От Андалусии до Нью-Йорка

15 Начало конца

Если бы в середине XIV века какой-либо мрачный пророк сказал бы евреям Кастилии, что их хорошее время кончилось и никогда более не вернется, от него бы в лучшем случае отмахнулись (так обычно и бывает с пророками). Все довольно долго уже шло относительно хорошо и более или менее спокойно. Уже лет сто, как миновали героические времена Реконкисты. На Пиренейском полуострове сложились три христианских государства: 1 — Кастилия (Леоно-Кастильское царство), 2 — Арагон (Арагоно-Каталония. В состав этого царства входили и земли за пределами Пиренеев. Нам для дальнейшего важно, что Арагону подчинялась Сицилия) и 3 — Португалия (была еще маленькая Наварра, но нам она не важна). Большинство евреев жило в Кастилии. Но не обижали их и в двух других царствах. На юге, в Гранадском эмирате, еще держались мавры. Там евреи тоже жили. Войны, конечно, не прекратились. Христиане воевали между собой, а иногда и с маврами. Но большого значения это не имело — положение долго оставалось неизменным. Гранада лавировала между Кастилией, Арагоном и Меринидами (в Северной Африке — см. главу 12) и довольно благополучно существовала. Эти мелкие пограничные войны не интересовали евреев и не касались их. А что до антисемитизма, то, конечно, он давал себя знать. То какой-либо вельможа призывал покончить с еврейским засильем, то кортесы принимали антиеврейскую резолюцию (кортесы — это парламент, на Пиренеях парламентская традиция старше, чем в Англии). Но в жизнь это не проводилось. И евреям казалось, что так будет вечно. И вдруг все рухнуло. А накликали беду бабьи дрязги. На евреев и на всю Кастилию. Притом бабы эти были не еврейки…

Жил-был король когда-то. Звали его Альфонс XI. Была у него жена — принцесса Португалии. Она родила ему нескольких дочерей, но только одного сына. Сын был младшим. Звали его Педро (Петр). В историю он вошел как Педро I Кастильский. Но обычно говорят: «Педро жестокий» (а в старых русских книгах писали: «Педро Грозный»). У Альфонса XI была еще и постоянная любовница Элеонора де Гусман. Она родила королю целых пять сыновей. Таких внебрачных детей называли бастардами. Общество Западной Европы относилось к бастардам очень терпимо. Жены королям или другим феодальным вельможам подбирались не по любви, а по соображениям династическим, политическим и т. д. А надо же и для души что-то. В общем, о бастардах заботились, но на титул своего отца они права не имели. Если не было законного прямого наследника или хотя бы наследницы, титул наследовал не бастард, а более дальний, но «законный» родственник. Только в совершенно исключительных случаях происходила «нобилитация» бастарда — он наследовал титул (например, шекспировский Эдмонд, персонаж «Короля Лира», ценой преступления получил титул графа Глостера). Альфонс XI неплохо пристроил своих (королевских!) бастардов. Старшего звали Энрике (Генрих) граф де Транстамара. Он нас и будет интересовать. Остальные тоже кое-что имели. Но все это была присказка. А теперь начинается сказка.

Законная королева Кастилии Констанция была стерва изрядная и свою соперницу мечтала извести. Пока был жив Альфонс XI, мечты оставались мечтами. Но в середине XIV столетия в Европе была чума. Как я уже писал (см. главу 1), это было «плохо для евреев», ибо их обвиняли в распространении чумы. В Испании этого не было, что лишний раз показывает, насколько лучше, чем в других странах, жилось там евреям. Но от этой чумы умер Альфонс XI. Королю было сорок лет, он был полон сил, он осаждал Гибралтар, тогда еще мавританский, и не собирался умирать. И вот вдруг умер. И на престол взошел Педро I. Он был еще очень молод (16 лет) и находился тогда под большим влиянием своей матушки. И она поспешила этим воспользоваться — Элеонору де Гусман арестовали. Оказалось, что слушаться маму — не всегда хорошо. С ареста Элеоноры началась цепь событий, которые длились полтора десятилетия и потрясли и разорили всю Кастилию. В эти события оказались втянуты не только ближайшие соседи — Португалия, Гранада, Арагон, но и отчасти Франция, Англия и папский престол, который тогда находился в Авиньоне. Но главное для нас то, что это было «плохо для евреев». Очень плохо. Все, что прямо не касается евреев, я буду описывать очень кратко. Иначе придется писать отдельную книгу.

