Осколки Иль-Яфи (СИ)

Глава 11

Ошеломленная Янка помолчала. История вахибея оказалась круче любой сказки.

— Ее заточили в крепость?

Вахибей насмешливо фыркнул.

— Легко сказать, да сложно сделать. Попробуй, заточи в крепость бурю. Нет, ее простили, но отправили в изгнание. А в крепость заточили тело Иль-Яфи, вернее в подземелье. Пусть и без прежней силы, призрак злодея вполне мог доставить кучу неприятностей. Поэтому останки поместили в каменный мешок, опутали цепями и заклинаниями, сквозь которые ему уже не выбраться.

— Какой ужас! А просто его уничтожить нельзя было?

— Наивная ты еще, — грустно вздохнул Мурза. — Нельзя. Это уже за пределами власти живых. Призрак умирает сам, и только сам. Хотя, говорят, есть несколько способов, но они слишком дурно пахнут. Что-то связанное с трупами верблюда, свиньи и осла, которых нужно держать на солнце двенадцать дней. Впрочем, мы все-таки умираем, но не скоро. Иначе, на Геозисе не осталось бы свободного места от гуляющих приведений.

— Уф-ф-ф… — покачала головой Янка.

— А ты думала, что все так просто? Ладно, оставим пока в покое жалкие останки Иль-Яфи.

Янка нахмурила лоб.

— Забыла тебе сказать. Ты случайно не знаешь, кто такой Факх?

— Кто?

Вахибей на секунду застыл, вдруг замер, как творение рук таксидермиста, икнул и глубоко выдохнул.

— О, маленькая противная девочка! Да ты колодец, полный сюрпризов. Нет! Чулан, набитый опасного хлама. Откуда ты знаешь Факха Аль-Гору?!

— Я? Понятия не имею, кто он такой, — искренне ответила Янка. — Мурза, не кипишись, вообще-то, это имя мне назвал Максим. Этот самый Факх явился к нему на следующий день после ночи. Ну, после ночи, когда приходят пауки.

Вахибей стрельнул глазами по сторонам. Вскочил, постоял и опять уселся на полку с хмурым, тревожным видом.

— Мурза, не молчи, кто этот человек?

Мурза с минуту не шевелился, погруженный в мысли, потом заворочался.

— Вот, значит, как получается. А я-то грех на душу взял, думал, это Эфтиза активировала заклинание и запустила паучьи фантомы, которые разбудили дар. — Вахибей нервно вскочил. — И где был мой ум? Это же невозможно. Дар может разбудить только его владелец. Другой вопрос, если бы она сама, через себя пропустила силу Иль-Яфи, тогда, да. Но она не сделала этого триста лет назад. Зачем ей это делать сейчас? У-у, великий юфин Вахари, дай мне терпенье.

— Кто он, этот Факх? Не пугай меня.

Вахибей сердито нахмурился.

— Главный смотритель Ифейской башни, девонька. Но смотрит он не за башней, а за тем, что под башней. А под ней — подземелье, где заточен Иль-Яфи.

— Тело Иль-Яфи, — неуверенно поправила Янка, чувствуя, что за услышанной информацией скрывается какая-то паршивая новость.

— Дух Иль-Яфи. Лишенный дара, но не лишенный ума и знаний. Огромных знаний.

Янка усмехнулась и посмотрела в окно.

— Все логично. В первую встречу Эфтиза ясно выразилась о том, что мы начнем убивать друг друга. И цель — последний из нас, тот, что соберет всю силу.

— Конечно, — Мурза пораженно уставился в стену. — Живое тело для Иль-Яфи. О, я наивный. Какой я наивный. Иль-Яфи нашел слугу, исполнителя своего дикого замысла.

— Погоди, — Янка встревожено посмотрела на вахибея. — Так ты не знал?!

