Острые перья

Глава 6

Замшелый могильный камень.

Под ним — наяву это или во сне? —

Голос шепчет молитвы.

(Басё)

Первой реакцией Арена было не недоумение, не удивление и даже не шок. Первой реакцией была злость. Злость, охватившая его тело пожаром, обострившая враз все остальные чувства, подстегивающая неконтролируемо сорваться.

— Что это означает? — тон его голоса опасно понизился, покрылся хрустящей и острой корочкой льда. — Как же зовут женщину, на которой я был женат?

Женщину, которую он называл своей.

А на деле — даже не знал ее имени.

— Прошу, — Аяме чуть подалась вперед — ее ладони, до этого лежащие на коленях, соприкоснулись друг с другом, словно хотели соединиться в молитвенном жесте. — Я все расскажу, но по порядку. Пожалуй, я начну с самого начала.

Арен царственно кивнул, еле унимая гнев, который уже вертелся на кончике языка в виде колких слов. Чтобы сдержать себя, он снова потянулся к чашке с кофе — требовалось чем-то занять руки, отвлечься от того, что его Наоми… Его жена была… Кем она вообще была?..

— У меня хорошая жизнь, — Аяме посмотрела в сторону окна, за которым раскинулся сад. — Любящий муж, две прекрасных дочери. Рика родилась первой, через год после нее появилась моя Наоми. Настоящая Наоми. А ваша жена… Думаю, вы замечали — это проявлялось в мелочах, невидимых на первый взгляд, но если приглядеться… Она казалась старше Рики.

— Наоми… Моя жена, — исправился Арен, не зная, как называть ее, — была младшей. По крайней мере…

Он не удержался от ядовитого замечания:

— По крайней мере, так она говорила.

Аяме смиренно выдохнула.

— По документам так оно и было. Рика старше настоящей Наоми на год — но младше вашей жены.

Чашка в руке Арена опасно накренилась. Моргнув, он поставил ее на столик, пытаясь уложить в голове информацию. Если его жена заняла место настоящей Наоми, то где тогда родная дочь Аяме?

— К концу рассказа вы все поймете, — пообещала Аяме. — Мы раньше жили в Яманаси, вы знали об этом?

— Да. Наоми… Она говорила.

Сказала всего раз, и больше они эту тему не поднимали. Именно там располагался родительский дом семьи Игараси. Там тела родителей Арена нашли в гостиной истерзанными в клочья.

— Мой муж занимался не только коммерческой деятельностью, но также был активным политическим деятелем, — заговорила Аяме. — Когда в окрестностях Яманаси поползли слухи о группе людей, обосновавшейся возле горы Фудзияма, он решил лично удостовериться в законности их действий. Выяснилось, что во главе группы стоит мужчина — Юкио Тояма, проповедующий синтоизм — точнее, его подобие. Уклад жизни этих людей, мягко говоря, был неудовлетворительным. Постройки, в которых они жили, выглядели ненадежными и не имели права располагаться на той земле; среди живущих были и дети. Со стороны это походило на секту: все участники почитали Тояму как посредника между божествами и людьми, беспрекословно слушались его и выполняли любые требования.

Аяме на секунду прервалась, чтобы сделать глоток воды, и Арен воспользовался паузой:

— Каким божествам поклонялась группа?

— Ёкаям, — спокойно и твердо ответила госпожа Ито. — Тояма уверял, что демоны реальны. Они рождаются и живут среди нас, обычных людей, и при желании каждый может воспользоваться их силой. Сам Тояма называл себя ямабуси.

Неприятная догадка царапнула сознание — еще не зная всей картины, Арен подозревал, что услышанное повергнет его в ужас. Ямабуси — он уже слышал это от нее. Горные монахи-отшельники, чья история переплетена с тэнгу — и снова эти проклятые птицы с черным оперением.

