Остров, куда не вернулся мир

КАМНИ, ЛЕГЕНДЫ И ФАКТЫ

Разрезанная пополам, широкая красно-белая лента легла на горячий асфальт. Все еще держа в руках ножницы, 102-летняя Мадзуру Кокэн первой шагнула под оранжевый шатер Южных ворот выставочного городка «Экспо-75 — Мировой океан». Ей, как старейшей долгожительнице, Окинава доверила почетную миссию его открытия.

Накануне местные газеты всерьез предлагали разделить историю Окинавы на два периода — до 19 июля 1975 года, дня открытия выставки, и после. Считалось несомненным, что международная океанографическая выставка поможет покончить с бедностью и вынесет префектуру в число преуспевающих. Ставка делалась прежде всего на приток туристов с основных островов и из-за рубежа. Не знаю, что думала по этому поводу Мадзуру Кокэн, чья жизнь вместила целый век истории префектуры, полный страданий, лишений и несбывшихся надежд. У нее, судя по всему, было праздничное настроение, и улыбка скрашивала глубокие морщины, оставленные прожитыми годами.

У гидов вскоре установился хороший обычай устраивать друг для друга экскурсии. Мне самому довелось знакомить с нашей экспозицией двух девушек из окинавского павильона. Поэтому, направляясь туда, я вполне рассчитывал на ответную любезность. И не ошибся.

Окинавский павильон стоял прямо на берегу моря — приземистый одноэтажный дом с типичной для рюкюской архитектуры пирамидообразной четырехскатной крышей из красной цилиндрической черепицы. Вход охраняли каменные статуи собакольвов (сиси). Согласно поверью, они защищают дом от злых духов.

Рюкюский собаколев сиси

Внутри я встретил одну из моих экскурсанток. На девушке было голубое форменное кимоно, почти без рисунка, если не считать крестиков из черных и белых нитей. Не стану пересказывать того, что услышал. Это был захватывающий рассказ о преодолении маленьким народом страшных стихийных бедствий, трудных путешествиях его мореплавателей в дальние страны, формировании культуры, перенявшей многие достижения соседей, но сохранившей свою самобытность. Словом, краткий экскурс в славное прошлое.

Сам павильон представлял собой небольшой историко-этнографический музей. Среди экспонатов я увидел погребение 18-тысячелетней давности, старинные глиняные горшки, модели средневековых кораблей, традиционные снасти рыбаков, изображения сцен народных праздников. Никак не были представлены современные достижения префектуры в освоении морских ресурсов и исследования ее океанологов — основная тема всей выставки. Здесь Окинаве нечего рекламировать. Сорок седьмая (последняя в списке) префектура Японии — последняя и по развитию экономики, науки, просвещения, медицинского обслуживания. Почему?

Ответить на вопрос можно, лишь изучив историю этого островного края. Она таит в себе много интересных фактов, но немало их, по-видимому, останется неизвестными: в пожаре второй мировой войны были полностью уничтожены архивы королевства Рюкю, где хранились бесценные документы. В мирные времена, по словам американского историка Джорджа Керра, архипелаг разделял судьбу многих удаленных уголков, слишком маленьких и бедных, чтобы привлекать внимание ученых и журналистов.

С исчезновением главных архивных источников возросло значение дневников и заметок путешественников, посетивших острова в разные времена. Один из наиболее интересных рассказов о королевстве Рюкю принадлежит перу И. А. Гончарова, побывавшего там за четверть века до присоединения его к Японии.

Так писал И. А. Гончаров в 1854 году. Были ли у него основания говорить о том времени на Рюкю как о «золотом веке»? Действительно ли остановилось здесь время? Расстанемся на время с Гончаровым и перелистаем первые страницы истории острова.

В литературе встречаются две легенды о сотворении Окинавы, и обе они связаны с крошечным островком Кудака, расположенным в трех милях от ее самой южной точки — полуострова Тинэн. Как утверждает первая легенда, там поселились божественные брат и сестра — Синери-кю и Амами-кю. Пролетавший ветер занес семя жизни к Амами-кю, и она родила трех детей. Старший сын стал первым правителем рюкюсцев, дочь — первой жрицей, а младший сын — первым крестьянином. Огонь, необходимый для приготовления пищи, они добыли во дворце дракона, на морском дне. С Кулаки люди переселились на Окинаву и другие острова, чтобы наслаждаться плодами своего труда и давать жизнь новым поколениям.

