Отец на час

Глава 3

Когда Элисон только переехала в Санта-Терезу, она поселилась в небольшой квартирке в нескольких минутах ходьбы от клиники. Но потом она подобрала первого питомца, вернее, как часто казалось Элисон, это Петр Великий подобрал ее, и начала присматривать жилье попросторнее. Когда она пришла по объявлению Колеттов, хозяева понравились ей с первого взгляда, и переоборудованный ими под жилье сарайчик прекрасно подходил для ее нужд. Он был не только удобным, просторным и доступным по цене. Одним из главных его достоинств был огороженный задний дворик.

Хотя Элисон работала по ненормированному графику, а Джинни была занята заботами о муже-гинекологе, двух дочках-близнецах и о домашнем хозяйстве, между молодыми женщинами сразу же возникла привязанность, почти дружба. До сегодняшнего дня она сводилась к тому, что они пили вместе чай или кофе раз в месяц, когда Элисон приходила платить за квартиру. Пухленькая Джинни с карими глазами и облаком черных волос была очень симпатична Элисон.

Она без малейших колебаний согласилась помочь Джинни, но сейчас, на подъезде к дому, Элисон охватили сомнения.

В конце концов что она знает о детях? У нее не было старших братьев и сестер, которые могли бы подарить ей племянников, не говоря уже о младших братишках и сестренках, о которых она могла бы заботиться, будучи подростком. Элисон не знала, как обращаться с детьми, — разве что как со взрослыми, но такой подход вряд ли понравится их родителям. И как она будет развлекать весь вечер двух шестилетних девчушек? Ведь она даже не научилась до сих пор различать их.

Выпрыгнув из кабины грузовичка, Элисон с сожалением подумала о своих животных, которым придется сегодня ждать ужина куда дольше обычного. Петр Великий — ее борзая — будет ходить туда-сюда, скривив свой длинный аристократический нос по поводу опоздания хозяйки. Когда Элисон подобрала собаку на улице, Петр страдал от недоедания, и его густая белая шерсть была заляпана кровью, струившейся из разорванного уха. Он был очень старым, и Элисон подозревала, что хозяева просто-напросто выгнали его из дома.

А вот ее кот, Том-Том, наверняка родился на улице. Ему перебило ногу капканом, из которого Элисон его освободила. Том-Том страдал отвращением ко всем человеческим существам, включая подчас и свою спасительницу. Он наверняка будет ковылять на трех лапах по перилам, ведущим на чердак, останавливаясь иногда, чтобы издать жуткий вопль недовольства по поводу того, что его не накормили вовремя. А Шэмрок, самый терпеливый из ирландских сеттеров, будет лежать, свернувшись на коврике, и не сводить с двери своих ослепших глаз в ожидании хозяйки.

А что, если в один из вечеров ей вообще не удастся дойти до дома? Что, если с ней что-нибудь случится? Кто покормит, кто позаботится о них? Может быть, гуманнее было бы усыпить этих несчастных. Может быть, она лишь из эгоизма взяла в дом эти — как называет их Марго — отбросы с животной помойки?

Элисон уже поднималась по ступенькам дома Колеттов. Она улыбнулась, заметив две пары глаз, наблюдавших за ней через щелку во входной двери. Элисон мало общалась со своими маленькими соседками. Девочки были очень любопытными, но старались не подходить к бывшему сараю. Наверное, родители строго приказали им не беспокоить Элисон. Сейчас она пожалела о том, что сохраняла дистанцию. Если бы она останавливалась иногда поболтать с малышками, возвращаясь домой с работы, сегодня им легче было бы поладить.

— О, вот и ты! — Джинни уже стояла в дверях, держа ключи от машины. Выражение ее карих глаз было еще более испуганным, чем обычно.

— Я очень ценю твою помощь, Элисон, — сказала она. — У миссис Колетт, разумеется, есть друзья, которые с удовольствием побыли бы с ней, но — нет! — она не может даже подумать о том, чтобы их побеспокоить. Прости, что нарушила твои планы. Я обзвонила всех подруг, но они заняты…

— Не беспокойся, я все равно собиралась побыть сегодня дома, — заверила Джинни Элисон. Они были примерно одного возраста, но Элисон часто чувствовала себя старше Джинни. Может быть, потому что она всю жизнь заботилась о себе сама, а Джинни вышла замуж сразу после колледжа и не работала ни одного дня за пределами дома. Или потому, что в Джинни сохранилось до сих пор искреннее дружелюбие счастливого ребенка, которым Элисон не могла похвастаться даже в детстве?

— Я строго поговорила с девочками. Они не должны хулиганить. Да, ужин… Разогрей им суп в банках и сделай сандвичи с арахисовым маслом и джемом. Они наверняка попытаются уговорить тебя разрешить им не ложиться в девять, но будь непреклонна.

