Осколки Иль-Яфи (СИ)

Глава 2

— Мяч, посланный защитником, приземлился рядом, и Максим Маховский, тактически обойдя противника, отбил его к воротам одиннадцатого «Б», где его уже ждал наш голкипер, Вадим Аничкин. Хороший пас. Удар. Гооол!

— Заткнись, — беззлобно хлопнул друга по плечу Максим. Вадим, идущий позади ребят, обогнал их, подмигнул Олегу и первым забежал в здание школы.

— Я в душ, — сказал Максим, на ходу стягивая с себя тренировочную майку.

— Давай быстрей, я жду.

Во дворе школы, на велосипедах гоняла детвора из младших классов. Олег присел на скамью неподалеку от входа, вытащил планшет. Рядом раздался стук каблучков — мимо него продефилировали две десятиклассницы. Парень мимоходом, но с любопытством оглядел их, и открыл страничку форума gnobist.com, где тусовалась молодежь, в основном старшеклассники и студенты вузов. Хотя, говорят, что под некоторыми никами скрывались учителя школ и преподаватели институтов.

— Опаньки, — ухмыльнулся парень, просматривая ленту. — Плюха выплыл. «Кондовая, встретимся на кочке, я вычислил, кто такая Красная Вошка, ты удивишься».

Олег тихо засмеялся и пролистнул дальше. Он сам любил заходить на этот паблик под разными никами, задевая девушек, подтрунивая над ними. Но без хамоватых отзывов — этого парень не одобрял. Плюха, за которым он наблюдал, был звездой форума — язвительным, безбашенным, часто нарушающим границы дозволенного. Этот парень легко переходил на личности и болезненно стрелял короткими едкими фразами. К примеру, Красная Вошка, которую он только что упомянул, на самом деле была Красной Кошкой, но после одной форумной ссоры, новое имя, придуманное Плюхой, приклеилось намертво… Хотя, почему все считают, что Плюха — парень?

— Что читаешь? — Подошел Максим.

— Макс, гляди.

— Ты опять там вертишься? Пошли быстрей, дело есть.

Олег, поднимаясь со скамьи, заинтересованно посмотрел на друга.

— У меня брат уезжает в командировку на неделю.

— Ну и что?

— Хочу выпросить у него ключи от машины.

— Не даст, — скривил губы Олег. — Даже не грей голову.

Максим откинул со лба длинную челку светло-русых волос и бросил на друга сердитый взгляд.

— Уверен? Умный?

— Ну, не дурак. Макс, я вас обоих сто лет знаю. Не даст.

— Не кипишись, я кое-что придумал.

— Говори.

Ребята обогнули школу, и вышли к шоссе. Сразу за ним выстроились высотки нового микрорайона. На светофоре перешли дорогу и двинулись по тропинке вниз. Рядом, в кустах кто-то закопошился, и сквозь ветки просунулась собачья морда. Пес зевнул, огляделся и, заметив ребят, вдруг замер. Тихо проскулил и бесшумно, не тревожа своим присутствием, двинулся за ними.

У дома, где жили ребята, пес остановился. Проследил, как они зашли в подъезд, встряхнулся и потопал назад.

— Ты сегодня какая-то вареная. Ян, между прочим, я здесь.

Янка, выворачивая на мост, тихонько вздохнула и уже сотый раз за день бросила быстрый взгляд на свои руки. Ночной кошмар, вопреки ее наивным мечтам, не забылся. Наоборот, она его помнила до самых мелких деталей.

После уроков Лизка уговорила ее смотаться по магазинам. Янка согласилась — иногда, бесполезное занятие воздействует на организм не хуже прописанных лекарств. Лизка, как всегда, набрала кучу ненужных вещей, Янка, как обычно, ничего не купила. Зато немного проветрилась.

— Лиз, тебе сегодня что-то снилось?

Подруга пожала плечами, припоминая, и покачала головой.

