Отец на час

Глава 2

Когда Марго покинула кабинет, Элисон распахнула окно, чтобы развеялся тяжелый, навязчивый запах ее духов. Если бы можно было избавиться так же просто от собственных противоречивых чувств и мыслей! Она присела на край стола, ощущая себя измученной и немного озадаченной. Эти визиты, ставшие в последнее время довольно частыми, были совсем не в характере ее матери. Большую часть жизни дочери Марго предпочитала засовывать ее в частные школы зимой, в лагеря или на ранчо с пансионом летом и даже писала дочери довольно редко. Позже, когда Элисон стала взрослой, ее контакты с матерью ограничивались редкими письмами и еще более редкими телефонными звонками.

Так с чего же вдруг это неожиданное внимание? Может быть, она странная дочь, если ей внушает тревогу забота матери? И как это Марго всю жизнь удавалось заставлять ее чувствовать себя виноватой? В чем она была виновата? В том, что не хотела любезничать с очередным отчимом, которого едва знала? В том, что отказывалась принимать многочисленные подарки, купленные на деньги Филиппа? Но ведь жить, полагаясь только на свои силы, — это хорошо? Или нет?

Видит Бог, годы, проведенные в Дэвисе, не были легкими. Элисон переменила с дюжину работ, иногда работала на двух одновременно — помощником почтальона, санитаркой в приюте для животных, в студенческой столовой. Она шла на все, чтобы заработать деньги, которые позволяли ей удержаться на плаву. Последние два года было очень тяжело совмещать учебу и работу, и тогда Элисон приходилось обращаться за различными студенческими займами, которые она выплачивает до сих пор.

Ну да, она не думала ни о чем, кроме собственных амбиций. Но, с другой стороны, Элисон никогда не просила у матери денег. Так почему же теперь она сидит здесь и спорит сама с собой, словно все-таки виновата в том, что не позволила Марго дирижировать собственной жизнью?!

И что скажет ее мать Коулу Гамильтону? Что она оказалась неблагодарной и эгоистичной дочерью? Наверное. Не то чтобы Элисон очень волновало, что думает о ней этот плейбой…

В памяти неожиданно всплыла улыбка Коула и его слишком настойчивый взгляд. Элисон прекрасно помнила тот вечер, начинавшийся многообещающе, но закончившийся на весьма печальной ноте.

Доктор Эрл представил ей своего друга и владельца одного из прекраснейших окрестных ранчо, и Элисон показалось, что она хотела бы узнать этого человека ближе. И, когда Коул позвонил на следующий день и пригласил ее на обед, она была настолько обескуражена, что ответила согласием.

И все было очень мило — вначале. Коул выбрал французский ресторан, один из лучших в Санта-Терезе. Еда была превосходной, вино — великолепным, разговор — легким и непринужденным.

Они закончили обед и пили кофе с бренди, когда Коул вдруг спросил, почему такая привлекательная молодая женщина никогда не была замужем.

— А почему вы так уверены в этом? — парировала Элисон.

— Я вовсе не уверен, но ведь я же прав?

— Да, вы угадали, — довольно холодно ответила она. — А как насчет вас? Вы были женаты?

— Да, было и такое. Но, можете мне поверить, я не собираюсь повторять этой ошибки.

— Вы так уверены в этом? — вырвалось у Элисон, прежде чем она успела прикусить язык.

В карих глазах Коула появилось вдруг странное выражение.

— Да, уверен. Честно говоря, из чувства самосохранения я исключил из своей жизни любые длительные, серьезные отношения с женщиной. Риск слишком велик. Извините за банальность, но, обжегшись на молоке, дуешь на воду.

Хотя он и рассмеялся, Элисон сразу поняла, что это было предупреждением. «Руки прочь! Не сдамся!» — словно бы говорил этот человек. А так как Коул обратил сказанное в шутку, у Элисон не было возможности холодно объяснить, что с ней он в безопасности, поскольку она разделяет его взгляды на брак и тоже прекрасно живет на свете без зависимости от другого человека.

И все это не было бы таким отвратительным, если бы буквально через несколько минут Коул не начал приставать к ней.

Помогая Элисон садиться в машину, он бросил как ни в чем не бывало:

— Еще рано везти вас домой. И вообще зачем вам сегодня возвращаться туда? Почему бы не провести ночь на Буэна-Виста? Рано утром мы могли бы покататься на лошадях и полюбоваться рассветом. С удовольствием покажу вам долину при свете первых солнечных лучей.

Понадобилась вся выдержка Элисон, чтобы спокойно объяснить этому нахалу, что у нее сегодня был тяжелый день и она предпочитает отправиться домой. Только дружба Коула с доктором Эрлом помешала ей сказать все, что она думает по поводу его попытки так быстро добиться своего.