Обняв по очереди дочурок и виновато улыбнувшись Элисон, Джинни направилась к семейному фургону. Две маленькие фигурки, махавшие ей с крыльца, выглядели такими несчастными, что у Элисон защемило в груди.

В их возрасте Элисон чаще всего находилась на попечении очередной экономки, нанятой матерью, но она ясно помнила, какой одинокой и покинутой чувствовала себя, когда Марго, надушенная и сияющая, уезжала на уик-энд с очередным своим мужчиной.

Элисон прочитала имена, вышитые на футболках близняшек.

— Ну что ж, Лори и Лерлин, кажется, этот вечер вам придется провести со мной, — Элисон притворилась, что не замечает, как дрожит нижняя губка Лори, старавшейся держаться позади сестры. — Если хотите, можете звать меня Элисон. Прежде чем начнем готовить ужин, не хотите помочь мне накормить моих животных? У меня есть щенок с поврежденной лапкой, который наверняка уже проголодался.

Едва сдержав улыбку, Элисон смотрела, как меняются лица девочек. Похоже, путь к сердцу ребенка лежит через щенка.

— А как он поранил ножку? — спросила Лерлин.

— Ну, думаю, его сбила машина. Кто-то просто оставил беднягу в приемной клиники, где я работаю, так что он вроде подкидыша. Но это пока. Скоро, когда он поправится, я найду для него хороший дом.

Пока они шли по лужайке, отделявшей дом Колеттов от жилища Элисон, девочки забрасывали ее вопросами о щенке-подкидыше.

— Уф! — сказала она наконец. — Давайте задавать вопросы по очереди. Его зовут… честно говоря, я не знаю, как его зовут.

Элисон не стала объяснять девочкам, что, если не давать животному имени, с ним легче потом расстаться. — Я зову его просто «щенок».

— Но почему вы не дадите ему имя? — спросила более бойкая Лерлин.

— Ну, так нельзя! Ведь у него же есть имя, которое дала ему мама.

— Но собаки не разговаривают, — с сомнением произнесла Лерлин. — Как же вы узнаете его имя?

— В этом-то вся проблема. Иногда требуется много времени. Надо наблюдать за щенком или котенком, изучать их, и имя само придет тебе на ум. Но надо быть внимательным, чтобы это непременно оказалось настоящее имя. Если ошибешься, будешь называть маленькую веселую чихуахуа каким-нибудь дурацким именем вроде Бруно.

Девочки весело рассмеялись над ее шуткой. Лори просунула в руку Элисон свою теплую ладошку.

— А как вы думаете, мне удастся угадать настоящее имя этого щенка? — робко спросила она.

— Думаю, если будешь держать широко открытыми глаза и уши, это вполне может случиться сегодня вечером.

Когда они подошли к сараю, Петр Великий с высоко поднятым хвостом первым подбежал поприветствовать их. Уткнувшись носом в ладонь Элисон, он подозрительно покосился на близнецов. Потом вытянул длинную шею, чтобы изучить их повнимательнее. Элисон не удивилась, когда обе девочки спрятались за ее спиной.

— Это пони? — испуганно прошептала Лори.

— Это борзая, — ответила Элисон. — Некоторые называют их русскими волкодавами. Но на самом деле этот пес очень ласковый. Его зовут Петр Великий. В честь одного русского царя. Царь — это вроде короля. Если вы позволите ему обнюхать вас, Петр будет очень благодарен. Он так здоровается. А если хотите подружиться, почешите его за ушками. У него такие длинные лапы, что он не может сделать это сам.

Несколько секунд спустя Лерлин с воодушевлением почесывала за левым, а Лори — за правым ухом собаки. Прикрыв глаза, Петр Великий принимал их внимание с царственным достоинством, как и подобает особе благородной крови.

— А откуда вы знаете так много про собак? — спросила Лерлин.

— Потому что это моя работа.

— А я думала вы — ветер… как там дальше?

— Ветеринар. А знаешь, кто такой ветеринар? Это — звериный доктор.

— Как мой папа, — кивнула Лори. — Только он лечит людей.

— А у вас есть еще звери?

Элисон познакомила близняшек со старым ирландским сеттером Шэмроком, потом с Том-Томом, который, к ее удивлению, позволил девочкам погладить себя по мягкой спинке. Но когда Элисон отвела Лерлин и Лори к конуре, их сердца тут же завоевал щенок.

Это была дворняжка. Элисон подозревала, что в его жилах течет кровь не меньше дюжины разных пород, и, когда он прыгал на малышек, почти сшибая их с ног своими огромными лапами, становилось ясно, что это — взаимная любовь с первого взгляда.

