Отец на час

Глава 5

Очнувшись, Элисон услышала голос Коула, повторявшего ее имя. Она почувствовала, как он поднимает ее, а его сердце бьется у нее под ухом. Хотя падение было вызвано сердитым восклицанием Коула, она вдруг с удивлением поняла, что не сердится на него. Ей почему-то казалось правильным, что Коул несет ее на руках, а она уткнулась носом ему в плечо. И даже когда он коснулся пальцами пульса на ее шее, Элисон не открыла глаза. Во-первых, она чувствовала себя в полной безопасности, а во-вторых… испытывала такую чудовищную усталость…

Потом она услышала какой-то незнакомый голос и, открыв глаза, увидела склонившегося над ней седовласого мужчину. Узнав профессиональные прикосновения доктора, Элисон покорно дала себя осмотреть. Кто-то успел снять с нее бахилы и испачканную кровью спецодежду, но сейчас это не имело значения.

Наконец мужчина выпрямился и произнес:

— Конечно, у нее может быть трещина или сотрясение, но я сомневаюсь в этом. Череп в порядке, опухоль совсем небольшая.

Элисон посмотрела на стоящего рядом Коула. Как странно он выглядит… Она действительно увидела в его глазах тревогу или ей показалось, и Коул испытывает только раздражение по поводу того, что она доставила ему столько хлопот.

— Пульс у нее ровный, дыхание нормальное, — продолжал доктор. — Думаю, у девушки обычное переутомление, плюс небольшая травма от удара. Сомневаюсь, что имеет место гематома или что-нибудь в этом роде, но выглядит она очень слабенькой. Не удивлюсь, если… — Склонившись над Элисон, он повысил голос. — Мисс Вард, когда вы ели последний раз?

Элисон посмотрела на него блуждающим взглядом.

— За завтраком. Кофе и тост.

Она начала было объяснять, что проспала утром, пропустила ленч, чтобы оформить все документы и закончить пораньше, о звонке Коула как раз, когда она готовила обед. Но голос Коула прервал ее:

— Вот дуреха! Чем тоньше женщина, тем больше она помешана на диете!

Элисон попыталась сесть, но вновь накатившая волна дурноты заставила ее откинуться на подушку. На подушку? Так она лежит в постели? Что она делает в этой постели и в этой незнакомой комнате?

— Не дурите, — в голосе Коула слышалось неодобрение. — Вы еще слишком слабы, чтобы пытаться встать. — Он посмотрел на доктора. — Можно дать ей что-нибудь съесть?

Доктор как раз убирал в чемоданчик свой стетоскоп.

— Только немного сока. До утра больше ничего. Сотрясения скорее всего нет, но рисковать не стоит. Я могу забрать ее в больницу для наблюдения или оставить здесь. Но кому-то придется сидеть всю ночь рядом и будить ее каждые два часа, чтобы убедиться, что она в сознании.

— Я позабочусь о ней, — быстро произнес Коул.

Мужчины вышли из комнаты, и Элисон закрыла глаза. Она дремала, когда вернулся Коул со стаканом апельсинового сока и капсулой.

— Ну вот, проглотите это и выпейте сок. А потом отдохните. И не будьте в следующий раз такой дурочкой. Диету нельзя сочетать с тяжелой физической работой.

Элисон укоризненно посмотрела на него, но она была слишком слаба — и слишком упряма, чтобы пытаться что-то объяснить. Тем более что Коул не дал ей такой возможности. Вручив Элисон стакан, он подождал, пока она проглотила таблетку и запила ее соком. По-прежнему испытывая слабость и не желая признаваться в этом, Элисон откинулась на подушку и закрыла глаза. Она слышала, словно где-то вдалеке, как Коул дает указания своей экономке. Не прошло и минуты, как Элисон погрузилась в глубокий сон.

Она проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо, повторяя ее имя.

— Уйдите, — простонала Элисон, но трясли ее все более настойчиво, даже, пожалуй, грубо.

— Ну, давай же! Проснешься ты или нет? Ты хоть понимаешь, кто перед тобой?

— Невыносимый Коул Гамильтон, — процедила Элисон сквозь стиснутые зубы.

Смех Коула был таким неожиданным, что она даже открыла от удивления глаза.

— Ну вот и хорошо, — сказал он. — Теперь вы снова стали собой. Можете спать дальше. Желаю хороших снов.

