Острые перья

Глава 3

О, цикада, не плачь!

Нет любви без разлуки

Даже для звезд в небесах.

(Исса)

Беседа в полицейском участке заняла почти два часа — именно столько его допрашивали, явно превышая полномочия, и в какой-то момент Арен даже пожалел, что не взял с собой адвоката.

В конце концов его отпустили — камеры видеонаблюдения в доме прекрасно демонстрировали, что Игараси не покидал свою квартиру в ночь пропажи Наоми, однако, прощаясь, один из полицейских ехидно заметил:

— С вашими деньгами и связями необязательно самому марать руки, верно, господин Игараси? Если бы вы хотели от кого-то избавиться, то наняли бы исполнителя.

Старые душевные раны противно заныли. То, что случилось с его семьей, было давным-давно похоронено в закоулках памяти — по крайней мере, так считал сам Арен. Оказалось, чтобы вновь разбередить воспоминания, достаточно всего пары слов.

Смерив полицейского холодным взглядом, он ледяным голосом процедил:

— Спасибо за совет. Если я захочу от кого-то избавиться, — Арен прищурился, довольно наблюдая, как побледнело лицо копа, — то непременно воспользуюсь.

Перекинув пальто через руку, Игараси покинул кабинет и тут же остановился, увидев в конце коридора семью Ито в почти полном составе. Отец Наоми, Ишики — крупный мужчина с тяжелым подбородком и выбеленными сединой висками, выглядел сурово в темном костюме и с парочкой охранников за спиной.

Его супруга, Аяме, тихой тенью скользила у плеча мужа, прикладывая белоснежный платочек к покрасневшим от слез глазам — Рика заботливо поддерживала мать за локоть.

— Арен, — Ишики устремился навстречу широким шагом, стоило ему только увидеть Игараси. — Как прошла беседа?

— Безрезультатно, — коротко ответил Арен, пожимая протянутую ему руку.

Ишики его терпеть не мог — неприязнь сквозила в каждом его движении, каждом слове и взгляде. Узнав о том, что его дочь встречается с Игараси, он приложил массу усилий, чтобы рассорить их — даже выдвинул ультиматум: или семья, или Арен.

Наоми, конечно, не поддалась. Однако со свадьбой они поторопились. Бракосочетание умаслило главу семьи Ито, но напряженность в отношениях между ним и Ареном осталась, а после развода усилилась многократно. Дурные слухи, сопровождающие Арена большую часть жизни, никак не способствовали теплым беседам.

— Это ведь не ты? Ты не причастен к пропаже моей дочери? — буравя его внимательным взглядом, спросил Ишики.

— Я бы никогда не смог причинить ей вред, — честно ответил он, хотя вопрос ему не понравился.

Ишики недоверчиво хмыкнул. Арен усилил хватку — мужчина дернул ладонью, пытаясь высвободить ее, но Арен сцепил пальцы сильнее и проникновенным шепотом сообщил:

— Вы тратите драгоценное время, подозревая меня. Наоми это не поможет.

И только после этого отпустил чужую руку. Ишики и виду не подал, однако Игараси знал, как эта выходка ударила по его самолюбию — охранники за его спиной неодобрительно уставились на Арена.

— Он прав, — тихим и безжизненным голосом прошептала Аяме. — Споры и пререкания не вернут нашу дочь. Скажите, вам удалось что-нибудь узнать?

— Аяме, — прикрикнул на супругу муж.

— Пусть скажет, — неожиданно твердо произнесла она. — Мне все равно, какими методами воспользовался господин Игараси. Главное — вернуть нашу дочь.

— К сожалению, я ничего не узнал, — вежливо ответил Арен.

Ему стало жаль Аяме. Она всегда казалась слабой и неприспособленной к жизни, прячась в тени авторитарного супруга. Наоми отзывалась о матери с уважением, но без особого тепла — в то время как отца явно любила, а Рика была ближе к Аяме, чем к Ишики — его она побаивалась.

Вот и сейчас — как только Ишики заговорил, Рика опустила глаза в пол и прижалась к матери теснее.

— Есть одна вещь, которая не дает мне покоя, — Арен нехорошо улыбнулся, — вчера я был в квартире Наоми…

— Что ты там делал? — перебил Ишики.

— Осматривал место преступления, — с охотой поделился Игараси. — Право, сначала я подумал, что Рика меня разыгрывает, и пожелал увидеть все своими глазами.

Аяме издала нечленораздельный звук, посмотрев на него расширенными от ужаса глазами, Ишики от такой наглости покраснел.

— В столе Наоми я нашел фотографию двух девочек, — продолжил Арен, не обращая внимания на негативную реакцию, — и Рика подтвердила, что на снимке — они с Наоми.