Другая легенда, повторяя начало первой, далее говорит, что люди долгое время жили в пещерах и на полях. Среди них появился «божественный внук» (тэн-тэйси), у которого было три сына и две дочери. Первый сын основал династию Тэнсонов, второй стал князем, а третий — первым крестьянином. Старшая дочь стала первой верховной жрицей, а младшая — жрицей общины (нуру).

Примечательно, что вторую легенду (распространял и поддерживал королевский двор. Навязывая подданным идею о божественном происхождении трона, князей, жриц и о предначертанной богами доле земледельца, он рассчитывал укрепить свою власть. Небезынтересно, что обе легенды говорят не о переселении людей с каких-то далеких земель, а о возникновении жизни непосредственно на островах Рюкю. Вероятно, это обстоятельство свидетельствует о долгой изоляции рюкюсцев от других народов. В пользу такого предположения говорит и миф о «дороге к земле богов».

Я вспомнил этот, миф, когда смотрел на удалявшийся берег из иллюминатора самолета, взявшего курс на Токио. Не было видно той самой черточки, где кончается море и начинается небо. Сплошная голубая масса прерывалась только высокими шапками облаков, издали походивших на заснеженные вершины гор. Земля с густыми темно-зелеными джунглями, красными пирамидами крыш крестьянских хижин, правильными квадратиками полей сахарного тростника, ярко-желтой линией пляжей, холмами, ощетинившимися рядами ананасовых кустов неумолимо уходила вниз. Постепенно исчезал и контраст между бирюзовыми отмелями и синим глубоководьем. Но еще долго была видна белая нить прибоя, которая то подходила почти к самым громадам береговых скал, то удалялась в открытое море. Это волны встречали на своем пути коралловые рифы, со всех сторон окружившие Окинаву. (Когда-то очень давно рюкюсцы верили, что далеко за горизонтом лежит прекрасная земля богов «Нирай канай», откуда к людям приходит счастье. Рифы они считали дорогой, ведущей на эту землю.)

Развитие мореплавания уже давно поколебало веру в сказочную землю богов. Чуть более трехсот лет назад рюкюские короли перестали совершать регулярные паломничества на «колыбель человечества» — Кудаку. Остров не считается живописным. Тайфуны почти не оставили на нем больших деревьев, на неприветливых скалах нет ни густого кустарника, ни сочной травы.

Археологам не удалось подтвердить мифы о Кудаке научными находками. Самые древние следы пребывания человека датируются там VIII веком нашей эры, тогда как на полуострове Тинэн культурный слон старше середины II тысячелетия до нашей эры. Самое древнее погребение найдено в местечке Минатогава, на юге Окинавы. Ему восемнадцать тысяч лет.

Первые письменные сведения об островах Рюкю появились в начале VII века нашей эры в Китае. Эти острова назвали тогда «Землей бессмертных счастливцев». Ходили легенды, будто жившие там люди были сделаны из золота и серебра. Но главным, что прельщало китайских императоров, был секрет бессмертия. Экспедиция 607 года закончилась безрезультатно. На следующий год восточные острова были найдены. Однако захваченные там пленники оказались простыми смертными. Первый японский посол в китайской столице определил тогда, что они очень похожи на жителей острова Яку, лежащего к югу от Кюсю.

К 1186 году завершилось объединение всей Окинавы под властью короля Сюнтэна. 51 год он правил страной из замка Урасоэ, чьи развалины возвышаются неподалеку от Нахи. Его сын Сюмба-Дзюнки унаследовал престол в 1237 году. Он стал известен тем, что впервые ввел в королевстве письменность, за основу которой была взята японская фонетическая азбука (кана). Другим великим достижением монарха была постройка замка Сюри. Марко Поло, находясь в Китае, был первым европейцем, услышавшим рассказы о диковинных островах Рюкю и «бессмертных счастливцах».

Многое и сейчас остается неясным в ранней истории королевства. Даты, имена и подробности отдельных событий не могут быть достоверно подтверждены. Несомненно лишь, что к XIV веку сила отдельных князей возросла настолько, что они стали ставить под сомнение прерогативы королевской власти и стремиться к созданию крошечных самостоятельных государств. Это подтверждается множеством феодальных замков, разбросанных по всей Окинаве. Стены их — свидетели давних сражений. Многие стали опорными пунктами японской армии во время жестоких боев последней войны и сильно пострадали от снарядов и бомб. Мало что, например, осталось от замка Одзато (южнее нынешней Нахи): не сохранились старинные жилые постройки, исчез глубокий колодец, снабжавший осажденных пресной водой.