— Мой муж выступал против деятельности Тоямы, — продолжила Ито, — он собирался разогнать всех этих людей, а Юкио отправить за решетку. Однако пожар сделал все за нас. В ту ночь…

Голос Аяме дрогнул, глаза наполнились слезами. Взяв себя в руки, она с усилием произнесла:

— За день до этого случилось великое несчастье. Моя дочь, моя Наоми… Погибла. Это был несчастный случай, и я винила небеса за то, что они так рано отняли моего ребенка. Я желала всему миру пылать в огне… Хотела, чтобы каждый почувствовал мою боль. Я словно горела заживо — так я чувствовала себя, держа на руках мертвую дочь. А потом увидела оранжевое зарево над лесом — пламя уничтожало то поселение. И мне показалось, что это знак. Что мои мольбы были услышаны…

Ее голос из безликого превратился в горячечный шепот, приобрел окраску и тональность — Арен, как ни старался, не мог перестать смотреть на женщину, сидящую перед ним, но мысленно перенесшуюся в далекое прошлое.

— Муж отправился туда… А когда вернулся в наш дом, окутанный запахом костра и дыма, он держал на руках девочку. И я подумала…

Аяме подняла глаза и прошептала:

— Она была похожа на Наоми, понимаете? Из-за плохого питания она выглядела младше своих лет. Примерно тот же возраст, тот же цвет глаз. На ее спине были чудовищные шрамы… Муж держал ее, а мне казалось, что это Наоми. Что нам дан второй шанс…

— Вы удочерили девочку? Или… Подождите.

Губы Арена исказились в злой усмешке.

— Наоми ничего не помнила о своих шрамах — только с ваших слов. И о том пожаре она никогда не рассказывала мне. Потому что вы не рассказали ей.

Госпожа Ито поморщилась от жестокости его слов.

— Все не совсем так. Вы должны понять…

— Она тоже не знала, верно? — перебил Арен. — Наоми… Моя жена не знала, кто она.

— У девочки, которую спас мой муж, была амнезия и две кровоточащих раны на спине, — совладав с эмоциями, бесстрастно ответила Аяме. — Она ничего не помнила.

— Вы украли у нее имя.

— Мы дали ей новую жизнь. Заботу, лучших врачей, — выкрикнула Ито, снова потеряв контроль. — Мы берегли ее и любили! Поверьте, я отношусь к ней как к родной. Все, чего я хочу — чтобы она нашлась целой и невредимой. Только поэтому…

Она поджала губы, но все же закончила:

— Только по этой причине я рассказала вам. Мой муж благодаря деньгам и связям все устроил. Девочка, что он спас, просто заняла место Наоми. Мы перевели ее на домашнее обучение, а затем, когда она оправилась, переехали в Токио. Неизвестно, что с ней делал Тояма и для чего он так изуродовал ребенка — даже после лечения эти воспоминания остались заблокированными. Мать девочки погибла в том пожаре, больше родных у нее не было.

Аяме стиснула пальцами ткань своей бледно-розовой юбки.

— Рика рассказала мне, что Наоми приходила к вам за помощью. Тот человек, Юкио Тояма, тоже умер. Сгорел. Но я подумала…

— Что ее преследовал кто-то из той группы?

Аяме кивнула.

— Выжило несколько людей, — добавила она. — Я дам вам их имена.

— Мне нужно другое имя, — бесстрастно потребовал Арен. — Имя моей жены. Как ее звали?

Госпожа Ито мотнула головой.

— Это уже неважно. Мы считаем ее Наоми, она считает себя Наоми! Не нужно. Пусть прошлое остается в прошлом.

— Имя.

Арен встал, выпрямляясь в полный рост. Аяме испуганно взглянула на него снизу вверх, инстинктивно вжимаясь в спинку дивана — взгляд, которым Игараси наградил ее, был далек от дружелюбного.

— Я жду.

Сдавшись, госпожа Ито произнесла несколько букв. Ресницы Арена дрогнули, взгляд стал пустым. Мысленно он повторил имя несколько раз вслед за Аяме, словно хотел заучить его — и удивился, насколько знакомым и незнакомым оно было.

