Отец подруги. Никто не узнает

Глава 22

Дамир выдыхает, слегка приоткрывает губы и подается вперед. Мы почти что соприкасаемся губами, но в этот момент нас прерывает оглушающий звонок телефона. Его, конечно, потому что мой мобильный у меня отобрали, стоило мне только переступить порог этого дома.

Крепко выругавшись себе под нос Дамир явно нехотя отодвигается и поднимается с кровати. Я отворачиваюсь, наверняка густо краснея, иначе почему так сильно жжет щеки.

Я что, с ума сошла целоваться с похитителем, из-за которого едва не погибла вчера? Это ж надо додуматься. Да визжать надо было не своим голосом и кричать, что насилуют, а не замирать и ждать. Чего я вообще ждала? Поцелуя? Кошма-а-а-ар!

— Да, — вздрагиваю от раздраженного громкого голоса. — И что? Куда забрали? Когда?

До меня долетают обрывки фраз, но честно говоря не хотелось бы мне быть тем человеком, который сейчас разговаривает с Дамиром. Он отвечает прерывисто, недовольно и, кажется, даже зло. Повернуться я не рискую, потому что до меня доносится шорох шагов по ковру, а значит, Дамир встал с кровати.

Учитывая, что спал он нагишом, не исключено, что повернувшись, увижу не только задницу, но и то, что видеть не хотелось бы. По крайней мере, мне кажется, так будет лучше. Не уверена, что после созерцания мужского члена воочию, у меня возникнет желание продолжить знакомство с этим органом в будущем.

— И почему вы не попытались препятствовать?

От его тона веет холодом. Мне кажется, доходит даже до меня. По крайней мере, очень хочется натянуть одеяло повыше, а лучше вообще укутаться вместе с головой.

— Ясно. Оставайтесь на месте и докладывайте обстановку.

Дальше — тишина. Даже дыхания не слышно. Я выхожу из анабиоза и аккуратно выглядываю из-под одеяла, в которое действительно замоталась, как в кокон.

— Ну что, не вспомнила, где часы?

— За ночь ничего не изменилось.

— Жаль. Потому что мои люди доложили, что твою сестру забрали какие-то люди из соц. опеки. У вас что, семья неблагополучная?

— Как забрали? — резко вскакиваю с кровати, забыв абсолютно обо всем, что меня до этого волновало.

Господи, как я вообще дошла до того, что вместо состояния сестры меня волновал мужской член. И губы, поцелуи, шрамы, вообще чья-то внешность. Да я не спать должна была, боясь за сестру, а не думая о том, что мне хотелось бы ощутить вкус губ мужчины, которого я вижу третий раз в жизни.

— Мне надо срочно, — подрываюсь с постели, не зная, что конкретно буду делать.

Да и что я могу вообще сделать? Учитывая, что я тут… взаперти.

— Послушайте, — поворачиваюсь к Дамиру. — Мне очень жаль, что у вас украли часы, но я их не брала, понимаете? Сейчас мне срочно нужно ехать. Прямо сейчас.

— И куда же? — хмыкает, явно не впечатлившись моей тирадой. Впрочем, очень сильно сомневаюсь, что такого человека хоть что-то может впечатлить.

Уверена, разревись я прямо перед ним и встань на колени, он и бровью не поведет, продолжит свои допросы про часы.

— Для начала — домой. Нужно понять, почему Ксю забрали. Все ли там так плохо или еще можно забрать ее. И если нет…

Закусив губу, не знаю, стоит ли вообще посвящать Дамира в свои планы. Впрочем, и планов-то как таковых нет. Они могли бы быть, будь у меня деньги, а так… У меня ни денег, ни работы, ни даже жилья.

— Если нет? — допытывается.

— Я не знаю, — понуро отвечаю.

— Как-то плохо у тебя с импровизацией, учитывая, что к подобному исходу ты должна была быть готова давно.

— Вы отпустите меня? — хватаюсь за спасательную соломинку.

Может, у Дамира все же есть хоть что-то святое? Вдруг это дети, оказавшиеся в беде и прямо сейчас он меня отпустит? Понимаю, что хочу слишком много и несмотря на то, что я давно выросла, все еще верю в чудеса.

— Не отпущу, но отвезу домой при условии, что через полчаса ты выйдешь и сядешь в мою машину.

— Но разве…

Наткнувшись на недовольный взгляд, закрываю рот. Полчаса это уже что-то. Это уже уступка?

— Советую тебе принять душ, от тебя несет сажей.

Не дав мне толком переварить услышанное, покидает комнату и оставляет меня одну. Сколько времени мне отведено на душ, не уточнил, а потому я решаю быть быстрой. Наспех смываю с себя налет гари, вымываю мужским (другого тут не оказалось) шампунем волосы и выхожу примерно через полчаса. Полностью высушить копну волос не удалось, но я решаю, что Дамиру может надоесть меня ждатью. И тогда я останусь здесь, а Ксю — в органах.

Мне говорили, что если ребенка забрали, но пришли за ними в первые сутки и доказали, что произошла ошибка, то можно все вернуть вспять. Завтра уже будет поздно, так что действовать нужно сиюминутно. Я нерешительно подхожу к двери, опускаю ручку и когда та подается, радуюсь, словно ребенок.

— О, погорелица, — хмыкает один из амбалов.

Конечно же, за дверью по-прежнему они все. Стоят, охраняют, не спуская с двери, а теперь и с меня, глаз.

— Хозиян ждет. Сказал, привести, как только выйдет, — командует второй.

Меня подталкивают к двери, ведущей в коридор, а оттуда — на выход. Когда оказываюсь снаружи, даже дышать становится легче. А еще в глаза слепит яркое солнце, а не свечи. Честное слово, от них у меня начинается депрессия. Мне не хватает в этом мрачном холодном доме немного тепла и света, впрочем, самого Дамира все устраивает. Но это потому что он и сам… мрачный и холодный. А еще равнодушный. Я бы ни за что не осталась в стороне, узнав о чужом горе, а он и бровью не повел. Отвел полчаса на посещение дома и на том, видимо, нужно сказать спасибо.

— Полчаса, — предупреждает уже возле дома.

Всю дорогу мы ехали в абсолютной тишине, во время которой я все время порывалась начать разговор и замолкала. Решила по итогу, что лучше поговорить после того, как я выйду, иначе еще и не отпустит.

— Если через полчаса мне придется за тобой пойти, то я запру тебя в сыром подвале до тех пор, пока ты не скажешь, где часы.