— Я искренне полагал, что это задумка Эфтизы — разбудить магию в вашем мире, возможно, для каких-то своих целей. Башню царицы Юлиль мне на голову! Голубиные мозги! Да, я знал, что вам будет нелегко. Противостояния, опасности, даже смерти. Все нормально, так бывает в мире волшебников. Но тут, девонька, совсем другое. То, что задумал злодей — это устроить бойню.

— А Факх, какая у него роль? Провокатор?

— Хуже, девонька, хуже. Иль-Яфи дает ему знания.

— Значит, Факх — исполнитель. — нахмурила лоб Янка.

— Хуже, говорю тебе, хуже. Факх — собиратель осколков. Собиратель всех вас, живущих на земле. А замысел — воплотить силу злодея в одном теле…

— А потом?

— А потом начнется ад… Когда в это тело переместится Иль-Яфи.

Сегодня, в качалке, Макс оторвался по полной. Почти два часа он изматывал себя так, что под конец дрожали ноги. Груша, штанга, тяга верхнего блока, небольшая пробежка, и опять груша, штанга, тяга верхнего блока.

Михалыч, администратор зала и, когда надо, инструктор, неодобрительно косился, но не встревал. Потом все же подошел.

— Полегче, парень.

— Не боись, не надорвусь, — подтягивая штангу, процедил Макс.

— Ну-ну.

Когда вышел из зала, старый дворик уже погрузился в сумерки. На смартфоне было несколько непринятых звонков. И неожиданно, один из них принадлежал Яне… А почему неожиданно? Она обещала, что позвонит. Макс посмотрел на время. Поздно, перезванивать уже неудобно. Или все же набрать?

На остановке удачно подошла маршрутка до метро, и через несколько минут парень спускался по ступеням станции подземки, среди толпы сосредоточенных, погруженных в себя людей. В вагоне было относительно свободно, даже, на удачу, нашлось свободное место — тренировка неотвратимо наливалась тяжестью в теле. Макс расслабился, откинулся на кожаную спинку сидения и прикрыл глаза.

Привычный перестук, легкий гул, где-то сбоку весело щебетала парочка, вежливый автоматический голос услужливо объявлял остановки. Пожалуй, это то, что ему сейчас подходит лучше всего. Знакомо, обыденно, так, как и должно быть. После вчерашних событий, где-то глубоко внутри, как заноза, застыла тревожность, отдающая холодом — странное, неприятное чувство. Макс едва заметно мотнул головой и провел ладонями по лицу. Забыть бы все…

А потом вздрогнул.

Образ хищной твари вспыхнул перед глазами настолько отчетливо и ярко, что парень вжался в сидение. Как еще не закричал. Черная морда с ощеренной пастью, бурая слюна, вытекающая между клыков, хищные ноздри, впалые глаза с безумным взглядом… Макс боднул головой. И отпустило.

— Что это было? — Еле слышно сказал он себе. Огляделся и застыл. Тревога шла с другого конца вагона, оттуда, где сидела девушка, склонившая голову. В джинсах с дырами на коленях, свободной рубахе, и перебинтованными запястьями. За спиной свисала сумочка на длинном плетеном ремне. Она не смотрела на него, закрывшись длинными, небрежно уложенными волосами. Объявили остановку. Макс поднялся с места и, не оглядываясь, вышел из вагона.

Тут же почувствовал — она идет за ним. Можно было дойти до остановки и прыгнуть в автобус, а если топать ногами, то дома он будет минут через двадцать. Максим двинулся по широкому тротуару, прямому, как стрела, не обращая внимания на прохожих.

Зажгли фонари. С высотки, на набережной, где располагалась гостиница, доносилась музыка. Рядом, у тротуара шумело кафе. Он ускорил шаг, и даже мелькнула мысль побежать, потом остановиться и резко обернуться. Как она будет себя вести? Рванет ли за ним? А еще лучше, надо зайти за угол дома, постоять, дождаться, когда она подойдет ближе, и выпрыгнуть.

Нет, не то, чтобы вдруг ему захотелось поиграть. Это было что-то другое — злорадство, кураж, а если и игра, то по его правилам. Максим свернул на тропинку, которая вела к неизвестному дому и как бы невзначай оглянулся. Она шла за ним, метрах в пяти, с опущенной головой, сосредоточенно глядя под ноги.