— Вы поможете? — подала голос Аяме, все еще поглядывающая на него с легким испугом.

— А что ваш супруг? — ответил вопросом на вопрос Арен.

— Он считает, что причина всех проблем Наоми — вы. Думает, это ваши враги.

От такой глупости Арен едва не рассмеялся.

— Ни у кого из моих врагов недостает смелости для такого поступка.

— Я тоже чувствую, что дело не в вас. Мое материнское сердце, — на этом моменте Арен с трудом удержался, чтобы не съязвить, — подсказывает, что пропажа Наоми не связана с вами. Это прошлое не отпускает ее. Прошу вас…

Аяме протянула ему руку — изысканный жест, полный немой мольбы. Даже на грани отчаяния она оставалась верна своей роли идеальной супруги и матери.

— Найдите ее.

— Вы так похожи с Рикой, — помолчав, сказал Арен. — Она тоже просила меня отыскать сестру — прямо как вы сейчас. И как я раньше не понял, что Наоми — не вашей крови? Она бы не стала сидеть сложа руки и ждать, пока кто-то сделает всю работу за нее — бросилась бы искать вас первой.

— Но что я могу, — попыталась оправдаться Аяме.

— Довольно. Напишите в сообщении все, что знаете о том пожаре, — обрубил Арен, направляясь к двери — его подташнивало от этого дома, от выверенной безукоризненности и лживой идеальности.

Ворота перед ним молча распахнулись, беспрепятственно выпуская машину с территории. На землю уже спустились вечерние тени, краешек солнца еле угадывался за верхушками деревьев, щедро разбрасывая последние остатки оранжево-розового тепла.

Арен вдавил педаль газа, разгоняясь до предела — до основной трассы дорога была пустой, а ему не мешало проверить голову и выбросить все лишнее, отделить правду от лжи.

Наоми рассказывала, что почти ничего не помнила о своем детстве. Несчастный случай — по словам ее родителей, она умудрилась упасть со второго этажа, кубарем влетев в стеклянный узкий столик — верхнее стекло треснуло, рассыпавшись осколками, а два нижних, выполняющих функцию ножек, распороли ей кожу на лопатках. Также она сильно ударилась головой — отсюда и частичная амнезия.

Конечно, ему надо было сразу сообразить, что что-то тут нечисто. И Арен бы заподозрил неладное, но… Семья Ито была идеальной. Наоми не демонстрировала никакой неприязни к родителям — как должно было бы быть в случае домашнего насилия, — не избегала прикосновений, не отшатывалась в сторону от громких криков — она вообще, казалось бы, ничего не боялась.

Сообщение Ринджи заставило сбросить скорость — достав мобильный, Игараси решил позвонить брату вместо того, чтобы печатать текст.

— Все нормально? — первым делом спросил Ринджи.

— Нормально — не то слово, — хмыкнул Арен. — Я был у матери Наоми. Точнее, приемной матери Наоми.

— Чего? — ожидаемо не понял Ринджи. — Наоми разве не родная?

— Представляешь, — Арена вдруг разобрал смех, — оказывается, нет.

— Ты что, выпил? — пробормотал Ринджи. — Где ты вообще?

— Еду в офис. Ты еще там?

— Да, жду тебя, — взорвался брат. — Сижу здесь и охраняю стол! Говори, что происходит.

— Да ничего особенного, если не считать, что Ишики и Аяме Ито фактически похитили ребенка, — ухмыльнулся Арен. — И присвоили ему чужую личность.

Пересказав Ринджи разговор с Аяме, он умолк, ожидая комментариев. После красочной и нецензурной брани Ринджи деловито сообщил:

— Какая разница, как ее зовут? Это все еще твоя жена.

И Арену впервые не захотелось привычно добавить: «бывшая».

— Перешли мне сообщение Аяме, — велел Ринджи. — Пока ты едешь, попробую что-нибудь раскопать. А что Изаму?

