От Пекина до Нью-Йорка

Как это началось

4 июня 1967 года было воскресенье. В 10 часов вечера по американскому телевидению компания Си-би-эс (Коламбия бродкастинг систем), как обычно, передавала последние новости.

Телевизионную информационную передачу в Нью-Йорке ведут три человека, которые поочередно зачитывают сообщения, как правило иллюстрируемые кинокадрами: интервью со знаменитостями, сообщения корреспондентов из столиц мира, жизнь Нью-Йорка во всевозможных аспектах (забастовки, грабежи, пожары, убийства и т. п.). Бывают в передачах и уголок моды, сообщения о новых книгах, посещения художественных выставок и т. д. Но первенство принадлежит политике. 4 июня в обзоре международных событий не было ничего тревожного. Международный раздел открывался репортажем из Каира. По улицам вечернего города гуляли празднично одетые люди. Сверкали огнями реклам кабаре, ночные клубы, кинотеатры. Красиво одетые женщины под руку с офицерами спешили попасть в театры, рестораны. Настроение безмятежности передалось и нам. Казалось, напряженность на Ближнем Востоке пошла на убыль, в Каире, отстоящем всего на сотню километров от израильских аэродромов, царит спокойствие.

Я находился на даче советского представительства. Бесконечные заседания Совета Безопасности, начавшиеся 24 мая по вопросу о положении на Ближнем Востоке, всех сильно утомили. Правда, утром по радио сообщили, что в Вашингтон вылетает вице-президент ОАР для переговоров с президентом Л. Джонсоном о мирном урегулировании обстановки на Ближнем Востоке. Одновременно было объявлено о готовности принять в Каире вице-президента США Г. Хэмфри. Эти сообщения в кругах ООН были восприняты с облегчением.

А в 5 часов утра 5 июня в дверь моей комнаты резко постучали.

— К телефону, вас к телефону, — громким шепотом сказал мне комендант дачи.

Из Нью-Йорка звонил дежурный дипломат:

— Израиль совершил нападение на ОАР. По требованию ОАР председатель Совета Безопасности назначил экстренное заседание на 8 часов утра.

Вместе с нашим постоянным представителем при ООН Н. Т. Федоренко выезжаем в Нью-Йорк. По радио дикторы скороговоркой сообщают: на рассвете израильская авиация, зайдя с моря, нанесла неожиданный удар с воздуха по египетским аэродромам, подвергла бомбардировке Каир, Порт-Саид и Суэц… Танковые армии Израиля развернули наступление на Синайском полуострове и нанесли удары по району Газы, по Иордании и Сирии. Военные обозреватели высказывают соображения о возможном исходе новой, третьей по счету арабо-израильской войны.

Полные лживых измышлений заявления из Тель-Авива: «Война — вынужденная мера самообороны… Арабские страны давно планировали уничтожить еврейское государство…»

Сионистская пропаганда создала миф о том, что в 1967 году Израиль стоял перед опасностью уничтожения, что ОАР, Сирия и Иордания планировали напасть на Израиль и ликвидировать его как государство. Посему нападение 5 июня было якобы предупредительной мерой, предпринятой в интересах самообороны. Эти рассуждения опровергаются многочисленными свидетельствами членов израильского правительства времен «шестидневной войны» и руководителей правительства США.

Положение на Ближнем Востоке было, несомненно, напряженным. СССР и другие государства предпринимали немала усилий для того, чтобы избежать войны. В то время в Каире шла подготовка к посещению Вашингтона делегацией на высоком уровне для обсуждения с президентом Джонсоном вопросов мирного решения проблемы. В Израиле знали об этих фактах, однако решили встать на путь войны.

Откровенно признаются в этом и военные руководители Израиля. В своем выступлении по израильскому радио в июне 1972 года генерал Пелед, начальник отдела тылового снабжения во время войны 1967 года, заявил, что в июне 1967 года не существовало опасности уничтожения «еврейского государства» со стороны Египта. Он утверждал, что не было никаких доказательств того, что египтяне собирались напасть на Израиль.

Экспансионистские планы завоевания арабских территорий были разработаны сионистскими лидерами еще в конце XIX века. В 1897 году на конгрессе в Базеле сионистское движение провозгласило своей целью создание еврейского государства в Палестине. Их не смущало, что Палестина была населена тогда почти исключительно арабами. Еврейское население составляло-лишь около 6 процентов. Но руководители сионистов мечтали о «великой Палестине». Сионистская делегация на мирной конференции в Париже в 1919 году выдвинула план создания такого еврейского государства, границы которого охватывали бы территорию Палестины и соседних с нею государств. Эта экспансионистская линия доминировала в сионистском движении и в годы второй мировой войны, накануне создания Израиля. Личный представитель президента Ф. Рузвельта на Ближнем Востоке генерал Хэрли сообщал в Вашингтон, что сионистские организации имеют расширенную программу, предусматривающую создание суверенного еврейского государства и руководство всем Ближним Востоком в области экономического развития и контроля.

Сионистские руководители Израиля никогда не рассматривали границы, установленные Генеральной Ассамблеей ООН в 1947 году, как окончательные. В истории ООН последних двух десятилетий разбор многочисленных конфликтов Израиля с его соседями не сходил с повестки дня Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности.

Созданное в результате решения ООН в 1947 году государство Израиль многие годы выступало на международной арене как орудие в руках могущественных империалистических держав, правящие круги которых любыми путями стремились остановить движение народов к национальной независимости, демократии и социализму. В этой связи нельзя не вспомнить нападение Израиля в союзе с Англией и Францией на Египет в 1956 году.

В 1952 году патриотически настроенные офицеры египетской армии свергли прогнивший режим короля Фарука и провозгласили республику. Египетское правительство приступило к проведению мероприятий, направленных на ликвидацию последствий многолетнего хозяйничанья английских колонизаторов, на развитие национальной экономики и повышение жизненного уровня народа. Оно планировало с помощью западных держав осуществить строительство высотной Асуанской плотины, которая должна была дать значительный прирост посевных площадей и энергетическую базу для развития промышленности.

США и Англия в феврале 1956 года согласились предоставить Египту заем в 200 миллионов долларов на определенных условиях: Египет должен был отказаться от развития дружественных отношений с Советским Союзом. Когда египетское правительство отклонило эти унизительные условия, западные державы отказались от своего обещания предоставить Египту заем. В ответ египетское правительство 26 июля 1956 года приняло решение о национализации принадлежавшей английским и французским банкирам Всеобщей компании Суэцкого морского канала. Национализировав ее, египетское правительство решило доходы от эксплуатации Суэцкого канала направить на строительство жизненно важной Асуанской плотины[36].

Западные державы начали бешеную кампанию против законных действий Египта. Национализация Суэцкого канала расшатывала позиции империалистов на Ближнем Востоке, сказывалась на их политических и экономических интересах.

За национализацией канала могла последовать национализация нефтяных концессий на Ближнем Востоке, которые давали 20 процентов всей нефти, добываемой в капиталистическом мире. От импорта арабской нефти в значительной мере зависела энергетика США и их важнейших союзников. Англия, к примеру, в 1956 году до 80 процентов своих потребностей удовлетворяла за счет ввоза арабской нефти, Франция и Италия — до 90 процентов.

Американские нефтяные монополии, оказывающие существенное влияние на выработку внешнеполитического курса США, были серьезно заинтересованы в том, чтобы не допустить развертывания антиимпериалистической национально-освободительной борьбы арабских народов. Отсюда и проистекала упорная борьба империалистических держав против прогрессивных режимов в арабских странах.

Англия, Франция и США прибегли к экономическому нажиму на Египет. Одновременно правительства Англии и Франции начали военные приготовления.

Советское правительство 15 сентября 1956 года выступило с заявлением о необходимости мирного решения суэцкого вопроса, подчеркнув, что военные приготовления, проводимые Англией и Францией, свидетельствуют о намерении этих держав захватить Суэцкий канал, что было бы актом агрессии против Египта. СССР, указывалось в этом заявлении, не может стоять в стороне от суэцкого вопроса, так как любое нарушение мира в районе Ближнего и Среднего Востока затрагивает интересы безопасности Советского государства, находящегося в непосредственной территориальной близости к этому району[37].

Проблема Суэцкого канала приобрела международное значение, вокруг нее развернулась одна из битв национально-освободительного движения с империалистической политикой Запада, стремившегося сохранить контроль над странами Ближнего Востока.

Правящие круги Англии, Франции и США взяли курс на свержение правительства Египта с целью восстановления своих позиций и демонстрации мощи империализма.

Англия и Франция с самого начала суэцкого кризиса планировали применение вооруженной силы в отношении Египта. Позднее это признал глава английского правительства Иден в своих мемуарах. «Правительство, — писал он, — твердо решило, что наши кровные интересы в этом районе должны быть гарантированы, даже, если потребуется, путем военных действий».

Правительство США было в курсе военных приготовлений Англии и Франции. Заручившись молчаливой поддержкой США, Франция и Англия вступили в секретные переговоры с правительством Израиля для выработки совместного плана вооруженного нападения на Египет. Экстремистское израильское руководство охотно согласилось принять участие в нападении.

Израиль совершил его в ночь с 29 на 30 октября 1956 года… Через 24 часа после этого английское и французское правительства предъявили Египту ультиматум, в котором потребовали, чтобы Египет в течение 12 часов прекратил все действия военного характера на суше, море и в воздухе, отвел свои вооруженные силы на 10 миль от Суэцкого канала и согласился на оккупацию ключевых позиций в Порт-Саиде, Исмаилии и Суэце. В случае отказа Англия и Франция угрожали интервенцией.

Правительство Египта категорически отвергло этот ультиматум. 31 октября англо-французская авиация предприняла массированное нападение на территорию Египта. В результате бомбардировок были разрушены многие египетские города и села.

Американское правительство на словах отмежевалось от своих союзников по НАТО — Англии и Франции, внеся в Совет Безопасности проект резолюции с требованием прекращения огня и вывода вооруженных сил Израиля с египетской территории. Советское правительство также внесло в Совет Безопасности проект резолюции по вопросу об израильской агрессии… Но как американский, так и советский проекты были отклонены в результате вето, наложенного Англией и Францией.

Вопрос о вооруженной интервенции против Египта был передан на рассмотрение чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. 2 ноября подавляющим большинством голосов она приняла резолюцию, требующую от Англии, Франции и Израиля прекращения военных действий против Египта и вывода войск с египетской территории.

Агрессоры отказались выполнить резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН. Более того, 5 ноября Англия и Франция оккупировали зону Суэцкого канала, высадив объединенный десант в районе Порт-Саида.

В этот критический момент Советское правительство предприняло решающий шаг. 5 ноября 1956 года оно обратилось к Англии, Франции и Израилю с требованием немедленно прекратить военную интервенцию против Египта. Оно резко осудило преступные действия агрессоров против Египетской республики и предупредило об опасных последствиях, к которым может привести продолжение агрессии[38].

Твердая позиция, занятая Советским Союзом, его решимость принять активное участие (в том числе и вооруженными силами) в обуздании агрессоров и восстановлении мира в районе Ближнего Востока отрезвляюще подействовали на правящие круги Англии и Франции и сыграли решающую роль в безоговорочном прекращении ими военных действий.