— Сейчас мы тебя проверим, кто ты есть.

Парень быстро дошел до угла, свернул к торцу, скрытому от глаз. Сделал шаг… И резко отшатнулся. Она стояла прямо перед ним, прислонившись к стене, не двигаясь, точно манекен. Макс не поверил глазам, и даже осторожно глянул за угол, где несколько секунд назад она еще топала по тропинке.

— Ты боишься? Зря, — ее голос прозвучал глухо. Девушка вымученно нахмурилась. Мутные глаза уперлись Максу в грудь. Она открыла рот, но вместо того, чтобы что-то сказать, встряхнула головой.

— Э-э, по-моему, ты немножко пьяная, — изображая из себя бодрого парня, рассмеялся Максим.

— Не-е, я не пью. Это от валерьянки и обезболивающих. Много валерьянки и много обезболивающих. А что, видно, что я того? — Девушка покрутила у виска. Парень усмехнулся.

— Я же тебе говорю, я не пью, — ей показалось, что он не верит. — И не курю. Не люблю. И вообще, я учусь в консерватории, вернее, училась.

Макс принюхался. Действительно, от нее прилично несло валерьянкой.

— Бросила?

— Выгнали. Куда с такими руками. Любимая деканша посоветовала сделать это добровольно, в смысле, забрать документы, и посетить наркологический диспансер. Дура, — девушка качнулась, но старательно вытянула руки вперед, показывая повязки.

— Что это?

Она подняла глаза, и в груди парня кольнул страх. Бирюзовые блики. Наверное, они заметны и у него.

— Точно, заметны, — кивнула она и вновь качнулась.

— Ты о чем?

— О бликах. Ну, ты подумал о них. Знаешь, вначале это было интересно, а потом стало противно. Ничего хорошего в ваших мозгах. Серо, скучно, пошлятина… А что мы стоим? Давай уже покончим с этим. Без церемоний. Погоди-ка.

Она пошарила в сумочке.

— Ну, вот, — ее ладонь сжимала тонкий скальпель — Удобная вещь. Я подумала, что таскать с собой кухонный нож как-то… не эстетично.

— Это называется — ты подумала? — Максим вскинул брови.

Ситуация начинала попахивать фарсом — накачанная валерьянкой студентка консерватории, со скальпелем в трясущихся руках сейчас будет его убивать. Нет, вначале она попросит его вытянуться во фрунт, чтобы не промахнуться.

— Готов? — Ее голос прозвучал по-детски нежно.

— Девушка, дорогая, не хочется говорить банальности, но, давай, обойдемся без этого?

— Возьми, — ее лицо дрогнуло в улыбке. Она протянула ладонь со скальпелем и подбодрила его. — Держи. Не бойся, мне не будет больно. Что ты застыл. Ты же убивал.

— Нет.

— Неправда. Я видела у тебя в голове. Чудовище, и ты его кромсал ножом. Страшно, — она передернула плечами.

— Ты — не чудовище.

Макс действительно застыл. От абсурда, от холода в груди. А она продолжала напирать.

— Я не чудовище? Да ты дурачок, натуральный. Ты знаешь, как я сейчас хочу всадить этот скальпель тебе в живот? А нет, лучше в шею, по самую рукоятку. Ну же, быстрей, — почти с криком выплюнула она слова.

— Нет.

— Нет? Трусишь? — Голос огрубел, окреп, взгляд блеснул злобой. Такой же злобой, как и у Сашкиного опекуна, вчера на дороге. По ее ладони пробежала дрожь, и она крепко сжала в кулаке рукоятку острого, как бритва орудия. — Ну, раз нет, значит, не обижайся.

Макс, почувствовав угрозу в голосе, незаметно подобрался. Врасплох она его не возьмет.

И ошибся.

