Отбор 2. Двое на новых рубежах

ГЛАВА 10

– Ты! – князь взбешённо ткнул пальцем в Кизмена. – Ничтожная степная крыса! Ты даже в собственном доме не можешь навести порядок! Тебя травят в собственном доме! И ты ещё посмел оправдываться за похищение Джеммы?! Ноги моей здесь больше не будет!

Князь хотел крикнуть: «Война!», но крепкая рука Игнация сжала его локоть, и король покачал головой, призывая к молчанию. Однако князь уже кипел и остановиться не мог, но всё же подправил свою угрозу, добавив одно спасительное слово.

– Холодная война! Отныне со степью у нас холодная война! – повторил грозно князь.

Слышал он такое выражение от Игнация, и оно как нельзя лучше отражало их отношения со степью: нет боевых действий, но нет и мира. Каждый настороже, и каждый не верит соседу.

– Подожди, князь, не горячись! Да, я виноват, Акчай виноват за страдания твоей Джеммы, но я клянусь, что преступница уже наказана и больше не навредит княжне, и никому не навредит. Что касается яда на столе – это позор для степняков! В своих юртах мы не гадим! Если бы мне надо было убрать кого-то из вас, или вообще всех, то я это сделал бы в степи, но никак не в юрте и никак на берегу священного озера! Тот, кто это сделал, хотел избавиться разом от нас всех, но просчитался, или надеялся на случай. Мне стыдно, но я прошу помощи у своих высоких гостей. Принц Рэдмон, всем известно, что ваш отец – сильнейший менталист…

– Мне не перешёл дар отца, – резко ответил принц, – но, может, кто-то из моих старших друзей поможет расследованию?

– Я, – нехотя предложил Игнаций. – Только не буду ни рассказывать о своих действиях, ни показывать их. Это тайна, – присутствующие согласно кивнули, уважая решение короля. – Соберите всех слуг, поваров и нукеров, которые имели доступ в эту юрту и в ту, где готовили еду. Я буду опрашивать их один. Вы можете перейти в другую юрту.

– Я с тобой, отец, – шагнула вперёд Марсела.

– Я с вами, – не отпустил её руку принц и шагнул следом.

– Хорошо, запускайте, если все готовы. – кивнул король.

Все, даже хан, вышли из юрты, возле которой уже выстроилась длинная вереница слуг и нукеров.

– Отец? – Марсела умоляюще посмотрела на Игнация.

– Ладно, скажу сам.

Принц перевёл взгляд с дочери на отца. Какой секрет собираются ему открыть?

– Рэдмон, ты стал мужем Марси и частью нашей семьи, поэтому имеешь право знать некоторые тайны. Раньше не было повода открывать их, не обижайся, всему своё время. Я менталист, – рот принца изогнулся в букве «О», но он пока промолчал. – Не такой сильный, как твой отец, у него – божественный дар. У меня обычные способности мага. Но я усилил их с помощью резонатора, его идею привёз из мира, где мы с Марси прожили много лет. Теперь я могу читать мысли и воспоминания, но, к сожалению, только те, что произошли недавно.

– А можете узнать что-либо, если человек вспомнил старые события? – загорелся принц, которому не давало покоя покушение на Марси с помощью кракена. Он хотел знать точно, кто зачаровал браслет.

– Да, могу, если человек сам вспомнит, но вытащить из него эти воспоминания или прочитать их в глубине памяти, я не смогу. Поэтому сейчас я просто просканирую слуг и, по крайней мере, смогу узнать, кто это сделал. А потом и заказчика узнаем, после допроса.

И ещё, Рэдмон, чтобы уж сразу закончить все разговоры. Привлеки на помощь Акчая. Он брат Малики, девочка по-настоящему любит его и переживает за него. Малика теперь – жена Леона. Если вы рассоритесь с Акчаем, то счастья не будет и в семье Леона. Оно тебе надо?

– Это я понял, – согласился Рэдмон. – Я и не думал ссориться с Акчаем. Он глуп и импульсивен, но не враг нам. Как бы князь не обижался, но по степным законам Акчай имел право забрать невесту. У них это даже почётно: забрать её похищением. Князь сам ошибся, сосватав дочь за степняка, как будто нет князей, герцогов и принцев. Но, что уж теперь. Не Акчая я опасаюсь, а шамана и магов.

– Ладно, сейчас принесут резонатор, и мы разберёмся кто там и что там против нас, – заключил король.

Как по заказу, появились слуги, молча установили прибор и покинули юрту.

– Вызывай по одному, Рэд. А ты, Марси, записывай имена и мои комментарии на кристалл.