— Вроде нет. А что, кошмары?

— Чушь какая-то.

— Кстати, — Лизка неожиданно всплеснула руками. — Забыла тебе сказать. Отец купил себе спорткар.

Янкины брови медленно поползли вверх.

— Да нууу! А какой?

— А я знаю? Крутой.

— Понятно, что крутой, — усмехнулась девчонка.

На парковке возле дома не оказалось места, пришлось завернуть в соседний двор.

— Пойдем, я тебе его покажу.

Новая тачка стояла на огороженной платной стоянке с автоматическими воротами.

— Ну, ясно. Porsche. Кто бы сомневался, — буркнула Яна, оглядывая светло-серого красавца. Лизка тоже завистливо вздохнула. Не гонять ей на этой тачке даже в мечтах — это был не тот случай, когда можно безболезненно проехаться по ушам отца. Хотя…

— Ты знаешь, он скоро в командировку улетает.

— Тимофей Михайлович?

— Ага. Навряд ли он ключи с собой заберет.

— Ну, ты, мать… — Янка даже поперхнулась, представляя картинку, как они с Лизкой выкатывают со стоянки спорткар, и… — Ну, ты мать…

— Да ладно, не благодари, — снисходительно кивнула ей подруга, довольная своей блестящей идеей.

Неподалеку, на первом этаже дома, выложенного белыми и оранжевыми кубами, мигала огоньками вывеска кафе, зазывая посетителей.

— По пироженке, а? И по домам. — Предложила Лиза. Янка согласилась.

Внутри было свободно. Вокруг витали запахи хорошей выпечки и кофе. Ближе к стойке с витриной сидела группа пацанов лет двенадцати, чуть поодаль, у стены — взрослая девушка.

— Что будешь? Сегодня моя очередь платить, — сказала Лизка.

— Шоколадное и чай.

Янка выбрала столик, села в мягкое кожаное полукресло. Мальчишки о чем-то азартно спорили, склонившись друг к другу, потом засмеялись. Незнакомка у стены подняла голову.

У нее было уставшее, бледное лицо. Она обвела взглядом ребят и болезненно поморщилась, будто кто-то задел ее, или толкнул. И чуть повернув голову, встретилась глазами с Янкой. Та нахмурилась, отчего-то напряглась и быстро отвернулась.

— Айн момент, сейчас принесут. Ты знаешь, что Терехина подбила своих родичей продать квартиру и купить новую, здесь, у нас?… Ян, ты чего, привидение увидела?

— Знаю, она уже месяц трещит об этом. Вроде бы даже выставили квартиру на продажу.

— Ты в порядке? Не уходи от вопроса.

— Нормально, голова закружилась.

— Съешь пироженку, и все пройдет. А ты знаешь, что она в технологический университет собралась? С ее-то четверкой по математике. И еще неизвестно, как ЕГЭ сдаст.

— Неизвестно, как мы его сами сдадим, — пробурчала Яна. Лизка беспечно фыркнула. Впрочем, ей можно не только фыркать, но и чихать — последняя межрайонная олимпиада по математике это подтвердила.

Подошла официантка и поставила на середину стола большое блюдо.

— Наслаждайся, дорогая, — потирая ладошки, проникновенно сказала Лизка, и кому были адресованы эти слова — оставалось загадкой. То ли Янке, то ли себе. На блюде красовалась высококалорийная горка вкуснятины.

— Лиз, ну ты нормальная?

— А что? Я же говорю — наслаждайся, радуйся и чревоугодствуй.

— Чрево что?

— Ешь!

Янка покачала головой, взяла с блюда вкуснятину и будто случайно посмотрела в сторону девушки, сидевшей у другой стены. Та отрешенно уставилась куда-то в окно. И вновь у девчонки где-то внутри пробежала странная неприятная тревога, словно отголосок чего-то темного и опасного.

— … А Волоха в торговый идет, вместе с Мишей Белоусовым. Ты слышишь меня?

