Отец на час

Глава 8

С самого начала их уик-энд обещал быть просто восхитительным. Элисон проснулась, прежде чем успел прозвонить будильник, — в чердачное окошко проникали солнечные лучи. Она подумала о том, что сегодня будет хорошая погода, а затем в ее сонной голове мелькнула бесконтрольная мысль: «Через несколько часов я снова буду заниматься любовью с Коулом».

В этот момент наконец зазвенел будильник, и Элисон начала поспешно одеваться. Повязывая на волосы прозрачный красный шарфик и крася губы ему под цвет, Элисон напомнила себе, что ее связь с Коулом существует ради определенной цели, и она не должна ни на секунду позволять себе надеяться, что сможет остаться с ним надолго.

Коул прибыл точно вовремя — Элисон уже заметила, что пунктуальность являлась его отличительной чертой. Они ехали по утренней дороге, и Элисон смеялась от души его не слишком удачным шуткам: обнаружив, что Элисон неравнодушна к каламбурам, Коул выдавал их один за другим, словно фокусник, вытаскивающий из шляпы кроликов.

Они позавтракали в «Цветущем Апельсине», маленьком уютном ресторанчике, притаившемся в тени цитрусовых деревьев. Съев яйца по-бенедиктински и запив их фирменным напитком ресторана — джином с апельсиновым соком, Элисон решила для себя, что будет жить сегодняшним днем, оставив хотя бы на время уик-энда все свои сомнения.

К полудню они доехали до побережья. Коул припарковал машину на смотровой площадке над скалистым берегом, они погуляли немного между скал и нашли солнечное местечко, на котором решили присесть отдохнуть.

Восхитительный зеленый холм, на котором они сидели, заливал солнечный свет. Внизу прозрачные волны ударялись о скалистые берега. Элисон показалось вдруг, что весь мир сосредоточился сейчас здесь, вокруг них. Что это, капризы солнечного света или она погружается в опасный сон, которого так старалась избежать? Элисон тщательно проанализировала свои чувства и решила, что, поскольку она знает об опасности, можно спокойно отдаться во власть овладевшего ею безрассудного удовольствия. Да, у нее перехватывало дыхание от каждого прикосновения Коула. Но для ее планов так даже лучше. Не стоит отказывать себе в маленьких радостях только потому, что удовольствие недолговечно. Так же недолговечно, как зелень прибрежных холмов, которая скоро пожухнет и опадет. Для Коула все это было лишь приятным времяпрепровождением. Элисон знала это, и это вполне ее устраивало, тогда почему же ей захотелось вдруг плакать?

— Проголодалась? — улыбнувшись, спросил Коул.

— Немного. Но здесь так красиво, что не хочется уходить.

— А уходить и не надо. Я уломал миссис Бреннер приготовить нам ленч для пикника.

Несколько минут спустя они уже жевали сандвичи с беконом и авокадо, делились взглядами на этот мир и на все, кроме будущих их отношений. «И это правильно», — вдруг с грустью подумала Элисон. Потому что кто сказал, что у них вообще есть будущее, что их отношения не ограничатся этим совместным уик-эндом?

Потом, когда на холмы опустился легкий туман, они поехали к отелю «Мендосино» — месту, которое, как утверждал Коул, было одним из самых приятных секретов местных старожилов.

— Когда-нибудь сюда доберутся туристы, и этот уголок потеряет свое очарование, — сказал Коул. — Но пока — это любимое прибежище тех, кто желает отдохнуть от суеты. И кухня там потрясающая.

Элисон застонала в ответ.

— Я и так набрала за сегодня несколько фунтов!

— Будь моя воля, я заставил бы тебя набрать за этот уик-энд еще фунтов пять. Ты слишком худая — когда я раздевал тебя после падения, ты показалась мне похожей на заморенного цыпленка.

Элисон внимательно посмотрела на его улыбающееся лицо.

— Ты ведь не укладывал меня в постель в ту ночь, — неожиданно с уверенностью произнесла она. — Это сделала миссис Бреннер, не так ли?

— Конечно. Не думаешь же ты, что почтенная пожилая дама позволит холостяку любоваться неземной красотой обнаженной девушки. Но ты была так уверена, что я завзятый бабник. Я просто не смог удержаться.

Элисон рассмеялась, но ей стало немного не по себе. Не только оттого, что она недооценила Коула, но и потому, что он прекрасно понимал это. А ведь Элисон считала его бесчувственным. Сколько еще ошибок она совершила в своих отношениях с этим мужчиной?