Сперва, как я уже сказал, Педро был очень молод и болезненен. Всем заправляла мать. Так что в первом преступлении он был виновен только отчасти. Кстати, когда из-за болезни еще неженатого короля возник спор о наследнике престола, о его сводных братьях-бастардах еще и не думали. Думали о более дальних, но «законных» родственниках. Но он выздоровел. А Элеонору около этого времени убили в тюрьме. Не ясно, с ведома Педро или нет. Началась смута — такого бастарды снести не могли. Педро был красавец, богатырь и ко всему еще человек образованный и веротерпимый. Не только по отношению к евреям, но и к мусульманам. Был он храбр. Но и жесток, вздорен, неуправляем. Как выяснилось потом, мамаша плохо знала своего сыночка. Но сперва Педро победил и все на некоторое время успокоились. Тут-то вдовствующая королева Констанция и решила сына женить. Подобрала ему в жены французскую принцессу Бланш Бурбонскую (в Испании ее звали Бланка). А ведь знала, что сошелся сын со знатной испанкой Марией де Педилья. И знала вдовствующая королева, что в таких случаях происходит. Но династические интересы — превыше всего. Итак, французская принцесса приехала. Евреям этот брак добра не сулил — французский двор был тогда очень антисемитским, и они ждали от Бланш бед. Но через три дня после свадьбы Педро бежал к своей Марии. Без всякого участия в этом евреев, но они этому радовались. Скандал вышел страшный, но смута в первый момент не началась. Многие, особенно бастарды, радовались фиаско королевы-матери. А король приказал арестовать Бланку и обрушился с репрессиями на тех, кто пытался за нее заступиться. И многие его недавние друзья, и его мать оказались в опале. В этой драме декорации менялись быстро — вчерашние друзья становились врагами и наоборот. Сама Мария де Педилья показала себя доброй женщиной. Она заступалась за опальных вельмож и некоторых спасла. Но ее родня, наоборот, стремилась захватить владения и должности репрессированных. Они натравливали короля на всех, кто не выказывал полного повиновения, и стремились довести дело до казней — так казалось надежнее. Под их влиянием король нарушал даже свое обещание, гарантировавшее безопасность. Возмущение вскоре стало всеобщим. Папа Римский потребовал, чтобы король вернулся к жене. Король объявил о своем разводе и женился… Нет, не на Марии, а на другой даме, но ее тоже бросил из-за Марии, чем толкнул в число своих врагов и родню второй жены. Недовольных возглавила (вместе с бастардами!) его мать, вдовствующая королева. Короля заманили на переговоры и арестовали. Братьев Марии казнили. Но Педро сумел вырваться. Война снова началась. В это время среди приближенных короля выдвинулся еврей — Самуил Абулафия. Человек этот пользовался для своей карьеры любыми средствами, в основном достаточно некрасивыми. Но королю он оказал важные услуги. В частности, когда король должен был вырываться из лап мятежников. Это, а также всем известная нелюбовь евреев к французской принцессе, и привело к тому, что все стали считать евреев сторонниками короля. И им уже ничего другого не оставалось. Они втянулись в войну, когда мятежники обрушились на еврейский квартал в Толедо. Как я писал в начале этой главы, евреи давно уже не участвовали в боях, а тут пришлось — часть евреев вступили в бой, и какие-то испанцы (видимо, сторонники короля) бросились к ним на выручку. Наконец, подошли королевские войска, и мятежники бежали, но еврейский квартал уже превратился в залитые кровью развалины. Король расправился жестоко с теми мятежниками, которые попали в его руки, в том числе с одним из бастардов — своим сводным братом, но не самым старшим. Вдовствующую королеву тоже схватили, но казнить мать король не решился. Зато буквально у ее ног рубили головы ее приближенным, а она за это публично прокляла сына. На короткое время наш знакомый, еврей Абулафия, взлетел очень высоко. Он жил во дворце (который в народе так и называли: «Еврейский дворец»), окруженный большой роскошью. Но в то время все было зыбко, и он вскоре пал. Его самого и его родных Педро арестовал. Имущество их было конфисковано. Самого Самуила Абулафию пытали, и он умер в тюрьме. Мы толком даже не знаем, в чем его обвинили. Но деться евреям было уже некуда. Они остались с королем. Впрочем, как я уже писал (в главе 14), подобное и раньше случалось. В это же время умерли Мария де Педилья и Бланка (ее, возможно, убили в заключении). А старший из бастардов, Энрике (Генрих) де Транстамара, возвращается из Франции, куда бежал перед этим, с новым войском.