Близнецы ни в какую не хотели расставаться со своим новым другом, и Элисон пришлось стряпать в своей небольшой кухоньке. Сама она плохо ела в детстве и до сих пор помнила все эти трапезы, когда приходилось запихивать в себя пищу под угрозы и брань, а иногда — чтобы получить предложенную за это взятку. Поэтому она с удивлением смотрела на девчушек, которые с удовольствием съели куриный суп с лапшой, по бутерброду с консервированной говядиной, а потом еще по стаканчику шоколадного мороженого.

Девочки помогли ей помыть посуду, а потом Элисон устроилась поудобнее на кушетке и стала наблюдать, как они резвятся, играя со щенком. И не удивилась, когда Лори придумала для щенка имя.

— Посмотри, Лерлин, — возбужденно произнесла девочка. — У него глаза совсем как пуговицы на пальто у мамы. — Она остановилась, и глаза ее радостно расширились. — Ой, да это ведь его имя, правда? Пуговка, правда, Элисон?

— Вполне возможно. Ты попробуй позвать, и если он отзовется, ты угадала.

И, конечно же, когда Лори ласково позвала: «Пуговка!» — щенок подбежал к ней, виляя хвостом.

— Что ж, решено, зови его Баттонз — это то же самое, что пуговка. — Тут Элисон пришла вдруг в голову замечательная идея. Мысленно извинившись перед Джинни, она сказала: — Странно. Обычно именно настоящий владелец собаки угадывает ее имя.

Она смотрела, пряча улыбку, как девочки переглянулись и стали перешептываться с видом заговорщиц. «В следующий раз подумаешь, прежде чем оставлять детей с ветеринаром, Джинни», — мысленно пробормотала Элисон, отгоняя остатки чувства вины.

Когда девочки начали позевывать, Элисон сняла с вешалки их пальтишки. Но у близнецов были совсем другие планы.

— Как бы я хотела остаться здесь на ночь… — затянула Лерлин.

— Да, поспать прямо здесь, — подхватила Лори.

Элисон подумала немного, затем кивнула.

— Почему бы и нет? Только если это одобрит ваша мама. Может быть, она предпочитает, чтобы ее дочки спали в собственных мягких кроватках.

— О, она не будет ругаться, — серьезно произнесла Лори. — Мама очень хорошо к вам относится. Я слышала, как она говорила папе, что никогда не понимала женщин, живущих ради карьеры, но что вы все равно очень милая.

— Хм-м. И все же я позвоню по номеру, который она оставила, и спрошу у нее разрешения оставить вас здесь.

— А потом, — продолжала вслед за сестренкой Лерлин, — папа сказал, что у вас потрясные ноги и что, если бы у него уже не было любимой женщины, он обязательно поухаживал бы за вами. А мама сказала, что только после того, как он перешагнет через ее бездыханное тело, а папа сказал, что, кстати, о телах, как насчет…

— Хватит, хватит! — смеясь, прервала их Элисон. — Мне кажется, вашим родителям не понравится, что вы пересказываете их разговоры.

— Они думают, что мы спим. А мы часто слышим все, что они говорят внизу. Иногда они ведут себя так смешно — говорят всякие глупости, щекочут друг друга и…

— Я думаю, лучше позвонить вашей маме. Если она разрешит, вы можете спать на чердаке, но если скажет «нет» — больше не спорим.

Час спустя все трое уже устроились поуютнее на большой кровати Элисон. Она помогла девочкам принять душ и переодеться в пижамы, дала им на ночь молока и крекеров с арахисовым маслом. Том-Том, объявивший перемирие в своей войне против человечества, занял место на коленках Лерлин, а щенок, подозрительно пахнущий арахисовым маслом, терся у ног Лори. Близнецы, устроившись по обе стороны от Элисон, внимательно слушали ее рассказ о том, как она унаследовала Шэмрока от одного из посещавших их клинику пенсионеров.

Наконец глаза девочек начали закрываться, и Элисон перенесла их наверх. При свете стоявшей у кровати лампы чердак, заставленный дубовой мебелью, выглядел весьма симпатично. Висевшие в кашпо папоротники отбрасывали кружевные тени. Укладывая девочек, Элисон не без сожаления подумала о том, что сама она будет сегодня спать внизу, на кушетке.

Пришлось выслушать молитвы малышек, главным героем которых был Баттонз, а затем Лерлин потребовала песенку. Элисон не могла вспомнить ни одной колыбельной и выбрала старинную балладу о верной любви. Где-то на середине песни девчушки заснули.

Элисон выключила лампу, но не стала сразу спускаться вниз. Она долго стояла у кроватки, вглядываясь в личики спящих близняшек и чувствуя себя странно подавленной. Как это здорово — спать так крепко и безмятежно, целиком отдавшись сну. И как повезло этим двоим, что они есть друг у друга, а у них — заботливые, любящие родители. Но так ли это хорошо на самом деле? Ведь они вырастут, ожидая от окружающих той же любви, которую давали им родители. Может быть, лучше еще в детстве узнать, что люди, которых любишь, могут бросить тебя, уйти и никогда не вернуться, несмотря на то, что ты так в них нуждаешься. Элисон отвернулась, вдруг разозлившись на себя. Что-то слишком часто в последнее время она ведет с собой подобные разговоры. Это — нездоровое явление, которое приводит лишь к возникновению беспричинной тревоги.

