Остров Колдунов

52. Подслушанный разговор

Утром следующего дня разбитая и усталая Лейт едва поднялась с постели. Надо было решать, что делать дальше. Оставаться прислугой в замке она не собиралсь, несмотря на доброе отношение и неплохую плату. Сколько ждать Андиана? Может быть, стоит вернуться домой? Она пожалела, что не предложила Андиану отправиться в Улле, отец бы принял его, она не сомневалась, и гнев Холгойна, чем бы он ни был вызван, не дотянулся бы до них обоих.

Лейт собралась с духом и решила обратиться к новому правителю Риаллара насчет своей судьбы, а заодно и попытаться выведать насчет Андиана. Вдруг она сможет чем-нибудь ему помочь? Когда-то Джерхейн обещал ей проводника домой через Эргалонские ворота в Мениду, должен же он помнить о своем обещании, тем более теперь, когда он вернул себе законную власть, и не без ее помощи, надо сказать…

Она выглянула в окно и отпрянула в ужасе. В дальнем углу, на окраине сада, над стенами и деревьями до небес возвышался столб пламени. Второй виднелся из-за стены, в Дружинном дворике, огненно-оранжевый на фоне ярко-голубого неба, и вокруг него разливалось золотое сияние.

Лейт попыталась вспомнить, что там находится, и вдруг ее осенило: маленькие уличные галереи хэльдов, а неподалеку от них, в стороне — Круги Власти. В местах расположения Кругов и сияли теперь эти зловещие столбы. Она мгновенно вспомнила о предстоящем бедствии и о предупреждениях Даллана. Несомненно, произошло именно то, чего он так боялся.

Она поторопилась на кухню, где уже вовсю судачили слуги. Оказалось, Круги Власти превратились в огненные столбы не только в замке, но и в городе, но не повсеместно. Беда случилась в основном с уличными Кругами, те, что в святилищах, пока не изменились, но часть приобрела опасный оранжевый цвет и раскалилась. От столбов шел жар. В тех местах, где огонь вспыхнул рядом с деревьями и кустами, начались пожары. Потушить их не смогли — пламя не хотело утихать, пока дерево не выгорало дотла. Пожар в Дружинном дворике быстро потушили, растащив загоревшиеся деревяшки в сторону и залив водой. Круги тушиться не хотели, ни водой, ни землей. Вода испарялась, земля превращалась в пепел.

Но это было еще не самое страшное. В одночасье, как и предсказывал Даллан, умерли почти все благополучные ранее хэльды. Каким-то чудом уцелело всего лишь несколько — два в святилище Ильфейна, три — у Илбара, один- у Хэллиха, один — у Келара. Кое-что уцелело в домах на окраине — простейшие бытовые хэльды, снабжавшие дома теплом и светом. Вестей с предгорий о масштабе бедствия пока еще не приходило.

Панику в Эргалоне успокаивали воины дружин, пришедших вместе с Холгойном. Им радовались, разбирали по домам, кормили и поили, молодые женщины охотно строили им глазки. Недовольство илларами росло с каждым часом. Гибель хэльдов считали местью островитян, и то, что только храм Ильфейна поддержал Джерхейна в битве за замок, было расценено, как окончательный выбор. Иллары Эргалона поддержали ненавистный Остров Колдунов, а значит, восстали против законного правителя. Пока их не трогали, тем более, что все они сидели по своим святилищам, выходя на улицу лишь в случае крайней необходимости. Когда же по городу умерли хэльды и запылали Круги, народ и вовсе отшатнулся от них.

Самым тяжелым ударом оказалась почти полная потеря хэльдов Исцеление. Возвращение Риан Ал Джара досталось Джерхейну ценою множества погибших и раненых. Кимр успел увести с собой небольшую группу островитян, остальные погибли все до единого. Среди хильдов живых оказалось больше, но почти все выжившие были тяжело ранены. Раненых отправляли в храм Тармил, где при городской лечебнице чудом уцелело два хэльда. Легко раненых Джерхейн велел оставить здесь, в замке, им оказывали помощь иллары Ильфейна, пришедшие вместе с Далланом.

В тот печальный день она так и не решилась поговорить с Джерхейном.