Рика побледнела.

— Только вот она солгала, — закончил Арен, переведя взгляд на нее, — дважды.

— Что за снимок? — нервно уточнила Аяме, покачнувшись. — На фоне качелей?

Игараси прищурился.

— Да. Вы понимаете, о каком фото речь?

— Аяме, — одернул жену Ишики. — Хватит. Это фото моих дочерей, господин Игараси, к жизни которых вы больше не имеете отношения. Держитесь подальше от моей семьи.

Аяме обреченно поджала губы и с необъяснимой грустью взглянула на Арена — а затем последовала за мужем, который направился к кабинету, где ранее проходила беседа с Игараси.

Чертова семейка, — мысленно выругался Арен. — Угораздило же связаться.

Тем не менее, реакция Аяме его озадачила — словно она хотела бы рассказать больше, но замолчала, опасаясь гнева супруга. Как будто сейчас самое время думать о том, как отреагирует Ишики, когда Наоми…

Арен испытал порыв догнать Аяме и потребовать ответы — вытрясти из нее правду, если понадобится, но остался стоять на месте. Разум возобладал над эмоциями: надавить на Аяме не позволит ее муж и охрана. Чуть помедлив, Игараси покинул здание полиции, с наслаждением вдохнув свежий весенний ветер — после помещения, в котором пахло бумажной пылью и дешевым чаем, воздух на улице показался ему нектаром.

Яркие лучи апрельского солнца вольготно расположились на тротуаре, заливая теплым светом малочисленных прохожих — Наоми в такую погоду всегда цепляла на нос солнцезащитные очки, недовольно ворча — у нее было прекрасное зрение, но чувствительные глаза, которые она прятала от беспощадного света.

В этом они были похожи с Ринджи — брат тоже не терпел яркое освещение, предпочитая сидеть в полумраке. Арен ни капли не удивился, когда добрался до офиса и увидел, что почти все лампы в его кабинете выключены, а шторы задернуты.

Ринджи сидел на диванчике в углу — на носу компьютерные очки, ноутбук на коленях, в правой руке — энергетик. Услышав хлопок двери, он оторвался от цифр на экране и нетерпеливо спросил:

— Как прошла беседа?

— Беседа? Это был настоящий допрос, — фыркнул Арен. — Почему ты здесь?

— Решил поработать у тебя, чтобы не пропустить твое возвращение. Кстати, — Ринджи хрустнул шеей, — я тут с Хироши созвонился по поводу…

— Не произноси ее имени, — мрачно предупредил Арен. — Хватит.

— Это тебе хватит, — рыкнул Ринджи. — Хватит отрицать очевидное. Даже если Наоми — твоя бывшая жена, как ты любишь подчеркивать, это никак не делает ее посторонним тебе человеком. Хироши сказал, что в Токио есть клуб под названием "Тэнгу" — довольно популярный и закрытый, попасть туда обычному прохожему сложно.

— Но для Хироши все двери открыты, — без труда догадался Арен.

— Мы хотим пойти туда сегодня, расспросить персонал о Наоми. Ты с нами?

— Мне есть чем заняться.

Ринджи скрипнул зубами, собираясь ответить что-то резкое, но в последнюю секунду передумал — взгляд брата, потухший, как угольки от костра, залитые водой, заставил его спросить совсем другое:

— У тебя не осталось ее фотографий?

— Нет.

— Арен, — Ринджи неодобрительно сузил глаза. — Я серьезно.

— Я тоже. Ладно, — тут же сдался старший. — Были где-то, сброшу тебе.

— Лицо крупным планом. Есть такое?

Арен кивнул. В его фотогалерее остались сотни снимков Наоми — она любила присылать свои фотографии. Он не удалил ни одну из них после развода, просто переместил все в отдельную папку, которую никогда не открывал. До сегодняшнего дня.

— Я к себе, закончу с отчетностью, — напряженно выдохнул Ринджи. — Держи в курсе новостей.

Игараси снова кивнул. Говорить не хотелось — слова застряли в глотке, будто он пытался проглотить камень, внутри разлилась тяжесть. Арен ненавидел чувство собственной беспомощности и безысходность, которую она влекла за собой — и именно это и заставляло его чувствовать исчезновение Наоми.

Он разблокировал телефон, хранящий в себе сотни счастливых снимков — маленькая шкатулка Пандоры, потому что каждая из фотографий приносила боль, вынуждая вспоминать то, что безвозвратно утеряно.