Элисон поспешила поймать его на слове. Ей показалось, что она спала не больше пяти минут, когда Коул снова начал трясти ее за плечо. На этот раз, прежде чем он успел задать ей хоть один вопрос, Элисон четко и внятно произнесла:

— Меня зовут Элисон Вард. Вас — Коул Гамильтон. И если вы не уберете руки, я врежу по вашей самодовольной физиономии.

— А почему это моя физиономия кажется вам такой уж самодовольной?

— Потому что вы явно слишком высокого о себе мнения. Знаете, что я вам скажу… — Но Элисон не смогла закончить. Ей казалось, что чей-то голос произносит где-то вдалеке те слова, что она собиралась сказать Коулу с того самого обеда, но Элисон не могла бы сказать с уверенностью, что это не было очередным сном.

В следующий раз она проснулась сама при ярком свете дня. Элисон сонно свернулась калачиком под теплым одеялом, радуясь про себя тому, что сегодня воскресенье и можно поспать подольше. Минут через двадцать она встанет и приготовит завтрак, но сейчас так приятно было нежиться в собственной… — и тут память вернулась к Элисон. Да нет же, она вовсе не в собственной постели. Она в доме Коула, возможно даже в его кровати. Она ударилась головой о край кормушки. Насколько сильно?

Элисон покрутила головой. Голова немного побаливала, но никаких серьезных повреждений явно не было. Тогда почему же она упала в обморок и так долго оставалась без сознания? Кто-то вызвал врача — это она помнила. Это врач говорил что-то о переутомлении и недоедании?

Она села и хотела откинуть одеяло, но застыла неподвижно, с удивлением обнаружив сидящего рядом с кроватью Коула. Глаза его были закрыты, голова откинута назад, открывая взгляду сильную мускулистую шею. Коул крепко спал.

Утренний свет падал ему на лицо, позволяя разглядеть красиво очерченный рот, скулы и твердую линию подбородка. Элисон хотела отвести глаза, но любопытство ее оказалось слишком сильным. Спящий Коул казался словно другим человеком, не тем, которого она знала. Вечно настороженные глаза были прикрыты веками, упрямые губы расслаблены. Коул выглядел моложе и даже казался… уязвимым. Так кто же из этих двух мужчин настоящий Коул Гамильтон? Этот, спящий, или тот, агрессивный нахал, который позволил себе откровенно приставать к почти незнакомой женщине, не дававшей для этого никакого повода?

— Доброе утро, мисс ветеринар. — Пока Элисон сидела, погруженная в свои мысли, Коул проснулся и теперь с усмешкой смотрел на нее. — Как вы себя чувствуете? Достаточно хорошо для одного из неподражаемых завтраков миссис Бреннер?

— Миссис Бреннер?

— Это моя экономка. А также блюстительница моей морали, моего рассудка и многого другого. — Ирония в голосе Коула вызвала у Элисон улыбку, но он тут же испортил все, добавив: — Как это глупо — голодать. И с чего вы взяли, что у вас лишний вес? На ваших обтянутых кожей ребрах нет ни унции лишнего жира.

Когда до Элисон дошел смысл его слов, она едва подавила возмущенный возглас. Дрожащей рукой она залезла под одеяло и обнаружила, что спала в одной тоненькой хлопчатобумажной футболке. Кто-то раздел ее, пока она была без сознания, и по лукавой усмешке Коула Гамильтона нетрудно было догадаться, кто именно справился с этой задачей.

Элисон раскрыла было рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу, но в последний момент сдержалась. Нечего ему думать, что он способен вывести ее из себя. И она не собирается объяснять, почему не успела вчера пообедать и поужинать. Если Коул думает, что у женщины, которая работает по четырнадцать часов в сутки, хватает глупости сесть на диету, — что ж, пускай. Он не дождется от нее объяснений. И приступов девичьей скромности тоже.

Элисон оглянулась в поисках одежды и увидела ее, аккуратно сложенную на стуле рядом с кроватью. Полностью игнорируя заинтересованный взгляд Коула, Элисон встала и взяла одежду. Пятен на ее костюме не было — очевидно, за ночь кто-то успел его выстирать.

— Ванная вон там, — Коул указал на дверь. — Когда закончите туалет, спускайтесь вниз. Я попрошу миссис Бреннер приготовить сытный завтрак. Может быть, от еды у вас улучшится настроение.