Некогда море подходило к — самым воротам замка Одзато, и его властелин мог принимать купеческие суда и рыбацкие лодки в надежно защищенной гавани. В 1314 году он провозгласил себя королем Нандзана (досл. Южное нагорье) — южной части острова Окинава. Несмотря на сравнительно небольшую территорию и бедность ресурсов, это королевство просуществовало около столетия: настолько сильны были его дружины и крепки стены Одзато.

Замок Накидзин, бывшее владение короля Хокуд-зана (досл. Северное нагорье), — вернее его развалины, стоят всего в пятнадцати километрах от территории «Экспо». Во время праздника бон (поминовение усопших предков) нам сообщили, что в замке состоится главная церемония праздника с ритуальными танцами. Мы не смогли устоять перед соблазном посмотреть такое зрелище.

Шоссе было забито машинами, и добраться до поворота к замку удалось лишь поздно вечером. Дорога петляла, забираясь все выше и выше, и вдруг оборвалась возле широких каменных ворот-торий. Лучи фар уперлись в потемневшие каменные столбы и двойную перекладину, крылья которой выступали метра на два с обеих сторон. Такие ворота в Японии стоят перед каждым синтоистским храмом. Но в замке нет храма. Здесь совершают молебны рюкюские жрицы. Тории поставили для отвода — глаз японских властей. За воротами — ни огонька, ни звука. Лишь поблескивали при свете луны развалины уходивших в темноту стен. С высоты крепости был хорошо виден поселок Накндзин, где жили потомки крестьян, некогда гнувших спину на хозяина.

В тот вечер они действительно танцевали, но не в замке, а на широкой площадке возле главной улицы поселка. Посредине — была выстроена деревянная башня, на верхнем помосте ее разместились музыканты. Джамнсэн, рюкюский трехструнный музыкальный инструмент, обтянутый змеиной кожей, и небольшой барабан наигрывали несложную ритмичную мелодию. И стар, и млад, кто в джинсах, кто в праздничном кимоно, двигались по кругу, останавливаясь время от времени, чтобы проделать очередные па. Их танец, на мой взгляд, ничем не отличался от рюкюских народных танцев, которые мне приходилось наблюдать на сценах «Экспо». Их исполняют на Окинаве по случаю любого веселья. Джамисэн и барабан нередко появляются и на полях во время уборки урожая. Может быть, за эту любовь скрашивать нелегкий труд музыкой, песней и танцем прозвали местных жителей «бессмертными счастливцами».

Хозяин замка Накидзин с 1314 года управлял землей большей, чем было у правителей Нандзана и Тюдзана, вместе взятых [Тюдзаном (досл. Среднее нагорье) называли территорию, оставшуюся под властью потомков короля Сюнтэна]. Однако значительную часть Хокудзана составляли покрытые непроходимыми лесами горы. Здесь было немного поселений, так как мало было площади, пригодной для земледелия. Тем не менее выход из-под власти центрального правительства Нандзана и Хокудзана был для него серьезным ударом. Налоговые поступления с этих доменов в казну полностью прекратились. Перестали платить дань и правители мелких островов. Они вполне резонно полагали, что король Тюдзана слишком слаб, чтобы наказать их.

Период феодальной раздробленности закончился во время правления короля Хаси, силой захватившего престол Тюдзана в 1407 году. Формально с 1407 по 1421 год правил отец Хаси, не имевший, однако, никакой реальной власти. Трудно было покорить гористый Хокудзан с неприступным замком его правителя. Как взять Накидзин, не знал ни сам Хаси, ни его полководцы. Согласно легенде, чтобы добыть сведения об укреплениях грозного северного соседа, Хаси направил туда красивую девушку. Но, попав в замок, она полюбила хозяина и родила ему сына. Казалось, операция провалилась. Однако шпионка оказалась верной своему господину и передала ему подробное донесение, а потом вернулась в Накидзин, чтобы умереть вместе с возлюбленным. История датирует покорение Хокудзана 1422 годом.