— Она же в Аграрную академию собиралась? — Чуть встряхнула головой Янка, — голос подруги пропадал и возвращался, вместе с привычными звуками кафе, уличными отголосками, смехом мальчишек, будто кто-то, шутя, поворачивал ручку громкости на радиоприемнике.

— А ей какая разница? Что там бухучет, что в торговом бухучет.

— А ты что такая злая, Лиз?

Лизка на секунду уставилась на подругу, и тихонько вздохнула.

— Не знаю. Волнуюсь последнее время. ЕГЭ, выпускной, вступительные. И опять за неделю набрала килограмм. Ян, не береди меня, — решительно отмахнулась Лиза и потянулась к блюду, но вдруг вспомнила. — Ой, надо нашему Пахому отнести.

— Собакам нельзя сладкое.

— Ау, проснись. Сюда посмотри, — девчонка сердито нахмурилась и ткнула пальцем в тарелку, где рядом с последним пирожным лежал бутерброд с колбасой.

Пес, как всегда в это вечернее время бродил у детской площадки, неспешно наворачивая круги и обнюхивая свежую майскую траву. Девчонок он знал и охотно к ним шел, всегда дружелюбно помахивая хвостом.

— Эй, Пахом Собакеныч, — увидев его, Лизка покрутила в руках бутерброд.

Пес подбежал, осторожно, даже с достоинством принюхался к угощению.

— Да ладно, не привередничай, — шутливо проворчала Лизка. Присела на корточки и потрепала пса по загривку. Но тот вдруг вскинул голову и уставился на Янку. Потом сделал шаг, обнюхал ее штанину, застыл, а его надбровные дуги, как у человека, сомкнулись в хмуром раздумье.

— Ян, ты сегодня, наверное, как-то по-особенному пахнешь, — едко предположила Лиза.

— Да никак я не пахну, — со злостью огрызнулась Янка. Отступила на шаг. Пес наоборот, сделал шаг вперед, по-прежнему не отрывая от нее взгляда… Взгляда с бирюзовым отливом и плавающей тенью в глубине собачьих глаз.

— Приехали, — пробормотала Янка.

Пес встряхнул головой, вильнул хвостом и вернулся назад к бутерброду. Янка облегченно выдохнула. Подумаешь, обычная галлюцинация, с кем не бывает. Да на каждом шагу! Лизка сегодня с утра трещала, что она похожа на актрису Веру Сотникову — чем не галлюцинация, увиденная в зеркале. Паша Крошников из параллельки заявил, что едет в Москву поступать в МГИМО — тут совсем уже тяжелый случай. Когда в душе — Наполеон, и в зеркале — Наполеон, то это серьезный симптом. Так, что, ее галлюцинации с бирюзовыми бликами в собачьих глазах, не самые страшные.

Янка осторожно отошла от собаки и махнула подруге рукой.

— Я домой.

— Уже?

— Папа сегодня дома, надо пообщаться, а то только спящих друг друга видим.

В подъезде электрик менял лампочку. Рядом с ним стояла консьержка, придерживая стремянку. Девчонка поздоровалась и свернула из небольшого холла к лифту. Услышала, как опять хлопнула входная дверь, и кто-то протопал вслед за ней.

Янка нажала кнопку вызова лифта. Зайдя в кабину, обернулась.

— Вам на какой этаж?

Перед ней вполоборота стояла девушка. Та самая, из кафе. На ней был длинный жакет, волосы — темные, вьющиеся она спрятала под берет. Незнакомка не ответила, уставившись в металлическую стенку кабины. Янка настороженно покосилась на нее и нажала кнопку своего этажа. Лифт, тихо загудев, тронулся вверх.

У нее были тусклые глаза, темные круги под ними, впалые щеки. Бледные губы поджаты, будто от страха. Серая, уставшая мышь. Хотя, не старая, наверное, нет и тридцати. У девчонки в груди опять, как и в кафе, зашевелилась тревога.