С первого взгляда Элисон пришла в восторг от «Мендосино» — серого здания в викторианском стиле с резными украшениями над многочисленными крылечками. Гостиница находилась на берегу залива, изогнутого в форме месяца и окруженного с трех сторон высокими деревьями. Хотя можно было остановиться в главном здании, Коул заказал для них отдельный коттедж, спрятанный в лесу.

— У нас лучший домик в этом месте. Тебе понравится, — заверил он Элисон, припарковывая машину.

Пока Коул занимался их оформлением, Элисон разглядывала в фойе антикварную мебель и коллекцию мейсенского фарфора — наверняка здесь была когда-то гостиная жилого дома.

Управляющий, величавый седовласый старик, радушно поприветствовал Элисон. Когда их представляли друг другу, он внимательно разглядел девушку. Сам собой напрашивался вопрос, каких еще женщин привозил сюда Коул на уикэнд.

Когда Элисон увидела коттедж, снятый Коулом, то поняла, почему он это сделал. Спрятанный среди деревьев, домик был полностью изолирован от остальных зданий и располагался на берегу крошечной бухты. Внутри все было отделано в теплых, спокойных тонах, стояла мебель в деревенском стиле, а огромный, сложенный из камней камин придавал домику домашний уют, который Элисон всегда предпочитала холодной элегантности современных отелей.

Коул оставил ее распаковывать вещи, а сам отправился в душ. Выложив его вещи и свою одежду, Элисон разложила на диване сапфирово-синее платье, которое собиралась надеть к обеду. Наряд был сшит словно специально по ее миниатюрной фигуре, и Элисон мысленно поблагодарила Марго за ее щедрость и безукоризненный вкус. Улыбнувшись, она попыталась представить себе, какой была бы реакция Коула, если бы она надела сегодня черный деловой костюм, в котором была, когда они обедали в первый раз.

Коул вышел из душа с полотенцем вокруг пояса и увидел улыбающуюся Элисон. Подхватив девушку на руки, он стал кружить ее по комнате. Все плыло у нее перед глазами, Элисон с удивлением слышала будто где-то вдалеке собственное хихиканье. Все это было легкомысленно, но так восхитительно, зыбко, непостоянно, не в ее характере — но как приятно было чувствовать сильные руки Коула, кружиться вместе с ним, пока все не слилось у нее перед глазами.

— Вот так-то, моя маленькая мисс Серьезность, — сказал Коул, ставя ее на ноги. — Я научу тебя радоваться жизни. Учти, много работы делает тебя скучной девочкой.

— Не всем же быть плейбоями, — Элисон ехидно улыбнулась, игнорируя тот факт, что, кружа ее, Коул в какой-то момент потерял свое полотенце. — Хотя мне очень жаль, что ты находишь меня скучной.

Улыбка Коула вдруг погасла, в глубине синих глаз мелькнуло непонятное Элисон выражение.

— Я нахожу тебя умопомрачительной, загадочной, непредсказуемой и очень сексуальной. Честно говоря, я думаю, ты — ведьма. — Подняв руку Элисон, Коул поцеловал ее ладонь. — Даже мозоли у тебя на руке возбуждают меня. Я наверняка околдован!

— А мне нравится, как щекочутся волосы у тебя на груди, — Элисон покрутила пальцем жесткий завиток, — когда ты меня целуешь. — Она потянула за волоски и тут же отскочила, когда Коул застонал, прикрыв глаза. Но он успел схватить ее и привлечь к себе. Но едва Коул приготовился поцеловать ее, как Элисон вывернулась из его объятий и, указав на гардероб, куда она повесила одежду, строго приказала:

— Одеваться!

— Хорошо, хорошо, — с притворной покорностью произнес Коул. — Сначала будет ужин, а потом… десерт, — он многозначительно изогнул брови.

Когда Элисон рассмеялась, Коул, довольный собой, отправился одеваться.

Они пообедали в просторной столовой отеля, отделанной в старинном стиле. В фаршированном цыпленке, которого они заказали, не было ничего особенного, но он, как и предсказывал Коул, был отменно вкусным. Коул заказал французское «Коломбар» из местной винодельни, заверив Элисон, что оно даст фору любому вину, привезенному из Франции. Пригубив янтарный напиток с легким яблочным привкусом, Элисон тут же поняла, что он прав.

— Вот так-то лучше, — одобрительно произнес Коул, глядя, как Элисон с удовольствием поглощает пищу. — Пора тебе задуматься о пользе правильного питания.

— Да, обычно я обедаю гамбургерами и фасолью из банки, — призналась Элисон. — А иногда готовлю бифштекс, потому что его практически невозможно испортить.

Коул с негодованием поморщился.