Прошло лишь 22 часа после вручения советскими послами в Лондоне и Париже посланий Советского правительства, и военные действия в Египте были прекращены. Англо-франко-израильская агрессия против Египта закончилась полным провалом.

Сообщение о прекращении войны против Египта было получено в Пекине утром 7 ноября. В тот день вечером правительство КНР давало в гостинице «Пекин» большой прием в честь иностранных специалистов.

Когда мы вошли в огромный банкетный зал, то партийные и государственные деятели КНР, а также работавшие с нами китайцы, несмотря на принятую у них сдержанность в проявлении чувств, горячо нас поздравляли, восхищались смелостью и решительностью Советского правительства в мерах по защите египетского прогрессивного режима. Многие дипломаты из социалистических стран, в прошлом студенты, обучавшиеся в Институте международных отношений МИДа СССР, подходили к нашему столу, поздравляли нас с праздником Октября и успехами нашей внешней политики; наиболее эмоциональные обнимали и целовали нас.

Был потушен пожар, грозивший поставить человечество на грань повой мировой войны. Решающим образом сказалось новое соотношение сил на мировой арене, сложившееся в результате ослабления империалистической системы, с одной стороны, и дальнейшего укрепления мировой социалистической системы — с другой.

В 1966–1967 годах Израиль организовал новые провокации в отношении соседних арабских государств. Агрессивная политика Израиля неоднократно была предметом обсуждения Совета Безопасности, однако маневры западных покровителей Израиля помешали Совету принять меры пресечения агрессии.

7 апреля 1967 года израильские войска предприняли нападение на Сирийскую Арабскую Республику. ОАР, связанная с Сирией договором о взаимопомощи, предприняла ряд мер военно-оборонительного характера, которые должны были показать Израилю, что Сирия не одинока. Кроме того, ОАР попросила отозвать со своей территории войска ООН, которые находились там. Они должны были находиться и на территории Израиля, но последний, несмотря на решение Ассамблеи, упорно отказывался обсудить предложение У Тана относительно размещения войск ООН по обе стороны израильско-египетской границы. Наличие войск ООН на арабской стороне линии перемирия становилось препятствием для проведения правительством ОАР оборонительных мероприятий.

Так шло развитие событий до мая 1967 года.

Обстановка на Ближнем Востоке становилась все более напряженной. 22 мая 1967 года правительство ОАР объявило об установлении контроля над судоходством в Тиранском проливе, запретив проход через пролив судов, доставлявших в Израиль стратегические материалы.

В связи с мерами ОАР израильское правительство выступило с рядом угрожающих заявлений.

Экспансионистская политика израильских правящих кругов привела к тому, что в ближневосточный конфликт оказались втянутыми многие арабские страны. Сионистские планы создания «великой Палестины» по-прежнему подогревали страсти.

23 мая У Тан вылетел в Каир. Президент Насер и министр иностранных дел Египта заверили его, что никаких наступательных действий по инициативе ОАР предпринято не будет.

Между У Таном и президентом ОАР была достигнута договоренность о том, что генеральный секретарь ООН постарается убедить Израиль не направлять свои суда через Тиранский пролив, а правительство ОАР, со своей стороны, не будет возражать против того, чтобы суда других стран проходили в Израиль через пролив без досмотра, лишь объявляя, что они не везут в Израиль стратегических материалов[39].

Не дожидаясь возвращения У Тана, в Нью-Йорке по требованию Канады и Дании было созвано заседание Совета Безопасности. Американский представитель в ООН Артур Голдберг проявлял показную активность якобы в целях мирного разрешения конфликта.

Голдберг — опытный юрист, набивший руку на урегулировании конфликтов между американскими профсоюзами и монополиями. При президенте Кеннеди он был министром труда, затем членом Верховного суда США — пост почетный и весьма влиятельный. Но даже его большой опыт, ораторские способности не могли скрыть произраильской линии американской администрации.

Представитель Саудовской Аравии, хорошо известный в ООН посол Баруди, в одной из своих речей недипломатично заметил: «Я хотел бы уточнить: от имени кого выступает наш друг Голдберг — Соединенных Штатов или Израиля?»

Подозрительную активность проявлял в мае и председатель Совета Безопасности[40] — представитель Канады Джордж Игнатьев. Бывший русский граф, Д. Игнатьев был выходцем из известной в царской России семьи Игнатьевых, члены которой занимали высокие посты на дипломатической и государственной службе. Дядя канадского представителя был премьер-министром, а отец — министром просвещения при Николае II (в 1916 году). По отзывам современников, отец Д. Игнатьева среди русской интеллигенции имел репутацию человека либерального и честного.

После революции семья Игнатьевых оказалась в Канаде, Старый граф напутствовал детей: «Россию мы потеряли. Надо перестраиваться и служить новой Родине, как мы служили России». Джордж это хорошо усвоил. Он сделал завидную для эмигранта карьеру — был помощником министра торговли, послом в ряде стран и, наконец, представителем Канады при ООН.

Сопровождая своего министра, Игнатьев побывал в Ленинграде. «Когда я был в Ленинграде, — рассказывал он, — я пошел посмотреть наш бывший дворец на Невском. В нем я родился и жил в детстве. Оказалось, что теперь там помещается дворец бракосочетаний…»

Внешне Игнатьев всегда дружелюбен, демократичен. С нами он старался говорить по-русски, слова произносил немного растягивая, как старые петербуржцы. Когда разговор касался деловых, политических проблем, Игнатьев предпочитал английский: так ему было легче[41].

В мае 1967 года Игнатьев как председатель Совета Безопасности пытался оказывать активное воздействие на результаты обсуждения проблемы Ближнего Востока.

24 мая он и представитель Дании посол Табор внесли в Совет Безопасности проект резолюции, в котором высказывалась поддержка усилиям генерального секретаря ООН по разрядке напряженности и содержался призыв к членам ООН воздерживаться от каких-либо шагов, могущих ухудшить обстановку. Ни в выступлениях Игнатьева, ни в проекте резолюции не содержалось ни слова осуждения агрессивной политики Израиля. Линия канадского представителя мало чем отличалась от позиции Голдберга.

Игнатьев стремился убедить всех, что проект его объективен, что только такая резолюция может «спасти мир» на Ближнем Востоке. Но проект не получил поддержки. Он был слишком односторонен.

27 мая делегация ОАР потребовала обсуждения в Совете Безопасности вопроса об агрессивной политике Израиля, угрожавшей миру и безопасности на Ближнем Востоке и всеобщему миру. Последовала серия заседаний… Обструкционистская тактика США и Англии, поддержанная некоторыми другими членами Совета — их союзниками по НАТО, помешала принятию позитивных решений…

И наступило утро 5 июня 1967 года.

Несмотря на ранний час, зал заседаний Совета Безопасности переполнен. Дипломаты арабских государств, африканских стран, социалистического и капиталистического мира, многочисленные журналисты, фото- и телекорреспонденты встревоженно обсуждали новый военный взрыв на Ближнем Востоке и его возможные последствия.

Представитель Сирии посол Джордж Томэ и представитель Иордании Мухаммед Эль Фарра сообщили нам, что Сирия и Иордания также подверглись нападению со стороны Израиля и их войска ведут бои с израильтянами.

Возбужденные пресс-атташе и журналисты ежеминутно вбегали в зал с обрывками телетайпных лент, со все новыми сообщениями крупнейших мировых агентств. Ирак… Алжир… Кувейт… заявили о поддержке ОАР. Ирак направляет свои войска в Египет. Иракская авиация подвергла ответной бомбардировке израильскую территорию.

В первый день войны мы не имели сколько-нибудь достоверной информации о положении дел на фронтах. Не располагали достоверной информацией и дипломаты арабских стран.

Я подошел к представителю ОАР послу Эль Куни. Посол выглядел встревоженным. Седые виски и глубокие морщины подчеркивали усталость. Непрерывные заседания Совета Безопасности, переговоры и консультации измотали посла. Отведя меня в сторону, Эль Куни сказал, что, по его данным, египетская армия из района Газы продвинулась вперед и идет на соединение с иорданскими частями. «Агрессор должен быть наказан», — внушительно произнес он.

В тревожной атмосфере члены Совета занимают^свои места. Нервничает и председатель Совета — датчанин Табор, высокий, крупный блондин с типично скандинавскими чертами лица. Большие светлые глаза тревожно оглядывают зал заседания. Он понимает: крупный военный конфликт, угрожающий всеобщему миру. Здесь немало зависит от его, Табора, дипломатического искусства. Не только решение конфликта, но и его дипломатическая карьера… Его слова и заявления будут цитировать все газеты и радиостанции мира. На экранах телевизоров его увидят сотни миллионов людей…

Вспыхивают блицы фотоаппаратов. Им важно запечатлеть наиболее драматические и сенсационные моменты. Какое выражение лица у египтянина Эль Куни? Как выглядит этим утром всегда подтянутый, с неизменной трубкой в руках советский представитель Н. Т. Федоренко? Не видно ли замешательства на лицах арабских дипломатов?

Голдберг, жестикулируя, разговаривает со своими главными советниками — Максом Фингером и Диком Педерсеном. На другом конце длинного подковообразного стола — советская делегация во главе с Н. Т. Федоренко. Советский представитель спокоен, хладнокровно читает и правит проект выступления.

В амфитеатре- зала Совета Безопасности места для представителей стран — не членов Совета. В первом ряду, справа от председателя, неподалеку от американцев, израильская делегация. Видно, как младшие сотрудники нервничают, возбужден но переговариваются, приносят срочные телеграммы, сообщения…

За невысоким заборчиком места для прессы, еще выше — для публики. Сотрудники охраны ООН зорко следят за публикой. Бывали (и не раз!) попытки провокаций. Не один раз охрана отнимала оружие у представителей экстремистской сионистской организации «Лига защиты евреев».

Удар молотка председателя. Усиленный микрофоном, слышится голос Табора:

— Объявляю открытым 1347-е заседание Совета Безопасности.

Утверждается повестка дня: жалоба правительства ОАР на преднамеренное, неспровоцированное нападение израильских вооруженных сил на территорию ОАР.

К столу Совета для обсуждения вопроса без права голоса приглашаются представители ОАР, Сирии, Иордании и Израиля.

Заслушав выступления представителей ОАР и Израиля, Совет прерывает заседание для консультаций. Нет времени для словесной перепалки. В кабинете председателя обсуждается вопрос о неотложных действиях Совета. Представитель Франции посол Сейду высказывается за то, чтобы Совет потребовал не только прекращения военных действий, но и отвода войск на позиции, которые они занимали до начала этих действий. Его поддерживает представитель Индии. Английский представитель лорд Карадон заявил, что готов голосовать за решение «о прекращении огня и даже за разъединение и вывод войск».

Советский Союз, всегда последовательно выступавший против агрессии, за солидарность с народами, борющимися за свою свободу и независимость, решительно выступил в защиту арабских государств.

Н. Т. Федоренко сообщает, что 5 июня 1967 года Советское правительство опубликовало специальное заявление, в котором решительно осудило израильскую агрессию против ОАР и других арабских стран, грубо поправшую Устав ООН и элементарные нормы международного права.