Элисон встряхнула головой, разозлившись на собственные мысли, и посмотрела на часы. До следующего пациента оставалось еще полчаса. У нее есть время съесть сандвич, а еще лучше прогуляться, чтобы голова окончательно очистилась от мыслей о матери и Коуле Гамильтоне.

Да, лучше выйти на свежий воздух. Элисон надела пальто и выскользнула через черный ход, так как не имела ни малейшего желания снова препираться с миссис Чэмберс, которая обедала прямо за конторкой вместе с ассистенткой доктора Эрла.

Быстрым шагом Элисон миновала ряд небольших магазинчиков и свернула на соседнюю улицу, где находились жилые дома. Она медленно пошла вдоль кустов мимозы, и постепенно спокойствие тихой улочки сделало свое дело — нервы Элисон начали успокаиваться.

Три года назад, когда Элисон приехала в Санта-Терезу на собеседование с доктором Эрлом, она тут же влюбилась в этот городок, раскинувшийся посреди зеленой долины и окруженный молочными фермами, виноградниками и яблочными садами Грейвенстайна. Санта-Тереза была достаточно велика, но сохранила очарование небольшого городка, типичного скорее для Запада, чем для современной Калифорнии, и это качество особенно привлекало Элисон.

Но если Санта-Тереза прекрасно соответствовала ее образу жизни, она, конечно же, была слишком скучной и провинциальной для Марго, которой куда больше нравились места вроде Палм-Спрингз, или Беверли-Хиллз, или ее любимого Нью-Йорка. И все же год назад они с Филиппом купили в Санта-Терезе один из самых живописных домов, и с тех пор Марго старательно завоевывала местное высшее общество.

Что ж, подумала Элисон, по какой-то неизвестной причине Марго осложняет ее жизнь непрошеными визитами и советами. Надо как-то дать ей понять, что дочь уже выросла и способна сама руководить собственной жизнью.

— С этой складкой между бровей, Элисон, вы выглядите очень мрачно, — произнес за ее спиной приятный мужской голос, показавшийся ей знакомым.

Первым побуждением Элисон было идти вперед не оглядываясь. Но Коул Гамильтон являлся одним из лучших клиентов клиники, личным другом доктора Эрла, поэтому она остановилась и подождала, пока Коул не поравняется с ней.

Он был выше среднего роста и рядом с хрупкой Элисон выглядел настоящим великаном. Коул улыбнулся, и Элисон почувствовала, что просто не может не обращать внимания на его густые черные волосы, крупные черты лица и стройную фигуру. И, как всегда, она испытала странную тревогу при взгляде на его улыбку — наверное, потому что эта улыбка не раскрывала души Гамильтона.

Сегодня он был одет в рабочую одежду, словно ковбой на ранчо. Но даже в потертых джинсах, поношенных сапогах и видавшей виды шляпе, нависавшей над его ярко-голубыми глазами, он все равно казался сильным и властным. Никто никогда не принял бы его за простого ковбоя, подумала Элисон, всем телом ощущая настойчивый взгляд Коула.

— А, это вы, мистер Гамильтон, — с заученным равнодушием произнесла Элисон.

— Мы же договорились, что вы будете звать меня Коул. Забыли? Но вы ведь помните наш совместный обед в прошлом месяце, до того как вы почувствовали себя слишком занятой, чтобы отвечать на мои звонки и просматривать собственную почту.

Тон его был легким, чуть шутливым, но в глазах мелькнуло сердитое выражение, от которого Элисон стало не по себе. Черт бы его побрал! Он прекрасно знает, почему она не отвечала на его звонки и не звонила сама, чтобы поблагодарить за присланные им цветы. А может, ему действительно невдомек? Вполне возможно, он просто считает, что она корчит из себя недотрогу. Или он считает, что Элисон не хочет встречаться из-за его предубеждения против брака. Да пусть думает что угодно, только бы оставил ее в покое.

Она поняла, что молчит слишком долго, и поспешила произнести:

— Извините, но мне пора возвращаться в клинику.

— Моя машина к вашим услугам, — Коул указал на темно-синий «Мерседес». — Я как раз ехал в клинику поговорить с Эрлом, когда увидел вас. Садитесь, подвезу.

Элисон не могла придумать вежливого способа отказаться от его предложения. Она молча села в машину и заговорила лишь после того, как Коул задал ей вопрос, требовавший прямого ответа.

— Насколько я понимаю, мы оба приглашены на обед к вашим родителям. Если у вас нет провожатого, не хотите воспользоваться моими услугами? С удовольствием заеду за вами.