На этот раз Элисон не удостоила его даже взглядом. С выражением горделивого достоинства — и плевать, что на ней надета мужская футболка, доходящая до колен, — она проследовала в ванную и захлопнула за собой дверь. И была почти уверена, что расслышала смех Коула, прежде чем включить воду.

Через пятнадцать минут, приняв душ и вымыв голову, Элисон спустилась вниз.

Как и спальня, комнаты внизу были обставлены видавшей виды мебелью из черного дерева, которая выглядела так, словно простояла здесь десятки лет и простоит еще столько же. Элисон одобрительно взглянула на широкие, должно быть, очень удобные диваны и кресла, пушистые восточные ковры, от одного взгляда на которые у Марго наверняка загорелись бы глаза. В одной из комнат стены были уставлены книжными полками. Элисон остановилась на пороге, разглядывая раскрытую книгу, лежащую вверх обложкой на столе. Она ожидала увидеть какой-нибудь эротический роман или книгу по коневодству, но вместо этого обнаружила томик ранних стихов Вордсворта.

Удивившись про себя тому, что Коул увлекается поэзией, Элисон двинулась дальше. Она дошла до большой комнаты, которую в прежние времена назвали бы гостиной, и остановилась, пораженная уютом помещения, которое должно было бы казаться слишком холодным и огромным из-за высоких потолков.

Внимание ее привлекли несколько семейных фотографий, стоящих на пианино. Элисон даже подошла, чтобы рассмотреть их поближе. В основном это были самые обыкновенные фотографии — свадьбы, матери с новорожденными младенцами, семейные портреты. Коул присутствовал только на одной из фотографий — молодой, очень красивый, он стоял рядом с седеющим мужчиной, на которого был поразительно похож. В отличие от остальных это был явно любительский снимок. Судя по потертым краям, эту фотографию кто-то долго носил в бумажнике. Поставив снимок на место, Элисон вышла из комнаты, гадая про себя, кто из молодых женщин на других фотографиях — бывшая жена Коула и почему распался их брак.

Идя на запах кофе и жарящегося бекона, Элисон оказалась наконец в небольшой кухне в задней части дома. Хотя кухня была оснащена самой современной техникой, дубовые шкафчики и рабочий столик явно были старыми, как и большой круглый стол, за которым пил кофе Коул.

Он представил Элисон миссис Бреннер, величавой женщине с живыми карими глазами, считавшей себя лучшей кухаркой на свете. Миссис Бреннер остановилась на пути от стола к раковине ровно настолько, чтобы кивнуть Элисон и окинуть ее долгим оценивающим взглядом, а затем продолжила готовить.

Элисон спросила о кобыле, и Коул заверил ее, что мать и жеребенок чувствуют себя отлично.

— Доктор Вильсон считает, что с вами тоже все в порядке, — добавил Коул. — Но если будут мучить головные боли, советовал обратиться к нему.

Хотя Элисон решила про себя оставаться неприступной и высокомерной, сейчас она с благодарностью вспомнила, как заботливо ухаживал за ней Коул вчера вечером. Он был так добр к ней, но почему же его улыбка вызывала сейчас у Элисон такое раздражение?

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы просидели всю ночь у моей постели, — довольно холодно произнесла она.

— Нет проблем. Когда миссис Бреннер вернулась из города, она подменила меня на несколько часов. — Коул улыбнулся Элисон, и в глазах его мелькнуло теплое выражение. — Очень благодарен вам за свою кобылу. Я по-прежнему испытываю некоторое предубеждение против женщин-ветеринаров, но должен признать, что вы отлично знаете свое дело.

Элисон почувствовала, как краснеет. Слава Богу, в этот момент миссис Бреннер поставила перед ней тарелку яичницы с беконом.

Как и обещал Коул, это был настоящий деревенский завтрак с картофельными чипсами и домашним печеньем. Миссис Бреннер с удовольствием смотрела, как исчезает пища с тарелки Элисон. Она поставила перед девушкой еще одну тарелку с печеньем и баночку меда, бормоча что-то себе под нос об этих глупых диетах. Поскольку Коул был рядом, Элисон не стала разубеждать пожилую женщину.

Почувствовав, что не способна больше проглотить ни куска, Элисон со стоном отодвинула тарелку. Запив еду кофе, она поблагодарила миссис Бреннер за самый шикарный завтрак в своей жизни и отправилась вместе с Коулом в сарай.