Советское правительство, говорит он, настаивает на том, чтобы ООН осуществила свой главный долг — осудила агрессивные действия Израиля и предприняла срочные меры к восстановлению мира на Ближнем Востоке[42].

Американцы и англичане, заявляя о готовности пойти на принятие резолюции о прекращении огня и выводе войск, не торопились с ее оформлением. Они выжидали дальнейшего развития событий.

Вскоре стали поступать сообщения о крупных неудачах египетских вооруженных сил. Внезапность нападения хорошо под» готовленных и оснащенных американской техникой израильских войск, преступная беспечность генералов, нежелание реакционной части высшего командования египетской армии защищать завоевания революции обеспечили быстрый успех израильским войскам.

Офицеры обратились в бегство. Дрогнули и солдаты.

У Египта было достаточно оружия, чтобы сдержать и отбросить противника, но в руководстве армии явно преобладали те пораженческие элементы, которые предпочитали разгром продолжению социальных реформ, начатых президентом Насером. Многие египетские офицеры — выходцы из буржуазной и феодальной среды — капитулировали еще до начала войны. Их капитулянтство выражалось в нежелании готовить боеспособных солдат, в отказе учить их овладевать современной военной техникой. Среди высших офицеров было много бездельников, для которых армейские погоны были всего лишь мандатом на получение многочисленных привилегий. Эти люди наживались, устраивали свои делишки, наслаждались жизнью. У них не было желания готовить армию к битве, которая надвигалась с каждым днем. Египет имел достаточно людских и материальных ресурсов, чтобы не допустить поражения. Но эти ресурсы не были отмобилизованы заранее. Шовинистическая пропаганда, шапкозакидательские речи и статьи, которыми были заполнены печать и радио в связи с провокациями израильской военщины, не могли заменить серьезной подготовки всех сил и средств к сопротивлению врагу. Дали знать себя и классовые противоречия в обществе.

Американские средства массовой информации широко сообщали о победах израильских войск. По телевидению показывали захваченные израильтянами сотни новых танков. Корреспондент из Тель-Авива Джей Вышинский издевательски комментировал: «Я смотрю на эти колонны танков, с орудий которых даже не сняты чехлы. Мне представляется, что танки выстроились, чтобы принять участие в параде…»

Получив сведения о том, что Израиль добился определенных военных успехов, американская и английская дипломатия изменила свою позицию. 6 июня Голдберг и Карадон заявили нам о своем отказе включить в любую резолюцию Совета Безопасности требование о выводе войск.

— Это дело будущего, — сказал цинично Голдберг.

Выдвигая различные поправки к проекту резолюции и затягивая консультации, Голдберг, Карадон, Игнатьев препятствовали даже принятию резолюции о прекращении огня. Это было выгодно израильской военщине, которая, воспользовавшись удачей, стремилась развить успех.

6 июня утром перед началом заседания я подошел к Голдбергу.

— Советская делегация надеется, что американский представитель, который ранее проявлял озабоченность по поводу угрозы конфликта на Ближнем Востоке, будет последовательным и поддержит предложение срочно принять резолюцию о прекращении огня.

Голдберг резко повернулся ко мне:

— Я не уверен, что смогу поддержать такую резолюцию.

Обстановка на фронте становилась все более критической. Советская делегация стремилась добиться одобрения решения о прекращении огня, подчеркивая, что продолжение военных действий на Ближнем Востоке может привести к распространению военного конфликта на другие страны и районы. В результате интенсивных консультаций, проводимых советскими дипломатами, удалось убедить даже ближайших союзников США (Англию, Канаду, Данию) в необходимости принятия такой резолюции, и для них стала очевидной опасность продолжения войны для судеб всего мира.

Острая дискуссия длилась весь день, и лишь поздно вечером, около 10 часов, Совет Безопасности вынес решение, в котором требовал принять безотлагательно меры для немедленного прекращения всех военных действий на Ближнем Востоке. Резолюция подчеркивала, что указанные меры должны явиться лишь первым шагом. Это было важное положение, означавшее недопустимость примирения с захватами, осуществленными агрессором.

В нарушение резолюции, призывавшей стороны прекратить огонь, израильская армия развивала успех. Бронетанковые части рвались к Суэцу, вышли к берегам реки Иордан. Создавалась угроза выхода израильских войск на западный берег Суэцкого канала.

Советское правительство потребовало срочного созыва Совета Безопасности.

Поздно вечером 7 июня Совет принял резолюцию № 234, в которой в категорической форме требовал прекратить огонь в течение нескольких часов.

Советский Союз принимал все меры, поддерживая Египет как в политическом, так и в военном отношении. Позиция нашей страны имела как своих сторонников, так и своих противников.

Видный египетский журналист и политический деятель, главный редактор газеты «Аль-Ахрам» Хейкал, касаясь событий тех дней, рассказывал мне, что в самые напряженные и трагические для Египта дни китайский посол Хуан Хуа посетил президента Насера и вручил ему личное послание Мао Цзэдуна.

Мао Цзэдун рекомендовал Насеру отвергнуть резолюцию о прекращении огня и не заключать перемирия с Израилем. Если даже израильтяне захватят Каир, говорилось в письме, то египетская армия и партизаны могут уйти в сельские местности и пустынные районы и оттуда развернуть партизанскую войну.

Мао Цзэдун при этом ссылался на опыт ведения партизанской войны в Китае.

Насер отверг рекомендации китайцев и решительно стал добиваться осуществления резолюции Совета Безопасности о прекращении военных действий.

Израильская армия, добившись успеха на Синайском полуострове, развернула наступление вдоль всей сирийско-израильской демаркационной линии. Израильтяне планировали захватить Дамаск и свергнуть прогрессивный режим в Сирии. Наблюдатели ООН сообщали о фактах бомбардировок окрестностей Дамаска и артиллерийского обстрела демилитаризованной, зоны.

Утром 9 июня Совет Безопасности потребовал прекращения всех военных операций на израильско-сирийском фронте.

США и Израиль затеяли в Совете дипломатическую игру, утверждая, что неясно, кто именно нарушает резолюцию Совета. Голдберг заявил о необходимости «беспристрастного» расследования «взаимных обвинений», оспаривал сообщения о дальнейшем продвижении израильских войск, ссылаясь на «необходимость проверки» всех данных. США явно делали ставку на то, чтобы выиграть время и дать возможность Израилю не только захватить как можно больше территорий, но и добиться свержения прогрессивных режимов в арабских странах. Им казалось, что цель близка — президент Насер заявил о своем намерении уйти в отставку. Главный удар израильтяне теперь наносили по Сирии.

9 июня заседание кончилось поздно ночью, а рано утром 10 июня позвонил сотрудник миссии Сирии. Прерывающимся от волнения голосом он сообщил, что из Дамаска получено сообщение: обстановка значительно ухудшилась. Израильские войска захватили Кунейтру и двигаются к Дамаску.

Срочно приезжаем в штаб-квартиру ООН. Спрашиваю у представителя Сирии:

— Как дела на фронте?

Сирийский дипломат бледен.

— Израильские танки в шестидесяти километрах от Дамаска.

— А войска для защиты столицы подтянуты?

— Нет. Собирается ополчение. Войска на других участках фронта.

По согласованию с послом звоню председателю Совета Безопасности датчанину Табору. Решительно поддерживаем просьбу Сирии о срочном заседании Совета. Датский посол очень неохотно соглашается.

Невыспавшиеся представители хмуры, Советская делегация просит У Тана сообщить, какие известия получены от начальника штаба наблюдателей ООН.

У Тан зачитывает телеграмму.

Обозреватели ООН подтверждают, что на территории Сирии продолжаются сражения, что дамасский аэропорт и пригороды подвергаются бомбардировке израильскими военно-воздушными силами.

Израильский представитель Рафаэль лицемерно заявил, что, по сведениям МИДа Израиля, атак на Дамаск и его аэропорт не было, что израильские самолеты летали над территорией Сирии для прикрытия израильских сил и т. п.

Начальник штаба наблюдателей ООН снова подтвердил факты воздушных атак на предместья Дамаска.

Необходимы были решительные действия в поддержку жертв агрессии вне рамок ООН, выполнение решений которой срывалось империалистическими силами.

9 июня было принято совместное заявление центральных комитетов коммунистических и рабочих партий и правительств семи социалистических стран: Болгарии, Чехословакии, ГДР, Венгрии, Польши, Советского Союза и Югославии — в связи с положением, создавшимся на Ближнем Востоке. В заявлении указывалось, что социалистические страны считают необходимым сделать соответствующие выводы из того факта, что Израиль не выполнил решения Совета Безопасности и не прекратил военные действия. «В трудный час для государств Арабского Востока, — говорилось в заявлении, — социалистические страны заявляют, что они целиком и полностью солидарны с их справедливой борьбой и будут оказывать им помощь в деле отражения агрессии и защиты национальной независимости и территориальной целостности». Если Израиль не прекратит агрессию, говорилось далее, то подписавшие заявление социалистические страны «сделают все необходимое, чтобы помочь народам арабских стран дать решительный отпор агрессору»[43].

Дискуссия в Совете достигает наивысшего накала.

Слово берет советский представитель. Телекамеры нацелены на советскую делегацию.

Н. Т. Федоренко сообщает о решении Советского правительства разорвать дипломатические отношения с Израилем, вследствие того что Израиль продолжает агрессию, несмотря на решение Совета Безопасности и предупреждения со стороны правительства СССР и других социалистических стран. Если Израиль не прекратит военные действия, заявил советский представитель, СССР вместе с другими миролюбивыми государствами применит санкции против Израиля[44].

Заявление Советского правительства и других социалистических стран[45] произвело исключительный эффект. Спустя несколько часов У Тан информировал Совет, что израильское правительство дало согласие на осуществление мер по прекращению всех военных операций и на размещение наблюдателей ООН по обеим сторонам сирийско-израильского фронта. Израиль после этого продолжал нарушать резолюцию Совета, но уже в меньших масштабах.

Таким образом закончилась «шестидневная война». Для этого, как уже указывалось, понадобилось несколько решений Совета Безопасности, потребовался разрыв дипломатических отношений Советского Союза и других государств с Израилем, решительное предупреждение о применении санкций, прежде чем израильские войска прекратили военные действия.

Прекращение огня и военных действий на Ближнем Востоке явилось определенным успехом миролюбивых сил. Но это был лишь первый шаг, поскольку вооруженные силы Израиля продолжали оккупировать земли Объединенной Арабской Республики, Сирии и Иордании, в три с лишним раза превышающие его территорию.

Дипломаты в ООН сражаются

Острая политическая борьба по Ближнему Востоку продолжалась и позже. В процессе работы сессии Генеральной Ассамблеи ООН, заседаний Совета Безопасности и других органов Организации Объединенных Наций не только принимаешь участие в рассмотрении сложнейших международных проблем, разрешении всевозможных споров, конфликтов, но и знакомишься с обширным кругом людей — главным образом государственных деятелей, дипломатов. Чаще всего это незаурядные личности. О некоторых из них хотелось бы рассказать отдельно.