Лезвие молниеносно промелькнуло в воздухе и полоснуло по руке. Ее руке, выше повязки. Потом еще раз.

— Стой! — Опомнился Макс.

— Нет уж, теперь смотри, — девушка отскочила назад. Рука окрасилась кровью. Увидев ее стекающие тонкие струйки, она зарычала — безумно, с хрипом. Быстро, не ощущая боли, перекинула скальпель и уверенно нанесла глубокие порезы на другую, здоровую руку.

— Дура, — тяжело выдохнул Максим, наблюдая, как она оседает по стене дома. Боднул головой, сбрасывая оторопь, и кинулся к ней. — Потерпи, я вызову скорую.

По асфальту звякнул упавший скальпель.

— Нет. Сделаешь хуже. Я знаю, что говорю. Меня запрут в психушку, а там я точно кого-нибудь прирежу… Ты лучше иди. Честно, иди.

Макс присел на корточки и схватился за голову.

— Вот, смотри, — она, морщась, вытянула руки. Кровь из порезов уже не шла. — Сутки поболит, и заживет.

— Ты уже не в первый раз так делаешь?

— Не в первый. Ты иди, со мной все в порядке.

— Да что ты меня гонишь? — Вспылил он.

— Ты не поможешь, а мне уже лучше, часик посижу и пойду. Зато теперь они оставят меня в покое, на несколько дней.

— Кто?

— А ты не знаешь? Пауки. — Девушка тяжело задышала. — Юноша, они разговаривают со мной. Долбят в мозг — убей, иначе убьют тебя. И так каждую ночь. Ползают по тебе, по стенам, по кроватям. А я не могу убить. Как можно убить? — Она вдруг замерла. — А разве ты не хочешь меня убить?

— Не хочу. Послушай…

— Нет? Но они говорят, что все хотят.

— Врут. Не перебивай. Слушай, возможно, я смогу помочь. У тебя валерьянка с собой? Отлично.

— Ты меня убила, — Янка не отрывала глаз от Насти, потом нервно откинулась на спинку стула.

— Я? А не ты?

— Насть, ты… Ты вытащила знак, понимаешь? Ты разобралась с такой загадкой!

Настя скептически мотнула головой.

— Еще вопрос — сработал ли он. Я ведь убежала.

— Он сработал, — убежденно сказала Янка — Ну, если что, покажем твою ладонь Мурзе. У-уф.

По залу «Шоколадки» разливалась негромкая музыка. Девушки сидели в дальнем углу, наблюдая за публикой, и тихо шептались. Янка, уже почти на автомате подключала взгляд, стоило только на пятачке лестницы появиться новому человеку.

— Как пережила твоя подруга?

Девчонка угрюмо пожала плечами.

— Плохо. А как она могла такое пережить? Хотя, я боялась, что Лиза оттолкнет меня, испугается, перестанет общаться. Но, вроде бы нет. Даже прикалывается на этот счет. Вроде того, что мне надо освоить морок, чтобы спокойно кататься на машине и не бояться гаишников.

Настя насмешливо фыркнула.

— Идея. Может, и правда, не все так плохо? Как-нибудь переживем.

На столике тренькнул Янин телефон.

— Макс, — удивленно сказала она. Взяла трубку, поздоровалась, а потом замолчала, слушая тревожную, спутанную речь парня. Иногда вставляла слово, и опять замолкала, хмурясь все больше и больше.

— Что случилось? — Спросила она, когда Янка отложила телефон.

— Случился капец. Насть, на Макса напала девчонка со скальпелем. Вернее, наоборот.

— Как так, наоборот? — Настя напряженно вытянула шею.

— Она начала резать себя, наверное, крыша поехала. Воет, что пауки заставляют убивать. Насть, поехали вместе, он ждет. Придется поработать твоей ладошке. Как раз и проверим.

На улице вызвали такси, и через полчаса уже были на месте. Торец дома, где у стены прикорнули две фигуры, не был освещен. Янка окликнула Макса, тот поднялся и помахал рукой.

— Мы здесь.