— Вас неправильно информировали. У меня другие планы на тот вечер, когда Марго дает обед, — быстро выпалила Элисон. Видимо, слишком быстро, потому что тут же ощутила на себе его ироничную улыбку.

— Очень жаль. А я думал, что нам полезно будет узнать друг друга получше. — Припарковав машину позади грузовика, он добавил: — Я очень удивился, когда узнал, что вы — дочь Филиппа Вестфолла. Мне почему-то казалось, что вы совсем одна на этом свете.

— Правда? — холодно переспросила Элисон. — А почему вы решили, что Филипп мой отец?

Теперь наступила его очередь замолчать.

— Понимаю, — сказал Коул после паузы. — Если влез в ваши личные переживания, извините меня.

Они уже выходили из машины, и это избавило Элисон от необходимости отвечать. У нее не было желания обсуждать с незнакомым в общем-то человеком матримониальные забавы Марго. Сердито нахмурившись, Элисон вылезла из машины. Этот человек вообще не заслуживал, чтобы она разговаривала с ним. Его нахальное заявление о том, что он не хочет быть потенциальным мужем или даже любовником на длительный срок, все еще раздражало ее. Что ж, сегодня она вела себя достаточно грубо, чтобы Коул Гамильтон потерял к ней всякий интерес.

Оставшуюся часть дня Элисон была слишком занята, чтобы думать о ком-то, кроме своих пациентов. Когда она заканчивала обход боксов, где содержались животные, требовавшие больничного ухода, принесли раненую кошку. Элисон зашивала разорванное ухо отважной кошки, которая явно сразилась с более сильным — или более умным — противником, и вдруг почувствовала себя чудовищно усталой и голодной. Но искренняя благодарность восьмилетнего хозяина кошки стоила того, чтобы отложить обед. Она поделилась этим соображением с доктором Эрлом, который засиделся в клинике над своими научными статьями, и тот согласно кивнул.

— Для этого и существует наша профессия, — сказал он Элисон. — Есть и среди нас паршивые овцы, которые стали ветеринарами только ради денег, но это редкость. Надо быть очень преданным этому делу, чтобы вынести огромную нагрузку. Наша специальность не так престижна, но очень требовательна и в каком-то смысле куда сложнее того, что делают терапевты и прочие специалисты, имеющие дело с людьми. Ведь доктору надо выучить анатомию всего одного существа — человека. А нам приходится лечить всех — от канареек до китов. К тому же наши пациенты не могут сказать, где у них болит.

Когда Элисон выписала последнюю квитанцию, в клинике уже было тихо и темно. Госпитализированных животных усыпили на ночь. Из задней части здания слышался звук бегущей воды. Элисон догадалась: то Билл Крамер, ночной санитар, студент находящегося неподалеку университета Сонома, приступил к уборке клеток. Надевая пальто, Элисон подумала о том, что хорошо бы у Билла не было ночью повода вызвать ее для неотложной помощи или к одному из пациентов стационара, которому неправильно рассчитали дозу снотворного. Сегодня ей хочется спокойно поужинать, почитать немного и заснуть.

Но Элисон рано обрадовалась свободе. Когда она готовилась покинуть клинику, в приемной зазвонил телефон.

— Элисон? Как я рада, что застала тебя.

Элисон невольно улыбнулась, узнав голос Джинни Колетт. Хозяйка сдаваемой внаем квартиры, как всегда казалось Элисон, — это пожилая дама с резким голосом и подозрительным взглядом. Джинни была одного с Элисон возраста и, пожалуй, за прошедшие три года стала ее самой близкой знакомой в Санта-Терезе, почти подругой.

— Что случилось, Джинни?

— Я знаю, как это ужасно — беспокоить тебя на работе, но я буквально схожу с ума…

— Что случилось?

— Моя свекровь… Джон в Нью-Йорке на медицинской конференции, а его мать позвонила и попросила меня побыть с ней. Она попала в аварию — ничего страшного, никаких повреждений, просто она слишком возбуждена, чтобы оставаться одной. Я бы взяла девочек с собой, но миссис Колетт живет в одном из этих домов со строгими порядками — никаких детей после десяти вечера. А няне я не могу дозвониться. Я знаю, это нарушит твои планы, но не могла бы ты посидеть сегодня с близнецами? Ты ведь говорила как-то…

— Ни слова больше. Собирай вещи — я подъеду через десять минут. И не беспокойся. Мы с девочками прекрасно поладим.

Элисон повесила трубку, от души надеясь, что в ее голосе не слышно было разочарования по поводу того, что придется провести этот вечер, присматривая за двумя шустрыми шестилетними близняшками.