Улыбающаяся Наоми, Наоми с бутылкой вина в руке, Наоми на фоне цветущей сакуры, Наоми, демонстрирующая в камеру старинный кинжал так, словно через мгновение она собиралась бросаться в бой, Наоми, посылающая ему воздушный поцелуй…

От темных блестящих волос и обилия бордового цвета зарябило в глазах — Арен моргнул, потер воспаленные веки: на секунду показалось, что Наоми вся в крови, но то было всего лишь платье, в которое она облачилась на свой день рождения.

Но картинка истекающей кровью Наоми никак не хотела выходить из его головы. Мысль о том, что она заперта где-то или — что еще хуже — мертва, сводила его с ума. Заставляла сжимать ладони в кулаки, беспомощно осматривать кабинет в поисках чего-то, что помогло бы ее найти.

Это было чертовски несправедливо. Она просто не имела права вот так взять — и исчезнуть, оставив его теряться в догадках.

— Вот же дрянь, — прошептал Арен, комкая в руке лист бумаги — цифры скакали перед глазами, словно взбесившиеся чертенята, работать нормально не получалось. — Клянусь, когда я найду ее, то лично придушу.

Он встал, резким движением сдернул со спинки стула пальто, набросил на плечи — следовало вернуться домой и выпустить Масако, которая должна была уже закончить с уборкой. Когда Арен вошел в квартиру, привычно набрал восьмизначный код, женщина сидела перед телевизором, мирно глядя какую-то передачу и ловко орудуя вязальными спицами.

— Я задержался, — он устало провел ладонью по волосам. — Заплачу за ожидание.

— Не стоит беспокоиться, господин Игараси, — Масако уставилась на него с жалостью в глазах.

Арен насторожился, не понимая, в чем дело, а потом до его ушей донесся голос из телевизора:

— Не скажу, что они были прекрасной парой. Как-то я обслуживала госпожу Игараси в бутике, где работала, и господин Игараси весьма резко разговаривал с ней. Даже накричал — потому что она не хотела примерять платье, которое он выбрал. Честное слово, мне тогда стало очень жаль бедную госпожу Игараси, ведь она…

Арен щелкнул кнопкой, с яростью глядя на плоский потухший экран.

— Ваша жена пропала, — мягко произнесла господа Масако. — Все новости только об этом. Вас выставляют полным мерзавцем и домашним тираном, некоторые намекают, что к ее исчезновению причастны вы. Но я так не считаю, господин Игараси. Если могу чем-то помочь…

— Нет, — Арен взмахнул рукой, прерывая ее речь, присел в кресло, — ты уже помогла. Спасибо, Масако.

Он невидящим взглядом уставился в темный экран, пока в его ушах все еще звенел высокий голос консультанта — отчасти она была права, в тот день Арен действительно разозлился на Наоми за то, что она не хотела примерять платье.

Оно было прекрасным — насыщенного цвета киновари, из мягкой струящейся ткани, обнимающей тело, как объятия самого нежного любовника. И с открытой спиной.

— Я не могу его примерить, — Наоми заметно расстроилась, глядя на платье, которое принес муж, прижала к обнаженной груди руки. — Ты же видишь — спина открыта…

— И что? Твои шрамы не умаляют твоей красоты.

Она зябко дернула плечами и отвернулась.

— Наоми, — Арен зашел внутрь примерочной и ласково дотронулся до нее. — Ты же не стесняешься их.

— Нет, — глухо пробормотала она, опустив голову и смотря вниз.

— Тогда в чем дело?

Она молчала, будто раздумывая, что ответить, и Арену нестерпимо захотелось увидеть ее лицо, спрятанное за завесой темных густых волос. Редко ему удавалось увидеть настоящую Наоми — не скрытую под маской, беззащитную, растерянную. Такой она была, когда он приподнял ее подбородок и вынудил посмотреть на него — встревоженной и беспомощной, с затаенной печалью в чуть раскосых темных глазах.

— Я не могу объяснить, — прошептала Наоми. — Не могу и все. Просто… Забери это платье. Я выберу другое.

— Ты можешь выбрать это. Я же вижу, оно понравилось тебе. Расскажи мне, — он привлек ее к себе, нежно убрал прядь волос с лица и, не отнимая руки, внимательно вгляделся в ее глаза, — что тебя пугает, и я сделаю так, чтобы ты больше ничего не боялась.

Наоми улыбнулась, привстала на цыпочки и дотронулась до его губ, оставляя темный след от помады.

— Я так люблю тебя.

— Ты не ответила на вопрос.

— Вернемся к этому позже, — пообещала Наоми, лукаво улыбаясь и прижимаясь к нему теснее.