Осмотр показал, что с кобылой и ее длинноногим жеребенком действительно все в порядке.

— У тебя такой красивый малыш, — нежно сказала Элисон, погладив лошадь между глаз. — Ты простила меня за то, что я сделала тебе вчера больно?

Словно понимая сказанное, кобыла потерлась носом о плечо Элисон.

— Вижу, это ваша любимица, — заметила Элисон.

Коул поморщился.

— У меня тут ранчо, а не питомник избалованного богача. В бизнесе нет места сантиментам. Я не делаю любимцев из своих животных.

Элисон хотела было обвинить его во лжи, но вместо этого только потрепала кобылу по холке и взяла свои инструменты. Коул помог ей нести чемоданчик, Элисон не стала отказываться, потому что все еще чувствовала слабость в ногах.

— Мне кажется, вы все еще не оправились, — сказал Коул. — Я собираюсь отвезти вас домой. А один из моих людей пригонит попозже вашу машину.

Элисон собралась возразить, но решила, что не стоит спорить по этому поводу, и спокойно забралась в машину Коула.

Всю дорогу Коул рассказывал о ранчо и своих проблемах с необузданным жеребцом. Вспомнив завтрак миссис Бреннер и заботу Коула, Элисон решила про себя, что он был, в общем, весьма любезен. Просидеть полночи у ее кровати — это признак… признак чего? «Джентльмен» звучало слишком старомодно, и все же поведение Коула вызывало в памяти именно это слово. Все это доказывало, что Коул, несмотря на свои недостатки, человек серьезный и ответственный.

Когда они подъехали к жилищу Элисон, туда тут же ворвались Лори и Лерлин, как всегда, тараторя без умолку.

— Доктор Элисон, мы приходили помочь вам покормить животных, но…

— …вы не отвечали на звонки, и вашей машины…

— …не было на месте, и мы волновались за вас.

— Прошлой ночью, — сказала Элисон, — одна из кобыл мистера Гамильтона родила своего первого жеребенка. Ей требовалась моя помощь. А потом я так устала, что осталась ночевать на ранчо.

Притихшие девочки внимательно изучали Коула.

— А какой он, этот жеребеночек? — спросила Лерлин. — Вы уже угадали его имя?

— Угадал его имя? — переспросил Коул с дружелюбной улыбкой.

Близняшки стали наперебой рассказывать Коулу, как правильно угадать имя животного, а Элисон оставила их и пошла проведать своих питомцев.

Обе собаки ждали ее у двери. Петр Великий смотрел на хозяйку с упреком, а Шэмрок описывал вокруг нее круги, повизгивая от восторга. Только Том-Том остался неприступным и высокомерным. Явно обиженный отсутствием Элисон, он поглядывал на нее со своей любимой перекладины на окне, укоризненно выгнув хвост.

В кухне Элисон с сожалением посмотрела на заветрившийся салат на столе, затем вынула из печки бифштекс и поморщилась — он выглядел как деформированная резиновая подметка.

— Так, значит, дело было не в диете, — произнес за ее спиной Коул. — Вы готовили ужин, когда я позвонил. Но почему вы не сказали мне об этом, когда я подкалывал вас насчет диеты?

— Потому что у вас есть отвратительная привычка торопиться с выводами.

Коул провел ладонью по волосам, как всегда, взъерошив их.

— Я все время говорю вам что-нибудь не то. Ну и отделали же вы меня прошлой ночью! Давно мне не приходилось слышать ничего подобного!

Элисон с отчаянием посмотрела на Коула, вспоминая голос, который слышала, как ей казалось, во сне.

— Что… что я говорила?

— Так вы ничего не соображали в этот момент? Я так и подумал. Что же касается ваших слов… возможно, я этого заслуживал, так что оставим все, как есть.

— Извините, если обидела вас, но я действительно не отвечала за то, что говорила, — сухо заметила Элисон.

— Не стоит извиняться, — в глазах Коула мелькнуло странное выражение, от которого Элисон стало почему-то не по себе. — И поскольку я должен вам обед, почему бы вам не приехать ко мне на ранчо сегодня вечером?

Элисон приготовилась покачать головой, но Коул предупредил ее отказ.

— Я не предлагаю вам оргию, моя подозрительная леди. Просто сегодня соседи и друзья соберутся у меня на барбекю. Все очень респектабельно. И я обещаю даже не пытаться приставать к вам.