Хаси значительно расширил и укрепил замок Сгори. Туда из Урасоэ была перенесена резиденция королевской семьи и весь административный аппарат. Замок Одзато стоял всего в нескольких километрах от новой столицы, но лишь в 1429 году, воспользовавшись борьбой за престол Нандзана между наследниками короля Таромаи, Хаси удалось захватить домен южного соседа. Объединение всей Окинавы под властью Сюри было завершено. Впервые в дипломатических документах появилось упоминание о короле Рюкю. Хаси взял фамилию Сё, и с тех пор ее носили все монархи.

Главным достижением и достоянием Окинавы стало мастерство ее мореплавателей, непревзойденное в странах Дальнего Востока. Для жителей разбросанных на самом краю света островов это умение было так же необходимо, как, скажем, умение ходить. Сами прирожденные моряки, рюкюсцы с большим уважением относились к мореплавателям других государств. Если случалось какому-нибудь поврежденному судну пристать к любому из островов, жители снабжали потерпевшего всем, чем могли. Даже в 1854 году, когда иностранные корабли заходили в порты Окинавы довольно часто, рюкюсцы не нарушали обычай безвозмездно пополнять их запасы продовольствия. Об этом пишет, в частности, И. А. Гончаров.

При Хаси порты Томари и Наха были расширены, чтобы обслуживать караваны купеческих судов из других стран. Самый древний из сохранившихся в королевских архивах документов рассказывает о торговых миссиях, посланных в 1419 году в Сиам (ныне — Таиланд) и на Яву. Там говорится, что ранее купцы Рюкю были довольны состоянием торговых отношений с Сиамом, но жадные должностные лица сиамского двора стали препятствовать свободной продаже рюкюских товаров. Посланник Хаси, Какинохана, убедил короля Сиама в необходимости восстановить прежние привилегии для купцов Рюкю. В документе говорилось также о пожаре на рюкюском судне, стоявшем на якоре в сиамском порту, и о том, что король Сиама дал один из своих кораблей, чтобы доставить экипаж на родину.

Рюкюские купцы обычно отправлялись в плавание осенью, когда заканчивался сезон тайфунов. Мимо Мияко и Яэямы их суда добирались до берегов Китая и далее шли, не выпуская земли из вида. При попутном ветре они дней через 50 достигали Малакки или Суматры. Лишь весной караван возвращался на родину с Диковинными заморскими товарами. Часто в Наху и Томари приходили не все ушедшие корабли. Некоторые гибли в опасном плавании. Риск был велик, но высоки были и доходы от торговли. По подсчетам японских историков, рюкюские купцы за один сезон имели тысячу процентов «истой прибыли.

Ничто, кроме торговли, не могло так сильно обогатить маленькое королевство. Неудивительно, что правители Рюкю уделяли ей огромное внимание. Чтобы постоянно напоминать людям, чему обязано государство своим процветанием, король приказал отлить огромный колокол с надписью: «Корабли — это средство сообщения со всеми народами; страна полна редких товаров и ценных сокровищ».

Действительно ли Окинава могла заполнять трюмы кораблей партиями первосортных товаров? Деревни прозябали в страшной бедности. Продуктов едва хватало, чтобы протянуть до следующего урожая. Необходимые сельскохозяйственные орудия, сети для рыболовства, одежду делали тут же в деревне. У крестьян не было излишков для продажи, чтобы купить самое необходимое. Князья же не могли разбогатеть от грабежа своих нищих земледельцев.

Среди разгружавшихся в китайских портах окинавских товаров были сера, раковины, медь, ткани, верховые лошади. Португальский путешественник Томэ Пириш писал в 1512–1515 годах, что рюкюсцы производили позолоченные сундуки, прекрасные богато украшенные веера, а также мечи и другие виды оружия. В Малакку, по свидетельствам португальцев, они привозили еще золото, медь, бумагу, фарфор, покрытые лаком и позолотой шкатулки, квасцы, зерно, овощи. Многие из этих товаров купцы приобретали в других странах и перепродавали затем втридорога.

Наводнялась заморскими товарами и богатела столица Сюри, <королевский двор и переселившиеся туда князья. Купеческие суда привозили из других стран и нечто более ценное, чем грузы и деньги: опыт архитекторов, художников, ремесленников. Его жадно впитывала рюкюская культура, успешно развивая при этом национальные традиции.