Работа началась: Игнаций просматривал память слуг, иногда морщился, как от противного вкуса, но молчал. Временами спрашивал и уточнял, а слуги и нукеры отвечали честно, потому что на столе стоял шар истины, и все знали, что это такое.

Марсела записывала всё на кристалл. Рэдмон стоял на входе, впуская и выпуская народ, заодно, обеспечивая безопасность короля и жены. Вначале всё было нормально, примерно треть слуг и нукеров прошли свободно, однако на пятнадцатом человеке Игнаций напрягся и начал задавать чёткие вопросы:

– Имя.

– Чадар, господин.

– Кому служишь?

– Шаману Хагани, господин.

– Расскажи о разговоре, который ты подслушал.

– Я боюсь, господин, гнев Хагани страшен.

– Мой гнев сейчас будет ещё страшнее, а за ложь тебя убьёт магия. Видишь шар истины? Он показывает ложь. Так что опасайся.

– Я… я… не губите, господин! – мужчина упал на колени.

– Говори! – приказал король.

– У мага уже был договор с ханом против империи, чтобы защитить границы степи и захватить часть южных провинций у империи. Но Хагани захотел свой договор. Сменить хана и поставить во главе степи свой род. Сам хотел стать ханом. Очень зол на империю за сына и никому не доверяет. Когда маги ушли, он приказал следить за ними.

Мужчина упал головой на пол юрты и так остался сидеть, бормоча: – Пощады, господин… пощады, господин…

– Рэд, позови Акчая, это их дело. Пусть сами разбираются со своими предателями, – бросил король.

– Акчай! – принц выглянул из юрты и позвал тайджина, который как раз отдавал приказ по поводу Гюзель и Тукай. – Зайди к нам, дело есть!

Тайджин быстро закончил свои распоряжения и вошёл в юрту.

– Акчай, – король сурово посмотрел на наследника. – Этот слуга подслушал разговор шамана и магов. Признался под шаром истины. Мы записали его признание на кристалл и отдаём тебе и кристалл, и слугу. Ваш шаман – предатель. Ваше дело, как с ним поступить, но позволю дать совет: его надо немедленно арестовать, пока он не почувствовал опасности и не сбежал. У вас есть ещё шаманы такой силы?

– Есть и не один, – тяжело вздохнул тайджин. – Мне никогда не нравился Хагани, он слишком вольно себя вёл с ханом и не выполнял его приказы, но я и подумать не мог, что шаман предаст степь! Хагани был шаманом нашего рода, но когда отец в молодости сумел объединить все степные рода под своей властью, то Хагани стал главным шаманом всех степняков. Однако, если его вина будет доказана, то шаманом ему не быть. В каждом роду есть свои шаманы, найти сильного – не проблема. А Хагани духи лишат силы, тем более сейчас мы на берегу священного озера. Здесь духи особенно сильны и приходят по первому зову. Любой шаман может провести ритуал. Спасибо за правду, король, – Акчай уважительно склонил голову и вышел, забрав с собой слугу.

Следующие несколько человек опять прошли быстро. Всего к концу проверки Игнаций выловил ещё двух человек, которые служили Хагани: девушку-служанку и нукера из охраны хана. Девушка прислуживала за столом и заранее сбросила по шарику медленнодействующего яда в пиалы и косы всех присутствующих. За это шаман обещал взять её в жёны.

Девушка была счастлива безмерно, потому что даже Тукай была просто наложницей шамана. Конечно, она готова была выполнить любую просьбу Хагани, тем боле, что он убедил её, что шарики – всего лишь успокоительные травы. Мол, если хан и гости начнут ссориться, то сутэй с этими шариками успокоит их. Кто эти шарики изготовил? Девица не знала. Девицу и нукера, который знал и помогал ей в юрте, тоже сдали Акчаю

После этого долгого и тяжёлого испытания, гости, наконец, остались одни. Очень вовремя подошёл Стефан. Сообщив, что Джемме стало лучше, он сел рядом с князем. Долго молчали, переваривая все события и сведения, которые получили. Первым заговорил князь:

– Моя вина. Это я не подумав выбрал для Джеммы жениха в степи. Гордость одолела, хотел выдать её только за наследника власти, а в империи и других королевствах наследники либо были уже женаты, либо договорились о помолвке. Оставался один Акчай, и я мало знаком с их обычаями, не знал, что он женат по их законам. Мне докладывали о женщине в его юрте, но я думал, что Гюзель – его наложница. Если бы не моё тщеславие, ничего бы этого не случилось. Моя вина, – повторил он. – Но и степняки виноваты не меньше! Они лгали с самого начала! Не прощу!