— Ублюдок явно что-то знает, — наморщив лоб, отозвался Арен. Впереди мелькало множество красных огоньков — он все же встал в пробку, которая тянулась на несколько километров вперед. — Но не говорит.

— Что и следовало ожидать, — пробурчал Ринджи. А после небольшой паузы добавил: — Слушай, сегодня ведь среда?

— Да, — Арен взглянул на дисплей, получил подтверждение и задумчиво забарабанил пальцем по рулю. — И что?

— Тот официант сказал, что встречи проходят каждую пятницу. Можно еще раз наведаться в клуб, — предложил брат. — Только не в общий зал, а в тот, где проходят тайные встречи.

— Думаешь, они нам на входе красную дорожку организуют?

— Этот вопрос нужно как следует обдумать. Наверняка у них есть какая-то система — если мероприятие тайное, значит, гости стараются не показывать лица.

— Можно проникнуть туда под видом Изаму, — внезапно осенило Игараси. — Если ты прав, то это не составит особого труда. Главное — избавиться на время от настоящего.

— Вот и отлично, — повеселел Ринджи. — Я пока займусь поиском тех людей, что выжили в пожаре.

— Ничего не отлично, — возразил Арен. Его голос слегка охрип. — Ждать пятницы — слишком долго.

— Но больше у нас ничего нет. Никаких зацепок, кроме прошлого Наоми и подозрительного тайного общества, — справедливо заметил Ринджи. Брат промолчал, и он добавил: — Не теряй голову, мы что-нибудь придумаем. Слышишь меня?

— Да, — вяло ответил Арен. — Слышу.

Он не сомневался в том, что они разберутся со всем — только когда? Время работало против них, стремительно набирая темп — предположительно, Наоми пропала в пятницу ночью. Суббота, воскресенье, понедельник, вторник, среда — пять дней.

Пять дней она находилась черт знает где — и эта неизвестность убивала Арена. Ежеминутно он задумывался над тем, что в эту самую минуту ее истязают — или, что еще хуже, убивают. Возможно, даже сейчас, когда он стоит в чертовой пробке и ничего не может сделать.

— Черт, — прошептал Арен, нервно прикуривая сигарету. — Где же ты?

Он был более чем уверен: клуб "Тэнгу" и прошлое Наоми как-то связаны — подтверждение тому дурацкие птицы-ёкаи. Осталось только найти ниточку, что объединяет их — и распутать этот клубок.

Но когда Игараси наконец прибыл в офис, Ринджи было нечем его порадовать.

— Смотри, — брат повернул к нему ноутбук, — первый указанный в списке Аяме скончался два года назад. Другая женщина попала под автомобиль через год после пожара. Осталась эта — Мана Танако. Но о ней ничего неизвестно. Есть адрес прописки — и на этом все. Другие сведения отсутствуют, хотя подожди…

Ринджи ошеломленно выдохнул:

— Она работает в "Тэнгу".

— Сколько ей сейчас? — спросил Арен, снимая пиджак и опускаясь в кресло, и через селектор связи попросил секретаря принести кофе.

— Тридцать семь лет, — сообщил Ринджи, изучая экран. — Живет недалеко от клуба.

— Опять этот клуб, — поморщился Игараси.

На часах было около семи вечера — хорошее время для дружеского визита.

Ринджи, очевидно, думал так же, потому что заметил:

— Нужно съездить сейчас — днем она может быть на работе. Могу взять это на себя, если хочешь.

— Поедем вдвоем, — Арен закрыл лицо руками, отчего бормотание вышло глухим и невнятным. — Только кофе выпью.

Секретарша — миловидная девушка в светлом пиджаке — постучалась в дверь, вошла и осторожно засеменила к столу, держа в руках поднос с двумя чашками. К аромату кофе примешивался еще один запах — медовой, смешанный с чем-то тяжелым.

— Я не просил кофе, — недовольный Ринджи искоса уставился на нее.

