Отец подруги. Никто не узнает

Глава 30

И что ей ответить? Правду не могу. Да и не хочу. Удивительно, но я не хочу очернять Дамира. Хоть и заслуженно, по делу. Но не хочу.

А врать? Что я совру? Что я ушла ночью куда-то, оставив при этом Ксю одну?

— Ладно-ладно, неважно, — вздыхает соседка, мягко постучав меня по плечу, — главное цела. А рассказывать… можешь не говорить ничего. Не важно. Проходи лучше. Сумка же твоя у меня.

— Виолетта Михайловна, Аксинью в опеку сегодня забрали.

— Я знаю, — печально тянет старушка, — видела все. Даже разговаривала с ними. Хотела выпытать кто донос сделал. А они не говорят.

Виолетта Михайловна поджимает губы, и проталкивает меня вглубь квартиры.

— Вы не знаете случайно к кому теперь можно обратиться? Может у вас есть знакомые, которые хоть как-то в этих делах разбираются и…

— Прости, милая, но нет. Никого такого нет. Да и откуда у меня такие знакомые, — она разводит руки в стороны, — померли почти все. У кого даже дети померли уже. А внуки меня и не знают. Да и я тех внуков не помню.

— Ясно, — ободряюще улыбаюсь я. В принципе я не сильно и надеялась. Но спросить стоило.

Я забираю сумку и остаюсь ужинать. После чего Виолетта Михайловна меня убалтывает, и ночевать я тоже остаюсь у нее.

— Ладно, — киваю я.

И иду в комнату, где она постелила нам с сестрой еще прошлой ночью и где по итогу так и не спала ни одна из нас.

Сон ко мне совершенно не идет. Что удивительно, потому что день был сумасшедшим. И, кажется, еще более насыщенным чем вчерашний… с пожаром.

Господи! Даже не верится, что это все было всего-лишь вчера. Ощущение словно неделя прошла бок о бок с Дамиром. Не меньше. А то и больше.

Осознав, что уснуть не получится, я беру телефон и начинаю читать статьи. Про опеку. Хорошего мало. Да и… достоверного, кажется, не очень много, потому что на многих сайтах диаметрально разная информация.

— Нужен юрист. Для начала юрист.

Не будет у нас с Ксю квартиры. Господи, лишь бы Ксю удалось вернуть. Остальное уже не так важно.

На этих мыслях я все же проваливаюсь в сон. Беспокойный сон. Потому что снится мне всю ночь Дамир.

На утро я чувствую себя невыспавшейся и совершенно разбитой. А еще мне постоянно видятся темные глаза. И те глубокие омуты в них, что так меня привлекли.

Я собираюсь и отгоняю от себя образ мужского взгляда, как наваждение.

Куда и зачем собираюсь не понимаю.

— Наверное, надо в институт? — спрашиваю я у собственного отражения и не получаю ответа.

Мне больше не надо скрываться и прятаться, значит я могу вернуться и в институт и на работу. Объясню свой побег резким несварением. Ругаться будут. Даже накажут материально обязательно, но не уволят.

Но прежде мне все же надо найти юриста. Именно в этот момент мой телефон начинает вибрировать. Звонит неизвестный номер.

Я прикусываю губу и отвечаю на вызов.

— Ты уже проснулась?

— Да. Конечно, — добавляю я, чуть ли не писком.

На том конце провода Дамир! Его голос я сразу узнаю. И ощущаю вовсе не страх, а радость.

Да что же со мной!

— Собирайся. Только побыстрее. Десять-пятнадцать минут, и я у тебя.

— Зачем?

— Поедем к юристу насчет твоей сестры. И по пути где-нибудь позавтракаем. Юрист все равно с девяти.

— Хорошо, я буду готова, — из последних сил держусь, чтобы не завизжать.

Так не бывает! Так просто не бывает.

Как только вызов прекращается, начинаю подпрыгивать на месте. Я стараюсь сильно не топать, чтобы не тревожить Виолетту Михайловну, но эмоции меня накрывают через край. Дамир словно мысли мои прочитал. Я только подумала о юристе, и тут он.

Думать, о том, что Булатов делает это с какими-то корыстными целями, я не хочу. Потому что не понимаю, что ему может быть понадобиться от меня кроме часов. Часов, которых у меня нет. Так что выходит, он в любом случае ничего от меня не получит, а помочь может.

Через десять минут я выхожу из подъезда и вижу как подъезжает к ровно назначенному сроку машина Булатова. Лечу в ее сторону на всех парах и быстро заскакиваю в салон.

— Доброе утро, — произносит Дамир.

Холодно, равнодушно, даже не глядя в мою сторону. Он выворачивает руль, чтобы быстрее выехать со двора, но я все равно рада его приветствию. Он мог бы сказать просто привет. Или вообще ничего не сказать, а он пожелал мне доброго утра.

— Действительно доброе, — отвечаю я и легко-легко улыбаюсь.

Кафе, куда мы приезжаем, полупустое. Дамир делает официанту заказ сам. И на себя и на меня. Я молчу. Не перечу. Лишь ловлю на себе задумчивые взгляды Булатова и отвечаю на них. Стараюсь как можно дольше не опускать и не прятать взгляд.

На завтрак нам приносят блюдо визуально очень похожее на свернутый в трубочку блин, но когда я начинаю есть, то понимаю, что это омлет. Вкусно. Действительно вкусно. Нужно будет попробовать самой тоже приготовить что-нибудь похожее.

Дамир расправляется с едой первый. Мне становится в этот момент немного неловко. И я начинаю есть быстрее, под пытливым мужским взглядом. Просто было так вкусно, что я позволила себе в самом начале трапезы немного посмаковать.

— Спасибо, — искренне и очень радостно произношу я, как только мы встаем из-за стола. — Было вкусно.

— Не за что, — холодно отвечает он, и все так же не глядя на меня идет к выходу из кафе. Правда толкнув дверь, он замирает, придерживая ее, и я понимаю, что он пропускает вперед меня. Как истинный джентльмен.

Я должно дать очень по глупому улыбаюсь, но ускоряю шаг и быстро прошмыгиваю мимо Дамира.

Когда мужчина открывает мне дверь машины, я почти не удивляюсь. И после… когда мы подъезжаем к какому-то бизнес центру, каждую открытую перед моим носом дверь я уже начинаю воспринимать как должное, прогоняя от себя мысли о том, что люди так быстро не меняются.

Я расслабляюсь. И зря. Потому что юрист встречает нас с хмурым видом и оглашающей фразой:

— Я ознакомилась с данными. И могу сказать, что будет очень тяжело, что-либо сделать.