– Я тоже не ожидал от Кизмена такой подлости, – согласился Игнаций. – Ради твоих рудников, Матиш, он уговорил сына на нежеланный брак. И никто из вас не подумал каково будет Джемме на чужой земле, с чужими правилами и укладом.

– Ты, прав, Игнаций, ты прав…, – согласился князь. – теперь я разрешу Джемме самой выбрать себе судьбу.

– А меня бесит, что хан решил поживиться нашими южными провинциями и для этого сговорился с магами Зелёного острова! – не выдержал Рэдмон. – Ещё и приказал приворожить Марси! Не прощу! Надо что-то делать со степью, Игнаций.

Все правители повернулись к королю, молчаливо признавая его первенство.

– Рубить сгоряча точно не будем, – спокойно ответил тот. – посмотрим, что сейчас предпримут хан и тайджин по поводу шамана….

Король не успел договорить. Дверь юрты широко распахнулась и в неё вошли сразу несколько человек: Кизмен, Акчай, связанный шаман, связанный маг с Зелёного старая морщинистая шаманка с распущенными волосами и цветной тесемкой вокруг головы. Она молчала и посасывала во рту огромную трубку.

– Король, примени ещё раз свой дар! – почти приказал Кизмен. – И на этот раз я хочу присутствовать. Мы связали обоих заговорщиков, на это у Минай силы хватило. Обоих предателей наши духи лишили силы за непотребство возле священного озера. Но Минай не может прочитать, что хранится в их головах, – хан раздражённо дёрнул рукой. – Ты можешь это делать – сделай для меня, пожалуйста.

Казалось, что эта простая просьба выкачала из Кизмена все силы. Не спрашивая разрешения, он сел на табурет и покрутился, принимая более удобную позу. Шаман и маг явно выражали протест, но сказать ничего не могли. Старуха крепко держала в руках концы волосяных косиц, которыми были связаны мужчины. Они и говорить не могли, только вращали глазами, показывая окружающим степень своего гнева и угроз. Но эти попытки никого не впечатлили и не испугали.

– Хорошо, Кизмен, вы можете остаться все и наблюдать допрос. Всё равно мне придётся признаться в своих умениях и выпустить резонатор в производство. Многим пригодится. Поэтому слушайте, можете и сами задавать вопросы. Шар истины покажет ложь.

– Тогда сначала Хагани! Я хочу знать, как этот кусок конского яблока, дошёл до измены, – брезгливо глядя на бывшего друга, потребовал хан.

Ещё вчера они с Хагани вместе обедали в юрте и ели с одного лягана. Да, какое вчера! Ещё сегодня они закрывали вместе великие степные игры, а спустя несколько часов его друг сидит перед шаром истины! О, великие предки! О, бедная Степь!

– Положи руку на шар, – не стал медлить Игнаций. – Имя, титул, род занятий.

– Хагани, нойон, шаман, – коротко ответил Хагани, которому старуха Минай вернула возможность говорить.

– Зачем ты это сделал, Гани?! – сразу влез в допрос хан. – Чего тебе не хватало?!

– Власти! – злобно ощерился шаман. – Почему именно твой род должен стоять во главе степных племён?! Мы с тобой вместе начинали этот путь объединения, но ты отобрал у меня право называться ханом Великой Степи!

– Я отобрал?! – возмутился хан. – Да мне это положено по праву! Ты не воин, никогда не правил даже своим родом. Ты шаман! Зачем тебе власть правителя?! Ты не сможешь!

– А ты можешь? – презрительно скривился Хагани. – Никакого порядка в родах и племенах, кочевники забыли свои обычаи, никто не уважает власть хана. Твой собственный сын живёт по указке женщины – низшего существа, годного только для удовлетворения похоти! Когда такое бывало в Степи?! Твоя дочь вертит задницей перед имперцами, как будто в степи нет достойных нойонов. Твой род выродился, Кизмен, и тебе пора уйти!

– Да не вопрос, как говорит король Игнаций. Я дам тебе такую возможность, Хагани. Ты знаешь наш закон. Тебе всего лишь надо победить меня в поединке и Золотая юрта – твоя. Гарем тоже твой, так и быть. И ради этого ты связался с магами?! Что они пообещали тебе и что попросили взамен? Надеюсь, что-то стоящее?

Маг Алекс, видя, что шаман собирается всё признать, попытался вывернуться из плетений шаманки, но она усмехнулась и только покрепче перехватила волосяную бечёвку. Маг вращал глазами, угрожал взглядом, призывая Хагани к молчанию, но на это никто не обращал внимания. Вернее, все видели эти попытки Алекса, но они никого не испугали. Не те люди собрались сейчас в Золотой юрте Кизмена. Они сами могли напугать кого хочешь.