Тем временем, общими стараниями везде активно налаживалась прежняя жизнь. В замок охотно возвращались слуги. Поспешно приводились в порядок внутренние покои, на телегах привозился камень и песок для ремонта стен, а из замка вывозили и хоронили погибших. Слуг на кухне в какой-то момент стало больше, чем достаточно, пища готовилась на четырех очагах и сразу же уносилась в жилые покои. Поскольку два хэльда Очаг с утра не работали, чьянши велела раскочегарить дровяные плиты. Теперь здесь было суетно, дымно, оживленно, появилось много незнакомых Лейт людей и она растерялась, чувствуя себя чужой и лишней. Как бы ни страшно ей было вновь встретиться с Холгойном, это следовало сделать, чтобы наконец прояснить свою собственную судьбу.

Со слов прислуги она знала, что он занял покои отца на втором этаже. От обитавших здесь островитян уже не осталось и следа: интерьеры поспешно сменили еще прошлым утром, вернув те, которые были при прежнем правителе. В зале Совета Карн тоже было людно, и на ее появление никто не обратил внимания. Холгойна здесь не было, но по разговорам она поняла, что он заперся в кабинете со своим другом илларом Тэйном Ройгом. Лейт вспомнила, что он хотел с ней о чем-то поговорить, и неуверенно направилась к дверям кабинета.

Караул, выставленный у входа, ее не пустил. Веселые эргалонские ребята с шутками преградили ей путь, объяснив, что правитель занят и что ему сейчас не до девушек, пусть даже таких хорошеньких. Убеждения не подействовал — ее вежливо, но твердо отправили назад.

Нет, второй раз ей не собрать решимость в кулак… Есть и другой путь — широкий балкон-галерея вдоль дворцовой стены, куда выходила одна из дверей кабинета. Начинался он в галерее, соединявшей скальную часть замка и дворец. Конечно, вход на галерею был закрыт, но Лейт, которой как-то раз пришлось пройтись по ней с метлой и тряпкой, убирая грязь и сухие листья перед Рождением Илбара, знала, где хранятся ключи.

Вернувшись с тяжелой связкой, она отперла двери и, пригибаясь, чтобы ее не заметили из зала совета карн, прошмыгнула до дверей кабинета, распахнутых настежь — входи не хочу. Остановившись за дверью, она прислушалась — вдруг все-таки не вовремя? Тут до ее ушей долетело имя Андиана, и она напряглась, стараясь уловить суть разговора. Голоса были слышны отчетливо и разборчиво. Говорил Джерхейн. Лейт слушала рассказ о собственных злоключениях на пути через Пролив глазами Холгойна, короткий, лишенный красок и чувств, и ей казалось, что все это произошло не с ней и не в этой жизни. Но имя того, кто по приказу Кимра предпринял почти удавшуюся попытку убить Джерхейна — отравить, подсыпав яд в кувшин с арали — имя этого человека заставило Лейт содрогнуться от ужаса и безжизненно сползти на пол.

Оказывается, тем самым третьим, с кем Джерхейн приехал в столицу Майра, и который отравил его по приказу Кимра, был ни кто иной, как ее Андиан.

Ей нравилось звучание его имени, хотя в замке его чаще называли по фамилии — Вельг. Он улыбался, когда она повторяла — Андиан, и признавался, что никто не произносит это имя нежнее, чем она.

Не хочу ничего знать, подумала она с тоской. И не могу не знать. Он же… он же ее… не обманывал? Или…

Когда Тэйн закончил свой рассказ, ночное солнце давно уже висело в сумрачном небе расплывчатым сиреневым пятном, а с галереи тянуло прохладой. Джерхейн молчал, закрыв глаза. Оказалось, что многое из его истории он уже знает от Даллана.

— Он нашел меня в Дарнейте. Просто в один прекрасный день появился на пороге дома, где я жил, — пояснил Джерхейн. — Ну да я уже говорил… Сказал, что нам грозит какая-то катастрофа, которую он называл Пришествием Феоллона. Уговаривал осадить замок и взять островитян измором, а самому обосноваться в городе. Боялся, что если прольется кровь, хэльды окончательно откажут.

— Рано или поздно это все равно бы произошло, — ответил Тэйн почти равнодушно. — Еще немного — и процесс станет необратим. А это значит — мне нужно на Остров, и как можно скорее.

— И когда станет совсем поздно?

Ройг пожал плечами.