С яркими речами, обличавшими израильских агрессоров и их покровителей, выступали помимо СССР представители Болгарии, Мали, Индии, Саудовской Аравии.

Активную роль играла в Совете болгарская делегация. Высокий, смуглолицый, с седой шевелюрой болгарский представитель Милко Тарабанов пользовался широкой известностью в кругах ООН. Он всегда был хорошо информирован, поддерживал контакты со многими делегациями.

Ряд лет мне пришлось сотрудничать с Милко Тарабановым. Профессиональный революционер, активный участник подпольной борьбы против монархо-фашистского режима в Болгарии, он вынужден был эмигрировать во Францию. После победы народного восстания 9 сентября 1944 года Тарабанова назначили на дипломатический пост. Он был послом в ряде стран, заместителем министра иностранных дел и представителем Болгарии при ООН. У меня сложилось о Милко Тарабанове впечатление как об искреннем и добром человеке, друге нашего народа, талантливом дипломате, подлинном коммунисте-интернационалисте.

Ежегодно Милко Тарабанов приглашал советскую делегацию на приемы, посвященные годовщине подписания советско-болгарского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Болгарский народ, говорил он на одном из таких обедов, с радостью и гордостью отмечает это историческое событие, открывшее новый этап в развитии давних дружеских взаимоотношений между русским и болгарским народами. Болгарский народ никогда не забудет, что от пятивекового турецкого ига его освободили русские воины. Плевна и Шипка, Шейново и Старо-Загора — для каждого болгарина это символы русской отваги, эпопеи кровопролитных боев за свободу Болгарии, это памятники нашего братства, скрепленные совместно пролитой кровью. Никогда болгарский народ не забудет того, подчеркнул Милко Тарабанов, что возрождение Болгарии и ее расцвет были достигнуты с помощью СССР, при его постоянной бескорыстной поддержке и помощи.

В годы эмиграции и в болгарских тюрьмах Тарабанов хорошо изучил французский язык, овладел русским и английским языками. Он мог без помощи переводчика поддерживать контакты практически с любой делегацией. В ООН, как нигде, это важно. Выступления Тарабанова, его речь отличаются большой страстностью и убедительностью.

Болгария играла существенную роль в борьбе социалистических стран за всеобщее и полное разоружение, укрепление международной безопасности, выступала в защиту прав арабских народов, поддерживала героическую борьбу вьетнамского народа против империалистической агрессии.

В 1971 году на XXVI сессии Генеральной Ассамблеи Милко Тарабанов был избран председателем I (Политического) комитета Ассамблеи, занимающегося вопросами международной безопасности, разоружения, проблемами мирного использования космоса, морского дна и Мирового океана. Приходилось не раз советоваться с Тарабановым по конкретным вопросам работы комитета, тактики проведения резолюций, направленных на укрепление мира и отражающих интересы большинства Организации. На поддержку и помощь представителя Болгарии всегда можно было положиться. Он являл собой новый тип дипломата, сложившегося в процессе активной дипломатической деятельности стран социалистического содружества и достойно представлявшего одну из этих стран.

Совершенно иной человек — посол Баруди.

…Председатель произносит стереотипную фразу:

— Представитель Саудовской Аравии посол Баруди обратился ко мне с письмом, в котором просит допустить его к участию в обсуждении вопроса. Если не последует возражений со стороны членов Совета, я приглашу представителя Саудовской Аравии к столу Совета Безопасности и предоставлю ему слово в соответствующее время…

Возражений никто не высказывает. В зале оживление. С места, где расположены делегаты — не члены Совета, поднимается невысокого роста пожилой человек. Он не торопясь идет к столу Совета. В руках у Баруди книга. Он медленно кладет ее перед собой. Это Библия или мемуары кого-либо из политических деятелей, имевших отношение к созданию Израиля. В отличие от других ораторов Баруди не готовит заранее текст речи. Обычно он достает из кармана клочок бумаги, на нем несколько строк. И это все.

По официальным спискам состава миссий, издаваемых ежегодно секретариатом ООН, Баруди уже более 20 лет числится заместителем представителя Саудовской Аравии. Представителем считается сам король. За всю историю ООН он не появлялся в Организации, тем не менее Баруди только заместитель.

Баруди — колоритная фигура. В ООН его знают все. Во время сессий Ассамблеи он выступает практически во всех главных комитетах, на пленарных заседаниях Генеральной Ассамблеи и в Генеральном комитете. Там, где возникает острая дискуссия, столкновение мнений, конфликт, наверняка можно обнаружить, саудовского посла. Особенно любит Баруди выступать в Совете Безопасности. Главная тема его выступлений — обличение Израильской агрессии и ее пособников. Своеобразные речи произносит Баруди и в главных комитетах Генеральной Ассамблеи. Часто без всякой подготовки. Иногда в поддержку предложений социалистических стран, как это было, в частности, по вопросу о Корее.

Баруди в течение ряда лет поддерживал предложения социалистических и развивающихся стран о приглашении КНДР для участия в обсуждении так называемого корейского вопроса, сохранявшегося в повестке дня Ассамблеи со времени американской интервенции в 1950 году. Активная деятельность Баруди не ограничивалась рамками ООН. На одном из приемов я разговаривал с вице-президентом «Чейз Манхэттен Бэнк» Э. Эйлером. Проходя мимо нас, Баруди поклонился. Я спросил собеседника, знает ли он посла Саудовской Аравии. Эйлер усмехнулся: «О, конечно! Господин Баруди хорошо известен на фондовой бирже Нью-Йорка. Я не раз следовал его советам и делал хорошие деньги. Не только я один советуюсь с ним».

Проамериканский в своей основе курс правительства Саудовской Аравии, связи самого Баруди с американской биржей определяли поведение саудовского представителя при голосовании по острым вопросам, в которых сталкивались интересы двух противоположных систем. И тем не менее Баруди нередко демонстрировал широту взглядов. Говорили, что у Баруди надежные «тылы», он имел доверительные отношения с королевской семьей — ряд лет занимался воспитанием детей членов королевской фамилии, а также некоторыми финансовыми операциями королевского дома.

В ходе дискуссий в Совете Безопасности Баруди произнес ряд ярких речей с критикой политики США и Англии на Ближнем Востоке, направленной на ущемление прав арабов и поддержку политики Израиля. Рассматривая вопрос о создании Израиля, Баруди начинал с критики так называемой «декларации Бальфура», послужившей основой для создания Израиля.

Министр иностранных дел Англии Бальфур 2 ноября 1917 года опубликовал декларацию о политике Англии в Палестине в форме своего письма банкиру Ротшильду. В декларации провозглашалось, что британское правительство «относится благосклонно к установлению в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все свои усилия, чтобы облегчить достижение этой цели». При этом оговаривалось, что «не должен быть нанесен ущерб гражданским и религиозным правам существующих в Палестине нееврейских общин, а также Политическому статуту, которым пользуются евреи в любой другой стране»[46].

Баруди рассматривал эту декларацию как предательство интересов арабского народа. Он полемизировал с утверждением израильских и американских представителей, что евреи получили землю, которой владели их предки две тысячи лет тому назад, до завоевания еврейского государства римлянами.

Обращаясь к американским представителям, Баруди заявлял:

— Если вы так строго придерживаетесь этого принципа, то почему бы вам не вернуть остров Манхэттен, на котором расположен Нью-Йорк, краснокожим индейцам, которые всего триста лет назад владели им? Они смогут вернуть вам 24 доллара, которые были уплачены им за остров, вместе с процентами!

Под шум зала и одобрительные возгласы публики Баруди продолжал:

— То, что эти сионисты сделали с нами (арабами. — Л. К.), точно соответствует тому, что американцы сделали в отношении индейцев. Они живут в резервациях, а арабские беженцы живут в палатках… Бедные арабские беженцы, изгнанные со своих земель израильтянами, получают на жизнь только 7 центов в день, тогда как газета «Нью-Йорк таймс» стоит 10 центов.

В другом выступлении, полемизируя с опытным демагогом, представителем Израиля при ООН Текоа, Баруди говорил:

— Сегодня господин Текоа снова напомнил, что они вновь обрели землю, которую у них отняли две тысячи лет назад римляне… То, что Палестина принадлежит какому-либо одному религиозному исповеданию, чепуха. Палестина или любая другая страна принадлежит исконному народу этой земли. В 1918 году коренное население составляло 94 процента, и некоторую часть его составляли евреи. Но с теми евреями у нас не было ссор. Они были нашими братьями. Но вот являются евреи из Европы, использовавшие иудаизм как побуждение для достижения политических и экономических целей. Они явились в двадцатом веке, чтобы сделать национальность из религии…

Баруди разоблачал произраильскую позицию западных государств, стремившихся руками Израиля добиться своих империалистических целей.

— Мне весьма авторитетно было сказано, — говорил он, — что, если израильтяне встретятся с каким-либо отпором, Израилю будет оказана помощь со стороны западных военно-морских и военно-воздушных сил.

Баруди полностью поддержал проект резолюции по Ближнему Востоку, предложенный Советским Союзом. Иногда он выступал с речами, разоблачавшими антисоветизм западных делегаций.

— Я помню, будучи старожилом Организации Объединенных Наций, — заявлял Баруди, — что раньше любой, кто говорил с коммунистом, становился объектом нападок. Но теперь положение изменилось. Советский Союз выступает с резолюцией, которая пытается помочь делу. Источник коммунистический? И что же? Я, например, монархист, но должен сказать, что резолюция логична, гуманна и излагает все, как надо, без обмана и двуличия.

Баруди утверждал, что арабский народ не примирится с насилием сионистов.

— Арабский народ, — заявлял он, — не менее стоек, чем англичане и русские. Черчилль не сказал, когда пал Дюнкерк: «мы проиграли войну», он обещал своему народу кровь, пот и слезы. Когда Наполеон был у ворот Москвы, а позднее, когда Гитлер повторил это, русские не сдались. Почему? Они боролись за свою Родину. Почему арабы должны быть иными?

…Затягивая решение вопроса, покровители Израиля хотели дать время израильской военщине закрепиться на занятых рубежах. В то же время западная дипломатия не хотела бросать открытого вызова арабским народам.

7 июня семь арабских стран (ОАР, Алжир, Сирия, Ирак, Йемен, Судан и Мавритания) разорвали дипломатические отношения с США, показав тем самым свое возмущение недостойными маневрами американской администрации в ООН и поставками американского оружия израильскому агрессору.

14 нюня советская делегация потребовала поставить на голосование свой проект резолюции. Напряженная тишина воцарилась в зале, заполненном дипломатами, журналистами, политическими деятелями из ряда стран.

Председатель Совета Безопасности Табор объявляет:

— Ставлю на голосование проект резолюции, содержащейся в документе S/10021, представленный Советским Союзом.

Глаза всех обращаются на дипломатов западных стран.

— Кто за? — спрашивает председатель. — Прошу поднять руки.

Представители СССР, Болгарии, Мали, Индии поднимают руки.

— Кто против?

Никто не поднимает руки. Никто не осмелился голосовать против. Это было бы вызовом мировому общественному мнению, привело бы к резкому осуждению политики западных держав в арабских, африканских и азиатских странах. Поэтому США и их союзники прибегли к так называемому «скрытому вето», т. е. воздержались при голосовании, чтобы резолюция не получила необходимых девяти голосов и тем самым была отвергнута.