Хагани, которому было плевать на мага, но не плевать на себя, решил напоследок высказать Кизмену все свои обиды. За то, что в молодости всегда побеждал, и Хагани пришлось заняться шаманством, чтобы быть первым хотя бы в чём-то.

За то, что красавица Биби когда-то выбрала не его, Хагани, а этого напыщенного осла Кизмена.

За то, что нойоны Степи признали право хана править ими.

За то, что Кизмен начал строить первый город в степи и слава основателя столицы досталась опять ему!

Да мало ли ещё за что ненавидел Хагани бывшего друга. Ненавидел, завидовал и боялся. Но не сейчас. Сейчас он выскажет всё!

– Спрашиваешь, что пообещали и что попросили? – криво усмехнулся шаман. – Твою голову, Кизмен, мне обещали, а попросили всего лишь узкую полоску земли, там, где степь встречается с морем. Нам море ни к чему, и я пообещал им весь наш берег глубиной до сотни лиг. Не жалко, степь большая, земли ещё много. А теперь пойдём, Кизмен, и пусть духи решат, кто достоин править степью!

– Ты подавишься своей злобой, Хагани, а твою голову я подарю духам.

Снова площадка перед озером стала ареной, но теперь на ней проходил настоящий вооружённый бой. Посмотреть на него пришли не только люди, но и духи. Туман над озером сгустился сам собой без всяких обрядов, и по кругу арены в воздухе появились молчаливые фигуры прежних родовых вождей. Угрюмо наблюдали они за разворачивающейся схваткой.

Кизмен и Хагани были вооружены ятаганами и плетками, другого оружия настоящему воину и не надо. Оба в полуприсяде двигались по кругу, выжидая и выискивая подходящий момент. И опыт Кизмена чувствовался наглядно по хвату оружия, по манере держаться, даже по одежде. Зато у Хагани гораздо больше было запала, злости, желания победить, хотя бы в этой, последней в своей жизни схватке, это Хагани понимал отчётливо.

Шаман кинулся первым. Сдали нервы. Короткий взмах, удар и… его ятаган пропорол воздух. А сам шаман не успел увернуться от резкого выпада Кизмена, и его плечо окрасилось кровью. Никто не обратил внимания на рану и не остановил схватку. Теперь наседал Кизмен, и успешно. Он, казалось, задался целью нанести шаману раны определённого характера.

Вначале Хагани перестал владеть левой рукой, потом правой ногой, потом левой, после чего Хагани вынужден был упасть на колени. Его ноги и левая рука истекали кровью.

– Ты хотел власти, Гани, – хан приостановил свою атаку. – Тебе нечем её держать. А власть – это тяжёлая ноша.

Кизмен не стал растягивать представление. Миг, и клинок шамана улетает в пыль, а правая рука повисает плетью. Ятаган Кизмена останавливается у кадыка шамана.

– Ты хотел мою голову, Гани, пожалуй, она пригодится мне самому. А твою получат духи, как я обещал.

Молниеносный удар снёс голову шамана, она покатилась, направляемая магией духов и с небольшого помоста ухнула в воду. Духи молча подняли вверх сжатые кулаки и скрылись в тумане. Жертва была получена. Только Даран задержался и сказал Кизмену:

– Исправь зло, потомок, я на тебя надеюсь.

– Да, отец, я сделаю это, – хрипло ответил тот.

Он вытер ятаган полой своей рубахи, выпавшей из-под доспеха, и только потом повернулся к вынужденным зрителям.

– Степь принимает свой долг, правители. Никто не сможет упрекнуть нас в забвении чести. Зло будет наказано. Уже наказано. В качестве доброй воли я даю разрешение на строительство дороги через степь к южной оконечности материка, о которой ранее просил принц. Также даю право принцу Рэдмону построить там порт. Предки слышат меня! Так будет! Ом!

С князем Матишем Орсаном за страдания его дочери рассчитается мой сын военной службой в армии князя сроком на пять лет. Он также подарит князю табун наших боевых коней. Сама княжна Джемма получит всю женскую хозяйственную утварь из чистого золота, парадные одежды, как у наших принцесс и право на любое желание. Я всё сказал!

Ни на кого не глядя и не оборачиваясь, хан ушёл в юрту, а правители ещё некоторое время не могли отмереть от картины только что развернувшейся перед их глазами: как легко ятаган Кизмена снимает голову с плеч шамана и как она катится по настилу в озеро…

Только старуха-шаманка совершенно равнодушно воспринимала происходящее. Она сидела прямо на земле и посасывала свою трубку, время от времени проверяя крепость бечевы, которая стягивала тело мага. Степь… здесь свои боги и законы…