— Многим это удается. Есть извращенцы, которые обваливают бифштексы в муке и жарят их на сковородке. Или режут на маленькие кусочки, которые насаживают на шампуры. Или погружают в жирный соус. Хотя каждому уважающему себя фермеру известно: все, что нужно для отличного бифштекса, — это открытый огонь и решетка, желательно железная.

— Ну, не все же росли на ранчо. Некоторым приходилось переносить трудности питания в закрытых школах, а хуже этого не может быть ничего.

— Бедная богатая девочка, — покачал головой Коул.

— В общем, Марго была не так уж богата, пока не вышла за своего третьего мужа. Но она всегда находила деньги, чтобы держать меня в закрытых школах — то в одной, то в другой. — Элисон почувствовала, что в словах ее слишком много жалости к себе, и поспешила добавить: — Несомненно, я получила в этих школах прекрасное образование. И, именно глядя на то, как Марго пытается вести светский образ жизни, я решила выбрать для себя нечто совсем иное.

— Ну, ты, похоже, забрела слишком далеко в противоположном направлении. Даже женщине-ветеринару не стоит, знаешь ли, жить только работой.

Слова Коула неожиданно обидели Элисон.

— Мне не нравится направление, которое принимает время от времени наша беседа, — сухо произнесла она. — Что, если на этот уик-энд мы попробуем объявить мораторий на тему «недостатки бедняжки Элисон»?

— Договорились, — Коул беззаботно улыбнулся. — Давай лучше поговорим о сексе. Это единственная тема, на которую мы смотрим одинаково.

— Не уверена в этом, — парировала Элисон. — Я — всего лишь новичок-любитель, у вас же, молодой человек, репутация профессионального бабника.

Коул на секунду замолчал.

— Я вижу, кто-то уже рассказал тебе о моем бурном прошлом. Наверное, Трайсия, я угадал? Ей нравится меня злить. Но я не люблю обсуждать эту тему. Мои недостатки нам тоже лучше оставить в покое. Идет?

— Идет, — согласилась Элисон.

Они чокнулись, закрепляя перемирие.

— Итак, ближайшие три дня не будем говорить ни о чем серьезном, — продолжал Коул. — Никаких темных тайн, признаний, личных вопросов, копаний в прошлом друг друга. Только ты и я, только здесь и сейчас.

Они выпили еще вина, разговор был непринужденным и легкомысленным. Элисон отметила про себя, что Коул владеет всеми секретами настоящего донжуана. Он не сводил с нее глаз, даже в тот момент, когда в зале появилась знакомая фигура в сопровождении еще трех человек. Женщина окинула их долгим вопросительным взглядом.

Элисон узнала Трайсию Джастин, и ею овладели неприятные предчувствия. Она ожидала, что Трайсия накинется на них со своими колкими замечаниями и едва завуалированными оскорблениями, но, к ее величайшему удивлению, мисс Джастин сделала вид, что не замечает их.

Элисон надеялась, что им удастся выскользнуть из столовой, не столкнувшись с Трайсией, но эту женщину не стоило так рано списывать со счетов. Когда они закончили есть, прежде чем выйти на веранду для танцев, Элисон решила освежить макияж. Она стояла перед зеркалом в уютной комнате отдыха, когда открылась дверь и вошла Трайсия.

Она беспардонно оглядела соперницу, отметая про себя шикарный наряд от Холстона и легкую дрожь руки Элисон, сжимавшей щетку для волос.

— Я вижу, вы не последовали моему совету, Элисон, — нараспев произнесла Трайсия. — И напрасно, я ведь хотела как лучше.

— Боюсь, я не понимаю…

— О, не стоит играть в слова. Вы отлично понимаете, о чем я говорю. Я предупреждала вас держаться подальше от Коула — и я не шутила, когда говорила это. Поверьте мне, я желаю вам добра. Многие женщины пытались окрутить его, но все всегда кончалось одинаково. Получив то, чего хотел, Коул бросал их. И с вами будет так же.

Сердце Элисон учащенно забилось, ее вдруг замутило. Элисон умела сдерживаться, но терпение ее было не безгранично, а сейчас его испытывали самым беспардонным образом.

— Коул наверняка снял на сегодняшнюю ночь свой любимый коттедж? — ехидно спросила Трайсия. — Мне всегда нравился тот, на скале. Полное уединение, можно купаться и загорать обнаженными…

Элисон положила щетку в сумочку и отвернулась от зеркала. Она ни за что на свете не покажет Трайсии, как больно ранят ее слова. Элисон молча вышла, закрыв за собой дверь. И только в коридоре позволила себе привалиться к стене. Ей хотелось кричать от боли. Дверь приоткрылась, и Элисон поспешила обратно в столовую, не желая больше сталкиваться с Трайсией.