Западные державы, возглавляемые США, не допустили принятия справедливого решения о возвращении арабских земель, захваченных Израилем в результате агрессии.

Обстановка продолжала оставаться напряженной. В июле была созвана Чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи, в которой приняли участие главы правительств от ряда государств. Глава делегации Советского Союза Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин призвал Генеральную Ассамблею к принятию решений, которые бы расчистили путь к восстановлению мира на Ближнем Востоке. Требуя осуждения агрессии и вывода войск с захваченных территорий ОАР, Сирии и Иордании, Советское правительство исходило не только из необходимости восстановления мира и урегулирования других нерешенных вопросов на Ближнем Востоке.

Оставить безнаказанными действия Израиля против арабских стран означало бы поощрение борьбы против национального освобождения народов, против интересов многих государств Азии, Африки и Латинской Америки.

Советская делегация заявила, что СССР не признает территориальных захватов со стороны Израиля. Верный идеалам мира, свободы и независимости народов, Советский Союз предпринимал все зависящие от него меры как по линии ООН, так и вне рамок Организации, с тем чтобы добиться ликвидации последствий агрессии и содействовать налаживанию прочного мира в этом районе.

Подавляющее большинство делегаций от имени своих государств в той или иной форме осудило агрессора и совершенные им территориальные захваты, осудило применение силы в международных отношениях, высказалось за безотлагательное освобождение оккупированных арабских территорий от войск захватчиков.

За проект Советского Союза проголосовало 45 делегаций. За проект группы неприсоединившихся стран, которых активно поддерживал Советский Союз, проголосовало 53 страны (против голосовало 46).

По правилам процедуры для принятия решения требуется две трети голосов. Обе резолюции, таким образом, не были приняты. Однако главный итог заключался в том, что агрессор был осужден подавляющим большинством государств. Этот важный политический вывод подтверждается и тем, что 100 делегаций проголосовало за осуждение действий Израиля в оккупированном им Иерусалиме. Генеральная Ассамблея 4 июля 1967 года одобрила резолюцию, объявившую действия Израиля по изменению статуса Иерусалима «не имеющими законной силы». Генеральная Ассамблея призвала Израиль отменить принятые меры и впредь воздерживаться от действий, которые могли бы изменить статус Иерусалима. Но Израиль цинично игнорирует это решение.

Каждое утро, когда я входил в свой кабинет в секретариате ООН, на моем столе лежала гора документов. Среди них постоянно с 1967 года присутствовали донесения военных наблюдателей ООН с линий перемирия Израиля с Египтом, Сирией и Иорданией. Эти сообщения (иногда по нескольку в день) информировали Совет Безопасности о происходивших перестрелках, нападениях израильских частей. Сухой, протокольный текст сообщений обычно гласил: в секторе «грин» (или каком-либо другом) был отмечен артиллерийский (минометный, пулеметный) огонь, начавшийся с израильской стороны в 17.15 по среднеевропейскому времени. С египетской (сирийской, иорданской) стороны был отмечен ответный артиллерийский (минометный, пулеметный) огонь. Перестрелка прекратилась в 19.35. В разных вариантах сообщения начальника штаба наблюдателей на Ближнем Востоке канадского генерала Булла (а затем с 1971 года финского генерал-майора Сииласвуо) появлялись в секретариате ООН и рассылались по миссиям ежедневно. Не проходило и недели, чтобы представители арабских стран — соседей Израиля: Сирин, ОАР, Иордании или Ливана — не доводили до сведения Совета Безопасности факты нарушения условий перемирия израильской стороной: облет территорий израильскими самолетами, обстрел и бомбардировки населенных пунктов или лагерей беженцев. Многократно, когда нарушения превращались в крупные столкновения, представители то одной, то другой арабской страны требовали созыва Совета Безопасности.

Совет заседал. Произносились горячие обличительные речи. Выносилось осуждение действий Израиля. Однако, когда вставал вопрос о применении решительных мер против агрессии, срабатывал механизм тесного американо-израильского альянса. Американские представители Голдберг (1965–1968), Болл (1968), Пост (1968–1970), Буш (1971–1973), Скали (1973–1975) неизменно заявляли: США не могут поддержать такую резолюцию. Однако год за годом при обсуждении вопроса о положении на Ближнем Востоке на Генеральных Ассамблеях, в Совете Безопасности выявлялась растущая изоляция Израиля в странах Африки, Азии и Латинской Америки. Это заметно отражалось на результатах голосований.

Израильская военщина, опираясь на поддержку США, продолжала творить насилия и беззакония на оккупированных территориях, провоцировать вооруженные конфликты, обстреливать города и села ОАР, Сирии и Иордании.

24 октября 1967 года представитель ОАР потребовал созыва Совета Безопасности для обсуждения вопроса о новом акте агрессии. Был совершен артиллерийский обстрел и бомбардировка гражданских объектов — нефтеперерабатывающих заводов и жилых кварталов в городе Суэце.

25 октября Совет Безопасности одобрил резолюцию, в которой осуждал все акты нарушений прекращения огня и требовал строгого соблюдения предыдущих резолюций по этому вопросу.

Через две недели срочного созыва Совета Безопасности потребовала ОАР, чтобы рассмотреть вопрос об опасной ситуации, сложившейся на Ближнем Востоке, в результате агрессии, совершенной 5 июня 1967 года против ОАР, Сирии и Иордании.

Между 9 и 22 ноября состоялось семь заседаний Совета Безопасности, на которых был подробно рассмотрен вопрос о положении на Ближнем Востоке, обсуждены проекты резолюций, внесенных представителями разных стран.

16 ноября внес свой проект резолюции представитель Англии лорд Карадон, утверждая, что его проект является хорошо сбалансированным и справедливым.

Лорд Карадон был широко известен в международных кругах. Он начинал карьеру под именем Хью Фута в качестве лейбористского функционера вместе со своим братом Майклом, ставшим впоследствии известным лейбористским журналистом и парламентарием. В кабинете Вильсона, сформированном в 1974 году, Майкл Фут получил портфель министра труда[47]. Хью Фут сделал довольно быструю карьеру на государственной службе — в области управления колониями. Он возглавил колониальную администрацию в Нигерии, был генерал-губернатором Кипра, охранял интересы британского империализма на Ближнем Востоке.

Заслуги Хью Фута были высоко оценены правящими кругами Великобритании. Ему был пожалован титул лорда. Он принял имя лорда Карадона. В его апартаментах на 5-й авеню в Нью-Йорке на камине и в библиотеке можно было видеть фотографии хозяина с королевой Елизаветой II и ее мужем принцем Филиппом, с премьер-министрами Англии.

Выступая обычно по тексту, который миссия получала из Лондона, Карадон свои речи в Совете Безопасности начинал с какого-либо афоризма или шутки. Как-то в ответ лорду советский представитель привел восточную поговорку: «Когда лев растягивает губы, не думайте, что он смеется. Он показывает зубы». Восточная мудрость вызвала усмешки у дипломатов и шумное оживление в публике. Со склеротическими прожилками на лице, остатками седых волос, лорд Карадон воистину символизировал дряхлеющего британского льва…

Лорд Карадон вместе с представителем США резко возражал против советского проекта резолюции. В нем намечались конкретные меры по ликвидации последствий израильской агрессии — вывод израильских войск со всех оккупированных арабских территорий к линиям, существовавшим на 5 июня 1967 года, возвращение беженцев к их очагам, возмещение убытков жертвам агрессии. Но из-за возражений США и Англии советский проект не имел шансов быть принятым. Создавалась угроза повторения того же, что было 14 июня 1967 года, когда наш проект не получил необходимого большинства.

После изложения своих позиций делегации постоянных членов Совета Безопасности: СССР, США, Англии и Франции — перешли к неофициальным консультациям, чтобы выработать документ, приемлемый для большинства. Обмен мнениями показал, что наибольшие шансы быть принятым имеет проект резолюции, представленный Англией.

Он был единогласно одобрен Советом Безопасности 22 ноября 1967 года.

Резолюция предусматривала вывод израильских войск с оккупированных арабских территорий, прекращение состояния войны, уважение и признание суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в данном районе и их права жить в мире, справедливое урегулирование проблемы беженцев, обеспечение территориальной неприкосновенности и политической независимости каждого государства с помощью различных мер, включая установление демилитаризованных зон.

Эта резолюция стала важной вехой урегулирования ближневосточного конфликта, международно-правовой основой для отстаивания интересов арабских стран, ликвидации последствий израильской агрессии.

Резолюция № 242, принятая Советом Безопасности 22 ноября 1967 года, помимо принципиальных решений предлагала генеральному секретарю ООН назначить специального представителя на Ближнем Востоке, чтобы установить и поддерживать-контакты с заинтересованными государствами и оказать помощь в достижении мирного решения в соответствии с условиями и принципами этой резолюции.

После длительных раздумий и консультаций выбор У Тана; пал на шведского посла в Москве Гуннара Ярринга. Как писал американский журнал «Тайм» 17 августа 1970 г., Яррингу была поручена «наиболее трудная в мире дипломатическая миссия». После того как он, выполняя поручение, посетил Каир, Амман, Дамаск, Иерусалим, Нью-Йорк, журналисты многих стран стали публиковать всевозможные материалы о Ярринге, его вкусах, стиле работы, семье и т. п. По роду своих обязанностей мне приходилось видеть посла довольно часто, когда он приезжал в Нью-Йорк. У нас установился хороший деловой контакт и дружественные взаимоотношения. Обычно сдержанный и немногословный, Ярринг в кругу друзей охотно рассказывал о своей жизни.

Он родился в 1908 году на юге Швеции, на ферме, которую и сейчас содержит его брат. Изучал тюркские языки в университете и провел несколько лет в Синьцзяне, собирая материалы для книги по проблеме восточнотюркских диалектов. Получив докторскую степень, преподавал в университете. Во время второй мировой войны его привлекли к работе в шведской миссии в Анкаре. После этого он уже не возвращался в академический мир, хотя и не терял интереса к научной работе.

Ярринг быстро продвигался по дипломатической лестнице. В 1956 году был назначен представителем Швеции при ООН, два года спустя — послом в Вашингтоне, в 1964 году — послом в Москве. В отличие от многих западных дипломатов Ярринг не стремился к паблисити, не делал никаких заявлений прессе, воздерживался от широковещательных обещаний и прогнозов. ’Своей сдержанностью, стремлением понять позиции сторон и добиться осуществления резолюции Совета Безопасности Ярринг завоевал доверие сторон. Американский журнал «Тайм» писал о Ярринге: «Ярринг — модель классического дипломата: скромный, проницательный, бесконечно терпеливый. Его сдержанность с прессой легендарна». Ярринг приезжал в страны Ближнего Востока без официальных объявлений, встречался с руководителями правительств и тихо уезжал из-за нежелания показаться пристрастным.