Элисон переоделась в халат и постелила себе на кушетке. Шэмрок, безошибочно найдя ее в темноте, устроился в ногах. День был тяжелым, и неудивительно, что Элисон заснула, едва коснувшись головой подушки.

Она проснулась так неожиданно, что не сразу поняла, что прижавшийся к ней сбоку комочек — одна из девочек.

Элисон села и включила лампу.

— Что такое? — сонно спросила она. — Что случилось, Лерлин?

— Я Лори, — тихо сказала девочка. — Я увидела что-то большое, белое и… страшное. Я толкнула Лерлин, но она спрятала голову под подушку и не проснулась. Поэтому я пришла сюда.

Элисон посмотрела на чердак и вздохнула с облегчением, увидев белый, похожий на плюмаж, хвост, раскачивающийся над перилами.

— Это Петр Великий, — успокоила она девочку. — Он делает свои ночные обходы.

— Обходы? — удивленно посмотрела на нее Лори.

— Хм. Он смотрит, все ли у нас в порядке.

— А… но он такой большой, что я… испугалась.

— Петр очень расстроится, если узнает об этом. Ему нравится думать, что он платит за жилье и еду тем, что охраняет дом, пока я сплю.

— А Шэмрок? Чем он платит за дом и еду?

— Тем, что составляет мне компанию. А иногда я разрешаю ему спать в ногах моей кровати, когда я… — Элисон вдруг осеклась.

— Когда вы что?

— Когда у меня мерзнут ноги. А Том-Том отпугивает мышей, чтобы они не ели нашу пищу.

Лори захихикала, но по-прежнему не сводила с мансарды напряженного взгляда, и Элисон понимала, что девочка не успокоилась до конца.

— Хочешь выпить молока, чтобы быстрее уснуть? — спросила она.

— Нет… но можно мне остаться здесь до утра?

— А если твоя сестренка проснется ночью и увидит, что тебя нет?

— О, Лерлин никогда не просыпается по ночам. Только если я не могу заснуть и начинаю пихать ее как следует.

— И часто ты не можешь заснуть?

— Только когда ем шоколад.

— Ну почему же ты не сказала мне? — а впрочем, Элисон знала ответ на этот вопрос. — Что ж, здесь хватит места для нас обеих. Я расскажу тебе сказку — хочешь?

Вместо ответа Лори залезла под плед, сложила на груди руки и выжидающе посмотрела на Элисон.

Та начала довольно сбивчиво сочинять что-то о потерявшемся щенке, зная, что ее сегодняшняя аудитория не слишком требовательна. Когда дыхание Лори стало глубоким и ровным, Элисон выключила лампу, но почувствовала, что сама уже не сможет уснуть. Она лежала, подложив ладони под щеку Лори, и вспоминала другие события сегодняшнего дня — визит матери, встречу с Коулом Гамильтоном, неотложных пациентов. Но мысли ее странным образом возвращались к словам, сказанным самой первой пациенткой, о том, что у той никогда не было детей, и поэтому она так привязана к своей собаке.

«Неужели это про меня? — неожиданно подумала Элисон. — Неужели животные заменяют мне детей, которых у меня никогда не будет?»

От этой мысли стало так больно, что Элисон тут же попыталась прогнать ее от себя. Но мысль не желала исчезать, потому что в ней было слишком много правды. Сколько раз она уже испытывала недовольство собой, чувствуя, что чего-то в ее жизни не хватает. Может быть, это потому, что, несмотря на забитые делами дни, она очень часто бывает одна? Может, она уже давно втайне хочет ребенка, с которым могла бы разделить свою жизнь?

Если так, то ей не повезло. Потому что замужество с его проблемами и риском — не для нее. Она уже видела, к чему может привести женщину зависимость от таких непрочных и недолговечных вещей, как брак и любовь. А если она не готова к браку, можно забыть и о материнстве.

Конечно, тысячи вдов и разведенных женщин растят своих детей без отцов. Вполне можно обзавестись ребенком, не будучи замужем. Такое случается довольно часто и стало даже модно в наши дни. Да, чтобы забеременеть, не нужен муж, но, к сожалению, нужно вступить в близкие отношения с мужчиной. А ей не хотелось заводить романов, даже очень коротких.

Мысли ее стали путаться, глаза закрываться, но, прежде чем уснуть, Элисон сказала себе, что должна подумать обо всем этом еще раз, когда не будет такой усталой…