— Здесь чай, — успокаивающе ответила она. — Я помню, что вы не любите кофе. Что-нибудь еще, господин?

— Нет. На сегодня можешь быть свободна, — велел Арен, принюхиваясь. Аромат показался ему знакомым. — Постой, Юри. Что за духи у тебя?

Секретарша застенчиво улыбнулась.

— Это не совсем духи, господин Игараси. У меня сестра набожная, она подарила мешочек с семью счастливыми травами после Дзиндзицу.

Арен нахмурился.

— Ясно. Иди, Юри.

Стоило ей переступить через порог, как Ринджи повернулся к брату с молчаливым вопросом в глазах.

— Запах, — пояснил Арен, не став томить младшего. — Очень похоже пахло в квартире Наоми. Она предпочитает тяжелые, удушливые ароматы, но в тот раз к ним примешивался и запах сладости.

— Думаешь, она использовала травы, чтобы отогнать злых духов? — недоуменно спросил Ринджи.

Или их использовали против нее? — невольно задался вопросом Арен. А вслух ответил:

— Я не знаю, Ринджи. Не знаю.

В его голосе прозвучало слабое отчаяние. Брат тут же поджал губы, отставил чашку в сторону и поднялся, скомандовав:

— Поехали. Чем раньше навестим эту Ману, тем быстрее выйдем на след Наоми.

Арен устало помассировал виски пальцами, мысленно соглашаясь с Ринджи. Сидеть просто так — не вариант, надо что-то делать, — однако его не покидало ощущение, что все усилия тратятся впустую. Будто похищение Наоми запустило какой-то огромный механизм, который теперь неторопливо вращается, набирая обороты — и вскоре ничего не сможет остановить его.

Залпом опустошив чашку с кофе, он догнал Ринджи у лифта. На подземный паркинг они спустились молча — каждый думал о своем: Ринджи о том, как помочь брату, а Арен — о Наоми. Ехать решили на разных машинах — темно-синий автомобиль младшего выехал первым, за ним паркинг покинула черная машина Арена.

Район, в котором жила Мана, был чуть выше среднего — припарковавшись прямо возле дома на чужом месте, Арен первым вышел из автомобиля. Убедившись, что Ринджи идет за ним, Игараси быстрым шагом пересек двор, миновал стеклянные раздвижные двери и направился к лифту — им необходимо было подняться на четвертый этаж.

— Ты уже решил, что будешь спрашивать? — поинтересовался Ринджи, с опаской поглядывая на брата, чей изменившийся настрой настораживал его.

Если в офисе Арен выглядел потерянным, то сейчас он напоминал собаку, взявшую след — готовую наброситься на добычу и безжалостно трепать ее до последнего вздоха.

— Почти, — бросил брат.

Двери лифта распахнулись, открывая их взору длинный узкий коридор, по обеим сторонам которого виднелись одинаковые стальные двери.

— Нам сюда, — Ринджи замер перед четвертой по счету, встав сбоку.

Палец Арена нажал на звонок, а на лице появилась самая обворожительная улыбка. Брат только тихо хмыкнул.

— Кто там? — послышался женский голос из-за двери.

— Добрый вечер, — учтиво заговорил Арен. — Прошу прощения за беспокойство в столь поздний час, госпожа Танако. Я к вам по поручению господина Кито.

Замок тут же щелкнул. На пороге появилась худощавая женщина с крючковатым носом, чем-то похожая на злобную ведьму: черные волосы свисали вдоль узкого лица, темные глаза смотрели с недоверием.

— Он не предупреждал меня о визите, — прокаркала она.

— Случилось небольшое происшествие, — дружелюбная улыбка Арена трансформировалась в оскал.

— Какое? — растерянно поинтересовалась Мана; через секунду она заметила Ринджи, стоявшего тихо — и попыталась закрыть дверь.

— Не так быстро, — младший ухватился одной рукой за створку и с силой дернул, второй просто бесцеремонно втолкнул Ману обратно в квартиру, впечатав раскрытую ладонь ей в лицо.