Советское правительство оказывало дипломатическую и политическую поддержку Яррингу, рассчитывая, что его деятельность может способствовать сближению позиций сторон и достижению мирного урегулирования. Яррингу было официально заявлено, что Советский Союз рассматривает резолюцию Совета Безопасности от 22 ноября 1967 года как приемлемую международно-правовую основу для урегулирования на Ближнем Востоке и поэтому будет оказывать всемерную помощь его миссии, призванной обеспечить выполнение этой резолюции.

Правительство ОАР тоже стремилось способствовать выполнению миссии Ярринга. 8 мая 1968 года оно проявило инициативу, направив Яррингу предложение о разработке плана выполнения резолюции Совета Безопасности. План поэтапного урегулирования мог бы, по мнению правительства ОАР, включить в себя следующие положения:

а) при условии, что Израиль заявит о готовности выполнять резолюцию Совета Безопасности, могли бы быть установлены — сроки поэтапного вывода израильских войск;

б) в день начала отвода израильских войск арабские страны — соседи Израиля, а также Израиль могли бы депонировать в ООН заявление о прекращении состояния войны, признании суверенитета и территориальной целостности государств.

Правительство Израиля, следуя своему агрессивному курсу, под всякими предлогами уклонялось от выполнения мер по реализации решения Совета Безопасности, и в частности саботировало деятельность Ярринга, запутывая проблему многочисленными казуистическими запросами, не имеющими прямого отношения к урегулированию и восстановлению положения, существовавшего до 5 июня 1967 года. Одновременно продолжались провокационные нападения на ОАР.

Советский Союз оказывал политическую и дипломатическую поддержку арабским странам. «Советский Союз оказывает и впредь будет оказывать всестороннюю помощь арабским государствам, подвергшимся агрессии»[48], — заявил Л. И. Брежнев 7 июня 1969 года.

Весной 1969 года Советское правительство проявило важную инициативу, разработав предложения, направленные на содействие политическому урегулированию на Ближнем Востоке. Эти предложения обсуждались правительствами СССР, США, Англии и Франции в апреле 1969 года и сыграли положительную роль, хотя и не привели к соглашению. Участники обмена мнениями продемонстрировали понимание того, что неурегулированность положения на Ближнем Востоке создает угрозу новой войны, отравляет международную обстановку.

Израиль по-прежнему не признавал резолюцию № 242. В зоне Суэцкого канала, на берегах реки Иордан и Голанских высотах столкновения между враждующими армиями в конце-1969 и первой половине 1970 года крайне обострились. Применялись ракеты, авиация, часто высаживались десанты. Продолжение войны стало фактом. Это было отмечено и в докладах. У Тана.

Переговоры в Нью-Йорке между представителями четырех, держав, ведущиеся в рамках ООН, не дали результатов. Египетская, сирийская и иорданская армии усиливали отпор израильской военщине. Стремление Израиля решать ближневосточные проблемы силой вызывало все большее осуждение в ООН. Неизбежным следствием поддержки Израиля Соединенными Штатами явилась потеря престижа американской политики на Ближнем Востоке.

Летом 1969 года каирские газеты опубликовали американский план урегулирования ближневосточного конфликта. Он сводился к поддержке требований исправления границ арабских стран с Израилем, передачи Израилю сектора Газы и Голанских высот, односторонней демилитаризации западного берега реки Иордан и части Синайского полуострова, предоставления израильским судам права прохода по Суэцкому каналу и Акабскому заливу и т. д. Вопрос об Иерусалиме практически оставался открытым. Открытой осталась и проблема палестинских: беженцев.

Когда план стал достоянием гласности, политику США и в Каире, и в других арабских столицах назвали политикой «все для Израиля, ничего для арабов».

В желании навязать арабам то, что выгодно только Израилю, проявлялся один из загадочных на первый взгляд парадоксов. В самом деле, важнейшие экономические и стратегические интересы США, Англии и ФРГ в этом районе связаны с арабскими странами, а не с Израилем. Достаточно напомнить о кувейтской, саудовской, аравийской, ливийской нефти, которая вывозится в Западную Европу. Несмотря на это, Англия, США и ФРГ активно поддерживали Израиль.

Разгадка в том, что основные нефтепроизводящие арабские страны: Саудовская Аравия, княжества Аравийского полуострова и некоторые другие — противостояли прогрессивным государствам Ближнего Востока. Существующие в них монархические режимы являются политической и социальной опорой империалистических держав на Ближнем Востоке. Поэтому американским, английским и западногерманским монополиям в то время не грозило лишение прав на эксплуатацию арабской нефти. В противном случае произраильская политика США, Англии и ФРГ не выдержала бы испытаний перед лицом арабской антиимпериалистической солидарности.

Между тем вооруженные столкновения на линиях перемирия стали происходить постоянно и систематически. В связи с обострением обстановки и нежеланием Израиля выполнять резолюцию Совета Безопасности осенью 1969 г. Ярринг вынужден был прекратить свою деятельность.

Проблема палестинцев

Одной из ключевых в ликвидации ближневосточного кризиса является проблема палестинских беженцев.

В результате израильско-арабской войны 1947–1948 годов более миллиона палестинских арабов были изгнаны из своих домов и с земель. Они вынуждены были искать пристанища в Иордании, Сирии, Ливане. Не имея ни жилища, ни работы, ни средств к существованию, они жили в лагерях для беженцев, которые содержались за счет добровольных взносов некоторых государств — членов ООН. Число беженцев возросло на 350 тысяч человек в результате израильской агрессии 1967 года. Арабское население бежало с оккупированных израильтянами территорий западного берега реки Иордан, района Газы и других земель.

Палестинцы хотят возвратиться домой. Это их право зафиксировано в нескольких документах ООН, в том числе в известной резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 194 (III), принятой в декабре 1948 года. В резолюции было заявлено, что арабским беженцам, которые желают вернуться на свои земли и в свои дома, должна быть предоставлена такая возможность или выплачена определенная компенсация тем, кто не желал возвращаться. Подписав в 1949 году Лозаннский протокол, Израиль добровольно взял на себя обязательство принять беженцев или выплатить им материальную компенсацию, если они того пожелают. Более 30 лет Израиль отказывается от выполнения взятых на себя обязательств.

На сессиях Генеральной Ассамблеи ежегодно обсуждались доклады специально созданного агентства ООН по оказанию помощи палестинским беженцам на Ближнем Востоке.

В выступлениях представителей арабских, социалистических и неприсоединившихся стран всегда осуждается игнорирование Израилем упомянутой резолюции 1948 года. Ее положения каждый год подтверждались решениями Генеральной Ассамблеи.

14 июня 1967 года Совет Безопасности принял резолюцию № 237, в которой обязал израильское правительство обеспечить безопасность палестинским беженцам и предоставить им возможность возвратиться в районы, которые они покинули после возникновения военных действий.

Израиль не только игнорировал все эти решения, но и осуществлял вооруженные нападения на лагеря беженцев, в результате которых были убитые и раненые.

Проблема палестинских беженцев — проблема прежде всего политическая. Она неотделима от обстановки, которая сложилась на Ближнем Востоке, и не может быть решена без немедленного вывода израильских войск с оккупированных Израилем территорий.

Вопрос о палестинских беженцах, их правах и положении неоднократно обсуждался и в Совете Безопасности. Представитель Саудовской Аравии Баруди, выступая в Совете Безопасности 4 ноября 1968 года, говорил: «Палестина не принадлежит Египту, Иордании, Ливану или Сирии — никому иному, кроме палестинского народа, будь то арабы, христиане, мусульмане или люди иной веры». Он предупреждал об опасных последствиях политики создания привилегированных условий для еврейского населения. «Человеческой природе свойственно стремиться к привилегиям, — говорил он. — Но когда это делается за счет целого народа, палестинского народа, мы должны признать тот факт, что, если не остановим Израиль, будет мировой пожар… Израильтяне не хотят мира, они могли бы иметь мир, если бы вместо поднятия израильского знамени спустили бы его и стали составной частью общества Ближнего Востока, проживая в мире, отказавшись от собирания евреев со всех стран света. Большинство евреев не хотят ехать в Израиль; они счастливы там, где находятся. Они строят небоскребы на Манхэттене, контролируют большой бизнес в Западной Европе, Нельзя отказывать палестинскому народу в праве вновь обрести родину. Если бы создавшие Израиль убедили его прислушаться к голосу мудрости и не возвращаться к тем дням, когда Израиль создавали силой, был бы мир. Мир будет, если он основан на справедливости, а справедливость означает: не отказывать палестинскому народу в праве иметь родину».

Бесчинства оккупантов на захваченных арабских землях привели к появлению новой волны беженцев. К началу 80-х годов в изгнании (с учетом естественного прироста 55 тысяч человек в год) находится около 3 миллионов палестинских арабов. Они оказались в труднейшем положении. Многие семьи разобщены. Школы, существующие на средства ЮНРВА (Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам), находятся в жалком положении. Фонды на их содержание ежегодно сокращаются. Добровольные взносы в ЮНРВА год от года уменьшаются. Материальное положение большинства палестинцев, живущих в бараках и палатках многие годы, очень тяжелое. Естественно, что палестинский народ поднялся на борьбу за свои права и земли.

В 1964 году на совещании глав арабских государств и правительств было принято решение о создании общепалестинской политической организации и палестинской освободительной армии.

В июне 1964 года было провозглашено создание Организации освобождения Палестины (ООП), которая была призвана представлять интересы всех палестинцев. Однако ООП в те годы по ряду причин не смогла объединить палестинские вооруженные отряды.

Палестинское движение не является однородным в классовом отношении. Наряду с силами, ориентирующимися на прогрессивное развитие (а они составляют ядро этого движения), есть и реакционеры, есть и люди, экстремистски настроенные, не понимающие реального соотношения сил, не умеющие выбрать правильную тактику борьбы. Тяжелое, безысходное положение в лагерях беженцев, террористические действия израильской военщины толкнули некоторые группы на путь необдуманных акций (угон гражданских самолетов, направление по почте самовзрывающихся посылок, убийство израильских спортсменов в Мюнхене и т. д.), которые нанесли урон палестинскому движению сопротивления.

Но при всей разобщенности главное в палестинском движении — стремление освободить захваченные Израилем земли и вернуться в родные места. С января 1965 года палестинцы начали вооруженную партизанскую войну. 1 января 1965 года — день первой боевой операции против Израиля.

Советский Союз, являющийся сторонником национально-освободительных движений, твердо поддерживает палестинское движение, право палестинцев на самоопределение вплоть до создания собственного государства. В 1974 году Организация освобождения Палестины была признана СССР и арабскими государствами в качестве единственного представителя палестинского народа[49]. Представитель ООП был приглашен на XXIX сессию Генеральной Ассамблеи ООН и смог изложить требования палестинского народа на создание независимого палестинского государства перед мировым форумом — представителями 138 государств мира.

Голда Меир в Нью-Йорке

Израильский премьер-министр Голда Меир (1969–1974) была частым гостем в США. Здесь она встречалась с руководителями американской администрации, деловых кругов и сионистских организаций. Результатами визитов всегда были большие суммы денег, собранные сионистами, соглашения о новых займах и поставках американского оружия (самолеты «Фантом» и «Скайхок», ракеты, танки и т. п.).

