Отец на час

Глава 16

Неделю спустя Элисон пришла навестить Ида Бреннер. Элисон часто думала о ней последнее время. Она понимала, что, если Коул выиграет процесс, именно его экономке придется заботиться о малыше. Когда она увидела стоящую на пороге миссис Бреннер в респектабельной черной шляпе и мешковатом плаще, первой мыслью ее было, что та пришла устроить скандал. Только врожденная вежливость помешала Элисон немедленно захлопнуть дверь.

— Я пришла посмотреть на вашего Джейми, — Ида сразу перешла к делу. — Раз существует возможность, что мне придется заботиться об этом малыше, нам неплохо было бы познакомиться. Должна сказать вам сразу: я надеюсь, что до этого не дойдет. Ребенок должен жить с матерью. Я говорила об этом Коулу, но он уперся, как осел. Трудно считать упорство его недостатком, ведь он добился всего именно благодаря ему, но иногда он заходит слишком далеко. — Ида остановилась, чтобы перевести дыхание, затем окинула Элисон внимательным взглядом. — Ну же, вы пригласите меня войти?

Элисон распахнула дверь и сделала шаг назад. Несколько минут спустя Ида Бреннер уже держала Джейми на коленях. Мальчик, обрадованный тем, что появился новый объект для его чар, готов был одержать очередную победу. Элисон сразу поняла, что может не волноваться хотя бы об одном — если Коул выиграет процесс, Джейми попадет к заботливой любящей женщине. Но, Господи, пожалуйста, не позволяй этому случиться.

Миссис Бреннер подняла глаза и встретилась взглядом с Элисон.

— Коул подал в суд вовсе не для того, чтобы ранить вас, мисс Вард, — сказала она. — Просто он сам вырос без отца и не хочет, чтобы это повторилось с его сыном.

— Но ведь у нас совсем другая ситуация, — возразила Элисон. — Отец Коула неизвестен, а относительно Джейми подобных сомнений не существует. И я не возражаю, чтобы Коул виделся с сыном в любое время.

Ида нахмурилась.

— А с чего это вы взяли, что отец Коула неизвестен? Все знают, что его отцом был Джо Кантата. Конечно, он никогда не признавал этого открыто, но помогал матери Коула, пока один из ее дружков не пристрелил бедняжку, а потом взял к себе сына, дал ему работу и помог получить хорошее образование. Коул был вылитый мистер Кантата. Тут не могло быть никаких сомнений.

Элисон вспомнила вдруг фотографию в гостиной Коула, где он стоял рядом с человеком, на которого был очень похож. Этот человек наверняка и был Джо Кантати. Неужели именно Коул поместил под стекло эту выцветшую, затертую фотографию? Как все это грустно, как невыносимо грустно!

Она заметила, что Ида продолжает наблюдать за ней.

— Должно быть, Коул был очень уязвлен тем, что отец не признавал его открыто, — сказала Элисон, вспомнив собственную боль, когда она ждала день за днем, неделю за неделей звонка от отца, которого так и не последовало. — Почему мистер Кантати не дал Коулу свое имя?

— Потому что он был таким же упрямым, как и его сын. Джо Кантати был идиотом. Таким сыном, как Коул, следовало гордиться. Мать Коула была… ну, легкомысленной — это самое вежливое, что можно про нее сказать. Джо был Кантати, а в нашем штате это кое-что значит. Он не женился на матери Коула и не записал его на свое имя, но, надо отдать ему должное, проследил за тем, чтобы мальчик получил шанс преуспеть в этой жизни.

— И в результате Коул все равно унаследовал его ранчо, — сказала Элисон.

Ида внимательно посмотрела на нее.

— Это не было заслугой Джо. Просто юридические тонкости. Джо сделал приписку к завещанию, что все его имущество переходит к жене, а затем к ее детям. Наверное, этого потребовала миссис Кантати. Джо сходил по ней с ума, она же не особенно нежно к нему относилась. Девочка с Востока — все очень мило снаружи и холодный лед внутри.

— Она была замужем до мистера Кантати?

— Кто знает? Я слышала, что она была вдовой. Но она привезла с собой детей, когда вышла замуж за Джо. Дети были такими же высокомерными, как их мать. Наверное, от нее и научились всем этим штучкам. Но если сама Филис была холодна как лед, то ее дочь, напротив, особенно когда заходила речь о мужчинах. Не могла пропустить ни одного работника на ферме, даже когда была еще совсем девчонкой.

