От Андалусии до Нью-Йорка

24 «Зеленая дама»

Зеленый цвет считается в христианстве цветом надежды. Зеленый цвет взяла себе и испанская инквизиция, так что на сленге XVI–XVIII веков ее будут называть «Зеленой дамой», а ее служителей — «зелеными».

В Великую Пятницу, на Страстной неделе перед Пасхой, в церкви употребляли свечи из зеленого воска (в надежде на спасение верующих). Запомним эту деталь. И поглядим поближе на «Зеленую даму».

Западная Европа уже в классическое Средневековье (середина XI — середина XIV века, то есть в рыцарские времена) — довольно культурна. И с XIV века появляются руководства и инструкции для инквизиторов, а также их мемуары о том, как они боролись с ересью. Сперва все это расходилось в рукописных книгах, но ко временам Торквемады (то есть в позднее Средневековье) были уже и печатные труды на эту тему. «Бич иудеев» был человеком основательным. Хорошо все это изучил. И составил свои «наставления». В них была даже уступка времени — обвиняемый мог просить адвоката, и обычно просьбу удовлетворяли. Но адвокат должен был поклясться, что будет сотрудничать с инквизицией и откажется от своих функций, если увидит, что обвиняемый виновен. Сама тайность процесса ставила адвокатам тяжелые препятствия — они не присутствовали при снятии показаний свидетелей, не могли их допросить и т. д. Так что голос защиты звучал очень глухо (или вообще не звучал). Открыто признавалось право королевской власти вмешиваться в судопроизводство и смягчать приговор. Фердинанд V изредка этим пользовался и выручал нужных ему людей. Историк Лев Поляков сравнивал его с Герингом. Тот тоже говорил: «У меня (то есть в авиации) я сам решаю, кто еврей». А в общем-то все было довольно похоже на старую инквизицию, только было намного страшнее. Доносчику теперь хорошо платили (в старой инквизиции — не всегда). Арестовывали чаще ночью (как видите, это старый прием). Затем начинались длительные и частые допросы. И надо было обладать очень хорошей памятью и очень крепкими нервами, чтобы ни разу не дать противоречивых ответов. Если это случалось хоть раз, а чаще всего это случалось, человек считался «полуизобличенным». Тогда дело было плохо. Ему угрожали пытками, если он не признается. Для начала демонстрировали орудия пытки. Если человек проявлял твердость, пытки пускались в ход, и в огромном большинстве случаев цель достигалась. Обычно человек из страха перед продолжением такого следствия все подтверждал после пытки. Сами пытки я описывать не буду, но точно установлено, что испанская инквизиция (она же новая, она же королевская) пускала их в ход много чаще, чем старая (она же папская). А затем был приговор. Справедливости ради отметим, что костер или пожизненное заключение (в обоих случаях с полной конфискацией имущества) было делом не столь уж частым. А потом стало еще более редким — в XVI веке сообразили, что сильных здоровых мужчин лучше слать гребцами на галеры (военные гребные суда). Там они все равно долго не протянут. Как видите, идея ГУЛАГа не была чужда инквизиции. В большинстве случаев наказание было все же менее страшным. Чаще всего кончалось позорной процессией — «раскаявшиеся» и «примиренные» с церковью еретики шли с зелеными свечами в надежде на небесное прощение. Иногда они были одеты в позорную одежду «санбенито» и потом, иногда годами, должны были носить ее. Она представляла собой что-то вроде балахона из мешковины, иногда разрисованного чертями. И даже после прекращения ношения санбенито его вывешивали в церкви, и была соответствующая надпись, чтобы все помнили о грехе такого-то. А он сам не мог в дальнейшем занимать почетные должности, носить оружие, красивую одежду и т. д. И у него конфисковывали часть имущества, обычно 20 % («на войну с Гранадой и иные благие дела»). Но бывало, что брали и больше и в тюрьму отправляли на годы. Все, что инквизиционный суд присудил, рекомендовалось выполнять неукоснительно, иначе могли обвинить повторно впавшим в ересь, а тут уж прямая дорога была на костер. Но бывали и более скандальные наказания. Осужденных могли заставить идти в покаянной процессии голыми до пояса. В том числе и женщин. Тогда на эти дела смотрели не так, как сегодня, это считалось ужасным унижением для дамы. А уж если она была мусульманкой…

Ну а костры, на которые восходила сразу группа еретиков, приурочивали к праздникам. Кроме людей, бросали в огонь чучела тех, кто все-таки сумел бежать, или тех, кто умер. И тут надо сказать особо. У инквизиции и раньше была власть над мертвыми, но установился обычай не тревожить могилы, которым больше 40 лет. Торквемада с этим не считался, при нем разрывали любые могилы. И очень много. Бросали кости в костер вместе с соломенной куклой. Потом принимались за конфискацию наследства и очень тяжело унижали его потомство, по крайней мере два поколения. То же полагалось и потомкам тех, кто горел живьем, и тех, кто сбежал и был сожжен «заочно». Это преследование потомков шокировало всех своей жестокостью, особенно если еретик был уже давно мертв. Но инквизиторы отвечали, что люди будут меньше грешить из страха, что пострадают их дети даже после их смерти. В принципе инквизиторы признавали, что может сгореть и невинный, оговоренный кем-нибудь и не выдержавший пыток. Что ж, ему воздастся на небесах. Кстати, напоминаю, что церковь не проливала крови — она просто выдавала еретика светской власти, а уж та организовывала костер. Но была еще одна щекотливая проблема: а если человек умер во время пытки? Это было нежелательно, но Торквемада этим мало смущался — невольный грех, инквизиторы отпускали его друг другу.

Кто же были жертвы? В огромном большинстве — мараны. У них было что брать. В Центральной-то Европе, после гибели катаров, еретики были все больше бедным людом. А тут…

Все же случалось, тащили в инквизицию и морисков (крещеных арабов). И представителей «сексуальных меньшинств». Долго спорили о христианах-ростовщиках — ведь это был грех, это только евреям дозволялось! Тут можно было и разжиться, но в конце концов решили, что они подвержены светскому суду. Уже тогда все считали, что так как корень проблемы деньги, то если запретить конфискации — скиснет и инквизиция. Мараны умоляли Римских Пап вмешаться, тем более что Папы с этого ничего не имели, а их авторитет оказывался подорван — Торквемада абсолютно не считался с мнением Рима. Но Сикст IV и Иннокентий VIII протестовали очень вяло — и Собора боялись, и нельзя было слишком сильно нападать на «католических королей», которые единственные всерьез бились с маврами. Только Папа Александр VI действовал чуть более решительно, благо, Гранада уже пала. Я упомянул об этом в главе 23 и дальше еще об этом расскажу.