Тонкая ткань платья, что служила преградой между ними, плавно сползла вниз, когда Наоми разжала пальцы. Арен с жадностью уставился на супругу, стоящую перед ним в одном нижнем белье — темный атлас на молочной коже; контраст, который его всегда заводил.

Его пальцы с жадностью огладили тонкую талию, скользнули вниз по позвоночнику — Наоми ощутимо вздрогнула и прикрыла глаза от удовольствия, но тут же забеспокоилась:

— Консультант где-то рядом.

— Да и черт бы с ней, — легкомысленно отозвался Арен хрипловатым от возбуждения голосом, вынуждая Наоми повернуться к нему спиной.

Он нетерпеливо перебросил ее волосы через плечо, открывая спину — взгляд уперся прямо в два тонких вертикальных шрама, расположенных на расстоянии десяти сантиметров друг друга. Медленно прижался губами к началу одного из них — из груди Наоми вырвался тихий вздох, а сама она задрожала в его руках.

Со шрамами или без — Наоми была прекрасна. Арен понял это, едва увидел ее на выставке искусств, где выступал в роли щедрого спонсора. Его поразила не только ее красота, но и их схожесть; на самом деле, Наоми была чудовищной в своем эгоизме и легкомысленном отношении к судьбам в глазах других — но в глазах Игараси она была чем-то поистине удивительным.

Он воспринял ее появление в своей жизни как подарок судьбы и боялся все испортить. С Наоми не работала его обычная тактика — поэтому он не давил, давая ей время, чтобы раскрыться. Впервые Арену хотелось получить чье-то доверие и любовь. Впервые он пошел другим путем вместо привычного — и в итоге все завершилось крахом.

— Господин Игараси?

Арен вынырнул из омута своих воспоминаний, опустился на диван и устало взглянул на Масако, стоявшую перед ним с обеспокоенным видом.

— Я нашла кое-что, когда убиралась. Думаю, вам стоит взглянуть.

Женщина протянула ему руку — на раскрытой ладони лежало нечто темное, похожее на кусок камня. Присмотревшись, Арен понял, что это и был камень — плоский и обтесанный неаккуратно; на лицевой стороне были выцарапаны какие-то знаки.

Игараси никогда не интересовался стариной, но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять, что держала Масако — потому что Наоми трещала о своих амулетах без умолку.

— Что-то не так, господин Игараси? — спросила Масако, настороженная его долгим молчанием. — Я могу выбросить.

— Нет. Не надо, — отмер Арен, осторожно забирая у нее камень. — Это… Это не принесет вреда.

Потому что «этим» был оберег. Плоский темный камень с шероховатой поверхностью — проведя подушечками пальцев по кривым, высеченным в материале древним символам, Арен ощутил некое благоговение, пытаясь представить, сколько лет назад чьи-то руки кропотливо вырезали каждую черточку в твердой породе.

— Он был засунут в диван, между спинкой и сиденьем, — поспешила объяснить Масако. — Очень глубоко. Я бы не обнаружила его, если бы не уперлась случайно ладонью.

— Значит, глубоко, говоришь, — задумчиво повторил Арен. — А бумажка просто лежала сверху, да?

Масако кивнула, глядя на него обеспокоенным взглядом, в котором прослеживался суеверный страх.

— Все хорошо, можешь идти, — заметив ее состояние, смилостивился Игараси. Он знал, что женщина неодобрительно относится к антикварным вещам — как-то раз видел, с каким страхом она протирала пыль на комоде, где Наоми хранила старинные кинжалы.

Масако исчезла с невиданной для пожилого человека прытью — он и моргнуть не успел, как ее след уже простыл. Сжав в ладони камень, Арен подавил желание грязно выругаться вслух, в который раз задаваясь вопросом: почему так сложно, Наоми?

Раз бывшая супруга спрятала оберег, значит, не хотела, чтобы он знал о его существовании. Убежденная в том, что ей грозит смерть, она пришла к нему за помощью, принеся оберег… И что дальше?..

Зачем она спрятала его здесь? Обереги принято носить с собой, ближе к телу, или хотя бы хранить в жилище. Наоми верила в эти магические штучки, чего нельзя было сказать о Игараси — он бы, увидев кусок камня, просто выбросил бы осколок на помойку. Тогда почему?

А может, это и не оберег вовсе?

Арен еще раз посмотрел на камень. Холодный, он быстро нагрелся в ладони — чувство было такое, будто он сжимал в кулаке живое существо.

— К дьяволу это все, — процедил Игараси, направляясь к выходу и захватывая с собой пальто. — Будь ты проклята, Наоми.

Он собирался навестить того, кто сможет не только определить, что за дрянь ему подсунула бывшая жена, но и немного приоткрыть завесу ее тайн.