— Вы говорите о Джуди, жене Коула?

— Именно о ней. Девчонка с самого начала положила глаз на Коула. Но у нее ничего не получалось, пока он не окончил Стэнфорд и не переехал сюда жить. Я видела, что происходит, но что можно было сделать? Коул не был мне родственником, хотя я любила его как родного. У меня хватало забот со своими шестью детьми. Мне необходима была эта работа, так что приходилось держать рот на замке. Но больно было смотреть, как Джуди вертит Коулом.

— Почему он женился на ней?

— Она заставила его хитростью. Сказала, что носит под сердцем его ребенка. Это был один из скоропалительных браков. А потом, когда они вернулись из свадебного путешествия и трудно стало скрывать правду, Джуди сказала, что просто пошутила. Ничего себе шуточки! Коул переехал из ее комнаты, перестал спать в ее постели, и тогда Джуди словно с цепи сорвалась. Опозорила его на всю долину. А потом погибла по собственной неосмотрительности, забрав с собой и свою мать, и отца Коула. — Миссис Бреннер покачала головой. — Джуди превратила жизнь Коула в ад. И как он удержался и не избил ее ни разу?

— Неудивительно, что он… — Элисон замолчала, прикусив губу.

— Неудивительно, что Коул так цинично относится к женщинам? Да, он хорошо понимал, что представляла собой его мать. Потом этот ужасный брак. Но мне кажется, что вас, милочка, он так и не сумел понять.

Элисон напряглась.

— Я никогда ничего не значила для Коула. Просто была одной из его женщин.

— Одной из его женщин? Да кто он такой, по-вашему? Женщины действительно всегда бегали за Коулом, особенно с тех пор, как он сумел кем-то стать, но он никогда их не поощрял. Конечно, Коул не святой, но он и не бабник, который прыгает из постели в постель.

— Но Трайсия говорила… — Элисон снова осеклась. Ей стало вдруг неловко. Интересно, насколько ее мнение о Коуле сложилось под впечатлением от предупреждений Трайсии? А также собственного предубеждения против всех мужчин.

— Трайсия! — скривилась Ида. — Да Коул ни за что не связался бы с такой, как она. Трайсия слишком похожа на его мать и Джуди. Она вечно звонит ему, и Коул вежлив с ней, как со всеми остальными женщинами, но у них нет ничего общего. Все местные знают штучки этой самой Трайсии, а вот нового человека, вроде вас, можно провести.

У Элисон вдруг появилось желание оправдаться.

— Может быть, — сказала она, — я и зря прислушивалась к Трайсии, но у меня были и свои причины считать Коула донжуаном. Он пытался предложить мне провести с ним ночь в его доме во время первого же свидания. Сказал, что мы могли бы покататься утром на лошадях, но…

— Но вы не поверили ему. И напрасно. Он часто привозит друзей ночевать на ранчо, чтобы они могли покататься рано утром верхом. Ранчо так красиво при свете восходящего солнца, что Коул любит демонстрировать его именно в это время.

— Но я не была его другом. Это было обычное свидание.

— Зря вы не поверили ему. Он наверняка сразу передал бы вас мне, как всех своих знакомых, чтобы я разместила вас поудобнее.

Ида Бреннер говорила тихо и спокойно, но Элисон не сомневалась, что уловила в ее глазах тень осуждения.

— Тогда почему же Коул не объяснил мне все позже, когда узнал, что я поняла его неправильно?

— Потому что он чудовищно упрям. Коул не из тех, кто способен извиниться или даже просто признать, что был не прав. А может, еще и потому, что он любит дразнить людей. Особенно тех, кто ему нравится. — Ида покачала Джейми, заснувшего у нее на руках. — Я не говорю, что Коул Гамильтон — верх совершенства. Он упрям, скрытен и многое другое. Но Коул — лучший друг, какого только можно пожелать. И никогда не забывает о сделанных ему одолжениях. Люди, которые помогли ему в детстве и тогда, когда он пытался поднять хозяйство, остаются его друзьями несмотря ни на что. Тут был один старик, о котором Коул заботился годами, пока тот не умер.

— Его звали Чарли?

— Так Коул рассказывал вам о нем?

— Только о том, что работал помощником у повара по имени Чарли, а потом тот стал его другом.

— Странно, Коул вообще-то не любит рассказывать о себе, тем более о своем прошлом.

Обе женщины замолчали. Ида сидела, склонив голову, словно прислушиваясь к происходящему за стенкой.