— Точно не знаю. Кажется, когда погаснут колодцы. Сейчас они горят. Потом — погаснут совсем. Опять же, нужно еще найти Колодец…

— Что он из себя представляет? — спросил Джерхейн, поднимаясь на ноги и принимаясь расхаживать по кабинету. Выглядел он на редкость бледным и испуганным — никогда еще не видел Тэйн на его лице такой разрушительной смеси безнадежности и отчаяния.

— Что-то вроде самого главного Круга Власти. Я еще не виделся с Далланом. Вчера проспал почти весь день, потом пошел к целителям. Какая мерзость эти шайолы… — его передернуло от отвращения.

Джерхейн остановился в дверном проеме, глядя на мутно-сиреневое пятно Небесного Острова. Пока Ройг рассказывал, Холгойн пил, и на ногах теперь он держался нетвердо.

— До сих пор не укладывается в голове, что все эти штучки с хэльдами, — он кивнул на светящийся на ночном небе Остров, — не месть и не попытка запугать. Помнишь, что мы с тобой думали в Карре? И значит, от нас — от меня, — в отчаянии он нелепо взмахнул руками, — ничего не зависит. Я плохо верил Даллану, до конца надеясь, что он просто начитался сказок. Но я чувствую, что он многое от меня скрывает… Про Следящих он точно знал — он заставил всех своих илларов, кто остался ему верен, взяться за рукоять его меча.

— Такого же? — Тэйн указал на свой собственный меч, с которым теперь не расставался.

— Да, — кивнул Джерхейн.

— Если он узнал про Орден Феоллона, он узнал и обо всем остальном, — продолжил Ройг. — Мне нужно с ним встретиться. Где он?

— В городе. Ушел разбираться, что осталось от Кэлленара.

— Я могу на время оживить и Круги, и хэльды с помощью камушков, — сказал Тэйн. — По крайней мере, Исцеление заработает.

Холгойн кивнул. Какое-то время они молчали, опустошая кубки.

— Значит, иллары — глаза и уши Острова, — буркнул Холгойн, звонко шлепнув кубком об стол. — Я думал, они просто свихнулись, когда сегодня утром старейшины трех святилищ потребовали от меня извиниться перед Кимром и попросить его вернуться. Знаешь, если бы не Даллан, я бы их точно убил. До сих пор трясет, — он поднялся на ноги и принялся бродить по кабинету, то и дело переставляя попадавшиеся под руку предметы. — Нет, дружище, если этой дрянью можно управлять, мы не должны упускать эту возможность. Полжизни отдал бы, чтоб стереть этот кусок лиловой грязис небесной сферы!

— Исчезнет Остров — исчезнет и Кэлленар, — откликнулся Тэйн. — Никто в Наземном мире не владеет учением так хорошо, как они. Ард элларцы — те же островитяне, только знаний у них в два раза меньше. И полного комплекта Книг у них нет.

— Его нигде нет, — ядовито хмыкнул Холгойн. — Так ведь?

— Так, — согласился Ройг. — Ты вот о чем подумай. Кимр обосновался в Наземном мире, искал Колодец, собирал камни. Если бы он хотел защитить только свой Остров, он не сидел бы в ближайшем от Колодца городе и не искал пути к нему.

— Не верю, что эта жадная и злобная свора стала бы кого-то защищать, — отрезал Джер. — Поделились бы с отцом знаниями — он бы им помог. А так… Не верю. И, кстати, этот твой подземный демон прав насчет атаки на Агваллар. У нас мало времени на подготовку, но если нас поддержат Майр и Ахтан…

— Свет Илбара, ну как ты не поймешь! — воскликнул Ройг сердито. — Ни один из нас там не был!

— Ты был, — Джерхейн перестал бродить по кабинету, упал в кресло и приложился к очередному кубку арали. — Он был. Кианейт — та и вовсе оттуда родом. Расспросим с пристрастием — поделится подробностями.

— Да ты спятил! — рявкнул Ройг. — Ты собрался пытать беременную женщину? Кельх тебя за нее на кусочки разрежет!

— Пусть сначала дотянется, — огрызнулся Холгойн. — Или он предпочитает ручки своей подземной нечисти?