Немалое влияние на уклад жизни средневековой Окинавы, ее административного устройства, на развитие ее искусства и ремесел оказал соседний Китай — наиболее крупное и развитое государство Дальнего Востока тех времен. Из Китая рюкюсцы заимствовали иероглифы, которыми пользовались в своей письменности наряду с японской слоговой азбукой. Оттуда же были переняты методы строительства, система экзаменов для чиновников, моды, рецепты приготовления многих блюд, а также некоторые догмы конфуцианства.

В очерках, написанных после посещения Окинавы в 1926 году, П. Ю. Шмидт упоминает, например, о прическах, которые носили пожилые рюкюсцы. Есть в его книге фотография старика, чьи волосы уложены на макушке в пучок, проткнутый большой заколкой. Этот обычай был завезен из китайской провинции Фуцзянь, где с 1439 по 1875 год существовало постоянное рюкю-ское торговое представительство. Сейчас мне не удалось увидеть ни одной такой прически. В прошлом же их носило практически все мужское население Рюкю. Материал, из которого делалась заколка, определялся социальным положением владельца. Золотые сверкали на головах аристократов, мелкая знать довольствовалась серебряными, а простолюдинам предписывались бронзовые, медные или деревянные заколки.

Король Сё Хаси умер в 1439 году. Его потомки правили страной еще 30 лет. Но они не приумножали богатств, а только тратили их на постройки ненужных храмов, роскошные приемы во дворце и военные авантюры. Успешная, но дорогостоящая операция по захвату острова Кикай, предпринятая молодым королем Сё Току, переполнила чашу терпения высших чиновников двора. В результате заговора 1469 года Сё Току был убит, а трон захватил казначей двора Канэмаро, взявший себе имя Сё Эн. Им была основана вторая династия Сё, которая правила островами Рюкю до 1879 года.

В 1477 году Сё Эн умер, и престол перешел к его младшему брату Сё Сэни. Однако вдова покойного короля хотела видеть на троне своего сына и обратилась за содействием к верховной жрице. Та согласилась помочь и вскоре сообщила королю, что боги желают его отречения. Монарх не посмел ослушаться и передал свои полномочия племяннику Сё Сину. Именно в долгие годы его правления королевству удалось достичь наибольшего процветания.

По случаю 30-летия пребывания Сё Сина на троне на территории дворца был воздвигнут монумент, где перечислялись его заслуги.

Вот некоторые из надписей:

Из перечисленных деяний короля особое значение имела конфискация оружия у удельных князьков и их дружин. Все мечи и копья подлежали хранению в Сюри. Вскоре по приказу короля туда же переехали и сами феодалы вместе с семьями и слугами. Многие из них поступили во дворец на службу и связали свое собственное благополучие с поддержкой центральной власти. Князья продолжали получать доходы с покинутых владений, но главной статьей наживы стала для них торговля. Переселение потенциальных противников в столицу позволило королю посадить в их владениях своих чиновников и передать им все функции местной администрации. Так в королевстве навсегда было покончено с угрозой внутренних распрей и войн.

Храм на пруду Энкан в замке Сюри

Перечень заслуг Сё Сина, несмотря на лаконичность, проливает свет и на другие важные аспекты жизни рюкюсцев. В нем говорится, например, что отдельные сословия вели борьбу за улучшение своего положения и добились облегчения налогового бремени. Можно предположить, что это были волнения крестьян, характерные для всех феодальных государств. Многие путешественники из Западной Европы восторгались мнимой гармонией рюкюского общества, преподносили его в своих книгах как единственный образец государства без классовых конфликтов. «Перечень заслуг» заставляет в этом усомниться. Подати были сокращены, но богатства Сюри приумножались. Развивалась и приносила все больше доходов торговля королевства с другими странами. Это стало возможно благодаря появлению на островах Рюкю, прежде всего в Сюри и Нахе, искусных ремесленников. Они не только подражали лучшим заморским образцам, но и воспроизводили все лучшее, что было в местных традициях и вкусах. Рюкюские ткани и ювелирные изделия высокого качества с изящными оригинальными рисунками завоевали славу далеко за пределами королевства. Страна увековечивала достигнутое могущество и в архитектуре.