Ей удалось скрыть свое состояние от Коула. Они выпили послеобеденный коктейль, потанцевали немного под медленную музыку на застекленной веранде, Элисон смеялась над ужасными шутками Коула, и постепенно магия вечера снова захватила ее.

Когда Коул предложил вернуться в коттедж, Элисон успела уже почти забыть о Трайсии. Но, проходя через столовую, она с удовольствием отметила, что столик, где сидели Трайсия и ее друзья, пуст.

В коттедже их ждала бутылка холодного шампанского. Коул улыбнулся, прочтя приложенную к ней карточку.

— Кажется, хозяину отеля нравится моя дама.

— А разве так бывает не всегда? — спросила Элисон.

Коул удивленно поднял брови — то ли его удивил вопрос, то ли неожиданно резкий тон Элисон.

— Конечно, — сказал он, — у меня безукоризненный вкус, когда дело касается еды, вина и женщин.

Открыв бутылку, он наполнил до краев два бокала. Они молча выпили, а затем прошли с бокалами в освещенный луной каменный дворик.

Элисон встала у перил, окружавших дворик, и посмотрела на берег. Далеко внизу набегали на берег волны и разбивались о скалы, поднимая белые брызги, переливавшиеся в лунном свете. Засмеявшись, Элисон сказала об этом Коулу.

— Я заказал луну на весь уик-энд, — заявил он, — и просил, чтобы она была огромной, полной и романтичной.

Коул обнял Элисон за талию, и она с удовольствием прижалась к его сильному горячему телу. В глазах ее отражалась луна, на губах застыл вкус шампанского, а злые слова Трайсии показались вдруг неважными.

Коул уткнулся в шею Элисон и глубоко вздохнул.

— Даже если бы я оказался в темной комнате с дюжиной других женщин, я все равно узнал бы тебя по запаху, — прошептал он.

— Но я ведь не пользуюсь духами и даже душистым мылом, — возразила Элисон. — Это раздражает некоторых животных.

— Тебе не нужны духи. Твоя кожа, волосы, дыхание — у всего этого свой особый запах.

— Как у сиамской кошки, — Элисон не сомневалась, что Коул снова дразнит ее. — У сиамских кошек мех пахнет розами.

— Не знал об этом. Не очень люблю кошек. Но ты пахнешь не розами. Скорее яблоками. Сочными спелыми яблоками.

— Ну вот, похоже на фруктовый салат, — улыбаясь, поддразнила его Элисон.

Они допили шампанское, а когда стало прохладно, зашли внутрь.

— Хочешь спать? — спросил Коул.

— Нет, но с удовольствием заберусь в постель, — в словах Элисон слышалось приглашение.

Закинув голову назад, Коул весело рассмеялся, а затем губы его нашли губы Элисон. Руки, прикосновения которых казались давно знакомыми, ласкали ее тело, разжигая желание.

Коул медленно раздел Элисон, а потом она раздела его, с удивлением открывая для себя, какое удовольствие это может ей доставлять. Коул подвел ее к огромной постели, и они легли. Положив голову Коулу на грудь, Элисон вдыхала запах его кожи, аромат мыла, лосьона и еще чего-то — чистой и здоровой мужской плоти.

— Нам так хорошо вместе, Элисон, — хрипловато произнес Коул. — Тебе нравится быть моей девушкой?

Элисон хотела ответить «да», но слова вдруг замерли у нее в горле, а лицо исказила гримаса боли. Она все же кивнула, уткнувшись лицом ему в плечо, и Коул радостно рассмеялся.

Затем он поцеловал ее долгим, нежным поцелуем, снова разбудив чувства Элисон, снова заставив ее почувствовать, как приятно кружится голова, когда тело твое ласкают сильные мужские руки, а за стенами уединенного коттеджа разбиваются о скалы залитые лунным светом волны.

Ласки Коула доставляли ей такое острое удовольствие, что Элисон даже стало на минуту страшно. Все ее короткие романы заканчивались ничем, и Элисон мучили иногда сомнения: ей казалось, что она если не фригидна, то по меньшей мере не слишком сексуальна. И сейчас она испугалась, обнаружив внутри себя безграничную способность испытывать чувственное удовольствие. Поцелуи Коула становились все требовательней, и Элисон отвечала на них, не сдерживаясь, не испытывая стыда, отбросив все свои сомнения. Забыв об осторожности, она подчинялась Коулу Гамильтону душой и телом.