Светящийся пятачок экрана над дверьми отображал цифры проплывающих этажей.

Четвертый… Пятый… Шестой…

Медленно… Слишком медленно! Да, умирает он, что ли?!

Лифт полз наверх, точно муха в сметане, тягуче, с глухим рокотом и мелкой моторной дробью. Янка опять покосилась на светящийся экран и… медленно открыла рот, расширив от ужаса глаза.

Шестнадцатый… Двадцать шестой… Один дробь два… Сто пятый… Третий…

— Мы сломались! — Сдавленно воскликнула она и обернулась.

Незнакомка смотрела на нее в упор, чуть склонив голову и набычившись. Она тяжело дышала, а в глазах плясали тени с холодным бирюзовым отливом. Янка невольно отшатнулась.

— Э-э-э, извините, вы в порядке?

Незнакомка приоткрыла рот и зашипела, а потом скрипуче произнесла.

— Фи-и-и-а, тос фи-и-и-а…

Кабину тряхнуло, маленькое удушливое пространство заполнилось темной пеленой. Девчонка с ужасом почувствовала, как на нее наваливается усталость и тяжесть. В висках застучало, сердце зашлось в неровном стуке. Горло схватил спазм.

— Фи-и-и-а, тос фи-и-и-а…

Лифт уже в который раз тряхнуло, и голова больно ударилась о какой-то выступ в стенке. Перед глазами поплыло, ноги подкосились. Девчонка от страха попыталась вздохнуть. И вдруг беззвучно зашептала губами что-то бессвязное. Это было скопление букв, формирующиеся в неизвестные, странные слова.

— Ха-а-афси-и-и, тохо, вете…

Губы зашептали уверенней, и от произнесенной абракадабры, спазм отступил, освободив горло. Ноги почувствовали твердую опору, густая пелена начала рассеиваться.

— Га-а-адина, — сумасшедшая оскалилась гримасой. Ее глаза — безумные, налитые ненавистью, почернели. Руки метнулись под пиджак. Янка успела один раз моргнуть глазами, как в воздухе блеснуло лезвие ножа.

— Эй, ты что делаешь?! Опомнись!

Девчонка отбежала к панели с кнопками и забила по ним кулаком. Рука с ножом промелькнула в нескольких сантиметрах от лица, Янка дернулась, успела перехватить запястье женщины и с силой толкнула ее в угол.

Лифт опять тряхнуло, и металлические дверцы неспешно разошлись в стороны. Девчонка пулей вылетела из кабины, но сзади ее крепко схватили за джинсовую куртку. Помня о ноже, она резко развернулась и в последнюю секунду перехватила ладонью лезвие, направленное в лицо.

— Техоро… тохо… вете… — Зашептали ее губы. — Техоро… тохо… вете….

Лицо сумасшедшей застыло маской, глаза расширились от непонятного удивления. Она испуганно вскричала, дернулась и отскочила, выпустив рукоятку ножа. Янка вдруг подумала, что не чувствует боли, а ведь она схватила ладонью лезвие. Перевела взгляд на свою руку… И изумленно уставилась на нее, глядя, как с пальцев опадают на пол растворенные, точно мед, капли металла.

— Что за… — Девчонка посмотрела на нож, валяющийся рядом, с осколком лезвия — помятым, будто оторванный кусок бумаги.

— Это что, я сделала? — Прошептала она себе. И услышала тихий неприятный скулеж. Сумасшедшая стонала, зажав рот ладонями. Янка почувствовала, что закипает злостью. — Ты кто? Ты зачем на меня напала?

— Не подходи! — Истошно закричала та и выставила руки вперед. — Не трогай меня!

— Да пошла ты, дура! Ты зачем на меня с ножом накинулась? Ну? Отвечай!