— Мне очень жаль, но…

— Но вы по-прежнему не доверяете мне? После всего, что мы пережили вместе? Вы провели со мной ночь в моей спальне, в моей постели и даже в моей футболке, а я ведь вел себя как настоящий джентльмен, не так ли?

Элисон не смогла сдержать улыбки, и Коул принял эту улыбку за знак согласия.

— Вот и хорошо. Я заеду за вами в шесть. И прослежу, чтобы вы рано вернулись домой и могли как следует выспаться.

Элисон хотела было возразить, что не давала согласия, но поймала себя на мысли, что слишком много суетится из-за простого приглашения на барбекю.

— Хотите кофе? — вежливо спросила она.

— Звучит заманчиво.

Пока Элисон ставила на огонь кофейник, Коул с сожалением изучал заветрившийся салат и загубленный бифштекс.

— А я и не знал, что женщины-ветеринары умеют готовить.

За его спиной послышалось хихиканье. Близняшки, последовавшие за Коулом в дом, обнимали теперь Петра Великого.

— Доктор Элисон ужасно готовит, — Лерлин, как всегда, была сама честность и непосредственность.

— Но здесь так весело, — добавила Лори.

— Понимаю, — Коул оглядел двух собак и кота, ходившего теперь с независимым видом по перилам лестницы, ведущей на чердак. — Похоже, вы любите подбирать несчастных животных, Элисон.

— О, доктор Элисон не подбирает их, — важно пояснила Лерлин. — Это животные подбирают ее. Чаще всего она приводит их к себе, чтобы найти им хороших хозяев, но иногда люди не хотят их брать, потому что они слишком старые или слепые или у них только три ноги. И тогда доктор Элисон понимает, что эти животные должны жить в ее доме.

— Баттонз — это наш щенок — принадлежит нашему дому, — вмешалась Лори. — Сначала наша мама так не считала. Она говорила папе, что доктор Элисон поквиталась с ней. Но теперь она так любит Баттонза, особенно когда он не роется в ее вещах и не жует плед.

Коулу стоило все большего труда сохранять серьезное выражение лица, и Элисон поняла, что пора вмешаться.

— Почему бы вам не проверить миски с водой во дворе, — попросила она девчушек. — А потом поможете мне кормить животных.

Лори и Лерлин убежали, сопровождаемые Петром Великим. Хотя кофе не закипел, вода была кипяченой, так что Элисон налила чашку и поставила перед Коулом.

— Очень интересно, — сказал он. — Так вы подбираете покалеченных животных, а потом сводите счеты с соседями, заставляя их принимать ваших дармоедов.

— Они не дармоеды, — возразила Элисон. — Так или иначе они оправдывают свое содержание.

— Как этот старый… кстати, что это за порода?

— Борзая. Некоторые называют их русскими волкодавами.

— А этот слепой сеттер — как оправдывает свое содержание он? И что толку в кошке на трех лапах?

Циничный тон Коула не обманул Элисон. По задиристому блеску его глаз она понимала, что ее просто дразнят. Только потому, что сам он другого мнения о предназначении животных? Или Коул ожидал, что она начнет читать ему лекцию, как приятно иметь в доме столько питомцев? Черт ее побери, если она станет играть в эти игры!

— Я чувствую себя усталой, — произнесла Элисон. — Наверное, мне стоит прилечь.

— Хорошо. Выспитесь как следует, а в шесть я заберу вас. Не беспокойтесь об одежде — это ведь барбекю. Все самое повседневное.

Элисон чуть не сказала ему, что почти никогда не думает об одежде и что не надо заезжать за ней — она вполне способна добраться сама. Но тут Коул понимающе улыбнулся, словно прочитав ее мысли. Элисон про себя решила, что этот мужчина слишком часто додумывает за нее, и стала быстро убирать со стола — включая чашку Коула.

Но Коул уехал не сразу. Сначала он внимательно изучил жилище Элисон, обставленное старой мебелью, явно купленной в секонд-хэнде, макраме и вышивки, висящие по стенам, а также горшки с разнообразными растениями. Потом он долго наблюдал за сеттером, вернувшимся на свою циновку.

Коул ушел, а Элисон еще долго гадала, что же заставило ее согласиться приехать на барбекю. Ведь так просто было сказать, что у нее другие планы на вечер.