Неизвестная девчонка даже не подняла головы. Но, когда подошла Настя, напряглась. Стрельнула глазами, и их взгляды встретились.

— Привет, — сказала Настя. Та не ответила, но медленно поднялась, морщась от боли.

— Фойра… — с испугом пробормотала она, качнулась и вжалась в стену. — Безжалостная, как воин-сайхир… Неприступная скала в глубине Тюльфийских гор…

Ее губыпродолжали шептать бессвязную чушь, и вдруг она закатила глаза и начала медленно сползать по стене дома. Макс вместес Настей успели ее подхватить. Аккуратно опустили на асфальт.

— Что с ней? — Янка забегала вокруг. — Давайте скорую вызовем.

Настя испуганно схватила незнакомку за плечо, с силой сжала, не замечая, как от ее прикосновения по телу девчонки пробежал блик.

— Не знаю, тут, похоже, психиатрия. Запрут, а потом вопрос — кто больше огребется. Неизвестно, что она начнет вытворять в бессознательном состоянии.

— Ну да, начнет молниями отстреливаться, — хмуро усмехнулась Янка. — Кстати, Настя, это — Макс. Макс — это Настя.

— Привет, — еще раз кивнула ему Настя и поднялась на ноги. — Может, в аптеку за нашатырем?

Янка вдруг странно, с удивлением нахмурилась.

— Насть, кажется, это твой знак.

Все вместе пригляделись к незнакомке, вернее, к тому месту на плече, где только что лежала Настина рука. Печать золотисто сверкнула сквозь ткань тонкой рубахи, обозначив грани, завязанные в сложный узор. И погасла, едва мигнув. Макс и Янка замерли, ожидая, что будет дальше. Настя склонилась над девушкой. Но та не шевелилась, точно окаменев.

— Надо пульс проверить, — сказал Макс и поискал на запястье незнакомки тонкую, бьющуюся венку. — Живая. Пульс ровный. Я, конечно, не знаток, но вроде все нормально.

— Скорую, — Настя резко поменяла решение. Было заметно, как у нее, от волнения подрагивают пальцы. Янка и Макс недоверчиво переглянулись. Идея с вызовом скорой помощи не выглядела удачной. Если девушка не умерла от собственных порезов, нанесенных острым скальпелем, то сомнительно, что ей навредит Настина печать… Или навредит?

— Может, подождем немножко? — Предложила Яна.

Настя категорически мотнула головой.

— Ян, с такими вещами не шутят, неизвестно, как магия сработала на ее порезы.

— Подозреваю, что доктора тоже в этом мало разбираются, — буркнула Янка, пожав плечами.

Чуть со стороны, у другого угла стены прошуршали чьи-то шаги. Они были осторожными, точно кто-то сомневался, нужно ли обнаруживать себя. Макс отреагировал первым, резко обернувшись.

— Эй, — коротко, грубоватым голосом окликнул он.

— Все нормально, — незнакомый парень вынырнул из-за угла и нехотя приподнял руки в примирительном жесте. Он был в темной флисовой куртке с капюшоном на голове. Подошел с ленцой, показывая, что не боится, и его не надо бояться. И только его внимательные глаза выдавали напряженность.

— Привет всем, я — Роман, — и кивнул Насте, точно старой знакомой. — Как видишь, я живой. Это я к тому, если тебя гложет совесть, то напрасно, можешь ее успокоить… Ладно, извини, признаю — хам.

— Это кто? — Янка ошарашено обернулась к Насте.

— Ну, он же сказал — хам, — холодно ответила та. — Что надо?

— Да собственно, ничего, просто хотел сообщить, что со мной все в порядке. Вдруг ты беспокоишься. Или тебе пофиг?

