя несколько дней назад? А я-то думала, что все из-за того, что она в тебя влюбилась, и ты, гад, воспользовался ее слабостью и обесчестил.

— Я лишь посыльный и сегодня доставил не одно письмо, — снова пожал я плечами. — А второй адресат что-то запаздывает.

— Ага, так я тебе и поверила, — усмехнулась Пожарская, отстранившись. — Ты хоть понимаешь, во что ввязался?

— Более чем, — ответил я, следя за развитием событий. По велению графини Брейсгаур несколько девушек выскочили из зала. Сторонники цесаревича и графини встали друг напротив друга, и, хотя их позы казались расслабленными, я заметил, что каждый держит руки возле амулетов, в любую секунду готовясь вызвать оружие.

— Прошу всех успокоиться, — громко сказала Нинэ. — Учитывая, что мы не можем оценить стоимость лота и проверить его реалистичность, руководство аукциона вынуждено снять лот с продажи и принести извинения всем участникам торгов. После окончания вечера мы проведем экспертизу и выявим истинного владельца предоставленного текста. А после решим, возможна ли его продажа.

— И в каком королевстве оно окажется при истинности? В Польше или Германии? — возмущенно спросил Фавон. — Нет, это нас не устраивает. Геополитические интересы России заставляют меня принять самые строгие меры. Я требую немедленно отдать мне эту бумагу, вместе со всем содержимым и именем посланника.

— Только попробуйте, и всякая поддержка в ваших будущих начинаниях исчезнет. Мы не позволим нашим восточным партнерам остаться с этой жуткой тайной наедине, — произнесла англичанка. — Письмо должно быть немедленно уничтожено!

— Ни в коем случае, — возразила фройляйн, сжав подол платья так, что он поднялся. — Священная Римская Империя уже тысячу лет оберегает человечество от вызовов, которые грозят его уничтожить, и в этот раз мы поступим так же. Тем более что у меня есть идеальная кандидатура для покупки этого лота. Сестра, подойди ближе.

С этими словами графиня поманила только что вошедшую в зал девушку, и я с удивлением узнал Брианну. Судя по выражению лица, наша лентяйка была не слишком довольна новыми указаниями, но спорить с явно старшей родственницей не посмела. Девушки о чем-то пошушукались, и одноклассница, как всегда, одетая в безликую школьную форму, вышла вперед.

— Я, графиня Брианна фон Брейсгаур, претендую на секреты дара богов и ставлю титул барона фон Шелинген и двенадцать гектаров виноградников на границе с Францией, — громко и четко, без намеков на свою обычную лень, произнесла Брианна.

— От лица администрации аукциона и от своего лично я приношу глубочайшие извинения, но даже мы не можем продавать столь опасные знания. Нам придется согласиться с госпожой Браун и сжечь письмо вместе со всеми тайнами, пока не стало слишком поздно. — глубоко поклонившись, сказала Нинэ, но в этот момент в зал наконец ворвался второй адресат, письмо которому должна была доставить Ольга почти час назад.

— Всем оставаться на своих местах! — взревел барон Вицлебен, а вот его я как раз на этот праздник не звал. — Именем священного единого папы Римского, Иоана Двадцатого, сложить оружие и не оказывать сопротивления!

— Именем Трибунала, этот аукцион завершен. Все, что было продано, будет отдано. Все ставки будут переданы, — спокойно и холодно, но достаточно громко сказал Морозов, по мановению руки которого в зал вбежали несколько слуг с оружием наголо. — У меня есть сведения о том, что здесь пытаются продать данные о запретном дьявольском ритуале!

Нинэ попятилась назад, а затем резко поднесла конверт к свечам позади себя. Бумага мгновенно вспыхнула, сгорая неестественным фиолетовым огнем, и я увидел, как дернулась вперед графиня Брейсгаур. Но, к удивлению всех присутствующих, пепел не осыпался на пол, а взвился в воздух и упал прямо на подставленные ладони девушки. В следующую секунду она, никому ничего не говоря, развеяла остатки письма, после чего победно улыбнулась, а я наконец сумел расслабиться, развалившись в кресле.

— Всем оставаться на своих местах, — холодно повторил Морозов. — Ваши высочества и светлости, это касается и вас. Все правители подписали соглашение об инквизиции, и сегодня я вынужден его применить.

— Тебя это касается в первую очередь, — сказал, нависая надо мной, Эрдман. — К тебе у нас очень много вопросов.