Тут надо напомнить, что в это время шла Столетняя война между Англией и Францией. Как раз в это время завершился ее первый период (1337–1360 годы). Военные действия на время прекратились. И тут выяснилось, что во Франции скопилось много тысяч наемных солдат-головорезов, которые теперь оказались без работы. Их называли «белые отряды», и Франция хотела избавиться от них. И, естественно, во Франции были злы на Педро из-за французской принцессы Бланки (Бланш Бурбонской). Так что Энрике де Транстамара встретил там хороший прием, и ему помогли собрать под его знамена «белые отряды». Во главе этого войска он и вернулся. Теперь война приняла неблагоприятный для Педро оборот. «Белые отряды» захватывали город за городом, и на сторону Энрике перешли многие испанцы. Для евреев это была катастрофа. Они сражались, как могли. Но с «белыми отрядами» им было не справиться. В лучшем случае, когда евреи прекращали сопротивление, на них накладывали тяжелые контрибуции. Что ж, в Средние века могло быть и хуже. Иногда случалось, что сторонники Энрике просто расправлялись с евреями. Меж тем, дело было еще не кончено. Педро Жестокий, потерпев неудачу, тоже бежал за границу. Он обратился к англичанам. Во-первых, те были враждебны французам. Во-вторых, две старшие дочери Педро и Марии де Педилья были замужем за английскими вельможами. А Энрике тем временем короновался в Бургосе — бастард стал-таки королем! Но Педро получил поддержку от англичан. Английские силы, пришедшие ему на помощь, возглавил знаменитый Черный принц — принц Эдуард. Это прозвище ему дали по цвету вороненых лат, и оно позволяет не путать принца с бесчисленными Эдуардами английской истории. Он чтил рыцарские обычаи и считал провозглашение бастарда королем христианского царства явным беззаконием. Черный принц, победитель французов при Пуатье, считался лучшим полководцем Европы и славы своей не посрамил. Снова Педро овладел Кастилией. Снова Энрике бежал во Францию. Но Педро скоро поссорился с Черным принцем. И дело не только в деньгах, обещанных англичанам, которые король не выплатил. Главное, что не понравилось Черному принцу, — это жестокость, с которой Педро расправлялся со сторонниками Энрике. Ушли англичане, и снова вернулся Энрике с французами. И снова испанцы стали переходить на его сторону. А про Педро его враги начали распространять слухи, что он — еврей. Якобы покойный Альфонс XI сердился на жену за то, что она рожает только девочек, ну она и подменила одну девочку еврейским младенцем. И вообще Энрике воззвал к католической вере испанцев, указывая на терпимое отношение Педро к евреям и мусульманам. Наконец, Педро был разбит и осажден в своем замке. Его выманили оттуда хитростью и убили. Причем перед смертью еще и обозвали иудеем. Война кончилась.