Холм королевского замка — главная историческая достопримечательность сегодняшней Окинавы. Профессиональные фотографы предпочитают снимать его главный вход — Ворота вежливости, — когда солнце садится в волны Восточно-Китайского моря. На фоне нижней багровой кромки неба и розовеющих в последних лучах солнца облаков они кажутся огромной сказочной птицей, как бы застывшей на взлете. Четыре колонны с подпорками, уходящими в землю, похожи на когтистые лапы. Лежащая на них нижняя крыша со вздернутыми углами напоминает раскинутые крылья, а меньшая верхняя — две головы с повернутыми в разные стороны острыми клювами. Но в яркий солнечный день, когда свет играет на цилиндрической черепице и золотой надписи «Страна вежливости» между двумя крышами, ворота поражают легкостью и изяществом. Это сооружение — одно из немногих, что были построены в королевском замке уже после смерти Сё Сина, — в 1554 году. А табличку с надписью прислал королю китайский император в знак признания заслуг рюкюских дипломатов.

За Воротами вежливости прочно вмонтированы в остатки древней стены Ворота священной рощи Сопо-хян. Под их белокаменными сводами проходила в свое святилище верховная жрица. Рядом убегает вниз в бывшую королевскую резиденцию Адзамадзи широкая, вымощенная коралловыми глыбами древняя дорога, по которой более века тому назад шел в Сюри И. А. Гончаров. Рядом сохранился небольшой пруд Энкан. Посреди его, на островке, соединенном с берегом однопролетным горбатым мостиком, прилепился храмик. Он очень похож на обычные крестьянские хижины — приземистые с пирамидальными черепичными крышами. Его построили специально для хранения буддийских сутр, подаренных корейским королем.

Это все, что осталось на месте дворцового комплекса рюкюских королей. Точнее, то, что удалось восстановить усилиями окинавцев на месте руин второй мировой войны. Нет ни массивных стен замка, ни храма Энкакудзи, ни дворца, ни окружавшей его деревянной ограды, покрытой красным лаком, ни зала приемов, ни казначейства, ни других административных культовых и жилых построек. В развалинах лежит усыпальница правителей второй династии Сё, сооруженная Сё Сином в 1501 году, — Тама Удон. Частично восстановлен храм Согэндзи, где хранились таблички с именами умерших королей. Перед массивными каменными воротами этого храма, также возведенного при Сё Сине, спешивались в знак почтения все всадники, даже сами монархи. Лишь фотографии и рисунки предвоенных лет дают представление о высочайшем мастерстве средневековых рюкюских зодчих.

Блеск золота и великолепие дворцов были немыслимы без жестокой эксплуатации крестьян и рыбаков. Низы общества не видели заморских товаров, которые выгружались из трюмов купеческих кораблей. Им запрещалось покидать свои деревни без приказа господина. Они не имели права даже укрываться под зонтиком от палящего солнца и носить обувь.

Мало что известно о жизни простого народа, создававшего славу королевства. О подвигах мореплавателей и тяжелом труде рыбаков рассказывают некоторые разделы сборника произведений рюкюского эпоса «Омоpo соси», впервые записанного в 1532 году. Туда вошли песни, стихи и молитвы верховных жриц нескольких поколений. Они вобрали в себя все богатство народного фольклора и недаром считаются наиболее ценными литературными памятниками рюкюского средневековья.

Верховная жрица — сестра, дочь, тетка или племянница короля — обладала исключительной властью и авторитетом. Как уже говорилось, сам Сё Син был обязан ей своим восхождением на престол. Король не остался в долгу. Он приказал разбить священную рощу Сопохян и у входа в нее воздвигнуть белокаменные ворота.

Столь большое внимание к Сё Сину вполне оправданно. Созданное им феодальное абсолютистское государство просуществовало без заметных изменений до тех пор, пока не стало префектурой Японии.

В 1511 году пушки португальских каравелл в бухте Малакка возвестили о начале захвата европейцами торговых путей Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Не в силах подкрепить интересы своих купцов оружием, королевство Рюкю сдавало одну позицию за другой.

Неустойчивым было и политическое положение. Находясь в непосредственной близости от Японии и Китая, крошечная страна могла существовать лишь благодаря искусству своих дипломатов. Ее войску нечего было противопоставить даже расположенному на юге острова Кюсю княжеству Сацума.

Перед экспедицией в Корею, откуда был намечен поход на Китай, известный японский полководец и государственный деятель Тоётоми Хидэёси попросил содействия короля Рюкю Сё Нэя. Однако король не только отказался помогать, но и раскрыл планы Хидэёси китайскому императору. Военные действия в Корее в 1592 и 1597–1598 годах проходили неудачно, и после смерти Хидэёси японцы были вынуждены вывести оттуда свои войска.