— О, поглядите на него, обиделся. Выслеживал, чтобы убить, а потом получил щелчок по носу, — Настя презрительно скривилась. — Слушай, ты, конченный…

— Да что ты знаешь о конченных, — вспылил Роман. — Ты у нее спроси, когда она очухается, каково это. Ты знаешь, что это такое, когда в тебя впрыскивают яд и твой мозг кипит, как от удара током, а потом тебе внушают — иди и убей. Тоже мне, святая Пульхерия. Ладно, я пошел. Скорую не вызывайте, она сама очнется. И… Твоя печать работает. Я, собственно, хотел сказать спасибо.

Роман привычно надвинул на голову капюшон и двинулся к тропинке.

— Эй, — окликнул его Макс. — как тебя найти? Мало ли что.

Парень на секунду задумался.

— Romkiller на gnobist.com. Захочешь — найдешь.

Янка задумчиво покусывала губу. Парень — убийца, это она знала и без его ника. Под волшебным взором она увидела на его лице тонкие красные нити, переплетенныес нитями дара.

Настя подошла к стене и присела на корточки рядом с девчонкой-незнакомкой.

— Ты его винишь? — Спросил Максим, поняв, о чем она думает. Настя неуверенно пожала плечами.

— Я его понимаю, сама несколько дней была под воздействием пауков… Чуть Янку не убила. Знаешь эту историю? — Настя посмотрела на Макса, потом на Янку.

— В кратком варианте, — ответил парень.

Настя вымученно, с болью качнула головой.

— Мне трудно судить, я не знаю, как к этому относиться. Когда тебя убивают — это страшно.

Рядом шевельнулась девчонка. Открыла глаза и изумленно обвела всех взглядом.

— Ты как? — Спросил Макс. — Поднимайся, кстати, тебя как зовут?

— Инга, — девушка, морщась, поднялась на ноги. Потом дотронулась до плеча. — Горит, странно.

— Больно?

— Не сильно. Что это было?

— Печать от пауков, — ответил Макс. — Надежная вещь, с гарантией. Теперь можешь посылать Факха подальше.

Инга недоверчиво улыбнулась. И встретилась глазами с Настей. Легкая улыбка медленно сползла с лица.

— Привет, я Настя. Помнишь? Слушай, ты назвала меня каким-то странным именем.

Инга почему-то отстранилась от Насти, отошла на шаг и покачала головой.

— Нет, не помню, — тревожно огляделась. — Я не хотела никого беспокоить. Извините, я пойду. Я вам очень благодарна.

— Мы тебя проводим, уже темно, — попыталась задержать ее Настя. Но девушка, склонив голову, подняла ладонь, отстраняясь от нее и, ни на кого не глядя, двинулась по тропинке.

— Чудная, — изумленно вытянула лицо Янка.

Настя задумалась.

— Кажется, она назвала меня Фойра. Я думаю, гуглить бесполезно.

Макс и Янка рассмеялись. Вариант, что в интернете найдется нужная информация, отпадал сам по себе.

— Узнаешь у Мурзы? — Попросила девушка.

— Окей, мне уже самой интересно.

Роман ждал девушку чуть в стороне от тротуара, притаившись за деревом. Ждал напряженно, с надеждой, что она обязательно появится на безлюдной дорожке. И обязательно одна. Она — другая, такая, как он. Парень понял это сразу, в ту же секунду, как увидел ее привалившуюся к стене.

Он тревожно прислушался. Теперь надо просто ждать.

Она появилась на дорожке через несколько минут. Одна.

— Привет, — Роман бесшумно вышел из-за дерева и встал на границе густой тени и круга рыжего света от фонаря. Она подняла глаза.

— Я знал, что ты не останешься с ними. Они тебе чужие.

— А ты? — Спросила Инга. В ее глазах не было страха. Наоборот, в них появилось живое, сродни детскому, удивление, будто она увидела чудо. Девушка сделал к нему шаг, подняла ладонь и осторожно провела по его щеке, разглядывая глубокие узоры с вкраплениями красных нитей.

— Ты убийца? — Спросила она с улыбкой.

— Разве это важно? — Улыбнулся в ответ Роман. Взял ее ладонь в свою руку и нежно дотронулся губами до кончиков ее пальцев.