— Это не я! — Выкрикнула незнакомка, точно выплюнула, и замотала головой. — Это они. Они оплели меня, они по всему телу. Паутина, пауки, они говорят. Убить! Всех!… Помоги, а?

Женщина сползла по стене и беспомощно обмякла на полу.

— Они выматывают меня. Послушай, ты прости меня, я уже неделю не сплю. Помоги. Ты — сильная, я чувствую. Иначе, я… — Она замолчала и перевела взгляд на дверь, которая вела на запасную лестницу. Через открытый балкон, обвеваемый ветрами.

Янка быстро огляделась — напротив дверей лифта, на стене выделялась цифра семнадцать. Прилично лететь, даже очень прилично.

— Когда с тобой это случилось? — Спросила девчонка.

— В прошлую среду, уже восьмой день.

Янка присела рядом на корточки. Отряхнула ладошки — остатки металлического налета слетели мелкой трухой.

Дас ист фантастиш! Убиться веником!

— Ты отпустишь меня живой? — Девушка смотрела исподлобья, со страхом. Покрасневшие от слез глаза, темные круги… Не слабо ее прижало.

— И ты считаешь нормальным задавать мне такой вопрос? — Спросила Янка. — Никто никого не будет убивать. Запомни это. Поняла?

Та неуверенно кивнула.

— А как мне быть?

Янка не знала, что ей ответить. Покачала головой и вздохнула.

— Ты не должна никого убивать. Сделаешь только хуже. Всем.

— Кроме нас есть кто-то еще? — незнакомка заворочалась у стены и выжидающе уставилась.

— Ты же сама сказала: у тебя приказ — убить всех.

— Да, правильно. Вначале я подумала, что у меня психоз. Но потом… Потом я убила муху.

— Да ты что?! Круто! — Янка зааплодировала.

— Погоди, девочка, — незнакомка прищурилась, а ее губы тронула неприятная ухмылка. — Я увидела на стене муху и со злостью сказала — чтоб ты сдохла. Муха сдохла. Потом я еще несколько раз сделала так же, и всегда они погибали. А потом, — девушка сглотнула и тряхнула головой, точно отгоняя неприятные воспоминания. — Потом я спустила соседку с лестницы, мысленно ей пожелав — катись отсюда.

— Доставала тебя?

— Она весь подъезд достает, — отмахнулась незнакомка.

— Живая? — Ехидно спросила Янка.

— Да, что с ней сделается.

— А дальше?

— А дальше появились пауки.

Янка недоверчиво скривилась.

— Постой. Появились до того, как начали сдыхать мухи, или после того?

— После, — убежденно ответила та.

— Странно.

— Объясни, — женщина привстала с пола и тоже присела на корточки.

— Если бы я знала, — вздохнула Янка. — Но по логике, вначале должны появиться пауки, а потом появиться волшебство. Ладно, слушай.

Девчонка не стала вдаваться в некоторые подробности. Рассказала кратко то, что случилось с ней. О паутине на своем теле, о снах, о неизвестной волшебнице.

— Мы — осколки чужого волшебства. Осколки, которые хотят собрать и вернуть. Убивая, мы приближаем собственную смерть. Он придет к последнему и заберет свое.

Незнакомка слушала, хмурилась, и было видно по ее глазам, как она теряет надежду.

— Нам не справиться, — сказал она, когда Янка закончила рассказ.

— Почему?

Та сжала губы и опять тряхнула головой.

— Ты не представляешь, каково это, когда они заставляют — убей, убей… Это изматывает, сводит с ума.

— Погоди, мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Посмотри на меня — я не испытываю никакого желания тебя убить. Значит — это возможно. Я сегодня же постараюсь… Не знаю. — Янка задумалась и нервно начала грызть ноготь.

— Что?

— Если получится — попробую вызвать эту волшебницу через зеркало. Кстати, как тебя зовут?

— Настя.

— Меня — Яна. Дай свой телефон. И ничего не бойся. Я же справляюсь со своими пауками.