На встрече с редакторами американских газет 23 сентября 1970 года Г. Меир самоуверенно заявила: «Мы никогда не вернемся к границам, существовавшим до 1967 года»[50]. 24-го Г. Меир посетила ООН. Как это принято в международной практике, генеральный секретарь ООН дал в ее честь завтрак.

Волею судеб, а точнее, протокольных правил ООН я оказался соседом израильского премьер-министра. Ей в то время было более 70 лет. Старомодный песочного цвета костюм, дешевые коричневые туфли на низком каблуке, небрежно надетые чулки, черная дамская сумка. Ее вид должен был говорить: Израиль ведет борьбу за существование, он мобилизует все силы и энергию. Каждый цент нужен для обороны страны. Это производило впечатление на массы еврейского населения США, одурманенного сионистской пропагандой. В первое появление Г. Меир в Нью-Йорке в качестве премьер-министра в 1969 году мэр города Линдсей устроил подчеркнуто торжественный и пышный прием. Сам Линдсей появился на приеме в еврейской ермолке. Всем, конечно, была понятна причина особого внимания к израильскому премьер-министру. В Нью-Йорке проживает свыше двух с половиной миллионов евреев. В руках еврейских капиталистов находятся крупные банки, промышленные предприятия, средства массовой информации: телевидение, радио, крупные газеты. Позиция этих кругов во многом определяет результаты избирательной кампании по выборам мэров в Нью-Йорке. И не только мэров. Сенаторы, члены палаты представителей США, губернаторы штатов и даже президенты страны вынуждены считаться с этой силой.

Накануне президентских выборов 1948 года американское, правительство обсуждало вопрос о создании Израиля. Как свидетельствует сотрудник госдепартамента полковник Эдди, в кабинете президента произошла следующая сцена.

«Джордж Уодсворт[51] устно представил проект заявления США о поддержке предложения о создании государства Израиль. Обсуждения почти не было. Президент (Трумэн. — Л. К.) задал несколько вопросов. В конце концов г-н Трумэн сформулировал свою позицию с чрезвычайной откровенностью… «Я очень сожалею, господа, но я должен отвечать сотням тысяч избирателей — тем, кто болеет за успех сионизма. А среди арабов у меня нет избирателей»[52].

Вернемся, однако, к завтраку на 38-м этаже здания ООН у генерального секретаря, данному в честь Г. Меир. К удивлению присутствующих, США и Англия были представлены не постоянными представителями, а их заместителями.

Меир сразу приметила это, и настроение ее было испорчено.

— А где же посол Йост? — сердито спросила она своего представителя при ООН Текоа.

Чарлз Йост был в то время представителем США при ООН. Ходили слухи, что Пост не разделял точки зрения своего правительства на ближневосточное урегулирование. (Знаток ближневосточных проблем, Пост высказывался за то, чтобы положения резолюции № 242 Совета Безопасности стали основой для мирного урегулирования, был противником безоговорочной поддержки Соединенными Штатами захватнической линии Израиля.) Заместитель Йоста, высокий худой посол Филлипс, извиняющимся тоном объяснил, что Йост не смог прийти на завтрак ввиду ранее запланированного мероприятия. Это мало что объясняло, ведь гостем У Тана была премьер-министр Израиля, ближайшего союзника и клиента США.

Общий разговор шел вяло. У Тан, сидевший напротив почетной гостьи, задавал вопросы, шутил, старался создать непринужденную обстановку.

Меир отвечала односложно, угрюмо.

Мой разговор с Меир, носивший вначале общий, протокольный характер, шел по-английски. Затем я спросил ее что-то по-русски. Она удивленно посмотрела на меня, затем ответила, что, хоть она и родилась в России, русский язык совсем забыла. Вместе с родителями до Октябрьской революции она эмигрировала в США, жила в штате Висконсин, преподавала в школе. В 1921 году в связи с созданием «еврейского очага» прибыла в Палестину. После создания Израиля стала активно заниматься политической деятельностью.

В ходе разговора я заметил, что министры ее правительства Эбан (иностранных дел), Даян (обороны), Аллон (заместитель премьера) в своих выступлениях часто высказывают противоречивые мнения в отношении мирного урегулирования. Меир посмотрела на меня и резко, грубым, низким голосом сказала:

— Мало ли что говорят мои министры. Слушайте то, что говорю я.

После завтрака состоялась беседа У Тана с Г. Меир. Со стороны секретариата ООН на беседе присутствовал и принимал участие в переговорах Р. Банч (США), который ведал вопросами Ближнего Востока как заместитель генерального секретаря по специальным политическим вопросам.

Р. Банч потом рассказывал, что Г. Меир в беседе заняла жесткую позицию и дала понять, что она против возобновления деятельности Ярринга. Она дезавуировала некоторые «примирительные» заявления Эбана, сказав, что надо учитывать не то, что говорят министры, а ту позицию, которую высказывает она сама.

Несбывшиеся надежды

Растущая изоляция Израиля на международной арене, давление нефтяных монополий, связанных с арабской нефтью, на правительство США заставили Израиль летом 1970 года заявить о признании резолюции Совета Безопасности № 242 от 22 ноября 1967 года, согласиться на прекращение огня на трехмесячный срок и возобновление миссии Ярринга.

Американское правительство не на шутку встревожилось, как бы недальновидная и бесперспективная политика всесторонней поддержки Израиля не лишила Соединенные Штаты престижа в некоторых арабских странах и не поставила бы под серьезную угрозу интересы действующих на Ближнем Востоке американских нефтяных компаний.

Соглашаясь на возобновление миссии Ярринга, правительство США не могло не учитывать и все более растущее сопротивление арабских государств агрессии Израиля, их решимость добиваться ликвидации последствий этой агрессии. Немаловажным фактором, подтолкнувшим США на такой шаг, была непоколебимая и постоянно расширяющаяся политическая, дипломатическая, экономическая поддержка Советским Союзом справедливой борьбы арабских народов против израильской агрессии.

ОАР и Иордания всегда признавали важность миссии Ярринга, выражали готовность конструктивно сотрудничать и практически содействовать его деятельности. Согласие ОАР и Иордании на прекращение огня и возобновление миссии Ярринга явилось весомым вкладом этих стран в усилия по установлению мира на Ближнем Востоке.

Как только стало известно, что Ярринг возобновит свою посредническую миссию, журналисты бросились к специальному представителю генерального секретаря, который отдыхал на юге Швеции. Они надеялись выяснить детали его предстоящей деятельности, услышать комментарий по поводу нового раунда переговоров по урегулированию арабо-израильского конфликта.

К великому разочарованию журналистов, на все вопросы Ярринг отвечал: «Комментариев не будет».

Наконец, когда бесплодное интервью уже близилось к концу, Ярринг сказал:

— Солнце сегодня первый раз за мой отпуск ярко светит.

Репортеры начали анализировать это замечание шведского дипломата с точки зрения перспектив мира на Ближнем Востоке, надеясь на возможность каких-либо сенсационных сообщений. Обменялись мнениями. После длительных раздумий журналисты, как повествует один из них, пришли к выводу, что Яр-ринг имел в виду не более того, что он сказал: это был действительно один из редких солнечных дней в необычно дождливое лето 1970 года в Швеции.

6 августа 1970 года, сообщая о приезде Ярринга в Нью-Йорк, У Тан подчеркнуто хвалил его как «мастера спокойной дипломатии, которая, как кажется, может быть наиболее продуктивной на Ближнем Востоке».

Произраильская пресса вылила немало грязи на Ярринга, высказывая сомнения и скепсис по поводу его способности успешно довести дело до конца. Это делалось для того, чтобы произвести определенное политическое и психологическое давление на представителя генерального секретаря ООН.

Переговоры возобновились 21 августа, но вскоре были прекращены. Израиль отказался их вести под предлогом нарушения соглашения о прекращении огня со стороны ОАР. На страницах израильской и западной, особенно американской, печати замелькали крикливые заголовки о вводе новых ракетных комплексов ОАР в 50-километровую зону к западу от Суэцкого канала, о «нарушении баланса сил» на Ближнем Востоке и т. д. Истинный смысл шума вокруг «нарушения баланса сил» заключался в том, что израильские правящие круги искали новые поводы для проволочек в деле урегулирования, саботируя деятельность Ярринга, выдумывая новые и новые предлоги. Советское правительство еще в июне 1970 года внесло свои предложения по практическому решению конфликта, в которых, в частности, предусматривалось участие ООН и Совета Безопасности в решении или гарантировании некоторых конкретных вопросов ближневосточного урегулирования: наблюдение за выводом израильских войск с оккупированных арабских территорий, обеспечение статуса демилитаризованных зон, обеспечение безопасности арабо-израильских границ.

У Тан был ознакомлен с предложениями СССР во время его пребывания в Москве в июле 1970 года. На пресс-конференции в Женеве 7 июля 1970 года У Тан отметил положительное значение советских предложений, подчеркнув, что они содержат ряд «новых, интересных и конкретных элементов в целях установления справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке». После пресс-конференции У Тан пояснил:

— Я сделал это заявление в качестве подготовки к встрече с американским президентом. Я не вижу большого смысла во встрече, поскольку президент знает мою позицию, а я знаю его. Но я не считал удобным отказаться встретиться с президентом США. Своим заявлением я хотел подготовить почву для разговора с Никсоном. Пусть он знает мое отношение к предложениям Советского правительства. Я считаю, что они более конкретны, нежели американские, и составляют хорошую основу для мирного урегулирования.

Ярринг смог возобновить переговоры лишь в январе 1971 года. В феврале, пытаясь вывести переговоры из тупика, Ярринг проявил важную инициативу, предложив Израилю и Объединенной Арабской Республике взять на себя обязательства, которые, по его мнению, являлись необходимым условием продолжения переговоров. Он стремился получить от Израиля обязательство вывести свои войска на бывшую границу между Египтом и британской подмандатной Палестиной, а от Объединенной Арабской Республики — обязательство вступить в мирное соглашение с Израилем, в котором предусматривались бы различные обязательства и признания, вытекающие из соответствующих принципов резолюции № 242 (1967) Совета Безопасности. Объединенная Арабская Республика согласилась взять на себя конкретные обязательства, которые ей были предложены, однако Израиль не ответил на предложения Ярринга.

Переговоры были прекращены в начале марта 1971 года. У Тан во введении к годовому докладу о работе Организации писал: «По мнению посла Ярринга (и по моему мнению), до тех пор, пока Израиль не изменит свою позицию по вопросу о выводе войск, вряд ли будет, целесообразно пытаться возобновить эти переговоры».

Ярринг пытался возобновить контакты с израильской стороной в 1971 и 1972 годах, однако представитель Израиля Текоа, как мне рассказывали У Тан и новый генеральный секретарь ООН К. Вальдхайм, выдвигал в качестве предварительного условия отказ Ярринга от его меморандума от 7 февраля 1971 года и неприменение положений резолюции XXVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН, требовавшей вывода израильских войск со всех оккупированных Израилем арабских территорий.