В последовавшей междоусобной войне японских феодалов победу одержал Иэясу Токугава, который провозгласил себя сёгуном (верховным военачальником). Он благословил князя Сацумы Иэхису Симадзу на карательную экспедицию против королевства Рюкю. В 1609 году войско Сацумы высадилось на Окинаве и разгромило королевскую армию. Сам король был взят в плен и отправлен в Кагосиму. Он вернулся в Сюри лишь через два года, подписав унизительное соглашение, установившее на островах Рюкю тяжелое иго. «Указ Иэхисы Симадзу» передал в руки японского князя внешнюю политику королевства Рюкю и монопольное право контроля над его торговлей с другими странами. Острова Рюкю стали фактически колонией княжества. Ежегодная дань правителям Сацумы, по подсчетам историков, достигала 60 процентов всех доходов королевства. Значительными были и территориальные потери. Сюри лишился островов йорон, Кикай, Амами и Окинаэрабу.

Поражение в войне 1609 года стало для рюкюского королевства катастрофой, после которой оно не могло оправиться. Наступил период постоянных лишений и упадка во всех сферах жизни общества. Он продолжался 270 лет. Грабеж островов Рюкю княжеством Сацума особенно усилился после издания в Японии в 1633–1636 годах указов, практически запретивших торговлю с зарубежными государствами. Правители княжества получали огромные барыши от коммерческих операций рюкюских купцов. Нет никаких сомнений, что в любой момент Сацума могло аннексировать все острова Рюкю. Но в этом случае княжество потеряло бы важнейший источник доходов. Поэтому оно сохранило всю рюкюскую административную систему и повелело поддерживать прежние отношения с Китаем. Король и его поданные должны были скрывать от иностранцев зависимость страны от Сацумы. При их появлении агенты-японцы, проживавшие в Сюри и Нахе, немедленно удалялись.

Обнищание королевства под гнетом Сацумы хорошо иллюстрирует история его денежного обращения. На островах Рюкю не было меди, и монеты для внутренних расчетов ввозились из-за рубежа. С потерей независимости все привозимые рюкюскими купцами монеты, согласно указу метрополии, немедленно переправлялись в Кагосиму. Королевскому казначейству пришлось перечеканивать старые деньги. С каждой такой операцией размер монет уменьшался. К тому времени, когда фрегат «Паллада» прибыл на Окинаву, они представляли собой маленькие тонкие круглые пластинки с дырочкой посредине. Денежной единицей стала связка нескольких монет.

Дворянство постепенно разорялось и пополняло ряды городских ремесленников и художников. Многие дворяне вынуждены были даже поселиться в деревнях и перейти к крестьянскому труду. Еще тяжелей оказалась участь простых земледельцев. Чтобы исправно выплачивать правителям Сацумы ежегодную дань, власти усилили поборы с населения. Большая часть обрабатываемых площадей принадлежала общинам, которые и стали налоговыми единицами. Если кто-либо из крестьян не мог внести свою долю, сделать это за него должен был его сосед.

О колониальном положении королевства и бедствии народа весьма красноречиво свидетельствует описанный И. А. Гончаровым визит градоначальника Нахи на фрегат. В ответ на предложение капитана продавать русским кораблям соль, рис и другие товары он сказал: «Нет, нет! У нас производится всего только для самих себя, и то рис едим мы, старшие, а низший класс питается бобами и овощами».

Буржуазная революция 1867 года в Японии привела к отмене феодальных прав. В 1871 году вместо княжеств были образованы префектуры. Не стало и метрополии рюкюского королевства — княжества Сацума. Новые правители Японии уже не были заинтересованы в фиктивной независимости островов Рюкю. Слабое королевство в любой момент могло стать легкой добычей других держав. Это, в частности, продемонстрировали визиты на Окинаву в 1853 и 1854 годах американской эскадры во главе с командором Перри, без труда навязавшим местным властям соглашения о свободном пользовании портами, торговле и снабжении кораблей США всем необходимым.

В 1872 году японское правительство объявило королевство феодальным доменом внутри империи, а 27 марта 1879 года его представитель прибыл в Сюри и огласил решение о его ликвидации и учреждении префектуры Окинава. 30 марта король был отправлен в ссылку в Токио, а замок Сюри оккупировало подразделение японских солдат. История королевства закончилась.