— У Коула в комнате висит ваш портрет, — вдруг сказала она.

— Мой портрет?

— Рисунок, который он привез с собой из Мендосино. Однажды я видела, как Коул смотрел на этот портрет, когда ему казалось, что он один. Затем он обернулся, увидел, что я стою в дверях, и улыбнулся мне, а потом произнес: «Такая боль, такая мука».

Я спросила, что он имеет в виду, и Коул сказал, что это строчка из какого-то стихотворения.

— Из «Королевы фей», — быстро уточнила Элисон и невольно покосилась на гардероб, где лежал спрятанный под зимней одеждой портрет Коула.

— Я ничего не смыслю в поэзии, — продолжала Ида, — но я знаю, что такое боль. Когда Коул вернулся домой после того уик-энда, он сам на себя был не похож и так и не оправился по сей день, если хотите знать мое мнение. Не знаю, сколько так будет продолжаться. Он стал угрюмым и раздражительным. Может быть, когда мальчик будет с ним, это поможет. Но на самом деле Коулу необходимо, чтобы вы помирились.

— Слишком поздно, Ида, — сказала Элисон. — Теперь Коул ненавидит меня.

— Вовсе нет. Возможно, ему самому так кажется, но сейчас он стремительно идет ко дну, и единственное, что способно помочь ему подняться, — если он получит опекунство над малышом.

Элисон посмотрела на Иду долгим взглядом. Затем она медленно покачала головой.

— Я понимаю теперь, что с самого начала неправильно думала о Коуле, и мне очень жаль, но я все равно не могу отдать ему Джейми. Видите ли, этот мальчик — все, что у меня есть. Я знаю, придя сюда, вы хотели как лучше, но уже невозможно ничего исправить.

Ида тяжело вздохнула и встала. Прежде чем передать Элисон спящего младенца, она обняла его на прощание.

— Если судья решит передать Джейми Коулу, я хочу, чтобы вы знали: я буду заботиться об этом малыше как о своем собственном. И вы можете приходить в любое время, хоть каждый день. Но если все будет по-другому, не знаю, как Коулу жить дальше. Вот у него действительно ничего нет в этой жизни, несмотря на все его усилия.

— У него есть Буэна-Виста. Он весьма преуспевающий бизнесмен.

— А вот сейчас вы говорите ерунду. Конечно, Коул очень любит это ранчо. Всегда любил, с тех пор как Джо впервые привез его туда. Потому-то он так старался отстроить старый дом. Но дом, ранчо, другие предприятия, которыми он владеет, — все это ничто. Коулу нужна семья, чтобы он мог забыть о своем прошлом.

— Ну, тут я ничем не могу ему помочь. Я явно не женщина его мечты. Он однозначно дал мне это понять.

— Вы могли стать лучшим, что есть у него в этой жизни. Я помню, каким счастливым был Коул после того вечера, когда вы упали, ударились и остались у нас ночевать. Он так хлопотал вокруг вас в ту ночь. Я почти не сомневалась, что вы — та женщина, с которой он решил связать свою жизнь. Может быть, еще не поздно. Чтобы выяснить это, достаточно снять трубку и позвонить ему.

Ида ждала, в упор глядя на Элисон, словно надеялась, что она тут же кинется к телефону. Но Элисон стояла неподвижно. Тогда Ида снова вздохнула, надела пальто и взяла сумку. Она посмотрела долгим взглядом на малыша, спящего на руках Элисон, молча кивнула и вышла, не дожидаясь, пока ее проводят.

Элисон отнесла Джейми наверх и положила в кроватку.

Затем она уткнулась лицом в подушку. Но Элисон не плакала. Боль и сожаление были слишком глубоки, чтобы дать волю слезам. Пока Ида рассказывала о Коуле, в душе Элисон мелькнула на какую-то долю секунды… да, пожалуй, надежда. Но теперь, когда миссис Бреннер ушла, Элисон понимала, что все это были лишь иллюзии. Как бы ни хотелось этого Иде, нельзя исправить то, что уже сделано, невозможно вернуть то чувство, которое существовало, пусть недолго, между ней и Коулом и которое Элисон разрушила так необдуманно и своенравно.

Завтра она встретится с Коулом в кабинете судьи Ландау, и не стоит забывать ни на секунду, что теперь этот человек ее враг, что он может отнять у нее Джейми — отнять самое дорогое, что есть у Элисон в этой жизни.