Естественно, что Ярринг не мог отказаться от своего меморандума, основанного на положениях резолюции Совета Безопасности, и игнорировать резолюцию Ассамблеи, принятую более чем двумя третями членов ООН. Это вызвало резкое недовольство со стороны израильских правящих кругов. Посол Израиля в США генерал Рабин в интервью израильскому телевидению в августе 1972 года призвал к открытому саботажу миссии Ярринга.

Правительство Г. Меир, сказал он, должно блокировать политический вариант, предусматривающий общее урегулирование на основе резолюции Совета Безопасности от 22 ноября 1967 года, главным орудием достижения которого является миссия Ярринга.

За пределами Организации Объединенных Наций на различных двусторонних и многосторонних совещаниях и конференциях вопрос о положении на Ближнем Востоке всегда находился в центре внимания народов. Но, опираясь на поддержку США и международных сионистских организаций, израильские правящие круги игнорировали как решения Совета Безопасности, так и мнение других международных организаций и мировой общественности. Израиль все более откровенно стал заявлять о своих аннексионистских притязаниях.

Китайская дипломатия уходила от осуждения действий Израиля и стоящих за ним США. Все их выступления в органах ООН сводились к лицемерному рассуждению о столкновении интересов «сверхдержав» на Ближнем Востоке, обвинениям Советского Союза в «экспансионизме». Китайцы упорно умалчивали о правах палестинского народа на родные земли и образование самостоятельного независимого государства.

23 ноября 1972 года Г. Меир в интервью, данном корреспонденту итальянского журнала «Европа», заявила: «Израиль никогда не отдаст Иерусалима… недопустимо, чтобы вопрос об Иерусалиме ставился на обсуждение». Относительно палестинского сектора Газы сказала, что «Газа должна оставаться частью Израиля», а насчет сирийских Голанских высот — что Израиль готов вести переговоры с Сирией при том условии, если новые границы будут гарантировать Израилю его присутствие на этих высотах. «Другими словами, — продолжала она, — сирийцы сейчас находятся как раз там, где и нужно установить границу. В этом вопросе мы не уступим»[53].

Затрагивая вопрос о палестинцах, премьер-министр исключила возможность их возвращения на оккупированные земли и заявила, что она не согласна с идеей создания государства, расположенного между Израилем и Иорданией, т. е. она против создания палестинского государства. Такая позиция израильских правящих кругов не могла не обострять обстановку на Ближнем Востоке, создавая ситуацию, чреватую взрывом.

Позиция Израиля вызывала растущее возмущение в арабских странах, недовольство деятельностью ООН, которая, как это казалось многим, недостаточно активно и решительно добивалась выполнения собственных резолюций о выводе израильских войск. Горячие головы среди студенчества в Каирском университете, молодое офицерство в Египте, Сирии, Иордании настаивали на отмене установившегося с августа 1970 года прекращения огня и развертывании военных операций против агрессора.

Встречи в Каире

Всемирная федерация ассоциаций содействия ООН не раз приглашала меня выступить на проводимых федерацией семинарах и совещаниях, где обсуждались проблемы мира и безопасности. Многочисленные обязанности в секретариате ООН, подготовка документов для генерального секретаря, участие в работе комитетов, представительство в ряде международных органов не позволяли отлучиться из штаб-квартиры. В начале февраля 1972 года я присутствовал на сессии Совета Безопасности ООН в Аддис-Абебе, а на середину месяца Всемирная федерация ассоциаций содействия ООН наметила провести в Каире семинар министров высшего образования арабских государств, посвященный проблеме образования в целях мира и международного сотрудничества. Федерация и Лига арабских стран обратились к генеральному секретарю ООН с просьбой направить на семинар кого-либо из его заместителей. Вальдхайм попросил меня на пути из Аддис-Абебы в Нью-Йорк сделать остановку в Каире и выступить на семинаре с докладом «Совет Безопасности и деятельность ООН по поддержанию мира». Тема была очень актуальной. Неспособность ООН добиться выполнения резолюции Совета Безопасности № 242 о выводе израильских войск с оккупированных территорий не могла не вызвать в арабских государствах чувство разочарования и неверия в силу и возможности ООН. Поэтому приходилось разъяснять многое, и прежде всего то, что Организация Объединенных Наций не сверхправительство. Лишь в исключительных случаях ООН может претворять в жизнь свои решения насильственным путем. Но для этого необходимо решение Совета Безопасности, принятое с согласия всех постоянных членов.

Мое выступление вызвало оживленную дискуссию, многочисленные вопросы и комментарии. Вместо отведенных по программе полутора часов обсуждение заняло все утреннее заседание — с 9 до 13 часов.

Вечером состоялась встреча с Мэрэй — одним из руководителей ЦК Арабского социалистического союза. Из-за стола поднялся высокий бронзоволицый мужчина с седоватой шевелюрой.

— Только что беседовал с группой крестьян, — сказал он. — Они выразили свое беспокойство тем, что мы все еще не освободили наши земли от израильтян. Они пришли со мной посоветоваться и поговорить — степенно и спокойно. Куда тяжелее разговаривать с молодежью. Сегодня утром я был в университете и считаю для себя большим успехом, что Мне дали говорить. Другим работникам даже и говорить не дают. Молодежь считает, что нечего ждать помощи от ООН или от кого-либо еще. Надо вооружать народ, вести военную подготовку в университетах и развернуть общенародную освободительную войну.

— Да, — заключил он, — народ устал ждать.

Присутствовавший на беседе известный арабский журналист в разговорах со мной заметил:

— Студенчество и наша молодежь правы, когда требуют, чтобы их обучали военному делу, готовили к борьбе против Израиля. У нас есть немало людей наверху, которые вместо подготовки к вооруженной борьбе и мобилизации нации занимаются пустой болтовней. Все надежды такие деятели возлагают на резолюции ООН и помощь западных стран. Они забывают, что сотрудничество с Советским Союзом в военной области, поставки советского оружия и помощь советских военных специалистов позволили нам и другим арабским государствам впервые в истории создать свои национальные вооруженные силы. Это сотрудничество играет важную роль в нашей борьбе за национальную независимость в отражении израильской агрессии.

— Империалистические державы, местная реакция, — продолжал он, — стремятся использовать трудную обстановку, чтобы подорвать прогрессивные режимы, сломить нашу решимость идти по пути экономического и социального развития. Буржуазия и феодалы, опасаясь создания новых социальных отношений, предпочитают пойти на сговор с капиталистическим Западом, чтобы оградить свою собственность и привилегии. Они пытаются, с одной стороны, мобилизовать националистически настроенные слои населения, а с другой — с помощью политических спекуляций и клеветнических измышлений посеять рознь между Советским Союзом и Египтом. Однако патриотические и национально-освободительные силы не поддаются на провокации врагов. Мы отвергаем лозунги антисоветизма и антикоммунизма, выступаем за укрепление дружбы и сотрудничества с Советским Союзом, — горячо говорил собеседник. — Большинство народа считает, что Договор о дружбе и сотрудничестве между Советским Союзом и Египтом от 27 мая 1971 года открыл широкие перспективы для дальнейшего развития советско-египетских отношений, — заключил он.

На следующий день — встреча с генеральным секретарем Лиги арабских государств. Мы обменялись мнениями и информацией о перспективах осуществления резолюции Совета Безопасности об урегулирований ближневосточной проблемы. Генеральный секретарь рассказал, что эксперты лиги ведут изучение вопроса о роли и влиянии арабской нефти на внешнюю политику капиталистических стран.

— Мы понимаем, — подчеркнул он, — что нефть может быть использована в качестве нашего оружия в борьбе против Израиля и его союзников, однако объединить производителей нефти для нажима на США и других друзей Израиля — задача нелегкая. Американская дипломатия предпринимает широкие маневры, чтобы посеять рознь среди арабских государств. Серьезные разногласия, различные политические симпатии и внешнеполитические связи служат помехой достижению единства среди арабских стран. Но мы работаем над тем, чтобы преодолеть эти трудности…

— Как крайнее средство, — заключил генеральный секретарь, — арабская нефть вступит в борьбу за нашу независимость и возвращение арабских земель.

Я вспомнил слова моего собеседника, когда в трудные дни октября 1973 года арабские страны объявили эмбарго на поставку нефти США, Голландии, Дании, Японии и другим друзьям и союзникам Израиля. Известно, что нефтяное эмбарго арабов вынудило США, Японию и ряд европейских стран отказаться от безоговорочной поддержки агрессивной политики Израиля.

В 1973 году Израиль продолжал политику игнорирования решений Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи. Экстремистские круги Израиля в штыки встретили начавшуюся разрядку международной напряженности, понимая, что этот процесс, если он будет развиваться и дальше, потребует ликвидации очага войны на Ближнем Востоке, похоронит великодержавные планы международных сионистских организаций. Стремясь сорвать процесс разрядки напряженности, ухудшить и обострить отношения между СССР и США, Израиль в октябре 1973 года спровоцировал новую, четвертую по счету арабо-израильскую войну. И вновь Советский Союз оказал поддержку арабским государствам.

Война в октябре 1973 года показала силу и эффективность этой поддержки. Арабы умело использовали находящееся в их распоряжении оружие советского производства. Израиль потерял превосходство в воздухе — то, что ранее обеспечило ему немало побед. События 1973 года явились переломным военным и политическим фактором для арабского мира. Дух разрядки напряженности, дипломатическая активность Советского Союза привели к тому, что СССР совместно с США внес в Совет Безопасности проект резолюции о прекращении огня и созыве мирной конференции для решения ближневосточных проблем на основе резолюции № 242, установления прочного и справедливого мира и, следовательно, обеспечения безопасности в этом районе. Решение Совета Безопасности от 23 октября 1973 года предотвратило раздувание военного конфликта на Ближнем Востоке в крупномасштабный международный пожар.

В 1973 году я вернулся на Родину и не мог каждодневно следить за развитием обстановки на Ближнем Востоке. Однако общие направления остались теми же. В результате действия империалистических сил и предательской политики садатовского египетского руководства ближневосточная проблема по-прежнему оставалась неурегулированной. Добиваясь господствующего положения на Ближнем Востоке, Вашингтон пытался с помощью сионизма и реакции подорвать прогрессивные режимы, расколоть арабский мир, навязать свою волю народам, которые сами хотят распоряжаться своей судьбой. Предоставляя Израилю современное оружие, США подталкивали его к новым агрессивным действиям против Ливана, Сирии и других государств района. События на Ближнем Востоке привлекали внимание и в Пекине. Летом 1979 года Китай впервые заявил, что необходимой предпосылкой урегулирования ближневосточного кризиса должно быть решение трех задач: вывод войск с захваченных Израилем у арабов территорий, признание за народом Палестины права на возвращение на родные земли и образование там самостоятельного государства, всеобъемлющее урегулирование ближневосточной проблемы. Палестинский вопрос был признан ключевым в решении всего комплекса ближневосточных противоречий[54].

Но и это осуждение Израиля лидеры КНР рассматривали сквозь призму «схватки сверхдержав».

Советский Союз на XXVI съезде КПСС выступил с предложением о созыве международной конференции по Ближнему Востоку. Это предложение дает хороший шанс поработать коллективно в целях стабилизации обстановки на Ближнем Востоке. Предложение на этот счет встретило широкий положительный отклик в арабских странах и во многих других государствах.