— Ты свихнулся, — констатировал Тэйн устало. — Выспись, что ли. А то наворотишь, как королева Нэлла…

— А ты-то почему их защищаешь? — спросил Джерхейн, уставившись на него мутными пьяными глазами. — Уж не врешь ли ты насчет этого своего Следящего? С которым ты, якобы, договорился и который на нашей стороне? Интересно только, о чем именно?

Тэйн пропустил оскорбление мимо ушей, не желая ввязываться в глупый и бессмысленный спор. Джерхейн был пьян от усталости, горя, груды свалившихся на него проблем. Еще раньше он признался Ройгу, что не видел себя дальше захвата Риан Ал Джара. Теперь, достигнув цели, он плохо представлял, что делать дальше.

— Я бы сжег этот дьявольский Остров уже только из-за одних Следящих, — продолжил Джерхейн яростно. — И за то, что они делали с Телларом. За вероломство. За мою семью. За… — он прервался, угрюмо уставившись в пол. — Кроме того, мне не нравится этот подземный демон и его демонята. Хоть ты и убеждаешь меня, что они не опасны. А вдруг это они… делают и выпускают тварей?

— Нет, — ответил Тэйн. — Тварей они тоже боятся, но лайды убивают их лучше и быстрее нас с помощью ядовитого когтя. — А Наземный мир их не интересует

— О боги, почему ты так в этом уверен? — взъярился Джерхейн. — Он же колдун! Не хуже тебя! Ты уверен, что он не обвел тебя вокруг пальца?

— Ну, отомстить Агваллару он хочет не меньше тебя, — хмыкнул Ройг. — Может быть, даже посильнее. Только вы оба почему-то забываете, что там, на Острове, есть и обычные люди. Наши собственные теллариане, молодые ребята, ушедшие учиться. Работники, нанявшиеся за островное золото. Послы пяти государств. Большая часть агвалларцев — обыкновенные обитатели, не жрецы и не Следящие — просто люди. Женщины, дети… Они-то чем провинились перед тобой?

— Ни о чем я не забыл, — огрызнулся Джерхейн. — Отца и мать вот только никак не забуду, Джайта, Глеойра, племянниц… Нет уж, дружище, у нас слишком много врагов, чтобы быть добренькими. Ты же видел, что они сделали с замком. Кимр чуть полгорода не снес этими своими шайолами. А мы, дурачки, слушали сказки о мирном искусстве, предназначенном для созидания! Теперь понятно, как они так удачно снюхались с хильдским князем — было, что предложить ему взамен, — он пьяно расхохотался. — Если бы меня научили швыряться такими штуками, я бы тоже… Кстати, хильды — это реальная военная сила… будь их побольше, полгорода в крови бы полегло. А ты твердишь мне, мол, пожалей бедных несчастных островитян, только потому, что среди них есть невинные младенцы и дураки.

Он потянулся за выпивкой, но Ройг властно отобрал у него кубок.

— Тэйн, я не верю больше никому, понимаешь, ни одному живому существу, — сказал Холгойн, пнув валявшийся под ногами пустой кувшин. — Я готов на все, чтобы защитить свой дом. Если для этого мне придется размазать Остров по небесной сфере — я это сделаю. Колдуны, хильды, демон с демонятами, Пришествие это чертово… Тебе не кажется, что этого слишком много для меня одного?

— Из всего перечисленного реальный враг — это только хильды, — сказал Ройг. — Остальное — бред твоего распаленного страхами воображения.

— Да почему ты их защищаешь? — заорал Холгойн так, что задрожали стекла в окнах. — Ты же против своих! Да ты… чем ты отличаешься от тех психов, что пришли сегодня утром заступаться за Кимра?

— Тем, что не псих, — усмехнулся Тэйн.

— А это гораздо хуже, — пробормотал Джерхейн. — Их можно понять — их мозги распотрошили и дергают теперь за ниточки. А ты — сознательно… — в голосе его слышался ужас. — Добровольно. Сам.

Тэйн молчал, глядя на тусклые разноцветные пятна, расплывшиеся на полу кабинета. Отблеск ночного солнца играл на сложном узоре витража, превращая вытертый ковер под ногами в сплошной цветник. Ну почему ни Кельх, ни Джер не понимают…

— Все это я уже слышал, — выдавил он наконец, поднимаясь из-за стола. — От Кельхандара, от Лигура с Линарой. Очень жаль, Джер, что ты так думаешь. Прости, у меня больше нет времени на болтовню. Я пойду.