— Мы зайдем? — вежливо осведомился Арен, спокойно пересекая порог вслед за братом.

Ринджи тут же захлопнул дверь и щелкнул ночным замком.

Мана, распластавшаяся на полу, смотрела на них злобно, переводя взгляд с одного гостя на другого.

— Кто вы такие? Что вам надо? — наконец выкрикнула она.

— Всего лишь ответы, — Арен оглядел прихожую, присмотрел маленький пуфик и уселся на него. — О клубе, в котором вы работаете.

— Я вам ничего не расскажу.

— Уверены? Мы ведь можем по-другому спросить, — участливо произнес Арен, пока Ринджи осматривал крохотную квартиру. — Лучше расскажите по-хорошему все, что знаете, и разойдемся мирно.

Мана молчала, и он воспринял это как положительный ответ, задав первый вопрос:

— Что происходит на встречах в пятницу?

— Разное, — нехотя ответила Танако. — В основном ритуалы.

— Какие?

— Ритуалы очищения, восполнения энергии, — принялась перечислять она, загибая пальцы.

— Каким образом они проводятся? — перебил ее Ринджи.

— Танцы, песни. Иногда, — Мана поджала губы, — совокупления.

Бровь старшего Игараси приподнялась, демонстрируя отношение владельца к услышанному.

— Все же оргии, — вздохнул Ринджи.

— А убийства? — спросил Арен.

Мана затрясла головой.

— Нет, никогда!

— Допустим, — Арен хрустнул шеей, достал телефон из кармана. — Знаете эту женщину?

Мана отрицательно качнула подбородком.

— А этого мужчину?

— Господин Изаму посещает пятничные встречи.

— То, что происходит в клубе, похоже на учение Юкио Тоямы? — спросил Арен тихо.

Лицо женщины сделалось испуганным, глаза забегали в разные стороны.

— Что… Как вы…

— Неважно, — прервал ее Ринджи. — Отвечай на вопрос.

— Больше вы от меня ничего не услышите, — Мана заскребла ногтями по полу. — Уходите!

Арен с беспокойством уставился на ее пальцы, впивающиеся в гладкое дерево. Некоторые из них уже оставляли красные дорожки — Танако, кажется, содрала ногти.

— Что с тобой? — Ринджи сделал шаг к женщине, игнорируя окрик старшего брата.

Из горла Маны вырвался нечеловеческий звук — что-то между воем и клекотом. Подняв голову, она уставилась на Ринджи расширенными глазами, в которых плескалось безумие — черты ее лица заострились, губы покраснели. Выставив вперед руки со скрюченными пальцами, она бросилась на Ринджи в попытке вцепиться ему в лицо.

Младший Игараси увернулся, вовремя отскочив в сторону. Танако врезалась в шкаф, ломая полки и рухнула вниз. Сверху на нее посыпались вещи и какие-то безделушки — Арен предусмотрительно отпрыгнул к двери в ванную, чтобы избежать участи быть заваленным рухлядью.

— Какого черта? — рявкнул Ринджи. — Что с ней?

Зашипев, Мана предприняла попытку выбраться, но запуталась в одежде.

— Думаешь, я в курсе? — Арен прижался к стене. — Оружие есть с собой?

— Нет, — Ринджи не сводил глаз с Маны, которая начала дергаться, словно кукла на шарнирах — ее конечности изгибались под разными углами. При этом сама Танако выла, словно каждое движение причиняло ей боль.

Присмотревшись, Ринджи понял, что так оно и было — несмотря на то, что она двигалась сама, неестественные движения заставляли ее скулить от боли.

Арен бросился в сторону кухни, быстро нашел подставку со столовыми ножами и вытащил самый крупный — в момент, когда его ладонь сжала рукоять, из прихожей донесся отвратительный влажный хруст.

И все стихло.

— Ринджи? — слабым от страха голосом позвал Арен.